Судьба сама все рассудит

      Два человека, которые впоследствии должны стать семьёй, имеют неоднозначные чувства насчет друг друга. Альфа — презирающий людей, и омежка — маленький, хрупкий, нежный, который мечтает о теплых чувствах по отношению к себе, и которые будет дарить своему возлюбленному. Встретятся ли они? Возненавидят ли друг друга? А может, всё решит судьба-злодейка, которая печется о своих подопечных и вставляет палки им в колеса? Как знать… Хибари шел по улице вместе со своей канарейкой на голове, что весело исполняла гимн «Намимори» и выкрикивала имя «Хибари Кея», слушая хозяина и его жалобы на несправедливого отца: ― Парень-омега — слишком мерзко. Омежками должны быть только девушки, ведь они такие миленькие и маленькие, а омега ― подобие девушки, только без груди. Как с такими спать, как таких любить? А отец заявил, что я обязан продолжить традицию и жениться или выйти замуж за паренька-омежку, ― ответил парень, поправляя одежду, которая задралась, а одет он был как все альфы его семьи: строгий деловой костюм. ― Знаешь, а ведь это очень обидно, ― сказал рядом стоящий парень, что уже с минуту пытался докричаться до парня и узнать у него который час. ― Что есть, то есть! Я презираю этих уродливых существ! Даже не знаю, зачем их создали… ― сказал Хибари, оглядывая паренька: его карие, почти что карамельные глаза сияли непосредственным интересом, а волосы коричневого цвета, торчащие ежиком, колыхались на ветру. Одет он был в коротенькие черные шортики в обтяжку, откуда виднелся шоколадный хвост и белый топ. ― Злой ты однако, а знаешь, я уже и так опоздал, так что на работу меня не примут. Идём в кафе на соседней улице, я докажу тебе, что омеги очень даже ничего. ― Парень привел Хибари в уютное кафе с приятным персоналом. ― Как всегда! ― бросил парень, садясь за любимый столик у окна. ― Ты здесь постоянный клиент? ― ненавязчиво спросил Хибари, а потом добавил, ― представься хоть! ― Я, Савада Тсунаеши, а кафе принадлежит моему дяде — Джотто Примо! ― ответил Тсуна, засмеявшись. ― Ну давай, доказывай, и да, я — Хибари Кея, ― усмехнулся Хибари. ― Не-не, начнем с того, почему тебе не нравятся омеги? ― Они представители сильного пола, но в то же время подставляют другим мужикам свой текущий зад. Тсуна поморщился от такого заявления, но вскоре блеснув глазами выдал: ― Ты не прав. Омег создали для равноправия между полами и для того, чтобы, когда женщины исчезнут, было с кем продолжать род. Ты не забывай про эпидемию. Омеги существа нежные, они символ хрупкости и невинности. А неко еще и истинного выискивают среди всех и как ты выразился «подставляют свой текущий зад» только тем, кого признали своим альфой. А чаще всего у омег по жизни только один доминант. ― Сказал Тсуна, поглаживая свои пушистые ушки, у которых на кончиках торчали волоски, «а-ля рысь». ― Всё равно. Омег же имеют, а им это ещё и приносит удовольствие. ― скривился Хибари. ―Зато они любят чистой любовью, ― сказал Тсуна, глубоко вдыхая воздух в легкие. Вмиг все его рецепторы взбудоражились, ушки встали торчком, как и хвост, а зрачки расширились. Тсуна почувствовал истинного в зале кафе. Оглядываясь по сторонам, он натыкался только на пары с детьми, от которых пахло ванилью и на стариков, что любили сидеть в этом тихом заведении. А когда Тсуна посмотрел на ничего не понимающего Хибари и принюхался, омега внутри приятно замурчала от удовольствия. Тсунаёши распознал в хмуром брюнете истинного. В этот же момент в кафе зашел парень с причудливым хохолком на голове, который подсел к удивленным парням, и пересадил Тсуну с места себе на колени. Еши пытался отстраниться, но что он, маленький омежка, сделает против бугая-альфы? Кёе это надоело, он подошел к человеку назвавшему себя Мукуро, и врезал ему от души. Затем они вышли из кафе дабы прогуляться. Тсуна спросил у Хибари, что тот чувствует при его виде. А Кея неопределенно пожал плечами. Возможно альфа не чувствует запаха омеги из-за еще не наступившей течки. Тсуна, выслушав Хибари, предложил себя в роли младшего мужа. Пусть альфа его не чувствует, но находясь с ним, ему было уютно. ― Ладно… ― скрепя сердцем согласился альфа. Хибари познакомил омегу с отцом, который одобрительно погладил пушистые комочки на голове и одобрил их союз. Находясь с омегой рядом, Альфа чувствовал себя довольно странно. Его хотелось завалить его, и иметь до потери сознания. С днями пробытыми в его компании сердце Хибари растаяло по отношению к парню, а после, он и вовсе влюбился. Родители омеги осмотрели альфу, одобрили их отношения и получили приглашение на свадьбу. Свадьба была скромной, без излишеств, а после был небольшой банкет, для семьи, родных и близких. Банкет длился два с половиной часа, пока Кёе это не надоело и он не заприметил один прекрасный нюанс, который омега не понял ― он течет. У его малыша началась течка. Хибари унес радостного, подвыпившего малыша домой в спальню, но далеко не для сна. Альфа прижимал омегу, которая сидела на ручках представителя сильного пола, к стене, не забывая заботиться о его сохранности, нежно придерживая, при этом страстно целуя и прижимаясь своей грудью к груди своего возлюбленного. Хибари вылизывал податливый ротик омежки: облизнув пересохшие губы своей жертвы, прошелся по деснам, облизнул сомкнутые зубки светло-белого цвета, ненавязчиво раздвинул их, проникая языком в маленькую пещерку мужа, сражаясь с языком омеги, что не менее страстно отвечал на ласки любимого. Прижимаясь грудкой к крепкой груди Хибари, Тсуна застонал, почувствовав, что его набухшие сосочки упираются в жесткую ткань, тем самым царапая нежную кожу. Хибари поставил колено между ног омеги, раздвигая их в разные стороны и усаживая сладко стонущую омегу на него. Альфа шептал всякие пошлости в розоватое ушко Тсуны, а потом нежно посасывал мочку уха, слегка покусывая его. Вылизав ушную раковину омеги, Хибари спустился мокрыми поцелуями на нежную шейку такой чувствительной омеги, ставя там свои собственные метки. Вдоволь насладившись шейкой, он спустился на ключицы парня, покусывая выпирающие косточки, а руки блуждали по такому желанному телу, вызывая мурашки у котенка. Маленькие коричневые ушки слегка подрагивали, а Хибари, зная, что это чувствительное местечко специально избегал его, дабы Тсуна не кончил преждевременно, ведь если это произойдёт, то альфа не насладится вдоволь своим любимым. Ослабленное тело, незнающее ласки до этого, реагировало на каждое умелое прикосновение мужа. Альфа будто знал где все его чувствительные места, и специально надавливал, поглаживал и покусывал заветные местечка. Тсуна выгибался в умелых руках, доводящих его до пика наслаждения, и когда до первого в его жизни оргазма оставались мгновения, Хибари отстранился от малыша, разорвал на нём шорты, оставляя его неудовлетворённым и хныкающим от печали, что постигла его. Хибари нежно сжал основание члена любимого, нежно покусывая и вылизывая сосочки любимого, через ткань маечки для сна. Убрав и её, Хибари насладился прекрасным видом на манящее и нагое тельце. Тсуна же зарделся и попытался прикрыть интимные участки тела. Осознавая, что на тебе сидит нагой, беспомощный и покорный малыш, Хибари захотелось позвать Мукуро и показать, чье это существо. Хвост Тсуны служил прикрытием для нежных шоколадных сосочков и дабы убрать его, Хибари стал поглаживать основание кошачьего хвостика. Омега царапал спину, кусал и вылизывал шею дарившего ему огромное наслаждение, прося, крича о том, что хочет большего, а альфа не слушал его, продолжая ласкать податливое тело. Альфе надоел каменный стояк, что упирался в молнию брюк и когда снял их, Хибари пропихнул два пальца в тугое отверстие, слушая стон боли, который плавно перешел в стон наслаждения, когда ГДК круговыми движениями задел простату. Постепенно растягивая колечко, постоянно задевая комочек нервов, старший муж дождался момента, когда в отверстии свободно двигались четыре пальца и вошел одним плавным движением. Хибари охнул, от узости парня, а Тсуна вскрикнул и по его щекам скатились хрустальные слезы. Альфа нежно слизал выступившие капельки и пробно двинулся в таком желанном теле, задевая простату и слушая ласкающие слух стоны. Через пять минут альфа с рыком наслаждения вбивался в податливое тельце. Тсуна кончил на свой живот и на живот альфы, повисая изнеможенным тельцем на альфе. Хибари ещё с минуту вколачивался в омежку, что тихонько скулила от наслаждения, а потом бурно изливаясь в глубины омеги. Нежно обнимая уснувшего котенка, альфа укусил Тсуну за кошачье ухо ставя метку собственности. И связывая их жизнь навсегда. Это продлилось неделю, а сколько сцепок у них было… Через три месяца Тсуна узнал, что ждет малыша. Сколько счастья было на лице омеги, что тут же побежал делиться новостями с альфой. Когда он вошел в кабинет, на него посмотрели раздраженные стальные глаза. Тсуна мягко улыбнулся, подошел к Хибари, обнял со спины, а ответом ему было брошенное раздраженное: ― Малыш, иди спать, поздно уже! И я занят. Тсуна проигнорировал слова любимого, в которых так и веяло холодом. ― Нам нужно серьезно поговорить. ― Мягко начал омега, но злой рык остановил его тихую речь, которую он готовил мучительных два часа, когда ехал на машине домой. ― Я же сказал, что занят. Или я неясно выражаюсь?! ― гаркнул альфа на сжавшегося парня, собираясь влепить пощечину непослушному парню, но что-то заставило его остановиться. Прищурившись, альфа поднял клетчатую рубашку омеги оголив его животик, увидел раздирающую душу картину: омега с дорожками слез на щеках старался прикрыть животик, что стал заметно больше его обычного состояния. Улыбка альфы стала мягче, а Хибари стало стыдно, что посмел крикнуть на такое нежное существо у которого зародилась жизнь под сердцем и он решил для себя, что, чтобы не случилось он защитит любимого и их общего малыша. Нет, альфа не признал омег, но как говорится: « во всех правилах есть исключение»…