Небеса

      Хотелось завыть в голос, излив всю боль, что терзает порядком замаранную душу. Инстинктивное равнодушие, развивающееся как защитный механизм против эмоционального воздействия окружения, отказывается включаться именно сегодня. Нервы, как натянутая пружина, пробуются на прочность, отзываясь вибрацией в эмоциях, оставляя свой отпечаток в словах, звучащих как падающие камни.       Она просто устала и хочет отдохнуть от всего на свете, потому слишком много всего накопилось. Чаша терпения переполнилась и вылилась, порождая взрыв, набирающий обороты уже несколько лет.       Хаято чинно входит следом в её кабинет, спокойно выслушивая её истерику и укоризненно сверкая зелёными глазами из-под очков. — Десятая, вы же знаете, что на ваших плечах лежит ответственность…       Тсунаёши резко замерла, её спина, словно окаменела. Ощущение будто приложили головой об стенку, и теперь внутри черепной коробки перезвон отскакивает от стенок. Из легких словно выбило воздух, а бушующую ярость затопило ледяное равнодушие ко всему. Она развернулась вполоборота к Хранителю. Её карие глаза не читаемо посмотрели на свой нерадивый Ураган, после чего губы изогнулись в горькой усмешке. — Да, Хаято, ты прав, — пепельноволосый снисходительно улыбнулся, но от следующих слов, сказанных как хлёсткая пощёчина, побледнел: — Я совершенно забыла, что с появлением в моей жизни Реборна, я перестала существовать как девушка. Есть только Тень Императора, железный и могучий босс Вонголы, наводящий ужас на преступный синдикат.       Развернувшись к окну, она залезла на подоконник и, не стесняясь того, что была одета в платье, прыгнула вниз, в полёте надевая перчатки. Оставив замершего мужчину в кабинете наедине с роем мыслей.       Так и не заметив внимательного взгляда голубых глаз, сидящего в кресле гостя, так ею и не обнаруженного.       Закат окрашивался в тёплые персиковые тона, кидая светящуюся тень на беседку. Вокруг пахло магнолией, что радовало и расстраивало ещё больше. Они сейчас напоминали слова, которые ей сегодня сказали. Возвышенность утомляет, а показывать всем величие души…       Она слишком устала. Шатенка откинулась на спинку плетённого кресла, прикрывая глаза и закусывая губу. Не хватало ещё расплакаться как маленькой.       Грусть, беспричинно-причинная боль и неизменная судьба…       Это её жизнь, и она никогда не изменится.       Император и Великое Небо — был человеком. Живым, со своими желаниями, интересами и привычками. Вот только мало кто помнил об этом. И ещё меньше, кто знал его истинное имя. Идею своего личного телохранителя о том, чтобы съездить инкогнито отдохнуть, но совместить приятное с полезным — наконец-то лично познакомится с Дечимо Вонголой — нашла самый горячий отклик.       Скользнувшая на тонких губах Реборна усмешка дала понять, что он как раз-таки не сомневался в положительном ответе.       Ещё только когда зарождалась Империя, была заведена «двухсторонняя жизнь». Как однажды процитировал Реборн свою ученицу: «две стороны одной медали». Сказано довольно ёмко и точно. Император — светлая сторона, государственное лицо, которое правит, но не показывается на людях, не закрыв лица. Вонгола — тёмная сторона, королевская мафиозная семья, которая правит всем подпольным миром, заправляя убийствами.       Когда восемнадцатилетнему Джотто его личный телохранитель — почти отец — сообщил, что Девятый Вонгола выбрал Наследника, он попросил лично заняться подготовкой того, кто в будущем станет его Тенью, опорой, будет жить с ним под одной крышей и идти с ним бок о бок.       Признаться, он и не предполагал, какой поворот сделает жизнь. Выбор пал на четырнадцатилетнюю девчонку, которая по замыслу Девятого дона должна пройти годовой курс тренировок, а потом сразиться с совершенно точно взбунтующимся во второй раз Занзасом.       Это было немыслимо.       Ломать жизнь девочке, у которой она только-только начинается.       Он очень переживал, совесть зашкаливала, но вмешаться не мог: жесткое наследование в семье Вонгола не должно было нарушиться даже по прихоти Императора.       Он попросту не имел право в это вмешиваться. Поэтому не читал отчёты Реборна о её тренировках, а полностью полагался на мрачного репетитора.       Ее выигрыш у босса Варии просто потряс всех. Его хранители были довольны ее ребятами, как ювелиры держащие в руках неограненные алмазы. Джотто нахамил Девятому за то, что ребенку соврали и угрожали жизнями мамы и ребят, а Советнику хорошо вломил, отправив в реанимацию — за то, что дал запечатать личность, поддержал явно вышедшего из ума босса и вообще не готовил дочь с детства — было бы намного легче. Даже если бы она не наследовала — она должна была знать историю и уметь защищаться.       Емицу сглупил по всем пунктам и еще сверх, за что и получил. Сначала новая Тень набирает свой авторитет среди своих подчиненных, а только по прошествии времени представала перед Правителем. Такая проверка — «выживи и пойдешь дальше». Джотто искренне это бесило: словно квест, чтоб выйти на новый уровень.       И вот сейчас он тихо шёл, углубляясь в сад на территории резиденции Вонголы, выискивая любимое место Дечимо, которое выдал после недолго раздумья садовник, чтобы наконец-то познакомиться с ней лицом к лицу. Вряд ли бы ему указали направление к тайному месту их босса, если бы перед этим его не застукали за обрезанием роз — надо сказать, искал он нужные среди множества кустов долго. А тут даже дали красивую белую ленточку. Шагая по ухоженным тропинкам, он прокручивал в голове не уходящую из головы сцену, которая и побудила сделать что-то мальчишеское, приятное.       Когда он хотел — его пламя отталкивало от себя, не давая замечать, что давало преимущество. Однако он не был уверен, что девушка совсем не заметила чужого присутствия. Скорей всего роль сыграло то, что у него не было враждебных намерений.       Точёная фигурка, тонкие руки и хрупкие на вид плечи — и она победила Занзаса?       Розовый закат отбрасывал оттенок на ее умиротворенное лицо, на котором подрагивал угол губ.       Зоркий взгляд Императора сразу подметил горькую складочку, а легкая эмпатия была переполнена горечью, от которой у мужчины защемило сердце.       Она не ненавидела, никого не обвиняла ни в чем.       И это вызывало уважение. — Такой красивой девушке стоит больше отдыхать.       Тсунаёши распахнула глаза, глядя на молодого человека, стоящего рядом с ней. Расфокусированный взгляд скользнул по одежде, отмечая, что на нем нет формы, а потом до мозга дошло, что она совершенно точно его не знает.       Немного сбитая с толку от того, что неизвестный её смог найти среди лабиринтов сада, она не сразу сообразила, что ей протягивают букет. А когда протянула к нему руки, замерла на мгновение, расширенным зрачком посмотрев на гостя. — У вас очень красивые глаза, юная леди.       Это были розы. Розы гибискус и мускатный куст, выращиваемые заботливым Аделем.       Невероятно. Мужчина был красив. Светлые волосы, утонченные черты лица, мягкая улыбка, от которой в груди разливалось тепло.       Но самое главное — это глаза.       Голубые, как самые чистые Небеса. Она никогда и нигде не видела таких глаз. И дело было не в редчайшем оттенке. Они были невозможно глубокими и чистыми — слишком глубокими и чистыми для создания этого мира. Это были глаза древних небосводов — более древнего, чем они нет. Небеса — не только как физическое небо, но и бесконечное продолжение Вселенной над ним…       Такие же далекие, понимающие и излучающие теплый свет, вынуждающие все плохие эмоции уйти прочь и улыбнуться в ответ.       Без усилий проникающие до самого начала души, прогоняя демонов и освещая путь.       Такие завораживающие. Он улыбнулся, перехватил её свободную ладонь и поднёс её к губам, запечатлев поцелуй. Лёгкий, как крылья бабочек, пускающих мурашки по телу. — И улыбка у вас такая же очаровательная. Улыбайтесь чаще, милая леди.       Она только сейчас заметила, что он растрепан, словно… пролазил сквозь кусты. Пиджак он держал свернутым на сгибе локтя, рубашка была расстегнута на пару пуговиц, галстук был спущен. В пшеничном ворохе было пару листиков и маленьких веточек, из-за чего у нее вырвался короткий смешок, а на нее в ответ посмотрели таким обиженным взглядом, отчего она засмеялась уже в голос. Прижав цветы к груди, она встала и протянула руку к его голове, демонстративно вытаскивая и откидывая в сторону то, чего по идее там не должно быть, под удивленный взгляд удивительно кристальных глаз. — Джотто. В голубых глазах завихрились в своем танце смешинки под стать лукавой улыбки. Она вторила ему столь же прищуренным взглядом и вкрадчивым шепотом: — Тсунаёши. Молодой человек присвистнул, демонстративно осмотрев ее с ног до головы в ответ. — И имя у вас красивое. Вы полны сюрпризов, юная леди. Бархатный голос приятно ласкал слух, на пару под тоненький перезвон интуиции, призывая расслабиться и получать удовольствие. Девушка прикусила губу и с намеком осмотрела подаренный букет на вытянутых руках, заставляя мужчину снова прищуриться. — Да вы тоже, молодой человек. Вы тоже. Ветер спокойно колыхал волосы, окутывая теплым коконом, забирая все тяжелые думы и унося ввысь к небесному куполу звонкий смех.       Может быть не все так плохо?..