цветочный мальчик

Это был понедельник. Весь город был засыпан снегом и окутан белой пеленой. Снег. Это было так прекрасно. Была середина декабря, холодная середина, ужасно холодная, скажу я вам и это только начало. Гарри Стайлс любит зиму, любит, когда падает снег, а снежинки кружат вокруг и... Это волшебно. Зима прекрасна. Новый год. Рождество. Ёлка. Подарки. Гирлянды. Стайлс всё это так любит. Сейчас Гарри — девятнадцатилетний мальчик с бирюзовым цветом глаз — идет в центр Ассоциации Детской Поддержки. Стайлс волонтер, который вызвался помочь своему другу Найлу Хорану. Отец Найла был самым главным в этой Ассоциации, да и, в общем, это не так уж и важно. Кудрявый парень чертовски сильно любил детей и любил помогать всем вокруг. В этом центре было много разных детей с различными проблемами: слепота, аутизм, глухота и... Так же были те, кто не мог разговаривать, даже если и могли, они не говорили, они были закрыты для внешнего мира. Они будто чего-то боялись в этом мире и не могли полностью себя раскрыть. Стайлс продолжает идти, а снег под его ногами смешно хрустит, из-за чего парень смеется. Знаете, Гарри нравится мальчик из этого центра. Он ни с кем не разговаривает и просто обходит стороной всех, кто идет на контакт. Луи Томлинсон. Это имя как музыка для ушей Стайлса. Луи общается только с одной девочкой — Эмили, но сейчас и с Гарри; её он не отталкивает и не смотрит на неё отчужденно. Девочка плетет венки из живых цветов и дарит их каждый раз Томлинсону. Эта девочка глухая и им с Томлинсоном так комфортно вместе, они общаются на специальной доске и переписываются друг с другом, узнавая о настроении друг друга. Гарри всегда наблюдал за ними и за Луи в особенности. Просто Гарри влюбился в мальчика. Семнадцатилетнего Луи Томлинсона. В мальчика, который носил венки из живых цветов на голове. Кудрявый приходил в центр по понедельникам, вторникам и четвергам. После четырех часов. Каждый раз, когда Гарри приходит в центр у Томлинсона постоянно новые венки. Понедельник — это васильки. Вторник — хризантемы. Четверг — орхидеи. Бывает так же фиалки и ромашки по настроению. Стайлс помнит, как впервые пытался заговорить с этим мальчиком с глазами лазурно-голубого цвета. С глазами глубокого затягивающего цвета океана. Гарри любит сравнивать глаза Томлинсона с разными прекрасными вещами, что такого же цвета, что и его глаза. Просто, чёрт, Стайлс влюблен. Полностью и бесповоротно. — Привет. Ты же Луи, да? — спросил Гарри три недели назад, решившись подойти к мальчику. В ответ Томлинсон лишь одарил Стайлса недовольным хмурым взглядом. — Я просто хочу подружиться с тобой, Луи. Меня зовут Гарри, я… Стайл не договорил, потому что Томлинсон начал что-то писать на своей доске, на которой обычно переписывался с Эмили. «Я знаю кто ты». Стайлс сел рядом с парнем на теплый пол рядом с батареей и зачем-то кивнул ему. — Я… Просто ты общаешься только с Эмили, и я бы… Я думал мы бы могли подружиться, правда, Луи. Мне нравятся твои венки из цветов. Они красивые, как и ты, Луи, — сказал тогда Гарри, из-за чего щеки младшего парня залились легким румянцем. «Спасибо. Я люблю Эмили, и люблю то, что она делает для меня. Мы помогаем друг другу». Кудрявый был безмерно счастлив тому, что мальчик пошел с ним на контакт, это многое для него значило. — Луи, а что за венок… из каких цветов сейчас на тебе венок? — спросил Стайлс. «Васильки», — ответил ему Томлинсон. — На свету твои глаза отдают таким же волшебным цветом, как и эти васильки, — сказал Гарри. «Прекрати делать это». — Делать что? — недоумевал кудрявый. «Тебе лучше уйти». — Но… Гарри снова не договорил, потому что Луи встал со своего места и пошел в сторону круглого столика, где сидела Эмили, и плела свои венки. Отец Найла каждый раз поставлял цветы в центр для Эмили, чтобы сделать её счастливей и чтобы она могла сделать счастливей остальных ребят. В тот день, три недели назад Гарри положил фундамент на встречу к Луи, но всё разрушил своими глупыми словами. Хотя они не были глупыми, он, правда так думал и говорил то, что думал. Он считал Луи красивым, до сих пор так считает. На следующий день Томлинсон сторонился Стайлса и пытался всячески его игнорировать, но Гарри не был бы Гарри, если бы, не сделал кое-что. Кудрявый купил Томлинсону кофе и пончик, и нет, он не подкупал его или ещё чего, это был дружеский жест. Он не мог сделать большее для Луи, но мог сделать это. Как бы странно это не было, но Томлинсон принял это и даже поблагодарил Гарри, а Стайлс ушел домой, будучи ещё счастливей, чем был до прихода в центр. Потом всю неделю Гарри и Луи понемногу начали общаться и немного больше слов, чем просто «привет» или «прощай». — Луи, можно спросить тебя о кое-чем? «Только не о том, почему я не говорю». Стайлс хотел спросить именно это, но не стал. По Томлинсону было видно, как он не хочет говорить об этом. Это что-то внутри. Что-то давит его и душит внутри. Стайлс понимает. Может быть не до конца, но понимает. За окном выпадал первый снег и Гарри вместе с Луи лежали на полу и слушали Twenty One Pilots – Before You Start Your Day. «Мне нравится она. Она вроде бы и грустная, но грустить не дает и… Спасибо, Гарри». Кудрявый кивнул и легко улыбнулся. Это совершенно не значимые вещи, которые он мог делать рядом с Томлинсоном. Он хотел делать больше вещей с ним, за пределами центра, например, но он не мог. Не мог этого делать. На вторую неделю Гарри поцеловал мальчика с глазами серо-голубого цвета. Аккуратно. Медленно. Легко. — Прости, — сказал Стайлс после поцелуя. Они сидели на кровати в комнате Луи, обнимались, а потом и целовались. Казалось, что это было неправильно, но Гарри тянуло к мальчику, а цветочного мальчика тянуло к Гарри. Это странно, думали оба, но ничего не могли с собой поделать. Луи помотал головой, мол, нет, всё хорошо, не беспокойся и уткнулся лицом в грудь кудрявого и уснул. Он не хотел, чтобы Гарри уходил, он хотел, чтобы Гарри всегда был с ним. Гарри делал Луи счастливым. Не венки с цветами, а именно Гарри. Это всё ещё было странно.

***

Стайлс уже дошел до центра и отряхнул на пороге весь снег со своих тяжелых ботинок и с пальто, на которое поналипали крупные снежинки. Сегодня Гарри хотел сказать Луи нечто важное. Нечто такое, что изменит его жизнь к лучшему и, возможно, Луи будет говорить с ним в будущем. Возможно. — Привет, Лу, — радостно проговорил Гарри, подходя и садясь на свое привычное место на полу. На любимое место шатена. Томлинсон всегда что-то рисовал на своей доске и это было мило. Он был таким сосредоточенным и чертовски милым. Серьезное лицо и венок на голове из… Сегодня это были новые цветы. Это были… — Серьезно? Водяные лилии? — кудрявый был удивлен. Просто, это ещё прекраснее чем то, что было до этого. «Тебе не нравится?». — Шутишь? Нравится, конечно. Я просто… Мне нравится, Лу. Стайлсу нравилось так сокращать имя Томлинсона, а Луи был не против. На третью неделю их общения они были друг другу теми, кто не может больше обходиться друг без друга. Они будто были знакомы всю свою жизнь, и… Такое бывает? Определенно бывает. — Знаешь… Я хотел бы кое-что сказать тебе… Возможно, ты будешь против, я не знаю. Я просто хочу, — начал Гарри, но его перебили взмахом руки. «Ты больше не придешь ко мне?», — написал Томлинсон свой крутившийся в голове вопрос. — Что? Нет. Нет, Луи. Нет. Я… Нет, это не то. Не думай так, ладно? — цветочный мальчик кивнул и продолжил слушать то, что же скажет ему Гарри. — Я долго думал об этом и… Моя мама не против этого… Чёрт. Это так сложно. Я вроде и репетировал это и всё равно нервничаю, — сказал кудрявый. Томлинсон взял его руку в свою и переплел их пальцы, успокаивая так Стайлса. — Я боюсь, что тебе не понравится моя идея. Очень боюсь этого, Лу. Но… Ладно. Моя мама может оформить опеку над тобой, и ты сможешь жить с нами. Больше не будет этого центра и этих скучных стен. Конечно. Конечно же я всё ещё буду здесь волонтером, потому что я люблю это и я... Ты всё так же будешь видеться с Эмили. Просто ты... Боже, я знаю, что это просто ужасн... — Нет. Что? Гарри думал, что ослышался. Он услышал, как Луи сказал «нет». Его голос был таким медовым и приятным и, чёрт возьми, это было всего лишь «нет», но у Гарри разрывалось сердце от этой маленькой радости. Луи заговорил. Луи сказал слово. Он... Это замечательно, думал Стайлс. — Прости? Томлинсон поднес ладошку к своему рту и коснулся губ, казалось, что он сам не верил, что только что сказал. «Я... Это чертовски странно, Гарри. То, что сейчас произошло. Но эта идея не ужасная, только вот... Я не хочу быть для вас обузой. Ведь это не сказка. Такого не бывает. Я не верю в сказки, Гарри», — написал Томлинсон свои мысли, которые расползаются в его черепной коробке с бешеной скоростью. Он хочет многое сказать, но не может. Это вышло случайно и впервые за девять лет. — Пожалуйста, поверь мне, ты не будешь для нас обузой. Не будешь, Луи. Просто скажи «да». Я попытаюсь. Нет. Я точно помогу тебе, и ты скажешь ещё больше слов... Ты сможешь, Лу. «Это всё детская травма. Я не могу сейчас рассказать об этом, но очень хочу этого. Просто не сейчас. Но да, я согласен, если это правда возможно и я смогу жить с тобой, то да. Я был бы счастлив». Если счастлив Томлинсон, то счастлив и Стайлс. Лицо Гарри озарила широкая лучезарная улыбка, и он обнял Луи и сказал, что всё сделает. Всё сделает ради цветочного мальчика с глазами цвета океана. Стайлс включил песню Twenty One Pilots – The Judge и, передав Томлинсону наушник, лег головой на его колени. Луи запустил свои пальцы в волосы Гарри и подумал о том, как прекрасно бы смотрелся на его голове венок из красных тюльпанов. Томлинсон улыбнулся этому и поцеловал Стайлса в макушку. Эмили сидела и смотрела на обоих парней и, ей стало так спокойно на душе за Луи. Она была рада за то, что Томлинсон нашел своего человека и это просто волшебно. Зима — это будто время волшебства. Гарри Стайлс влюбился в мальчика, который носил венок из живых цветов на голове. Гарри Стайлс влюбился в мальчика, который не говорит. Гарри Стайлс влюбился в цветочного мальчика Луи Томлинсона.