Интерференция

Лейтенант Ворф проводил своё свободное время в каюте командора Дэйты, прогуливаясь туда-сюда и попивая какой-то экзотический чай, рецепт которого Дейта придумал самостоятельно, чем был горд и тем сильнее радовался возможности угостить им мистера Ворфа. — Как ты говоришь, называется этот фрукт? — спросил Ворф, бродя по комнате за спиной склонившегося над столом Дэйты. — Основу чая составляет андорианская черимойя, — ответил андроид, будучи весьма занятым, но при этом способным с нескрываемым удовольствием продолжать болтовню со своим, как он это понимал, возлюбленным. — Мне точно не станет плохо после этой черимойи? .. — недоверчиво спросил Ворф. — Разумеется, нет. Составленная мною смесь абсолютно безвредна. — преспокойно отчитался Дейта, но внезапно приостановился, — Хотя… Я составлял её для людей. — задумчиво глядя, проговорил он. — Но ты клингон. — Что ты хочешь этим сказать? — начиная тихонько покрываться холодным потом, поинтересовался Ворф. Дейта молча обернулся и посмотрел на него. — Да что же? — взмолился Ворф. — В чём дело? — Для клингонов она тоже безвредна, — подумав, решил Дейта, возвращаясь к своему занятию. Ворф, готовый к чему угодно, с облегчением выдохнул и сел в кресло, отставляя чашку с остатками зеленоватой жидкости на стол. — Скоро начнётся моя смена, — сообщил Ворф, подразумевая под этим то, чего Дейта ввиду иной организации личности, конечно, не понял. — Я в курсе твоего расписания, — ответил на это андроид, считая оглашение подобной информации проявлением своего особого расположения. — Я имел в виду, что мне скоро нужно будет идти, — сделал вторую попытку Ворф. — Хорошо. — И я уйду один. — Мы увидимся на мостике через два часа. — Я не это надеялся услышать, — всё ещё не оставляя надежды пробиться сквозь броню робототехнической бесчувственности. — Хорошей работы? .. — заискивающе поинтересовался Дейта, даже не догадываясь, чего Ворфу от него надо. Окончательно убедившись в тщетности намёков, клингон перестал трепать языком, повернул кресло Дэйты вместе с ним в свою сторону и, наклонившись через стол, поцеловал. — Вот теперь «хорошей работы», — веско произнёс Ворф, повелительно кося из-под угрожающе хмурых бровей своим суровым клингонским взглядом. — Хорошей работы, — послушно повторил Дэйта от удивления выглядящий в этот момент весьма трогательно. — Постой, — попросил он, видя, как лейтенант поднимается с кресла, чтобы уйти. — Ты мог бы объяснить мне это? — Что? — смущаясь собственной чувственности, спросил Ворф. — Почему в момент, предшествующий кратковременному расставанию возникает внезапное желание спонтанной близости, — облёк вопрос в слова Дэйта. — Я ведь верно понял? — Да… — И ты можешь объяснить это? — Не… не знаю, — всё сильнее испытывая смущение, пробубнил Ворф сквозь зубы. — Всё и так ясно. Что тут объяснять? — Но до сих пор мы находились здесь вместе в одной комнате, занимались каждый своим делом, никто из нас не демонстрировал потребности в непосредственных контактах. Почему сейчас? — Я отправляюсь работать. Ты отправляешься работать, — рубленными фразами заговорил Ворф. — Да, но рабочее время рано или поздно подойдёт к концу, — напомнил Дейта. — Вот и запасаюсь на рабочее время, — нехотя признался клингон. — Не на мостике же мне тебя целовать? — Устав запрещает подобное поведение. — Вот видишь, — смягчился Ворф. — Ты сам ответил на свой вопрос. — Но я не понимаю: сейчас мы вместе и наши действия не подпадают под положения устава, пройдёт некоторое время и мы снова будем вместе и всё будет так же. По какой причине расставанию придаётся настолько большое значение, что его предвкушение побуждает к близости? — Ох, мистер Дэйта… — с сожалением вздохнул Ворф. — Ты определённо выбрал не лучшего советчика в этих вопросах, связавшись со мной… — Нет, я без сомнения выбрал лучшего, — уверенно опроверг Дейта его слова. — Именно твои формулировки кажутся мне наиболее понятными и позволяющими лучше ориентироваться в логике взаимоотношений. Услышав от Дэйты определение «лучший», Ворф почувствовал греющее душу удовольствие, и, в связи с этим, решил снизойти до объяснения собственных, как ему раньше казалось, безусловных основ поведения. — Ладно, — сказал Ворф тоном истинного знатока. — Поговорим немного о чём ты хочешь. Но, если я опоздаю, это будет твоя вина. — Если такое случится, я обязательно скажу об этом капитану, — заверил Дэйта. — Нет-нет, ни в коем случае не говори никому, что я опоздал из-за тебя! — предостерёг Ворф. — Я не хочу, чтобы кто-то знал, что мы вместе. Сейчас, во всяком случае. — Но Ла Форж уже знает. — Что?! — вскочил Ворф. — Что он знает?! — Что мы занимаемся сексом и всё остальное — тоже, — сдвинув брови, сообщил Дэйта, недоумевая от такой реакции. Ворф громко выругался каким-то длинным и эмоциональным клингонским ругательством больше похожим на вопли подстреленного слона. — Я должен идти… — бешеным взглядом окидывая комнату, сообщил Ворф. — Мне стоит поцеловать тебя перед уходом? — спросил Дэйта. — Нет! — громко гаркнул Ворф, заставив Дэйту вздрогнуть. — Нет… Потом поговорим, — буркнул клингон, пытаясь выйти из каюты командора и при этом едва не врезавшись в стену. Сумев вовремя скоординировать действия, Ворф чудом избежал столкновения со стеной, запнулся об косяк и, пытаясь сохранить достоинство и равновесие, энергично вышел в коридор. Дверь за ним закрылась, и Дэйта повернулся к столу, планируя продолжить свою увлекательную работу. Он взял в руки инструмент, но, неожиданно для себя, вдруг приостановился и взглянул сперва на чайную чашку, а потом на дверь, за которой только что исчез лейтенант Ворф. Посидев какое-то время без движения, Дэйта вернулся взглядом к поверхности стола и только увидев россыпь чипов и инструментов, вспомнил, чем занимался. Удобнее перехватив инструмент, он слегка наклонился к столу и продолжил работу.