Under the Sun

Это было самое что ни на есть обычное майское воскресенье. Дабы не сидеть целый день в четырёх стенах ещё с утра меня посетила мысль отправиться сегодня в Центральный парк и провести день за книгой в тени какого-нибудь дерева. Определившись с выбором литературы, я наконец покинула дом и направилась в сторону парка. Найти относительно уединённое место, несмотря на то, что сегодня было воскресенье и в парке в это время обычно большое количество людей, не составило особого труда. Удобно устроившись на траве, скрытой от яркого весеннего солнца густой листвой огромного дуба, я погрузилась в чтение. По прошествии нескольких минут, из параллельной вселенной в которой я обитала сейчас, меня вырвал громкий собачий лай и не менее громкий и заливистый детский смех всего в нескольких метрах от меня. Нарушителями моего спокойствия оказались двое детишек, мальчик и девочка, и шоколадный лабрадор, который как раз в этот момент загонял маленькую несчастную белку на тот самый дуб, под которым я, собственного говоря, и расположилась. Видимо убедившись, что в ближайшее время покидать своего убежища эта белка не собирается, собака принялась с громким лаем скакать возле дерева, видимо в попытке залезть на него. Но его и без того неудачные попытки оказались прерваны громким, но совершенно не злым голосом подошедшего хозяина. -Барни, ну ты негодник, ты ведь сейчас всех белок в парке распугаешь. Трейси, — обратился брюнет к девочке, -я же просил не разрешать ему гонять их. -Извини, папочка. Просто мы с Хеппи хотели, чтобы он побегал. -Ладно, но впредь следи за ним, хорошо? Мы с папой будет там, — мужчина указал рукой направление, в котором вместе с двумя детьми посмотрела и я. Он указывал на мужчину в метрах десяти от меня, занимавшегося в этот момент расстиланием пледа для пикника, -А вы пока поиграйте здесь недалеко, и когда всё будет готово мы вас позовём. -Хорошо. -И ещё, Трейси, приглядывай за Хепберном и не мешайте никому, тут все пришли отдыхать также, как и мы, — сейчас я заметила, что мужчина посмотрел на меня. -Конечно, папочка. Извините нас, — обратилась девочка ко мне. -Всё в порядке. Вы мне не мешаете, — я перевела взгляд на мужчину. -У вас чудесные дети. -Спасибо, — брюнет улыбнулся мне и на этот раз обратился к малышам. -Всё, бегите играть, мы вас позовём. Девочка взяла брата за руку и, позвав собаку с собой, побежала в сторону довольно просторной полянки неподалёку. А мужчина, послав мне ещё одну ослепительную улыбку, удалился к его видимо мужу. Усевшись на плед и запечатлев на губах шатена короткий поцелуй, он принялся помогать тому раскладывать еду. Возвращаться снова к книге у меня не было ни малейшего желания и потому, загнув уголок странички, чтобы найти это место и вернуться к этому времяпровождению чуть позже, я отложила книгу в сторону и решила просто понаблюдать за этой, как мне показалось, очень милой семьёй. В принципе это была обычная семья, коих в том же Нью-Йорке теперь насчитывалось, наверное, несколько десятков тысяч. Но что-то меня зацепило именно в них. Состояла она насколько я поняла из двух мужчин, двух чудесных малышей и невероятно громкой собаки. Обоим мужчинам, насколько позволяла судить внешность, было чуть больше тридцати лет. Один из них ростом был чуть ниже среднего, брюнет с кудрявыми, слегка уложенными гелем волосами и, как мне удалось разглядеть за тот непродолжительный зрительный контакт, невероятно красивыми медово-золотистыми глазами. Второй же, насколько позволяло увидеть хоть и не большое, но всё-таки расстояние между нами, был немного повыше ростом, шатен, с убийственно милой улыбкой, плавно расползающейся на губах, когда он смотрел на мужа. Их дочь, Трейси, представляла из себя девочку лет десяти с чёрными, почти угольными и слегка вьющимися волосами, едва доходящими ей до плеч. Она была маленькой копией одного из своих пап, и каким-то образом умудрившейся полностью перенять его внешность, вплоть до ослепительной улыбки, вызванной прямо сейчас встречей собачьего языка с её щекой. Мальчику, Хепберну, на вид было не больше шести лет. Волосы его имели светло-каштановый оттенок, слегка отливавший золотом под лучами весеннего солнца. В отличие от сестры он был более тихим и спокойным и пытался постоянно держать Трейси за руку. И заключительным звеном этой дружной компании являлся гиперактивный, шоколадного цвета лабрадор, по кличке Барни, лай которого, кажется, не смолкал ни на минуту. За то время, пока я увлечённо разглядывала каждого представителя этой чудесной семьи, дети переместились поближе к родителям и теперь развлекались тем, что кидали собаке летающий диск, который она с превеликим удовольствием ловила и приносила обратно в руки. Одному из отцов, который брюнет, видимо, наскучило просто сидеть и наблюдать за весельем со стороны, поэтому он решил присоединиться к игре. Второй родитель, оставшийся без помощи, хоть и умилённый наблюдаемой картиной, но всё же слегка недовольный лишением лишней пары рук, решил совершить попытку вернуть своего супруга к приготовлению сэндвичей. -Блейн, а ты не хочешь мне помочь? -Если я отвечу честно, Курт, ты обидишься. -Всё с тобой понятно. Спасибо за помощь, — ответил шатен, изобразив наигранную обиженность. А в это время в голове Блейна, заметившего в паре метров от себя мирно сидящую в траве белку, зародился новый план развлечения. Дождавшись, пока лабрадор тоже заметит потенциальную добычу, тот первым рванул к пока ничего не подозревающему грызуну. Настигнутый собакой через пару метров, Блейн всё же решил не сдаваться и попытаться первым загнать эту зверюшку на дерево. Белка же, наконец заметив стремительно приближающихся к ней слегка спятившего человека и заливисто лающую собаку, со всех лап пустилась к ближайшему дереву, которым, какая неожиданность, снова оказался тот самый дуб, под которым сидела я. Да и белка судя по всему была той же. Эту явно неравную гонку с большим отрывом выиграла белка. Удобно расположившись на ветке в метрах двух от земли, она явно решила не покидать своего убежища, пока эти сумасшедшие не покинут её поле зрения. Следом к дереву примерно в одно и тоже время прибыли Барни и Блейн, который лишь чудом успел остановиться в нескольких сантиметрах от дуба и избежать очень неприятного столкновения. За всё время гонки я пыталась старательно сдерживать смех, но один смешок всё же успел вырваться, когда до нас долетел голос Курта. -Андерсон, тебе пять лет что ли? Одарив меня ещё одной широкой улыбкой, Блейн, позвав собаку, второй раз за сегодня совершавшую отчаянные попытки залезть на это дерево, направился к Курту, отвечая ему на ходу. -Во-первых, не Андерсон, а Хаммел-Андерсон, а во-вторых, не пять, а пять с половиной. Пора бы тебе уже запомнить. -Ладно, ты, пять с половиной, и вы двое, — обратился шатен к детям, -давайте садитесь уже, у меня всё готово. Удобно расположившись на пледе, вся семья принялась за еду, лишь изредка отвлекаясь на короткие разговоры. Я же в это время решила вернуться к своей книге, чтобы прочитать ещё хотя бы с десяток страниц. Но десяток постепенно превратился в сотню и в реальность я вернулась только, когда день стал грозить в ближайшее время плавно перетечь в вечер. Когда я поднялась с травы и уже было собралась уходить, мой взгляд снова упал на ту милую семью, за которой мне сегодня посчастливилось понаблюдать. Они всё ещё были там. Дети переместились на колени к родителям, а собака мирно улеглась у их ног, а один из мужчин, имя которого было Курт насколько мне удалось расслышать, положил голову на плечо другого, и они все вместе увлечённо слушали какой-то рассказ маленького Хепберна. Курт поднял глаза на мужа, встречаясь с его взглядом, и снова расплывается в улыбке. А в следующее мгновение их губы уже движутся навстречу друг другу и сливаются в лёгком почти невесомом поцелуе. Но этот чудесный момент оказывается прерван слегка обиженным голосом маленького Хеппи. -Папы, вы опять меня не слушаете. Вы можете хотя бы час не целоваться? -Никогда, -в один голос отвечают мужчины. И после ещё одного совершенно невинного поцелуя, они с абсолютно счастливой улыбкой на губах переводят взгляд на детей.