Мы в этой игре

      Семь лет – это много или мало? Если говорить об ожидании – то это почти целая вечность. Если взять за основу взросление своего ребенка, то это мгновение. Для Сангаджи эти семь лет были, как обычный ход времени, что-то само собой разумеющееся. Жизнь шла своим чередом. В работе, в личной жизни, потом в семейных хлопотах, в новых для себя званиях «муж и отец». Новые проекты, новые знакомства, новые для себя открытия. Семь лет пролетели не то, чтобы не заметно, но быстро и весьма насыщенно. И только сейчас, стоя за кулисами, вдыхая душный воздух этого города, он понял, что семь лет – это огромная пропасть. Почти ровно семь лет назад он был здесь последний раз. Не в качестве игрока, а в качестве зрителя. Было странно наблюдать за происходящим на сцене из зала, а не из-за таких вот кулис, как сейчас… Или как восемь лет назад. Тогда они выступали последний раз. В долгожданном, заработанном кровью и потом, бессонными ночами и расшатанными нервами, титуле чемпионов. Выступали уверенно, спокойно. Как умудрённые опытом бойцы КВН. Они добились, чего хотели. Стали чемпионами, стали знаменитыми. Наконец оценёнными по достоинству. С облегчённым вздохом, они покинули эту сцену, уходя и уступая место новому поколению, которое догоняло, дышало в спину, рвалось на пьедестал к звёздам, которые они, наконец, достали. Это было правильно. Уходят одни, приходят другие. Он уходил со спокойным сердцем. Внутри, на удивление, ничего не рвалось и не ныло. И на протяжении этих семи лет тоже как-то не ёкало. Изредка выступая на каких-то общих КВНовских играх, Юбилеях, он спокойно выходил на сцену с молодняком, шутил, давал какие-то наставления. И всё это было чем-то обычным, чем-то таким само собой разумеющимся.       А сегодня всё перевернулось с ног на голову. Закружило, завертело в вихре старых знакомых, репетиций и города, с которого всё началось. Бросило его во времени назад и вот, он уже не тридцатитрёхлетний солидный мужчина, Сангаджи Андреевич Тарбаев, добившийся в жизни определённого места и статуса, а шестнадцатилетний мальчишка, имя которого и запомнить то толком не могут, и вечно произносят с ошибкой. Стоит в этих кулисах, переминаясь с ноги на ногу и покрываясь холодной испариной от волнения. А ведь он тогда даже не был в основном составе команды. Стоял просто на подпевке, а нервов было потрачено, будто уже тогда был капитаном. Сорванные связки и горечь поражения. Вот и всё, что он тогда увёз с собой из этого города.       2003 год… Ему двадцать лет и он капитан сборной РУДН. Мог ли он тогда, четыре года назад, это представить? Мог. Представить – запросто. Поверить – с трудом. Он снова стоит в кулисах и смотрит на сцену, в зал. Пальцы дрожат, в горле спазм. Рядом стоят такие же бледные и волнующиеся до дрожи друзья и сокомандники. Выступить, полностью отдав себя залу, жюри и Александру Васильевичу, выложиться до изнеможения… А потом, спустя несколько часов сорвать голос от радости, крича в телефонную трубку : «Мама! Мама, нас взяли! Мы прошли!». Гулять по ночному, зимнему Сочи до утра, опьянёнными энергией, победой и царившей тогда атмосферой. Молодые, счастливые и уверенные, что всё у них получится.       Потом три года взлётов и падений, отчаяния и бурной радости, ссор и примирений, горьких поражений и оглушительных побед. С каждым годом эмоции были всё более смазанные, уже не были такими острыми, уже не так будоражили кровь. А потом и будто вовсе стёрлись. Победили? Хорошо. Молодцы. Проиграли? Ну что ж, бывает. Повезёт в следующий раз. А когда команда, наконец, получила чемпионство, Сангаджи облегчённо выдохнул, глядя на долгожданную золотую медаль на своей груди. Они это сделали. Они доказали всем и в первую очередь самим себе, что они могут, что они достойны. Выдохнул и успокоился.       Но сейчас, стоя за кулисами, он испытывал те самые чувства, те самые эмоции, что и 11 лет назад. И видел всех и всё будто тем взглядом двадцатилетнего и ещё никому не известного парня. Всё так же скачет неугомонный Мишка Галустян, с которым они соревновались в свой первый год в вышке. Маленький, резвый, юркий и бесконечно шумный. Негромко переговариваются всё такие же солидные Нарты из Абхазии, к которым Сангаджи всегда относился с большим уважением. Максимум. Серьёзный Миша Башкатов, который что-то пытается донести до всё такого же несерьёзного Андрея Бурковского. Когда они начинали, Сангаджи уже давно был в вышке, а вскоре и вовсе закончил свою игру. РУДН… Смешливый и задорный Женя Донских. Носится вихрем, сбивая декорации, ширмы и других участников команды. Ну чистый Лось. Сейчас стоит более менее спокойно, лишь глаза всё так же блестят, выискивая, какую же ширму можно будет сегодня снести. Вадик Бакунев… Нет, не этот солидный мужчина в теле, а худенький светлоглазый блондин, который нервно мнёт в руках лист с только что написанным текстом. Братья Кещян. Разговорчивые, активные, познакомившиеся со всеми, кто находится в поле их зрения и очаровавшие за доли секунд. Арарат, который вечно куда-то стремиться бежать, что-то делать, общаться и Ашот, который чуть ли не за шиворот ловит младшего братца, широко и искренне улыбаясь. Халед, испуганно хлопающий своими большими глазами, Дози и Эндрю, которые только учатся понимать юмор и «этих непонятных русских», Костя, Кирилл, Оля, Васант… Даже, кажется, где-то слышно, как распевается Петя Елфимов, который покинул их команду ой как давно.       Всё это, все эти образы и воспоминания проносятся перед Сангаджи и кружат голову. И всё это как тогда. Они молодые, не опытные, полны надежд и стремлений. И сам он, стоит с быстро колотящимся сердцем и трясущимися руками, как в первый раз, жадно ловит смех и аплодисменты доносящиеся из зала. - Ну как ты? – на плечо неожиданно опускается чья-то теплая ладонь и Сангаджи выныривает из прошлого. - Как в первый раз, - счастливо улыбается он Ашоту, который стоит рядом и не убирает руку с его плеча. Вокруг них уже собрались ребята, поглядывая то на сцену, то на Сангаджи. Он понимает, что сейчас, в это самое мгновение, он бесконечно счастлив и вечно молод, как и все они. - В Багдаде всё спокойно? – широко улыбаясь спрашивает Сангаджи. - Спокойно, спокойно! - громко и задорно подхватывают старую традиционную в их команде речевку перед выходом на сцену. Ребята смеются и Сэн выставляет правую руку вперёд, ладонью вверх. На неё тут же опускается ладонь Ашота, следом Кости, Вадика, Халеда и всех остальных. - Чёрный, белый, азиат, ну-ка парни встаньте в ряд! Руки вскидываются и глаза блестят таким же азартом, как и несколько лет назад. Они вернулись. - На выход? – Сэн приглашающе, как обычно на финальный поклон, указывает руками на сцену. – Мы снова в игре. Под музыку и оглушающий всплеск аплодисментов, под шум прибоя и радостные улыбки, они возвращаются. Здравствуй, Сочи.