911

Старший лейтенант Джозеф Троман стоит, облокотившись спиной о патрульную машину, и ждёт, пока его напарник закончит разговор с кем-то из коллег у здания участка. Джо работает в полиции Чикаго уже пять лет, чуть больше года из них — в паре с Энди Хёрли. Бывают дни, когда Джо не уверен, сможет ли он прослужить здесь ещё хотя бы неделю. Энди, наконец, коротко пожимает руку сослуживцу, кажется, Гейбу, и неспешно возвращается к машине. Их смена закончилась ещё полчаса назад, и Джо давно мог бы уехать домой, если бы знал наверняка, предложит ли напарник пропустить стаканчик-другой в ближайшем баре или, как прежде, пригласит к себе — посмотреть телик и расслабиться, ведь завтра у обоих выходной. Проще всего, конечно, было бы просто спросить Энди о его планах на вечер, но проблема в том, что они теперь почти не общаются вне службы. А ведь всего пару месяцев назад Джо считал, что ему неимоверно повезло найти в новом напарнике такого отличного друга… — Ну, бывай. Увидимся в понедельник! — Энди коротко улыбается и проходит мимо, а Джо остаётся только делать вид, что это какие-то, безусловно, важные дела заставили его топтаться на парковке битых полчаса, а не почти по-детски наивная надежда, что сегодня все их проблемы волшебным образом разрешатся. Прошло уже несколько месяцев с тех пор, как жизнь старшего лейтенанта Джо Тромана полетела ко всем чертям. И всё это время, даже работая с Энди бок о бок, он ужасно по нему скучает. Вначале Джо казалось, что они с Энди никогда не сработаются. Джейсон, его прежний напарник, перевёлся в другой отдел, где работать было чуточку безопасней — Чикаго, конечно, уже не тот, что во времена негласного правления Аль Капоне, но служба в полиции всё равно не сахар. Эндрю Хёрли только-только перешёл к ним из другого участка, и его сразу назначили в пару к Джо. Тогда, в первые месяцы совместной работы, Энди неимоверно раздражал его — своими насмешливо-снисходительными комментариями, спокойным и весёлым, вопреки всему тому, с чем полицейским приходится сталкиваться на службе, нравом, не выставляемой напоказ, но всё же явной силой и решительностью. А эта его кошмарная борода, создававшая обманчивую иллюзию добродушности! Они с Энди были полными противоположностями — Джо всегда отличался резким, неуживчивым характером и мрачным взглядом на мир. Нет, у них с напарником не было ничего общего. Да они даже подрались разок, и успели изрядно намять друг другу бока, прежде чем сослуживцы растащили горе-напарничков по разным углам! Повезло ещё, что про этот инцидент не пронюхал капитан Трэвор — обоих вышвырнул бы из участка к чертям. А потом, во время, казалось бы, совершенно рутинного патрулирования, они загнали в угол преступника, мелкого воришку, и тот в нелепой попытке сбежать из почти ограбленного магазина сорвал со стены огнетушитель и залил Энди густой белой пеной. Разумеется, эта идиотская выходка ничего не дала, минуту спустя Джо защёлкнул на запястьях вора наручники, а взбешённый Энди без всяких церемоний швырнул его на огороженное железной решеткой заднее сиденье патрульной машины. — Недоумок! — рычал Энди, стаскивая с себя забрызганную пеной синюю куртку и липнущую к коже форменную рубашку. Джо подавился собственным издевательским комментарием — светлая футболка Энди не скрывала сильных, мускулистых рук, сплошь, от запястий до плеч, покрытых яркими татуировками. Рисунки были и на ключицах, груди, даже на шее, обычно скрытой жёстким воротничком рубашки. Джо с первого взгляда понял, что над кожей Энди работали мастера своего дела — большинство татуировок выглядели, как настоящие произведения искусства. Джо откровенно любовался каждым рисунком, прослеживал восхищённым взглядом чёткие линии. Ему захотелось увидеть остальные татуировки — те, которые только виднелись в вырезе футболки. — Чего застыл? — Энди, заметив взгляд напарника, иронично фыркнул. — Никогда раньше татуировок не видел? Задохнувшись от возмущения, Джо торопливо содрал с себя куртку и закатал рукава рубашки, демонстрируя покрытые рисунками предплечья. Энди, мигом перестав насмешничать, присвистнул и шагнул ближе, рассматривая татуировки. Прибывший на место происшествия капитан Трэвор обнаружил подчинённых сидящими прямо на асфальте в одних футболках и с закатанными штанинами, с жаром обсуждающих покрывающие их кожу многочисленные рисунки — когда и кем они были сделаны, что означают или о чём напоминают. Задержанный при попытке ограбления фешенебельного магазина преступник бесновался в закрытой патрульной машине. — Какого чёрта вы устроили стриптиз средь бела дня?! Живо приведите себя в порядок, чучела! — взревел капитан, никогда не отличавшийся особой мягкостью и терпимостью. — Немедленно тащите свои разукрашенные задницы в участок и оформляйте задержанного, а я с вами потом разберусь! Да, им с Энди тогда здорово влетело за «недостойное офицеров полиции поведение». К счастью, капитан Трэвор скоро остыл, а карательные меры продлились всего пару недель. Зато этот случай сблизил Джо и Энди — с тех пор они постепенно узнавали друг друга всё лучше и лучше. Выяснилось, что им с напарником нравится одинаковая музыка — у них даже обнаружились общие любимые исполнители, и Джо не раз одалживал у Энди редкие альбомы групп, играющих альтернативный и панк-рок. А ещё, оба были без ума от мотоциклов — Энди даже вызвался помочь Джо с ремонтом старого отцовского байка, долгие годы ржавевшего в гараже. Однажды Энди после дежурства пригласил напарника к себе домой — посмотреть футбольный матч и поужинать вместе. Джо тогда поразил удивительный для жилища заядлого холостяка порядок, — сам он жил в вечном хаосе, — а ещё огромное количество книг по истории. Оказалось, что Энди давно увлекается историей, в особенности, эпохой Древнего Рима. Они стали бывать друг у друга в гостях, ходить вместе в бары или на разные спортивные соревнования. Один раз Энди даже затащил упирающегося Джо в тренажерный зал. Из напарников они превратились в лучших друзей, чем изрядно удивляли всех сослуживцев. Наверное, всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой. Это случилось несколько месяцев назад. Сложная, опасная операция по задержанию преступной группировки, промышлявшей производством и распространением тяжелых наркотиков, ради которой их отдел объединил силы с другими полицейскими подразделениями, и они с Энди оказались в оперативной группе. Преступники обустроили себе логово среди промышленных складов, поэтому полицейским, защищённым тяжёлыми бронежилетами, пришлось пробираться среди больших железных контейнеров, ежесекундно ожидая нападения из-за угла. Нервы у всех были натянуты до предела, и Джо казалось, что они провели там целую вечность, хотя, на самом деле, операция заняла не больше двадцати минут. Поняв, что им нечего терять, преступники открыли огонь по оцепившим их базу полицейским, но, к счастью, обошлось без жертв. Когда все члены банды были задержаны и заперты в камерах, а участвовавших в операции полицейских отпустили по домам, Джо, всё ещё взбудораженный после напряжённой засады и перестрелки, буквально напросился в гости к Энди. Ему не хотелось ни возвращаться в пустующую после расставания с очередной подружкой квартиру, ни безоглядно надираться в баре. Энди против компании возражать не стал. Однако, даже оказавшись в светлой и просторной квартире напарника, Джо всё никак не мог взять себя в руки. Он бесцельно бродил из комнаты в комнату, то и дело хватаясь то за книгу, то за пульт от телевизора, но тут же всё бросал и снова начинал кружить по дому. Энди отправился на кухню, чтобы сделать им сэндвичи с кофе, но, судя по частому звону и тихим ругательствам, у него тоже всё валилось из рук. Должно быть, он, как и Джо, был на взводе, и раз за разом проигрывал в голове события сегодняшнего вечера. Не выдержав тишины, Джо направился в кухню, но столкнулся с Энди ещё в гостиной — похоже, тот бросил бесполезную затею с едой. Несколько минут они молча растерянно вглядывались друг другу в глаза, а потом… Потом началось безумие. Они набросились друг на друга, как сумасшедшие, целуясь глубоко, почти жёстко, и на ходу срывая мешающую одежду — гуляющий в крови адреналин пьянил не хуже алкоголя. Джо никогда прежде не целовался с мужчиной, но Энди делал это настолько хорошо, что у него ноги подкашивались. Они натыкались на мебель и стены, пытаясь, не отлипая друг от друга, добраться до спальни, а Энди ласкал шею и плечи Джо, разрешая ему с рычанием и треском срывать свою форменную рубашку. Свалившись, наконец, на кровать и избавив Энди от проклятых тряпок, Джо почувствовал себя совершенно счастливым человеком. Он уже видел практически все татуировки Энди, но не так — теперь, в приглушенном свете единственного светильника, в колеблющейся дымке дикого возбуждения, рисунки на коже, казалось, наливались цветом, расцветали от каждого прикосновения. В отличие от Джо, который просто с ума сходил, Энди действовал уверенно и бережно и, по обоюдному молчаливому согласию, инициатива полностью перешла к нему. Разумеется, вначале Джо здорово нервничал и напрягался, но в итоге безо всяких сожалений отдался на милость чутких губ и рук Энди. Оказалось, ему нравится, как борода Энди легко щекочет кожу на его груди, животе или бёдрах. И ещё, он, как выяснилось, просто обожает впиваться пальцами в широкие плечи, чтобы притянуть Энди поближе для очередного поцелуя. Джо вообще многого о себе не знал до той ночи. Энди, похоже, не планировал идти до конца, но Джо, решившись, не собирался останавливаться на полпути. В итоге они занимались сексом половину ночи, а смесь боли и удовольствия заставляла разум Джо буквально плавиться. Осознание того, что они натворили, обрушилось на Джо ранним утром. Привстав на локтях в развороченной постели, он потерянно таращился на спящего Энди и понимал, что вот это всё — это слишком для него. Чёрт подери, о чём он только думал?! Переспать с другом, коллегой, с мужчиной, в конце-то концов! И ведь никто его не уламывал, не настаивал — наоборот, Джо сам вёл себя так, будто занимался сексом в первый и последний раз в жизни… Но нет, это нужно прекратить прямо сейчас. Именно так он и сказал Энди, когда тот, наконец, проснулся, потягиваясь всем телом словно большой и ласковый кот. Джо избегал смотреть в лицо Энди и отчаянно путался в словах, пытаясь объяснить, что прошлой ночью на них что-то нашло, и да, это было здорово, но он совершенно не готов повторять такой опыт и спать с мужчиной. Ради всего святого, они ведь друзья и сослуживцы, так как всё это вообще могло с ними случиться?! Джо чувствовал себя последним мудаком, и был готов к тому, что напарник сейчас съездит ему кулаком по физиономии — это было бы справедливо. Но когда он всё-таки решился поднять взгляд на Энди, выражение его лица оказалось совершенно нечитаемым. Бить его он тоже не стал. — Господи, Энди, скажи, что это не повлияет на нашу работу, — взмолился Джо, которого изрядно пугало полное безразличие напарника. — Разумеется, не повлияет, Джо, мы ведь взрослые люди, — Энди, действительно, фыркнул почти добродушно. Лёгкую, едва уловимую горечь в его словах Джо предпочёл не замечать. Он поспешно собрался и неловко, как-то скомкано попрощавшись, сбежал к себе домой. Очевидно, после этого всё и пошло наперекосяк. Нет, Энди сдержал слово — они по-прежнему работали вместе, несли службу чётко и слаженно, и совершенно спокойно разговаривали во время дежурств. Энди, хотя и позволял себе порой довольно фривольные шуточки, ни разу ни словом не упомянул их с Джо единственную совместную ночь. Вот только дружбы больше не было. Они с Энди не ходили в бар или на спортивные матчи, не приглашали друг друга домой, не обсуждали горячо любимые увлечения — вообще не общались вне службы. И да, Джо понимал, что это совершенно справедливо и, вероятно, даже к лучшему, но всё равно злился, и всё больше на себя. Ведь это он спросил тем утром о работе — не о дружбе. Будто их с Энди дружба и не значила ничего. Будто в его жизни был ещё один настолько близкий и важный человек. Джо невероятно тосковал по Эндрю Хёрли. Ещё одни выходные Джо провёл в мучительном, медленно тлеющем раздражении и, явившись в понедельник на службу, так извёл коллег мелочными и совершенно идиотскими придирками, что их с Энди отправили на первый же поступивший вызов — лишь бы отослать подальше от полицейского участка. Задание было совершенно рутинным — проверить одно пустующее здание, в котором прежде частенько устраивали притоны или ночлежки. Конечно, весьма сомнительно, что там действительно «заметили что-то подозрительное», но долг есть долг — защитники правопорядка обязаны убедиться, что в старом, ожидающем сноса кирпичном доме ничего не затевается. Возможно, всё случилось из-за рассеянности Джо, чьи мысли были очень далеко от злополучного дома. А может, всему виной то скрытое, но ощутимое напряжение, в котором они с Энди работали последние несколько месяцев. В конце концов, это просто мог быть не их день. Джо не успел даже дойти до входной двери, как у него над головой оглушительно прогремел выстрел — по ним открыли огонь из самого крайнего окна на верхнем этаже. Мгновением позже Энди, прикрывавший спину Джо, выстрелил в ответ, а невидимый стрелок одновременно с ним спустил курок во второй раз. Джо стремительно обернулся, чтобы увидеть, как Энди оседает на асфальт, а на его форменной куртке медленно расползается тёмное пятно. От ужаса у Джо потемнело в глазах. — Центральная, говорит лейтенант Троман. У нас нападение на офицера! Повторяю, офицер ранен! Срочно пришлите подмогу и машину скорой помощи по адресу… — он отчаянно кричал в рацию, падая на колени рядом с Энди и сильно зажимая его рану свободной рукой. Преступник, очевидно, сбежал, а если нет, то Джо сейчас находился прямо на линии огня, ну и к чёрту все это! Только бы кто-нибудь поскорей приехал к ним. — Энди, не отключайся, — Джо отбросил рацию в сторону и настойчиво потряс напарника за плечо, тревожно вглядываясь в его побледневшее лицо. — Ну чего ты, Джо? Крови, что ли, не видел? — Энди старался говорить с обычной самоуверенностью, но это едва ли ему удавалось. Джо не знал, была ли эта фраза попыткой пошутить или напоминанием о том их давнем происшествии с огнетушителем и татуировками — мол, не дрейфь, приятель, и не из таких передряг выпутывались! Это было чертовски похоже на Энди — того Энди, которого ему так не хватало. Ответить Джо не успел — прибыли врачи и две патрульные машины с подмогой, Энди осторожно перенесли на носилки и погрузили в машину скорой помощи, а его напарника забросали вопросами о случившемся. От шока и страха за жизнь Энди, Джо совершенно не осознавал того, что творилось вокруг — спустя какое-то время он обнаружил себя сидящим в машине мрачного капитана Трэвора. Они ехали в больницу. Время, проведённое в приёмном покое, показалось Джозефу настоящей вечностью. Капитан, к его чести, находился тут же — он отказался покидать больницу до тех пор, пока не получит новостей о состоянии своего подчинённого, и мерил шагами коридор, тихо ругаясь сквозь зубы. Один раз позвонили из участка — сообщить, что преступник, стрелявший в офицера Хёрли, взят под стражу. Наконец, к ним вышел врач, немолодой, заметно уставший мужчина. Выглядел он довольным и у Джо отлегло от сердца. Доктор сказал, что жизнь Энди вне опасности. Ему повезло — попади пуля хотя бы на пять-семь сантиметров выше — и была бы задета артерия. Тогда Энди истёк бы кровью на руках у Джо. С десяток сантиметров ниже и левее — и пуля попала бы прямо в сердце. Да, Эндрю Хёрли — удивительно везучий человек! На самом деле, больше всех повезло Джо. Но он не стал этого говорить. Зато на следующий день он явился в больницу с огромным букетом цветов, и подговорил одну из медсестер пронести его больному. Медсестра вернулась через пять минут — пунцовая от смущения и с изрядно помятым букетом, а также устным пожеланием Джо засунуть «этот грёбаный куст» себе в такое место, о котором она решительно отказалась говорить вслух. Джо усмехнулся — похоже, с Энди точно всё будет в порядке. Букет он подарил медсестре — в качестве извинения. Энди продержали в больнице почти две недели и отпустили домой — выздоравливать. Джо выждал ещё денёк и в субботу, с утра пораньше уже нажимал на кнопку звонка перед обшитой светлым деревом дверью. — Утра, Джо, — коротко поприветствовал напарника Энди, открыв двери и жестом пригласив его внутрь. В растянутой серой футболке и потрёпанных спортивных штанах он выглядел удивительно домашним, мягким и каким-то уютным. — Привет, Энди, — откликнулся Джо, гадая, как бы получше начать разговор. — Что, сегодня без букета? — иронично поинтересовался Энди, потирая широкой ладонью зудящие под футболкой рубцы. — Прости, как-то не подумал об этом, — фыркнул Джо. — Если хочешь, могу сейчас сбегать и купить. — Нет уж, как-нибудь обойдусь. Как тебе тогда вообще взбрело в голову притащить мне букет? — Ну, в магазинчике возле больницы были на выбор цветы или воздушные шарики с надписью «Поздравляем маму и малыша!», и я подумал, что шарики ты точно не оценишь. Энди оглушительно расхохотался, и на какое-то мгновение Джо почувствовал необъяснимую лёгкость и удовольствие. Он был готов сделать всё, что угодно, лишь бы не возвращалась больше та отчуждённость, которая на несколько месяцев выстроила между ними непроницаемую стену. — Ребята из участка просили, чтобы ты поскорей возвращался и избавил их от меня, потому что я страшный зануда, — сообщил Джо, с надеждой заглядывая напарнику в глаза. — И ты пришёл, чтобы передать мне это? — устало спросил Энди, присаживаясь на диван. Джо медленно опустился в кресло напротив. — Я пришёл, чтобы извиниться. Я вёл себя, как полный кретин. Хотя это и не оправдывает меня, поверь, что я действительно растерялся. У меня ведь никогда не было отношений с мужчиной… — А у меня — были, — перебил Энди, откидываясь на спинку дивана и прикрывая глаза. — Так ты… Энди, ты поэтому ушёл из своего прежнего участка? — тихо окликнул его Джо. Энди раздражённо мотнул головой и ответил, по-прежнему не открывая глаз: — Не только. Но и поэтому тоже. В участке узнали и принялись забрасывать нас с напарником идиотскими шуточками. Мы с ним не были так дружны, как с тобой, но мне стало его жаль — парню скоро жениться, а про него распускают грязные сплетни. А тут как раз подвернулась возможность перейти на службу в другой участок, и я за неё ухватился. — Но почему ты ничего мне не сказал? — И что бы я услышал в ответ, Джо? Только не говори, что не шарахался бы от меня на каждом чёртовом дежурстве! — горько откликнулся Энди, открывая глаза и глядя на напарника в упор. — Ничего подобного! — возмутился Джо. — Я, конечно, иногда веду себя, как придурок, но не до такой же степени! Я и подумать не мог… В смысле, все эти твои увлечения байками и тяжёлой музыкой, и любовь к татушкам и качалке, я просто… — О, а вот и стереотипы подоспели! — издевательски рассмеялся Энди, заставив Джо виновато прикусить язык. — Чёрт, я ведь не собирался спать с тобой, хотя ты мне сразу, с первого же дня понравился! Но я никогда не заводил романов с коллегами — понимал, чем это может закончиться. Мы так хорошо поладили, и я радовался, что могу быть тебе хотя бы другом, раз ничего другого нельзя. А потом случилась та ночь, и это было так классно, но не успел я понадеяться, как ты меня отшил. Чего ты теперь от меня хочешь, Джо? Лучше бы тебе объясниться, потому что я, конечно, не влюблённая девчонка, которая будет бегать за тобой и требовать свадьбы, но и не шлюха, чтобы принимать тебя в любое удобное время и без вопросов. Джо помедлил, тщательно подбирая слова, чтобы не напортачить ещё больше. Зато потом, заговорив, он не колебался ни секунды: — Я хочу отношений. И я сейчас говорю не только о том, чтобы спать вместе — мне нужно всё, что у нас было раньше. Считая совместные походы в бар и на стадион, ремонт безнадёжно испорченного мотоцикла и вечера перед телевизором, твои лекции по истории и мои шутки, которые только ты один и понимаешь. И да, считая ту ночь тоже. Энди потрясённо выдохнул, впиваясь в напарника напряжённым, почти испуганным взглядом. — Ты уверен? Точно знаешь, что хочешь этого? То, что ты предлагаешь, больше того, на что я рассчитывал приблизительно в миллион раз! Вместо ответа Джо встал с кресла и пересел на ковер так, чтобы обхватить сидящего на диване Энди за пояс, прижимаясь щекой к его груди и с упоением слушая сильное сердцебиение. Чёрт побери, последних сомнений Джо лишился ещё в тот момент, когда зажимал ладонью пулевое ранение на груди истекающего кровью Энди! Как и опасного заблуждения о том, что у них в запасе имеется бесконечное количество вторых шансов. — У меня было достаточно времени, чтобы подумать. Я имею в виду не только последние пару недель, а весь прошедший год. Так что, да, я уверен, и давай уже начинать встречаться, Хёрли! Энди снова весело рассмеялся и совершенно беззлобно назвал Джо идиотом, а затем потянул его вверх — и да, встречаться они начали с поцелуев. С очень большого количества поцелуев, если быть точным. Старший лейтенант Джозеф Троман стоит, облокотившись спиной о патрульную машину, и ждёт, пока его напарник закончит разговор с кем-то из коллег у здания участка. Джо работает в полиции Чикаго уже шесть лет, чуть больше двух из них — в паре с Энди Хёрли. Из этих двух лет — год, как они встречаются. Энди, наконец, коротко пожимает руку сослуживцу, кажется, их новому стажеру, Уиллу, и неспешно возвращается к машине. Их смена закончилась ещё полчаса назад, так что они давно могли бы отправиться домой, приготовить ужин и отдохнуть после службы. Энди и Джо живут вместе уже несколько месяцев и всё вроде бы идет хорошо — так хорошо, как может идти всё у людей, получивших, наконец, дом, в который хочется возвращаться. Энди замечает, как нетерпеливо переминается с ноги на ногу Джо и, проказливо ухмыльнувшись, на ходу машет ему рукой, нарочно позволив рукаву формы съехать вниз. Джо тут же опаляет внутренним жаром. Даже отсюда он видит новую, совсем свежую татуировку на левом запястье Энди, там, где прослушивается пульс. Это браслет наручников с затейливо изогнутой цепочкой, которая заканчивается где-то в мешанине ярких рисунков, покрывающих всю руку. На самом деле, цепочка заканчивается второй половинкой наручников на груди у Джо — тоже слева, поближе к сердцу. Просто, как выяснилось, Энди — неисправимый романтик, да и совпадающие татуировки, пожалуй, ещё не самое странное из того, что они делали вместе. Но Джо совершенно, абсолютно не против.