***
Солнце, нагревающее асфальт, стояло в зените и, чувствуя главенство на чистом голубом небе, палило по незащищенным макушкам. В парке аттракционов, расположенном в самом сердце города, было огромное количество народу, отчего сам он имел схожесть с муравейником. Шумные дети, что бегали от одного прилавка к другому, чтобы купить себе мороженое и сахарную вату, не смотрели под ноги, отчего часто спотыкались и врезались в прохожих. Влюбленные пары, держась за руки, рассматривали высокие аттракционы и выбирали, на каком прокатиться. Воздушные шары всех цветов и форм парили над головами посетителей, отражая яркий свет солнца. Атмосфера праздника просачивалась в каждую голову пришедшего в парк человека, даря радость и толику счастья. Как только Рукия вошла в парк, ее глаза сразу же заблестели и стали напоминать алмазы. Ей хотелось и прокатиться на аттракционах, и попробовать мороженое всех вкусов, и поиграть в автоматы, и... — Ну куда пойдем сначала? — ее раздумья нарушил веселый голос Кайена, от обладателя которого не остались незамеченными перемены в ее настроении, которое поднялось на такую высоту, что почти обогнало Эверест. — Я... — Рукия начала смотреть по сторонам с удвоенной скоростью, того и гляди — у девушки вовсе голова закружится. — Долго думаешь, Кучики, — засмеялся тот, отчего спутница немного помрачнела. — Или ты никогда не была в парке? — Была! — сразу же возразила она, даже на носки поднялась, чтобы звучало убедительнее. — Но это было давно, — она немного поникла, опустила взгляд на разноцветную кирпичную плитку; такая реакция забавляла и веселила старшекурсника. — Тогда... пошли туда! — Рукия и сообразить ничего не успела, как Кайен взял ее маленькую ладошку в свою руку и потащил за собой. Громкая музыка разносилась по парку, принося с собой тонны веселья, наполняющие сердце каждого посетителя. На аттракционы выстраивались длинные очереди, петляющие подобно змеям из южных стран. В теньке, где семейные пары прятались от яркого, но вредного солнца, из-за дерева показался красный хвост. — О, все, я их вижу, — проинформировал Ренджи Бьякую, сидящего рядом на лавочке и прикрывающегося книгой. — Они рядом с тиром, — Ренджи чуть щурился, чтобы лучше разглядеть происходящее, и жалел, что не взял с собой солнцезащитные очки. — Кайен стреляет... о! Он ей кролика выиграл. Большого такого. И зачем ей столько кроликов? Рукия радуется... обняла его. — Кролика? — поинтересовался тихо аристократ. — Кролика, — кивнул Ренджи, а потом добавил: — И Кайена. — Абарай мог поклясться, что услышал, как затрещала корка книги, и пожалел о ляпнутой фразе. — Что там дальше? — Кучики-старший выше поднял свою единственную защиту в твердом переплете; ему было совершенно не важно, что она была перевернута вверх ногами. — Пока ничего, они к другому прилавку подошли. Прохожие странно косились на прячущегося за деревьями красноволосого незнакомца, что время от времени от скуки постукивал по газону ногой. Дети, показывая на него пальцем, тихо посмеивались и корчили рожицы, пока тот не видел. — Черт! Потерял! Бьякуя подскочил с лавки, уронил книгу, быстро поднял ее и, щурясь от солнца, большими шагами, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься в бег, направился к прилавкам. Ренджи побежал за ним, правда, уходя с травы, споткнулся об бордюр и упал, но мигом поднялся и вскоре догнал нервного Кучики. Народу в этом месте было гораздо больше, чем в тени, из-за различных развлекательных тиров, которые, по мнению Кучики, больше походили на надувательство. Сначала Ренджи упорно искал подругу, но позже, когда он увидел обилие призов, ненадолго замер, а затем и вовсе позабыл, что надо кого-то найти. Где-то был большой тигр, которого можно было получить за пять попаданий, где-то плюшевый заяц, где-то медведь. Нет, Ренджи уже давно вырос из возраста, когда сходят с ума по мягким детским игрушкам, но, видимо, в этом парке была особая атмосфера, бороться с которой он был не в силах. Больше всего из игрушек ему приглянулась темно-коричневая горилла, руки которой были разведены в стороны в дружеском объятии, голова чуть наклонена в сторону, а губы искривлены в широченной улыбке. Она будто приворожила его темными глазами, губами, что так и шептали: «Выиграй меня, Ренджи», поэтому вдохновленный Абарай принялся ощупывать карманы, но наткнулся лишь на пустоту. Тогда он, отыскав Бьякую, по беспокойному поведению которого догадался, что сестра испарилась, спросил: — Ты взял деньги? — Взял, — ответил тот, не сдаваясь — они не могли далеко уйти! — А одолжи мне... Кучики, не дав договорить, схватил его за руку и, чуть не сбив с ног маленькую девочку, скрылся вместе с ним за палаткой с мороженым. Рукия и Кайен, держа в руках по сахарной вате — Рукия тащила с собой огромного кролика, что был с нее ростом — мирно рассматривали призы, при этом непринужденно болтая. Бьякуя и Ренджи всеми возможными способами старались не попасться и, когда те отошли на безопасное расстояние, направляясь к аттракционам, тенью последовали за ними. Огорченный Ренджи бросил последний взгляд на приглянувшуюся гориллу, что печально улыбалась вслед. Время для Рукии и Кайена проносилось так же быстро, как и самолет над головами людей. Они, зарядившиеся позитивными эмоциями, весело проводили время в компании друг друга, с каждой минутой становясь чуточку ближе. Они прокатились на многих аттракционах, словив адреналин, который теперь бил ключом — чего только стоил дракон-петля, который на самой верхней точке замирал на полминуты; люди висели вниз головами и кричали от страха. Рукия крепко вцепилась в железную палку, не позволяющую упасть, в то время как руки ее бесстрашного спутника висели в воздухе. — Да не бойся, не упадешь! — говорил он испуганной девушке, что лишь мотала головой. Ренджи с Бьякуей, расположившиеся недалеко от аттракциона, пытались рассмотреть происходящее на высоте. Абарай даже телефон достал, включил камеру и увеличил ее до максимума, но изображение все равно расплывалось. В этот момент он пожалел, что у него нет бинокля, который сейчас бы очень пригодился. Ему вообще сегодня не везло: ни очки не взял, ни бинокля, даже приглянувшаяся горилла осталась позади. Далее последовали еще более опасные, как считал Бьякуя, аттракционы: качели, что раскачиваются влево-вправо на огромной скорости и делают оборот на высоте, сравнимой с высотой многоэтажного здания, различные змейки, в которые садятся парами, и те быстро-быстро лавируют между столбами, прокладывая себе путь по рельсам, то уходящим вверх, то вниз. Кучики облегченно вздохнул, когда, миновав аттракцион «Американские горки», Кайен повел Рукию на машинки. Впрочем, наблюдая за их поездкой, Бьякуя сразу же посерьезнел; спутник, стоящий с ним, мог поклясться, что в его глазах вспыхнуло сине-серое пламя. Абарай, проследив за ним, увидел, как старшекурсник, одной рукой ведя машину, другой приобнял смутившуюся подругу. Ренджи, предвещая беду, мягко взял аристократа за руку и увел подальше от аттракциона. — Может, оставим их в покое? — предложил он, садясь вместе с горе-братом на лавку, расположившуюся недалеко от центральной дороги парка. В тени деревьев было гораздо приятнее и спокойнее, даже ощущение безмятежности прокрадывалось в головы посетителей. — В конце концов, мы и так тут уже несколько часов торчим, и ничего... страшного не случилось. — Бьякуя посмотрел на парня как на глупого ребенка, которому нужно все раскладывать по полочкам, на что у него не было ни времени, ни желания. Как так уйти и оставить Рукию наедине с этим безответственным, взбалмошным типом? Кто знает, какие непотребства могут прийти ему в голову! — Мы остаемся, — коротко и ясно ответил он, в одночасье лишая спутника надежды на скорое возвращение домой. Он, глубоко, пронзительно крича в глубине души, устало оперся своим плечом о плечо недошпиона и уткнулся носом в его макушку, вдыхая запах шампуня. — Ренджи, — тихо произнес Бьякуя, поворачиваясь к закрывшему в блаженстве глаза Абараю, — не мог бы ты выпрямиться? Здесь много людей. Тот приоткрыл один глаз и, лукаво глядя в непроницаемое лицо стесненного Кучики, произнес: — А ты книжкой прикройся. Бьякуя, словно завороженный, поднял книгу, скрывая от прохожих их лица, и потянулся губами к раскрытым губам Ренджи. Тот обнял аристократа, сжал в сильных руках, прижимаясь грудью и опаляя дыханием порозовевшую щеку, желая как можно скорее коснуться манящих губ. Кучики из-под полуопущенных ресниц увидел покидающих аттракцион сестру, крепко прижимающую к себе зайца, и ее спутника. Он в момент выпрямился и, оттолкнув оторопевшего Абарая, прикрылся книгой. Ренджи, удивленный и не сразу понявший, что он сделал не так, повернул голову и сразу наткнулся взглядом на идущих по направлению к ним Кайена и Рукию. Он быстро подскочил с лавки и, засуетившись, не придумал ничего лучше, кроме как сигануть в растущие рядом кусты. Проходящие мимо них цели слежения даже не заметили выглядывающую из кустов красную макушку и подозрительно знакомые заколки на голове брюнета, прикрывающегося перевернутой вверх ногами книгой. Через некоторое время, когда Рукия и Кайен стояли в очереди на «Дорогу ужаса» — самый страшный аттракцион парка — Бьякуя и Ренджи находились около палатки, в которой продавали билеты. Изнемогающий от жары Абарай с радостью стянул бы с себя прилипшую к телу футболку, да только нормы приличия не позволяли ему исполнить желаемое. Бьякуя, закатавший рукава белой рубашки, обмахивался книгой, которая за целый день стала ему чем-то вроде талисмана. Когда Абарай уже хотел предложить купить мороженое, чтобы хоть как-то остудиться, они услышали разговор пары: — Я никогда так не пугалась! — говорила девушка на высоких каблуках своему молодому человеку, с которым шла, держась за руку. — Если бы не ты, я бы... — Ну да, ты так ко мне прижалась! — смеялся блондин, крепче стискивая ее руку. — А что мне было еще делать? — нахмурилась незнакомка и тут же широко улыбнулась, завидев палатку с сахарной ватой. Ренджи и Бьякуя после услышанного переглянулись, после чего аристократ незамедлительно встал в очередь за билетами. Спустя несколько долгих минут Кучики и Абарай с купленными билетами, книгой и наполовину опустошенной бутылкой холодной воды стояли в очереди на аттракцион. К счастью, Рукия и Кайен еще не успели сесть в вагон, отчего стали предметом наблюдения прожигающих серо-синих глаз. Когда объявили долгожданную посадку, получилось так, что Ренджи с Бьякуей не могли попасть вместе с целями слежения в один и тот же заход, поэтому Абарай, предчувствовавший, что нужно любыми способами усесться, иначе и без того разозленный Кучики-старший станет похожим на настоящего демона, быстро протолкнулся вперед вместе с ним и, чувствуя укол совести, занял место маленького мальчика и такой же маленькой девочки, которые и сообразить ничего не успели. А затем небольшой вагончик с десятью пассажирами отправился в путь. Как только они въехали в темный тоннель, заиграла пугающая музыка из фильмов ужасов, когда вот-вот случится что-то нехорошее. Атмосфера веселья и праздника в момент сменилась на зловещую, леденящую душу и сердце; каждый шорох тревожно отзывался в груди. Казалось, что вот-вот из-за угла выползут чудовища из детских страшилок. Ренджи с Бьякуей сидели в самом последнем открытом вагончике, из которого могли незамеченными наблюдать за Рукией и Кайеном, с любопытством смотрящими на манекены вампиров и оборотней, что периодически крутились и резко выпрыгивали вперед. Несколько сидящих впереди трусливых девушек, что не привыкли к подобного рода аттракционам, дергались от страха и тонкими пальцами держались за сидения. Чем дальше они ехали, тем темнее становилось. Менялись декорации, темные леса предшествовали жуткому кладбищу с крестами и открытыми гробами. Ренджи, вальяжно развалившись в вагончике, преспокойно пил воду, искренне радуясь, что наконец спасся от палящего солнца. Аттракцион не внушал ни малейшего страха, все-таки Абарай был закален фильмами ужасов, которые в бесчисленном количестве смотрел летними ночами. Бьякуя, держащий книгу рядом с лицом, так же был спокоен, ни свисающие с потолка скелеты, ни выпрыгивающие механические трупы, от которых помещение наполнялось женским криком, не пугали и не заботили его. Ренджи беззаботно пил воду, без интереса смотря по сторонам, как откуда ни возьмись прямо перед ним опустилась на тонкой нитке кричащая светящаяся мертвая голова. Абарай от неожиданности подавился, громко и тяжело закашлял; его карие глаза широко распахнулись, становясь размером со спелое яблоко, перед ними пролетела вся жизнь пострадавшего. С трудом, но через несколько секунд к нему вернулась возможность нормально дышать. — Ренджи? — Бьякуя, немного удивленный и испуганный, внимательно посмотрел на спутника, лицо которого стало таким же красным, как и утренний восход солнца. — Все... все нормально, — махнул он рукой, стуча по своей груди кулаком и вытирая с подбородка воду. Абарай проклинал чертову голову, желал, чтобы она в следующий раз оказалась под колесами вагона. Настроение кануло в бездну, находиться здесь больше не хотелось. Он бы хоть сейчас выпрыгнул из вагона и встал под палящим солнцем. Наконец, когда вагончики выехали из закрытого аттракциона, пассажиры, кто испугавшиеся, кто нет, покинули свои места. Когда Ренджи и Бьякуя, удостоверившись, что ни Рукия, ни Кайен их не видят, поднялись с пластиковой лавки, сразу же наткнулись на озлобленную женщину в панамке, держащую за руку девочку и мальчика. Ренджи их сразу узнал и совестливо опустил голову. — Что вы себе позволяете? Почему вы, взрослый мужчина, прошли без очереди и заставили моих детей плакать?! Ренджи умоляюще посмотрел на Бьякую, который всем видом показывал, чтобы тот разбирался сам и не впутывал его. Абарай хотел извиниться, объяснить ситуацию, но дамочка не давала и слова вставить, будто заранее готовила свою речь. Поэтому он сделал то, что мог — пошел за удаляющимися Кучики-старшим, не обращая внимание на орущую мамашу, из-за которой дети в очередной раз не успели сесть на аттракцион. Вымотанные жарой посетители парка выстроились в огромную очередь за ближайшим киоском с мороженым. Утомленный жарой, Бьякуя устроился в тени под деревом, обмахиваясь книгой, чтобы прогнать духоту. Даже климат ада, вероятно, был более благосклонен к грешникам. Он не спускал взгляда со своей сестры и ее спутника, что, присев на лавочке, ели мороженое, делясь впечатлениями о сегодняшнем дне: — Я давно так не веселилась, — улыбалась Рукия, смакуя удивительно приятный вкус шоколадного мороженого. Рядом с ней расположился веселый кролик, своими стеклянными глазками наблюдая за прохожими. — О, тогда тебе следует сказать мне спасибо, — Кайен, поставив локоть на спинку скамейки, в пол-оборота повернулся к ней, в другой руке держа свою ванильную порцию. — Я уже говорила, — она вздернула подбородок и тут же зажмурила глаза от солнечных лучей. — Я, возможно, не расслышал, — его губы расплылись в улыбке, которую Рукия могла почувствовать, даже не смотря на него. Девушка вдохнула, чтобы ответить, и раскрыла рот, как Кайен, играясь, испачкал кончик ее носа. Брови Бьякуи, наблюдающего за происходящим, нахмурились. А затем он увидел протянутый рожок с ванильным мороженым. — А-а-а, еле купил, — Абарай оперся рукой о дерево и тыльной стороной ладони вытер пот со лба. — Палатка стоит прямо на пекле, а очередь просто огромная! — не переставал возмущаться он, откусывая свою порцию зубами и ощущая во рту желанный холод. Бьякуя протянул руку к рожку, взял его и, устало прислоняясь головой к стволу дерева, принялся есть лакомство, что уже начало таять от жары. Он подумал, что сейчас было бы замечательно сесть на какую-нибудь лавку, где нет народа, и насладиться долгожданным покоем. — Ты посмотри! — воскликнул Ренджи и резко поднял руку с мороженым, чтобы показать на десяток шариков, что из-за неосторожности продавца взлетели вверх. Однако Абарай немного не рассчитал, и теперь лицо Кучики от левой до правой щеки было в полоске белого сладкого десерта. Ренджи, широко распахнув глаза, растерялся, ему было смешно и одновременно не по себе из-за сердито глядящего на него аристократа. — Я... Я... извини, — пролепетал он и, справившись с волной смеха, развернул салфетку, что оборачивала рожок, и постарался вытереть лицо Бьякуи, который лишь поморщился от неаккуратных действий. — Ренджи, я в состоянии сам это сделать, — в голосе четко слышались раздраженные нотки, и Кучики, перехватив его руку, выхватил из нее салфетку. — От твоих действий больше вреда, чем пользы. Абарай хмыкнул и взглянул на разноцветные воздушные шары, что уносил на запад поднявшийся ветер, развеявший его собранные в высокий хвост волосы. Бьякуя, вытерев лицо, выкинул салфетку в стоящее рядом ведро и заметил на себе пристальный взгляд спутника. Возможно, подействовала царящая атмосфера или что-то другое, неизведанное, но Ренджи подошел вплотную к возлюбленному и пылко поцеловал, сминая губы и обхватывая его большими медвежьими руками, из которых выпал рожок. Аристократ поддался внезапному накатившему любовному порыву, от которого на душе становилось втрое жарче, чем было на центральной, неприкрытой зеленью дороге парка. Проходящие мимо люди косо косились на них и стремились как можно дальше отойти от двух влюбленных мужчин. Стоящее высоко солнце постепенно клонилось к горизонту, окрашивая парк в оранжево-желтые манящие цвета. Мучительная жара спала, уступая место долгожданной прохладе, о которой мечтали посетили с раннего утра. Когда последние яркие лучи коснулись зеленой травы, зажглись фонари не только на улицах, но и на аттракционах, освещая потемневшие улицы всеми цветами радуги. Длинная очередь, издали напоминающая петляющую тропинку, расположилась около самого большого и высокого аттракциона. Колесо обозрения со светящимися фонарями в ночной тьме казалось чем-то сказочным; оно тянуло к себе, манило, приковывая взгляды случайных прохожих. Оно возвышалось над парком и не могло не остаться незамеченным даже за несколько километров. Рукия и Кайен шли к нему, держась за руки, радостно смеялись, рассказывая друг другу различные истории. Ренджи с Бьякуей, уставшие и готовые сейчас же завалиться спать, все так же преследовали их, всеми силами стараясь не потерять из виду. Затаившись неподалеку от очереди, к которой примкнули объекты слежения, Ренджи облокотился на палатку, в которой продавались холодные напитки, и оглянулся на Бьякую, что откручивал крышку бутылки, в которой почти кончилась вода. — Може-е-ет, — зевнул Ренджи, — все-таки пойдем домой? Тот ничего не ответил, но все же беспокойство, которое тенью шло за ним весь день, наконец осталось позади. Он бы не отказался наконец вернуться в уютную квартиру и отдохнуть, сев в любимое кресло. Сделав последний глоток и выбросив бутылку в стоящую рядом урну, Кучики уже собирался произнести желанную для Ренджи фразу, как услышал разговор проходящей мимо парочки: — Дурак! Зачем же в кабинке? — девушка явно была смущена, ее щеки налились красным цветом. Сопровождающий ее парень лихо улыбался, обнимая подругу, помада на губах которой смазалась, а ранее уложенная прическа растрепалась. Волнение вновь захватило Кучики, сжало в тисках, отчего даже дышать стало трудно. Метнув взгляд на темный затылок, обладатель которого, как считал аристократ, стал позволять себе очень многое, касательно сестры — одно держание за руки чего стоит! — он помчался к киоску с билетами. Абарай был готов биться головой об палатку — он проклинал братский инстинкт, от которого не было покоя ни самому Кучики, ни окружающим. Абарай не имел ничего против парка аттракционов, совместной прогулки, наоборот, он был рад, счастлив прокатиться на парочке из них с Бьякуей, которого вытащить в место развлечений было наисложнейшей задачей. Но сложившаяся ситуация раздражала его все больше и больше. В конце концов, он-то понимал, что Рукия — взрослая девушка с мозгами, а вот для Кучики-старшего она так и осталась маленькой девчонкой. Несколько минут спустя он вернулся с билетами в руках и сразу же направился к очереди, не забыв позвать измученного Ренджи. Они встали в самый конец, за толпой людей, посчитал аристократ, их заметить невозможно. Очередь продвигалась, но достаточно медленно и чем-то напоминала автомобильную пробку. Смотря на темное ночное небо, на котором уже стали появляться звезды, Абарай был рад тому, что жестокое солнце скрылось. Колесо действительно было самым красивым ночным аттракционом. Фонари — красные, желтые, синие, зеленые — светились, играючи подмигивали, привлекая внимание. Когда же подошла очередь Рукии с Кайеном садиться в кабинку, которая даже не думала о том, чтобы остановиться, Кучики схватил Ренджи за рукав и стал немедленно пробиваться сквозь толпу, получая в свою сторону немало едких, колких слов, на которые обратил бы внимание в любой другой ситуации. Абарай, наступая почти каждому второму на ноги из-за своей неуклюжести, не успевал извиняться. Наглым образом растолкав толпу народа и пробравшись к кабинке, что шла следом за той, в которую сели главные причины столь некультурного поведения аристократа, Бьякуя и Абарай мгновенно залезли, сразу же закрывая дверь. Ренджи по неосторожности ударился лбом о верх кабинки, в которой горел неяркий свет, глухо прошипел и схватился за ушибленное место. Возмущенные возгласы остались позади, кабинка. Они ушли с металлической платформы, начав подниматься вверх. Абарай, убрав руку от лица, раскрыл в изумлении рот. На сидении около окна сидела та самая приглянувшаяся ему горилла, которую забыли недавние посетители. Она встретила его радостными объятиями и все той же улыбкой на губах, и Ренджи не мог не улыбнуться в ответ. Он схватил ее на руки, сжал в крепких объятиях и позволил себе расслабиться, откинувшись спиной на прохладную стенку. Абарай, смотря в окно и видя в отражении себя и гориллу, думал, что сегодняшний день не так плох. Бьякуя, прислонившийся к стеклу, всеми силами пытался увидеть хоть что-то из кабинки впереди, но все его усилия были напрасны — та была наверху, хоть окно выбивай и высовывайся из него, все равно ничего нельзя была заметить. Примерно на четверти пути он оставил бесполезные попытки. Напряжение, что исходило от Кучики, тактильно ощущалось, даже рукой можно было дотронуться. Ренджи, уставший после долгого, практически впустую потраченного дня, смотрел в окно, за тонким стеклом которого земля оставалась все дальше, очертания людей становились менее различимыми, еще немного, и те превратятся в неразличимую массу. Светящиеся на шумной дороге огни машин, подобно ярким гирляндам на елке, завораживали, пленяли красотой. Кабинка уносилась вверх, ведомая мотором, и ничего, кроме тонкого пола и стекла не отделяли сидящих в ней от холодного ветра, властвующего на вершине. Когда Ренджи, настроение которого немного поднялось, мельком посмотрел на противоположную сторону маленького помещения, детское счастье открыло дверь кабинки и сигануло вниз, разбиваясь о твердый асфальт. — Может, ты уже прекратишь играть в шпиона? — вопрос прозвучал раздраженно, несмотря на то, что Абарай упорно пытался скрыть злость, готовую вырваться наружу и уничтожить все на своем пути. Единственным, что он получил в ответ, был угрюмый, холодный взгляд, охладивший пыл парня и заставивший его смягчиться. — Серьезно, Бьякуя, — уже спокойнее начал он, наблюдая за тем, как аристократ стремится увидеть, чем занимается сестра с наглым выскочкой. — Рукия знает, что делает. В отличии от Ичиго, у нее есть мозги, поэтому хватит из обычной прогулки устраивать спектакль. — Я не просил тебя идти за мной, — твердость, которую Кучики вложил в слова, было не сломить даже ядерным взрывом. — Я в курсе, — Ренджи помассировал виски, вспоминая, как сам изъявил желание отправиться с ним — нельзя было отпускать Кучики одного, кто знает, что бы он натворил. — Но это же не меняет того, что ты слишком... — Слишком? — Бьякуя вперился глазами в потупившегося Абарая, сжавшего пальцы на голове гориллы, которую Кучики только-только заметил. — Доставучий. Лицо аристократа вытянулось от услышанного слова, что ножом прошлось по его гордости. — То есть не доставучий, а... — затараторил Абарай, глупо улыбаясь и ладонью проводя по затылку, — ты немного перебарщиваешь со... — осекся на полуслове, понимая, что разговор выйдет ему же боком. — Я внимательно слушаю, — Бьякуя, совершенно серьезный, скрестил руки на груди, будто сидел в большом удобном кресле своего офиса, слушая доклад работника. Ренджи замялся. Кабинка оказалась на самом верху, выровнялась, открывая вид на город, полный огнями, машинами и кишащими людьми. Действия в соседней кабинке, в которой находились Ренджи и Кайен, наконец стали видны. Младшая Кучики, вытаращив в глаза, словно маленький, увидевший чудо ребенок, прильнула руками к окну, радостно обрисовывая в красках сидящему рядом обнимающему ее Кайену, какую красоту она видит. Абарай, заметивший, как Бьякуя жадно поглощал происходящее где-то впереди, обернулся назад. Тревога мгновенно вспыхнула в его сознании, красным мигающим фонарем обращая на себя внимание. Заметив, как подруга крутит головой из стороны в сторону, рискуя в любой момент заметить горе-преследователей, Ренджи резко нагнулся вперед, схватил Кучики за плечо и увлек вниз на холодный пол. Из-за резкого движения кабинка покачнулась влево-вправо, раздалась цепочка скрипов, от которой по телам прошлись мурашки страха, заползая в душу. Еще чуть-чуть — и они упадут вниз! Но опасения были напрасными, и вскоре, когда кабинка выровнялась, повисла тишина. Абарай облегченно вздохнул, не поднимая взгляда и клянясь, что больше не сядет на этот аттракцион. Да, красиво, но полететь вниз с высоты семидесяти метров не входило в его планы на жизнь. Окончательно успокоившись, он посмотрел на Кучики, что поднял голову, выглянул из мнимого укрытия и замер; лишь губы раскрылись в немом изумлении. Ренджи посмотрел следом и точь-в-точь повторил действия за ним — Рукия и Кайен, заключив друг друга в объятия, целовались. Пока он молча глядел, разинув рот, все мысли в момент высыпались из его головы, будто было песком. Когда подруга открыла сверкающие глаза, то первых, кого она увидела, были смотрящие на нее брат и друг. Она, оттолкнув недоуменного Кайена, в момент привстала, но уже ничего не смогла увидеть, потому что кабинка раскрытых шпионов оказалась над ними. На лицах Бьякуи и Ренджи, усевшихся на места, читалась паника, особенно ярко проскальзывающая в растерянных глазах. То, чего они опасались целый день, все же случилось. Ренджи, лишний раз боявшийся посмотреть в окно, положил локоть правой руки на гориллу, тяжело и глубоко вздыхая — объяснений не избежать, Рукия будет их требовать. Она и так жаловалась ему на чрезмерную опеку излишне заботливого брата и просила, чтобы Абарай с ним поговорил... и вот... поговорил. Даже замешанным в темном, позорном деле оказался. В то время, пока Ренджи продумывал, как бы помягче сказать подруге о том, что они не хотели ничего плохого, а лишь волновались, в голове Бьякуи Кучики стояла картина поцелуя его сестры с этим развратным типом! Удивительным образом поцелуй в воображении беспокойного брата перерастал в нечто большее, отчего лицо аристократа минуту спустя стало красным от гнева. Абарай, почувствовавший неладное, хотел охладить его пыл — даже пожалел, что холодной воды не осталось, но кабинка выровнялась и оказалась на платформе. Им пришлось без особого удовольствия быстро подняться с насиженных мест, чтобы успеть выбраться до того момента, как она отправится на следующий круг. Первым выходил Абарай, держа в правой руке гориллу. Только собираясь ступить ногой на платформу, на которой стоял человек, подающий ему руку, он наткнулся взглядом на хмурую Рукию, обхватившую кролика скрещенным руками и нервно стучащую ногой по асфальту; Кайен же улыбался во все тридцать два, даже рукой махал — его одного сложившаяся ситуация забавляла. Ренджи не знал, в чем была причина столь глупых действий с его стороны, может, сработал инстинкт самосохранения, приведший к тому, что он быстро убрал парящую ногу и, ловко перевернувшись, залез обратно в кабинку, случайно толкнув Бьякую. Ренджи увидел бегущего вслед за кабинкой бородатого работника аттракциона. — Живо вылезайте из кабины! Вы, чертовы негодяи! Не вы одни в парке! — кричал он, и его слова подействовали совершенно иным образом — Ренджи плотно закрыл дверь и плюхнулся на сидение. Кабинка вновь поднялась наверх и покинула платформу. — Что это был за фокус? — Бьякуя явно был зол, в маленьком помещении в момент похолодало, будто температуру резко опустили на десять градусов. Ренджи молчал, тщательно подбирая слова, отвернулся к окну, чтобы не обращать на него внимание. — Ренджи, я обращаюсь к тебе, а не к твоей горилле. — А что мне нужно было сделать?! — тонкая нитка терпения, сдерживающая возмущения Абарая, с треском порвалась. — Ты видел, какая там Рукия стояла?! Ты хотел испортить ей свидание? Поздравляю, ты своего добился! — он едва сдержался, чтобы не высказать все, что думает о сегодняшнем дне, но сумел сдержаться. — Во-первых, перестань мне хамить, — монотонный голос, интонации в котором нисколько не поменялись, вклинились в распалившийся разум. — Во-вторых, ты прекрасно знаешь, что я волнуюсь за... — Да нечего за нее волноваться! — вспыхнул Ренджи, вскидывая руки вверх. — То есть... — он сжимал-разжимал кулаки, стучал ногами по низу кабинки, наполняя ее режущим слух эхом, кусал губы. — Твоя чрезмерная опека любого с ума сведет! — Значит, по-твоему, нужно было отпустить ее... — Нужно было! — Прекрати меня перебивать, — Кучики нахмурился, сжал губы в тонкую линию. — Я тебе уже не один раз говорил, что ты перебарщиваешь. Но ты же никогда не слушаешь меня! Я знаю, ты беспокоишься, — шумно вдохнул через нос, — но ты ведь ей доверяешь? — посмотрел на молчащего Бьякую, глядящего прямо ему в душу. Аттракцион внезапно остановился, свет в кабинке, подобно потухшей свечи, погас. Все, кто в это время были на колесе обозрения, занервничали, закопошились, нервно глядя по сторонам и вниз. Аттракцион встал. — Ну этого еще не хватало! — Абарай стукнул кулаком по стене, подавляя очередную волну бешенства, откинул голову назад и прикрыл глаза. Огни ночного города уже не приковывали, не завораживали, наоборот, от них воротило и хотелось как можно быстрее покинуть это место. Они застряли чуть выше, чем на середине, и не имели никакой возможности выбраться самостоятельно. Несмотря на то, что улицу освещали фонари, в кабинке было темно и неуютно. И холодно. Внезапный, резкий холод ворвался каким-то неподдающимся объяснению образом в маленькое помещение, отчего Кучики в легкой рубашке съежился и вздрогнул. Его почти не было видно, только едва заметные очертания, и Абарай, глядя на него, с каждой секундой тишины ощущал все больший груз вины — не нужно было срываться. Он думал, думал, молчал, пока проносилась минута за минутой, и наконец поднялся и сел рядом с Бьякуей, заключая в крепкие согревающие объятия. — Прости меня, — уткнулся носом в темную макушку, невидящим взглядом смотря на работающие аттракционы, на которых катались радостные посетители. И вновь повисла тишина, больно кольнувшая Ренджи в сердце. Кучики в его руках бы напряжен, но, по крайней мере, не предпринимал попыток вырваться. Внезапно он почувствовал, как холодная ладонь накрыла его руку, длинные пальцы чуть сжали запястье, и аристократ, вздохнув, позволил себе расслабиться. — Возможно, ты прав, — чуть слышно произнес он, глядя на стекло, в котором отражались они с Ренджи. — Мне стоит... быть менее... беспокойным. Абарай ликовал. Если бы не возлюбленный, сидящий в его объятиях, он бы, наверно, даже прыгал от радости — не часто тот с ним соглашался. — Думаю, мне тоже стоит извиниться, — он повернул голову, увидев свисающие красные волосы, и почувствовал на своих губах чужие искусанные губы. Поцелуй вышел мягким, неторопливым, настолько нежным, что позволил забыть и о замершем аттракционе, и о Рукии внизу. Отстранившись, Ренджи вновь уткнулся носом в его макушку. — Зачем тебе эта горилла? — прозвучал удивительно громко тихий вопрос. Бьякуя краем глаза рассматривал улыбающуюся игрушку, что всем своим видом показывала, как хочет его обнять. Кучики не то чтобы был против, просто... не очень этого хотел. — Не горилла, а Забимару, — поправил Абарай, и умиротворенная улыбка засияла на его лице. — Он... классный. «Чем-то на тебя похож», — подумал Бьякуя и вздохнул. Вот что-что, а эта игрушка будет смотреться совершенно неуместно в его квартире. Минутой позже зажегся долгожданный свет, аттракцион вновь заработал, обрадовав заждавшихся посетителей. Некоторые из них думали, что до утра им не выбраться и придется ночевать здесь, но судьба смиловалась над ними. Ренджи с Бьякуей вышли из кабинки. Никто и не вспомнил, что второй раз они прокатились зайцем — всех накрыла тревога из-за внезапной остановки колеса. Как оказалось, произошли неполадки с электричеством. Или с мотором. Никто толком ничего не объяснил. Бьякуя с Ренджи спокойно спустились по лестнице и вышли с территории аттракциона. Они точно не знали, сколько времени прошло, но на улице занятно похолодало. — Брат, Ренджи! — услышали они голос подбегающей к ним Рукии с кроликом в руках. Следом за ней шел Кайен, убравший руки в карманы легких бридж. Когда обеспокоенная сестра подбежала к ним, Бьякуя замялся, сжимая за спиной книгу, но все же произнес: — Рукия... я хотел... извиниться за мое глупое поведение. — Девушка захлопала фиолетовыми глазами, удивленная началом разговора, она-то думала, что брат отчитывать начнет. — Мне не нужно было следить за вами. Впредь я постараюсь быть более сдержанным в таких вещах. Она молчала, не знала, что ответить, а потом задорно улыбнулась и, радуясь, что обошлось без нравоучений, кивнула: — Я все понимаю. — Сначала она надувшаяся ходила, — встрял в разговор подошедший Кайен, которого Бьякуя обдал холодным, но все же не ледяным — а это уже что-то значило! — взглядом. — А когда вы застряли, то и дело спрашивала, все ли с вами в порядке будет. Даже думала, что упадете. — Не стоило этого говорить, — пробубнила Кучики-младшая, утыкаясь подбородком в голову кролика. — Да чего ты стесняешься? Это же нормально — волноваться за близких людей, — потрепал он ее по голове. После его слов все напряжение, витающее вокруг них, превратилось в пыль и растворилось. — О, кстати, — повернулся к Ренджи, который был рад исходу ситуации не меньше, чем его подруга. Все же сегодняшний день был не таким плохим, как ему казалось изначально. — Где твоя макака? С которой ты выходил первый раз? Лицо Ренджи охватила палитра эмоций. Оно вытянулось, посерело, побелело, глаза в страхе распахнулись, и лишь губы едва слышно прошептали: — Забимару... Абарай пустился назад к аттракциону, но кабинку, в которой они ехали, уже не застал. Не придумав ничего лучше, встал рядом и, не обращая внимания на красного от злости работника, который кичился позвать директора, принялся высматривать полюбившуюся игрушку. — Я отведу Рукию домой, если вы не против, — предупредил Кайен, позволяя обнять девушку за плечи. Бьякуя, посмотрев на Рукию, без особой радости, но кивнул. — До свидания, брат! — крикнула младшая Кучики, уводимая домой. Все же, несмотря на то, что свидание выдалось не без приключений, она была счастлива.Часть 1
7 ноября 2015 г. в 21:53
В центре Токио в одном из многоэтажных зданий, что практически ничем не отличался от других бетонных собратьев, на диване в гостиной за чтением книги расположился наследник компании. Его внимательный взгляд бегал по строчкам, поглощая каждую букву, длинные темные волосы свисали на плечи. Рядом с ним сидел красноволосый парень, вальяжно раскинувшийся на диване и смотрящий комедийный фильм на маленькой громкости. Он поглядывал на невысокую короткостриженую брюнетку с большими фиолетовыми глазами, с кем-то переписывающуюся в телефоне. На ней была надета голубая футболка, поверх которой сидела белая майка с кроликом, короткие шорты облегали стройные ноги. Она в ожидании постукивала пальцами по подлокотнику и не могла усидеть на месте, то и дело меняя свое расположение.
— Рукия, ты куда-то собралась? — задал Бьякуя вопрос, минут десять крутившийся у него на языке. Девушка напряглась, вытянулась, как гитарная струна, по ее сосредоточенному лицу было видно, что она продумывала ответ. Бьякуя оторвался от чтения книги, пристально смотря на заволновавшуюся сестру.
Раздался звонок в дверь. Рукия подскочила с кресла и, убрав телефон в карман шорт, мигом выбежала в коридор, оставляя брата и друга в недоумении. Быстро посмотревшись в зеркало и поправив волосы, она открыла дверь и увидела перед собой лучезарно улыбающегося высокого парня со смеющимися светло-зелеными глазами.
— Привет-привет, Кучики, — он потрепал ее по голове, из-за чего Рукия, уголки губ которой приподнялись, забавно надулась. — Готова?
Когда она собиралась кивнуть, в коридоре, широко распахнув дверь, появился Ренджи, отправленный на разведку аристократом.
— Э?! Кайен? — он уставился на знакомого, который учился в том же самом университете, что и Рукия, но на три курса старше. У них толком не было возможности пообщаться, и знали они только имена друг друга, однако Абарай слышал достаточно лестные отзывы о нем от Рукии.
— Здорова, Ренджи, — он приветливо помахал рукой.
— Ты что здесь делаешь? — скрестил руки на груди, опираясь плечом о стену и хмуря в недоверии брови. Все же столь внезапное появление не могло не удивить.
— Я хочу пригласить Рукию на свидание и пришел, чтобы спросить на это разрешение у ее брата, — беззаботно оповестил о цели своего прихода Кайен, подмигнув смутившейся Кучики-младшей, и тут же обратил внимание на хозяина дома. Сам же Бьякуя, отложив книгу и вложив в нее закладку, молча смотрел на наглого парня и перебирал в голове варианты, как ему отказать так, чтобы впредь забыл сюда дорогу. Грубить и хамить не подобает аристократу, поэтому он задействовал все умственные процессы. — Молчание — знак согласия, — торжественно произнес Кайен и, схватив Рукию, взявшую маленький рюкзак, за руку, вылетел с ней из квартиры.
В помещении воцарилось гробовое молчание, нарушаемое доносящейся из колонок плазменного телевизора речью главного героя. Ренджи заглянул на лестничную клетку, что оказалась пуста, на ней только перекати-поля не хватало для большей достоверности, и закрыл дверь. Как только он оказался в гостиной, то ощутил каждой клеткой своего тела витающую вокруг Бьякуи зловещую ауру, от которой все живое в пределах ста метрах отправлялось на тот свет экспресс-поездом.
— Да ладно тебе, — Ренджи нервно усмехнулся, — они же давно знакомы, Кайен нормальный парень, — попытался приободрить, но по брошенному на него убийственному взгляду понял, что сделал только хуже. Абарай знал, что наследник крупной семейной компании, выдающийся бизнесмен и аристократ имеет «комплекс старшего брата», хоть и всячески это отрицает.
Ренджи вздохнул через нос и плюхнулся на диван, обнимая хмурого Кучики, в голове которого творилось черт знает что — это было видно по задумчивым, но взбешенным глазам, смотрящим на закрытую дверь. Поэтому Абарай, чувствуя неладное, сделал все, что было в его силах — потянулся за поцелуем, которого так и не получил, зато губами наткнулся на обложку недочитанной книги.
— Ну в самом деле, Бьякуя! — закричал тот, выхватывая из рук аристократа увесистый предмет. — Не следить же за ними!