У нас, были дети

      Бэт в тишине брела вдоль главной дороги уснувшего города. Именно сегодня, в этот отвратный день, её грузовик приспичело сломаться. Нужных запчастей для пикапа, конечно же не оказалось в наличии авто мастерской, поэтому придется ждать неделю. Нужный документ о запрете вырубки леса, словно испарился в воздухе, что вызвало буйную сторону её любимого шефа. И именно сегодня, ночью ей пришлось идти до дома пешком.Погода тоже подвела, тучи нависли над городом, а дождь всё ни как не собирался. Все уже давно спали, лишь ночные фонари бодрствовали, освещая дорогу и привлекая к себе внимание мотыльков. Настроение испортилось окончательно, когда Бэт наступила в единственную на всю дорогу лужу, испортив новые кеды.       На одном из перекрёстков, возникла фигура, пошатываясь и бормоча, она двинулась навстречу Бэт. Когда раздался смачный звук отрыжки, сомнений не осталось вовсе, это был всеми любимый охотник Шо.       Шатаясь, он допил банку пива, а затем отбросил жестянку на дорогу, утерев остатки жидкости с бороды ладонью. Охотник что-то пробормотал, но отчётливо было слышно имя "Лорэйн". Шо продолжал бормотать, постоянно оглядываясь на своё ружьё, на котором было выцарапано это имя. Весь город знал о настоящей Лорейн, лишь одна приезжая Бет не понимала истинной причины одержимости этим ружьём. Она старалась избегать встречи с этим обезумевшим от жизни в лесу мужланом, но, похоже, сегодня, высшие силы решили добить её окончательно. Охотник, улыбаясь во всю свою полусгнившую пасть, опёрся на винтовку, словно на трость и ехидным голоском пропел. -Так, так, так, и что же мы имеем? Бойскауты вышли в ночной дозор? -Отвали! -А может кто-то идёт от всеми любимого шерифа? А? в два часа ночи!       Бэт прошла мимо, мысленно прося господа избавить этот мир от такого мусора как Шо. От него пахло дешёвым пивом , потом и лесом. Не таким лесом, что её постоянно окружал, а настоящим диким лесом, который не был тронут людьми. Мужчина смотрел ей в спину, ехидно улыбаясь, и одновременно покуривал сигарету. Его любимое дело, достать бедолагу Бет, этот сморщенный от злобы носик всегда забавлял. -Слушай, зелёнка, а может ты это...того...подрабатываешь? -Отвали от меня, свинья. -Пф... Шлюха!       Она развернулась к нему с полным намерением ответить очередной звонкой пощёчиной, в виде складного предложения из километровых матов. Последний раз, шлюхой, её называла мать, когда узнала о беременности. И смотрела она на неё точно так же, как этот жалкий пьянчуга - охотник, наслаждаясь её страданиями и злобой. Все кого она только что вспомнила, не любили её, бросили в трудный момент. Именно от этого взгляда полного презрения и невежества она бежала, как можно дальше в леса, захолустья. От самого страшного горя, которое могло постичь человека. Шо выронил изо рта сигарету, когда вместо ожидаемых матов, он услышал всхлипы начинающейся истерики. Зелёнка с мокрыми глазами развернулась и молча пошла дальше. А дальше была пустая дорога, без освещения, и дикий опасный лес. Мужчина смотрел ей вслед, пока зелёный цвет не испарился в темноте окончательно, что-то пробормотав ружью, он стал искать ключи от машины по карманам. Бэт старалась сдерживать слёзы, но как только она вспомнила Буга, своего первого Буга, то это стало просто не возможно.       Машина остановилась ровно напротив неё, Шо открыл дверь и молча, уставился в противоположное окно. Он снова жевал зубочистку, смотря на вековые сосны, что доставали до туч, стараясь сдержать свой язык от новых колкостей и ругательств. Свой порыв жалости он списал на алкогольное опьянение, ведь будь он трезв, он бы только посмеялся ей в спину. Ведь так? Бэт посмотрела сначала на дорогу, темный лес, прикинула, сколько ей ещё идти и какие звери сейчас могут охотиться. А потом она посмотрела на самого ненавистного изверга в своей жизни, что явно уже устал ждать. Выбор, конечно, есть, но если она пойдёт дальше одна, то куда больше вероятности, что она просто не дойдёт до дома. Не сказав ему ни слова, захлопнула дверь, утирая слёзы носовым платком. Шо открыл очередную банку пива за этот вечер, а Бэт оглянулась к ремням безопасности, которых не было. На этот раз её охватила не печаль, а дикая паника.       Несмотря на отвратный запах дичи, пива и чего-то ещё кислого, что стоял в машине. Девушку не вырвало, быть может, спасло открытое окно и леденец за щекой. Дорогу было видно лишь там, куда светили фары, луна, спрятанная за тучами, сейчас ничем бы не смогла помочь. Доехали они в тишине, чему Бэт удивилась, ни разу Шо ещё не обходил возможности отпустить немного яду в её сторону. Нет, тот лишь угрюмо повис на руле и старался лишний раз не смотреть на соседнее кресло. Ружьё его стояло с ним рядом, винтовка с пятью зарядами, самым обычным прицелом, где-то уже потёртая и вся в машинном масле. А на рукояти выцарапано "Лорэйн". Шо был одним из лучших охотников во круге, пожалуй это его единственный плюс, но не для защитника природы. -Почему ты не купишь новую?       В ответ лишь недовольный рык, и винтовка перекачивала в другое место, где девушка её уже не увидит. Наконец фары осветили родной дом зелёной охранницы природы. Обычно гараж был открыт, а в нём спал огромный медведь гризли, но сейчас их взгляд уткнулся лишь в закрытые двери. Свет фар не погас, никто не знал, что сказать и что делать дальше. И уйти без благодарности нельзя, и благодарить не особо хочется. А Шо находился в глубокой прострации, сам не понимая, почему он находится сейчас здесь, в компании зелёной выдры переростки, которую ему так нравилось выводить из себя. Наконец, у одного из них возникла хоть какая-то мысль о разрядки обстановки, воспользовавшись самой классической фразой… -Пиво будешь?       Шо протянул ей одну жестяную банку с крепким пивом. Один лишь этот мелкий жест, перевернул её мнение о нём с ног на голову. Бэт никогда не видела, чтоб этот пропитанный пивом и шоколадом мужлан, с кем-то чем-то делился. Хотя, воняло от него всё так же, и выглядел он под стать своему запаху. Бет молча, взяла банку, открыла, так что пена облила ей и руки и форму, но ей сейчас было на это абсолютно плевать. Теперь уже Шо немного удивился, ибо всеми любимая рыжая девушка простушка, только что выпила при нём полбанки пива, залпом. -Я уже и забыла, какое оно на вкус. У меня есть чем закусить... проходи, если хочешь. -Настоящий мужчина, траву не ест.- Шо всё-таки съязвил, прикусывая себе язык. -От настоящего мужчины, не несёт дерьмом за версту.       Шо принюхался к своей рубашки, нормально пахнет, стирал всего месяц назад. Вместо домашней двери, девушка открыла дверь от гаража. Здесь ничего не изменилось после отсылки Буга в лес, холодильник на том же месте, диван исполосованный когтями стоял возле батарей, много циркового инвентаря, и синий мишка рюкзачок. Охотник взял игрушку в руки и потянул за кольцо, но ожидаемая мелодия не заиграла. Он вспомнил все приключения, прошлого года. Когда звери устроили бунт, а беднягу Шо отправили в институт, как снежного человека. Перед диваном Бэт поставила складной стол, положив на него пачки чипсов, много шоколадных батончиков, и пастилы. -Это так медведей кормят? -Буг очень любил сладкое, и когда ему на ночь чешут живот... -Лучше бы мужика себе завела. Хоть польза какая-то была!       Он прошёл к дивану, поставив своё ружьё с боку, возле стола. Изобилие сладкого пьянило, это была третья любимая вещь любого холостяка, после ружья и пива. Бэт с озлобленным видом вырвала из его рук голубого медведя. Видимо что мужчины для неё была больная тема, которую мало кто мог себе позволить задеть. -Сам бы женился, может, стал бы на человека похож! -Я уже был женат, спасибо, на всю жизнь хватило.       Банка пива противно шлёпнула, когда Шо потянул за кольцо, а после сделал пару глотков. Пиво сейчас было кстати обоим, даже зелёнке стоявшей в полном шоке прижимавшая к груди медведя. -Женат?       Охотник открыл ещё одну банку пива и протянул её зелёной. Быть может он и не очёсанный охотник, похожий на бомжа, но всё-таки мужчина. Любой мужчина должен ухаживать за дамой, с которой оказался наедине. Лицо его скривилось, а руки нервно тряслись. Уж слишком тяжёлые воспоминания, стоит ли их доверять невесть кому? Каждый раз, вспоминая то время, ему хотелось застрелиться из старушки «Лорэйн», чтоб это, наконец, закончилось. Вздохнув, он начал свой рассказ, в чуть более спокойной тонне, будто он рассказывает обычную ситуацию из жизни. -В старших классах начали гулять вместе, потом выяснилось, что она беременна. Меня отец из дома выпер, её родители настаивали на аборте, говорили о том какой я урод и алкаш. Неспособен прокормить ребёнка и дать им дорогу в люди. Но всё равно, на порах первой любви, сняли дом, устроился на работу, родилась дочка. Она была такая маленькая, такая хорошенькая, визжала как поросёнок по ночам. Я никогда не был так счастлив, пожалуй, то было время истинного счастья, никого я так не любил как ту маленькую девочку. Мы прожили три года, работал без продыху на лесопилки, всё тащил домой. И я таки смог накопить на самое обычное ружьё…       Он взял в руки ружьё, нежно гладя его по стволу и рукоятки, на глазах была та же нежность и тоска. Словно в руках он держал не ружьё, а что-то живое. Сколько Бэт себя помнила, он слишком бережно и ласково относился к этой веще, не один мужчина к ней так не был ласков, как Шо к ружью. -На выходных, уехал на охоту. Всего на сутки, отдохнуть с мужиками. Когда я вернулся, их не было. Ни жены, ни дочери… Все в этом городе знали, что она гуляла, пока я батрачил в лесу, она приводила в дом любовника. Они сбежали в Вашингтон, это я узнал лишь спустя четыре года. Все эти четыре года я искал их, повсюду, во всех окрестных городах, спрашивал всех кого не лень. Они все знали с кем она и где, но ни кто мне не сказал. Все молчали, ведь лесник Шо не может прокормить одного ребёнка и жену, зачем им рушить жизнь из чувств одного охотника? Но я нашёл их, всем на зло. -А дочь? -Бэт ещё сильнее обняла медведя, словно переживала своё горе вновь. -Когда я нашёл её, то Лорэйн уже другого называла папой, и она пошла в школу. Светленькая девочка, красивая, карие глаза, с рюкзаком на перевеску. Она просто прошла мимо, не узнав меня. Больше я её не видел, я помню её маленькую, помню её улыбку и я помню маленькую девочку с рюкзаком на плечах, что отдалялась от меня каждую секунду. Ведь когда её увезли, она была совсем маленькой, а мать не рассказывала обо мне никогда. Она не помнит меня, не знает, у неё есть мама и папа, у них всё хорошо. А бедняга Шо ввернулся в родной город, ушёл жить в лес, и потихонечку сошёл с ума. Каждый вечер, прижимая к себе ружьё, изредка плача и запивая слёзы пивом. Дошло всё до того, что ему начали мерещиться человекоподобные звери. У меня была маленькая дочка Лорэйн, совсем скоро ей исполнится четырнадцать. Шо выдохнул, как выдыхают грешники на исповеди. Свою горечь он запил пивом. Он медленно пожёвывал шоколад и смотрел на ружьё, левой рукой обводя надпись Лорэйн. И ласка в глазах его не погасла, спустя столько времени. Лорейн, лишь то, что осталось в прошлом, имя это носит уже подросток, и очень старое потрёпанное ружьё, которое Шо каждый вечер накрывает одеялом, желая сладких снов. Бэт стало его жаль, но в то же время та неприязнь и даже презрение разом испарилось, ведь как не ей понять, что такое лишиться дитя. -У меня тоже был ребёнок… - Тихо говорит она, смотря на старого голубого медведя. -Серьёзно? Если это лишь из жалости, то не стойт... -Здесь ни кто не знает, поэтому никому не говори. У меня был сын. Я родила его в девятнадцать, у него была врождённая патология. Лёгкие не правильно развились. Нас продержали в больнице всего лишь месяц, а потом он умер. -Как его звали? -Буг. Маленький мальчик Буг, с чёрными волосами, и крошечными ножками. Он всегда хрипел, когда его приносили ко мне на кормёжку, каждый раз я плакала и улыбалась. Улыбалась от того, что он у меня есть, и плакала от того, что он мучается и его скоро не станет. Я не видела трупа, медсестра лишь сказала, что он умер ночью. Меня не было на похоронах, когда меня выписали, я вышла из больницы, обналичила счёт в банке, и купила себе билет на ближайший самолёт. Улетев туда, не знаю куда, хотела начать новую жизнь, но у меня это не получилось. -Надо же, сколько я тебя знаю, ты была самой вредной и противной из всех баб которых я встречал. Ненавидели друг друга больше всего на свете, а сейчас открываем такие секреты. -У нас получается у обоих были дети, и мы обоих их лишились. -Ну что зелёная, заведём новых?-С ироний Шо подполз к Бэт и приложил свои руки ей на ноги. -По-моему тебе стоит сходить к психиатру!       Уже весело сказала Бэт, бросая в Шо синего медведя, которые когда-то принадлежал маленькому мальчику без правого лёгкого. Именное ружьё упало на пол, гулко звякнув, и было забыто на ближайший час. Когда пиво лилось рекой, сладкое елось тоннами, а анекдоты казались не столь нелепыми и скучными. За много лет им было легко и весело, пусть даже и без детей. Была уже поздняя ночь, Шо был настолько пьян, что не смог встать с дивана. Изредка посмеиваясь, словно маленький мальчишка, он наблюдал, как Бэт пыталась закрыть гаражную дверь, которую, как назло заклинило. Эта ночь обещала быть длинной. Наконец, джентльменство взыграло в почти уснувшем охотнике, из последних сил он поднялся на ноги и вместе с девушкой повис на рукоятке. Дверь скрипнула, но не поддалась. -Да и чёрт с ней! -Но ты же замёрзнешь с таким ветром. -О, ты разрешила остаться у себя на ночь? Надо же, а женитьба то не за горами! В ответ, в его нагло улыбающуюся рожу, прилетело тяжёлое шерстяное одеяло, от которого пахло медведем. Шо ещё больше рассмеялся, и уселся на диван, почёсывая затылок. Но до его ушей снова донеслись отборные маты, которые обычно предназначались для него. Как позже выяснилось, Бэт оставила ключи от дома на работе, и в целом весь этот день попахивает говницом, как любимая куртка Шо. Ещё раз, оскорбившись и задрав нос, охотник с головой ушёл под одеяло.

***

Пока Элиот рылся в холодильнике, а оцепеневший от удивления медведь гризли стоял в дверях и хватался за сердце, Шо проснулся. Под боком у него лежала Бэт, прижимая к себе синего медвежонка и кусок шерстяного одеяла. Она мирно посапывала в столь ненавистную вонючую куртку, быть может помогло не только пиво. Охотник одним глазом посмотрел на Бэт, и улыбнулся, но потом его внимание привлекли посторонние. Говорящий олень, что на двух ногах вытаскивал последний шоколад из холодильника, и опешивший разговаривающий медведь Бэт, что нервно тряс лапой в их направление. Он снова посмотрел на девушку, потом на зверей, и снова на девушку. В этот самый момент он принял одно из самых важных решений в своей жизни. Завтра он пойдёт к психиатру, и не ради себя.