Night Apple

— Ну как она? — поинтересовалась я у Твайлайт, когда та устало спустилась ко мне со второго этажа своей библиотеки. — Флаттершай уже открыла глаза и пытается говорить, а вот состояние Флаттербэт все еще находится на грани. Нам очень повезет, если она выкарабкается и останется в живых, — ответила мне крылатая единорожка, выдохнув и устремив свой взгляд будто сквозь меня, отчего я поежилась. — Можно я посмотрю на нее? — робко спросила я, когда Твай очнулась от некой дымки. — Конечно, только не нагружай их слишком сильно, они все понимают, находясь даже в таком состоянии. — Я заметила, что она специально говорит о двух пони сразу. Я кивнула своей подруге и не спеша поскакала на второй этаж, прокручивая в голове события прошедшего месяца. Я все еще не могла поверить, что уже столько времени две Флатти: темная и светлая — находятся в коматозном состоянии после страшной ночи противоборства между ними. Месяц, целый месяц я не слышала голоса своей возлюбленной, но она постоянно внимала моему, ведь каждый день я приходила в библиотеку и рассказывала ей все, что происходило снаружи. Летняя пора кончилась, и листья уже начали медленно менять свой цвет, окрашиваясь во все оттенки рыжего, желтого и красного. Тучи, пригоняемые пегасами с Клаудсдейла, стали чаще окроплять землю дождем, и все это тоскливое настроение осени передавалось мне. Нередко я подумывала совсем забросить работу и остаться у постели Флаттербэт, но понимала, что на одном Макинтоше ферма не продержится, поэтому заставляла себя выполнять свой долг. Я четко помнила тот визг, который вырвался из моего горла, когда после вспышки я увидела, что стало с пегаской и вампиршей, живущей в ней. Два желтых недвижных пони с трепещущими крыльями лежали на земле, их глаза закатились, а изо рта текла пена. Грива растрепалась и висела клочками на окровавленной голове. Я бы обязательно упала в обморок, если бы не мысль, которая гулом отдавалась во мне: «Спасти того, кто мне дорог!» Через несколько минут, разбуженные моим криком, на холм прибежали Эпплблум и Биг Макинтош. Я тогда не думала ни о чем, а особенно о шокированной сестре, только лишь бегала вокруг кобылок и пыталась хоть как-то привести их в чувство. Мак в отличие от Эпплблум, которая тут же побежала за помощью, остался со мной и помог погрузить тело Флаттербэт на мою спину, а Флаттершай положил на свою. Так мы, поддерживая друг друга, добрались до библиотеки Твайлайт. Все это время я плакала и звала свою возлюбленную, не подававшую никаких признаков жизни. Слава Селестии, что Эпплблум хватило ума побежать именно к крылатой единорожке, поэтому, когда мы постучали копытом в дверь ее дома, та сразу же распахнулась, а тела двух пони обволокло мягкое фиолетовой сияние. Аккуратно перенеся Флаттершай и Флаттербэт на приготовленные постели, принцесса Дружбы провела нас внутрь, а сама выбежала на крыльцо, дожидаясь приезда медпони. В ту ночь мы чуть не потеряли двух кобылок, но, казалось, удача была на нашей стороне, поэтому они выжили. И именно сейчас я находилась около их постелей. Мой взгляд бегло прошелся по их телам и остановился на мордочке Флаттербэт. На ней все еще была кислородная маска, работавшая от аппарата, стоящего рядом с кроватями, и помогающая ей дышать. Веки Флаттершай дернулись, когда я подошла ближе к ее второй личности, и я остановилась. — Эпплджек? — слабо спросила она, безучастно глядя в мою сторону. — Да, это я. Все хорошо, — шепотом ответила я. — Ничего не говори, тебе лучше набраться сил, чтобы быстрее поправиться. — Ладно, — промычала пегаска, еле шевельнув ногой, к которой была присоединена капельница, и вновь закрыла глаза. Я тем временем обратилась к Флаттербэт, с которой так часто разговаривала на протяжении всего месяца. Когда я вновь взглянула на исхудавшее бледное тело вампирши, на глаза навернулись слезы, и я с трудом удержалась, чтобы не зарыдать. Если она умрет, что со мной станет? Я не смогу жить без нее, я слишком привязалась к ее алым глазам, белоснежным клыкам, изящным изгибам тела и пристрастиям к яблокам, ее хищной задорной улыбке и кровожадному огню в глазах, слегка хриплому, но прекрасному смеху… Я присела рядом с ее кроватью и, положив голову ей на копыто, прошептала: — Я так люблю тебя. Пожалуйста, выживи.

***

Пятая по счету опустевшая кружка громко ударилась о барную стойку, а мой голос протестующе взвыл: — Бли-и-ин, почему винишко так быстро з… ик! .. канчивается? — Эйджей, — пьяный голос моей подруги раздался над моим ухом, — эт все потому, чт ты слишком горюешь. Перестань, и вс пройдет, — она захохотала. — Дэш, отстань, мне слишкм плохо без Бэт, — я вновь обратилась к бармену. — Будь добр, налей еще кружечку, — я придвинула к пони пустую кружку и повернулась на Рэйнбоу Дэш, которая тоже порядочно выпила и теперь болтала без умолку. — Представляешь, у нас в Понивилле появилась новая пегаска, она облака расчищает. У нее такой отменный круп… ик! — Эт ты щас икнула или сказала «крупик»? — заржала я, толкнув радужногривую пони в плечо, даже не придав значения тому, что Рэйнбоу засматривается на кобыл. Я давно подозревала, что она нетрадиционной ориентации, поэтому так безоговорочно доверила ей тайну о своей любви к Флаттербэт. — Да ты че? Икнула, есесна. Потом я как-то безучастно кивнула и пустым взглядом посмотрела на кружку с вином, которую мне подвинул бармен. Сухо поблагодарив его, я опрокинула напиток себе в глотку, ощущая, как он разливается по моему телу, принося некое расслабление и облегчение всех проблем. Мой разум был затуманен алкогольной дымкой, клоня меня в сон. Я уже было прилегла на барную стойку, но Дэш толкнула меня копытом. — Эээ, не спи! — Да не сплю я, тупица. Мне просто плохо, — промычала я, отпихивая от себя копыто пегаски и отворачиваясь. — Блин, ты скучная, — бубня, ответила Рэйнбоу. — Мы пришли сюда веселиться, а не страдать, вот что я тебе скажу. Я уже хотела сказать ей что-нибудь обидное, но у меня не нашлось слов, поэтому я застыла с раскрытым ртом. Почти в то же самое мгновение в бар из распахнутой двери ворвался поток воздуха, а за ним показалась тяжело дышащая пони с растрепанной гривой. Я узнала в ней Твайлайт, и беспокойство тут же зашевелилось под моей шерстью, точно червь. Крылатая единорожка поискала меня глазами и, найдя, прошептала: — Флаттербэт очнулась.