Чайки

Из окон в кабинете врача открывался великолепный вид. Сквозь одно, напротив нее, Лора видела небо, напряженный воздушный трафик и архитектурные чудеса Столицы. Если повернуть голову, ей открывался вид на необъятный океан. Можно было слышать непрекращающийся шум волн, разбивающихся о берег Столицы, чувствовать, как соленый воздух наполняет комнату. Но красоты природы не успокаивали Рослин: ни бескрайная вода, ни лазурное небо над ней. Запах океана с асептическими миазмами создавал странную смесь, наполняющую комнату, и несмотря на теплые солнечные лучи, проходящие сквозь окна, женщина чувствовала, как руки покрываются гусиной кожей. Жизнь казалась непрошенным гостем в этом стерильном офисе. Лора съежилась, когда громко закрылась металлическая дверь, прерывая круг, по которому блуждали ее мысли. Она подавила желание вцепиться в подлокотники и лишь слегка сжала напряженные пальцы когда врач сел напротив. Он говорил о положительных результатах и сомнительных прогнозах. Он говорил о раке и лечении. Он говорил о смерти. Лора не хотела слушать. Время от времени мимо пролетал шаттл. Ей хотелось, чтобы рев моторов заглушил слова, отменил их уже после произнесения. Ей хотелось найти решение. Хотелось улететь как можно дальше, не задумываясь ни о чем. Ее наполнила горечь: каждый шаттл – напоминание о прогрессе человечества. Но этот прогресс ей не поможет. Человечество создало машины для убийства, путешествовало среди звезд, но так и не нашло лечение от рака. Тоскливые крики чаек заполняли комнату. Они наслаждались жизнью, они смеялись над ней. Сама жизнь насмехалась над ней. Но недели спустя, когда врач был мертв, чайки, скорее всего, вымерли, и Каприка, ее дом, потерян навсегда, Лора Рослин все еще была жива.