Тень бабочки

       — Учитель, отсадите меня от этого придурка, — я слышу жалостливый тон своего друга Мидо. Мне немного жаль его. Ведь сидеть рядом с Хакано и врагу не пожелаешь. Слышали про подростковую неприязнь? Она вспыхивает пожаром в сухом лесу и выжигает всё пространство вокруг объекта ненависти. В нашем случае это паренёк с именем Хакано. Он ничем не отличался от нас – две руки, две ноги, глаза и рот на месте. Но было что-то не так в его голове. Вернее будет сказать, что мы боялись его воображения. Больного. По нашим меркам. Все дружно его травили и боялись обмолвиться и словом с «неприкасаемым».       Из-за жалобы моего друга с Хакано посадили меня. Поначалу моё презрение не давало взглянуть на одноклассника. Однако спустя время он захватил моё внимание своими фокусами. — Смотри, я сделал мотылька из бумаги. Как красиво он летает! — Идиот, он летит только потому, что ты запустил его. — Неправда. Он настоящий. Живой.       Я всё время отворачивался от греха подальше, но чего только не насмотрелся за несколько месяцев. Разнообразных животных, насекомых и непонятных мне созданий. И про всё этот Хакано говорил, что оно живое. Искренне верил. Тогда у него становилось одухотворённо-мечтательное выражение лица, от которого меня тошнило.       В один вечер я залюбовался его играм с котёнком из оригами. Лучи закатного солнца скользили по парте, юному лицу, светлым волосам. Он катал его по струйкам пыли, расплескавшихся в вечернем воздухе. Глаза одноклассника блестели, на ум приходили различные кристаллы, всегда такие красивые, такие загадочные. Хакано заметил мой взгляд и тепло улыбнулся.       Боль.       Ходили слухи, что он подхватил какую-то серьёзную болячку. Я не особо верил, так как сам раньше участвовал в распространении разнообразнейших слухов про Хакано. Но он стал чуть бледнее и молчаливее. Мне же на руку. Игры с бумагой перешли на новый уровень странности. Теперь он складывал каких то монстров, не поддающихся описанию и человеческой логике.       — Посмотри. Этот всё время кричит о том, чтобы от него отстали, а этот… — Слушай. Ты достал меня своими россказнями. Это всё - клочки бумаги, не более того, а ты помешанный придурок.       Я вскочил со своего стула и разорвал всех его монстров несколькими яростными движениями.       Два дня он со мной не разговаривал. На третий тихо складывал кусочки бумаги, но к середине третьего урока обессилено опустил голову на парту.       Кажется, я слышал кашель. На перемене я подошёл к нему. Хакано еле-еле удалось поднять голову. Он посмотрел на меня расфокусированным взглядом и прошептал: — Смотри.       Слабеющие пальцы сомкнулись на манжете. Я услышал тонкий звук колокольчика и всё вокруг меня… осыпалось белыми клочками.       Сотни фигурок порхали в танце вокруг меня, их тихие голоса пели замысловатую песню. Я видел их всех: одуванчики и носороги, велосипеды и небоскрёбы. Толпы бумажных друзей Хакано.       «Так он не выдумывал»,- пронеслось в моей голове. Но волшебный мир открылся мне лишь на пару мгновений. Хакано отпустил мою руку и рухнул обратно на парту. Через пару секунд его сердце перестало биться.       Он видел все эти вещи. Его прекрасный мир бликом лёг на мои глаза. Хакано, прости, что не верил тебе. Я хочу хоть в раз в своей жизни увидеть что-нибудь столь прекрасное, как твоя душа.       Пусть теперь не успел. С любовью, К.