Танцуй, Ведьма, танцуй!

Давно случилась эта история. Так давно, что, пожалуй, никто этого не помнит. Во времена святой инквизиции. Когда люди верили в ведьм. Боялись их, трепеща перед надуманной властью. В эти времена погибло много невинных человек. Те, кто были же действительно замешаны в колдовстве, обитали совсем в других землях. Либо там, где их мастерство ценилось на чёрном рынке, либо в отстранении от всех. Последних считали отшельниками и редко трогали, ибо чаще всего думали, что это не так. Просто сумасшедший, живущий в метре от святой Церкви. Редко, конечно, ведьмам и колдунам необходимо было выбраться в город или село. Вовсе не для убийства скота или воровства жён и мужей, а так же наложении болезней. Ведьм винят во всех своих неудачах. Люди жалкие существа. У людей всё просто: виноват любой, кроме них самих. Поэтому, как только ведьме не повезло сходить в город за продуктами в тот момент, как у торговца Тимотео умер сын, её тут же обвинили в ведьмовстве. Возможно, впервые в этом городке указали на ведьму верно, хотя… Обидно было. До слёз обидно. Эта хрупкая девушка не сделала ничего плохого, кроме того, что сколдовала себе пару золотых. Но разве это плохо, когда у неё закончились хлеб и крупа и скоро она бы просто начала голодать? Однако сегодня стоило подождать. Сходила бы завтра… Или сегодня, но на клиента раньше… Угораздило её встретить путника, который неким странным, тягучим голосом, спрашивал дорогу до города, в который шла Хром – местная колдунья. Чародейка. Вот только мало того, что он её не подвёз, так ещё и не представился, а когда просил рассказать о городе – вовсе остановил повозку, на которой ехал. Хром тогда подумала, что бродячий торговец. Но они обычно помогают… А тут, будто сглазил, маленький ехида. - Эта одноглазая женщина – ведьма! – вынесли люди приговор, начиная добавлять от себя всё больше и больше ложных обвинений. И тогда Хром стало обидно. До боли впиваясь ногтями в свои ладони, девушка стояла привязанная к столбу на костерище. Тут пахло жжёной костью и мясом, а под ногами валялись обгоревшие остатки одежды. Вчера или немногим ранее тут жгли девочку. Она при всех тонула в речке, но, видимо, была вытолкнута на поверхность подводным течением. Сегодня же гореть предстояло Хром. И это всё после того, как она, из благодарности за хорошее к себе отношение, как к отшельнице, посылала этим людям благодати. Вызывала дожди в засуху, разгоняла в нужные дни облака от солнца, подкладывала лекарям нужные рецепты лечения. И после этого, они даже не дождутся инквизиции? Устроят самосуд? - Танцуй, Ведьма!.. Танцуй! – сложив руки у рта на подобии рупора, кто-то крикнул из толпы, когда запалили пламя. Тот самый бродячий торговец, из-за которого она попала, как сама думала, на этот костёр. Тот самый торговец, из-за которого Хром сейчас чувствовала жар огня… Он прав. Есть только один способ выжить. Танцевать. Поэтому, как только пламя подошло вплотную, ведьма освободила руки от верёвки. Это было легко. Как в танце. Так же легко, как раскидать все эти горящие брёвна по деревне. Устроить побоище. Огромный пожар. Они заслужили. Особенно… Ведьма, обернувшись, нашла взглядом того самого Тимотео, из-за смерти чьего сына она попала на костерище. Он, дрожа, глядел на единственный оставшийся столб, к которому девушка была привязана. Только он сейчас не горел. - Танцуй, ведьма, танцуй… - повторила тихонько Хром и, создав из пламени трезубец, подошла к старику, остриём подпихнув его и кивнув в сторону места казни. - Эй-эй, огонь тебе к лицу~, - заявил тягучий голос, чей владелец оглядывал пепелище. Дьявольский огонь сжёг всё под чистую. Даже тела, изуродованные Докуро, и те превратились в прах. Только столб остался. Обугленный, ещё догорающий с привязанным к нему телом мужчины с тремя дырами на груди и одной сквозной в горле. От температуры огня кровь в теле запеклась. Не очень приятное зрелище трупа с лопнувшими глазными яблоками. - Кто ты? – утирая слёзы окровавленной, грязной рукой, спросила девушка. В конце концов, не в её характере так было поступать. Все эти люди… Дети… Они ведь просто защищают себя. Защищали. - Ученик твоего учителя~, Хром~. Я Фран~. И ты поедешь со мной. Со всеми не станцуешь, пока жива~, - в уже привычной манере ответил зеленоглазый, поправляя странную, большую шляпу на голове. «Уж он то смог бы станцевать со всеми,» - как-то уверенно подумала девушка, принимая помощь и залезая в повозку. Пепелище осталось позади.