Связующая нить

- Довольно, Малдер. Дело закрыто. За все время, что мы провели здесь, выяснить не удалось ровным счетом ничего. И именно это я и напишу в своем отчете. Поехали отсюда, Малдер, да побыстрее. Как можно быстрее. Я не оставила напарнику времени на дальнейшие препирательства. Просто бесцеремонно затолкала в машину, вдавила педаль газа в пол и умчалась прочь, оставив Аниту Будахас и Мариетту Филд в облаке пыли. Заскочив на минуту в мотель «Beech Grove» за вещами, мы сразу покатили в Бойсе. В машине Пола Моссинджера, разумеется, поскольку Малдер так и не сумел вспомнить, где оставил нашу. Швырнув сумки в багажник, я села за руль, посмотрела в зеркало заднего вида и рванула с места. Мы мчались по трассе со скоростью значительно выше допустимой, но возможный штраф за ее превышение был последним, что меня сейчас заботило. Я, федеральный агент, похитила государственного служащего, угнала его автомобиль, вырвала своего напарника из застенков секретной военной базы – и все это за один лишь сегодняшний день. Который, между прочим, еще только-только начинался: на часах не было и десяти утра. В какой-то момент урчание в пустом желудке напомнило мне, что я пропустила ужин вчера вечером, а заодно и сегодняшний завтрак: слишком беспокоилась о судьбе Малдера, чтобы подумать о таких прозаических вещах, как еда. - Чуть попозже остановимся и перекусим, - пообещала я. – Перво-наперво стоит убраться подальше от этой базы. Что скажешь об этом, Малдер? Не услышав ответа, я покосилась на напарника. Он неловко сжался на сиденье, судорожно вцепившись руками в колени и смотрел прямо перед собой остекленевшим взором. - С тобой все в порядке, Малдер? – повторила я вопрос, который уже задавала ему не так давно (и далеко не единожды). - Да. Уверить себя, что он говорит правду, было проще, нежели обдумывать иные, гораздо более тревожные варианты и развивать тему его самочувствия я не стала. Долгое время мы ехали в молчании. Мое внимание целиком сосредоточилось на дороге, и, когда Малдер вдруг обратился ко мне, я вздрогнула от неожиданности. - Притормози, Скалли. Меня сейчас стошнит… Он пулей вылетел из машины чуть ли не прежде, чем наш седан полностью остановился. Нет, Малдера все-таки не стошнило. Но только потому, что его желудок был так же пуст, как и мой собственный. Однако легче ему не становилось и рвотные спазмы никак не утихали. Он представлял собой настолько жалкое зрелище, что я не выдержала, тоже вышла из автомобиля и, опустившись на колени рядом с Малдером, ободряюще положила руку ему на плечо. Когда его наконец отпустило, Малдер в изнеможении уселся прямо на землю, прислонившись спиной к машине. Я протянула ему бумажную салфетку из коробки, которую нашла на заднем сиденье. - Зря мы так быстро укатили из мотеля, надо было хоть воды с собой захватить, - вздохнула я, отбросив волосы со лба. – Поспешишь, людей насмешишь, верно? Малдер едва заметно кивнул. - Но ничего, наверняка здесь неподалеку есть заправка, – продолжала я. – Остановимся там, ты выпьешь воды, умоешься и приведешь себя в порядок. Он сумел выдавить слабую улыбку: - Со мной и так все в порядке, Скалли. - Разумеется. - Я помогла ему встать и усадила обратно на пассажирское сиденье. – Но все-таки обезвоживание тебе сейчас совершенно ни к чему, поэтому я надеюсь, что ты сделаешь мне одолжение и выпьешь воды просто ради меня. Ладно? Малдер окинул меня долгим истомленным взглядом, молча кивнул, а потом закрыл глаза и устало откинулся на подголовник сиденья. Через десять минут он вновь попросил остановить машину и опять беспомощно скорчился на обочине. Пока его вторично выворачивало наизнанку, я сидела на месте, внешне сохраняя полную невозмутимость. Однако в моей душе меж тем разгорался жаркий спор между доктором Скалли и агентом Скалли. Первая считала, что Малдера следует без всяких проволочек доставить в ближайшее отделение неотложной помощи, а агент Скалли, не так давно поставившая на кон не только карьеру и виды на будущее, но заодно здоровье и саму жизнь, яростно ей возражала. Если мой напарник окажется в больнице, то не пройдет и часа, как об этом станет известно Блевинсу. И тогда пиши пропало – вся эта история выплывает на свет божий. Конец моим колебаниям положил вернувшийся в салон Малдер: ехать в больницу он оказался наотрез. Когда полчаса спустя мы все-таки добрались до заправки, я тихонько прошептала «спасибо», сама не зная, кому. После нашей последней остановки Малдер задремал, и я не стала трогать его, пока не разжилась у служащего ключами от туалета. Добудиться напарника оказалось не так-то просто: мне пришлось несколько раз потрясти его за плечо, прежде чем он, наконец, проснулся. - Что такое? Где мы? – Малдер потер глаза и непонимающе огляделся кругом. - На заправочной станции. Не хочешь пойти умыться? Вот ключ. И это тоже не забудь, – я протянула ему кое-какие туалетные принадлежности, которые немногим ранее выудила из его комплекта для бритья. – Приведешь себя в порядок и сразу почувствуешь себя намного лучше. Тебе помочь дойти? Но он вылез из машины сам, пошатнулся, отмахнувшись от моей попытки поддержать его, и на заплетающихся ногах двинулся в сторону мужского туалета. Подумав, что мне самой тоже не помешало бы умыться, я взяла на заправке еще один ключ и отперла соседнюю дверь. Но сразу же убедилась, что причесаться не получиться: разглядеть хоть что-то в старом, испещренном трещинами зеркале, было крайне проблематично. Когда я вышла, Малдер еще не объявился. На всякий случай я постучалась к нему. - Малдер, мне надо заправить машину. У тебя все нормально? - Да, все хорошо. Иди, я буду ждать тебя снаружи. Он подошел, когда я уже расплачивалась за бензин и прочие покупки. Протянув служащему ключ, Малдер вопросительно посмотрел на меня, другой рукой приглаживая рукой влажные волосы. К моему громадному облегчению сейчас он выглядел намного бодрее. - Вот, я взяла немного воды и крекеров, - сказала я, убирая сдачу. – Тебе еще что-нибудь нужно? - Аспирин. - Тайленол, - поправила я. – Уже взяла. И немного имбирного эля(*1) на случай, если тебя снова начнет тошнить. А еще я купила семечек, погрызешь, если будет желание. - Ах, Скалли, ты, как я вижу, хорошо знаешь, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Чувство юмора вернулось. Хороший знак. Сначала я подумывала остановиться в ближайшем мотеле. Никаких признаков того, что за нами следят, не наблюдалось, а нам обоим не помешало бы передохнуть. Тем более, до Бойсе оставалось еще добрых 600 километров, а то и больше. Неблизкий путь. Служащий на заправке заверил меня, что мест, где можно переночевать, дальше будет «хоть пруд пруди», но, миновав шесть кемпингов и пять мотелей с почасовой оплатой, я отказалась от своей первоначальной идеи. Пожалуй, с остановкой проще будет повременить до Бойсе. Малдер, едва усевшись в машину, выпил три таблетки тайленола и отключился. Он благополучно проспал до нашей следующей остановки – небольшой закусочной, неоновая вывеска которой сулила, что здесь можно «позавтракать в любое время дня». Я была голодна, как волк, и в один присест съела западный омлет (*2), сосиски, картофельные оладьи, запив все это кофе. Малдер, к которому аппетит вернулся лишь отчасти, ограничился тостами и яичницей. Дальше мы ехали без приключений, остановившись всего несколько раз, чтобы сходить в туалет и размять ноги. Мой напарник больше не спал. Время от времени он задавал мне один и тот же вопрос: что случилось с ним на той базе, а в промежутках неотрывно смотрел в окно, безуспешно пытаясь восстановить в памяти события последних двадцати четырех часов. Малдер помнил несколько путаных сцен, обрывки разговоров, но все это, казалось, не имело никакого смысла. Мы остановились поужинать в окрестностях Бойсе около шести вечера, а сразу после семи, наконец, въехали на стоянку мотеля. Сама не знаю, почему я настояла, чтобы Малдер пошел регистрироваться вместе со мной. Наверное из-за смутного опасения, что оставшись один в машине, он, чего доброго, повторит свой фокус с исчезновением прямо у меня из-под носа. К настоящему моменту Малдеру изрядно полегчало, а я меньше всего хотела, чтобы он отправился искать на свою голову новых приключений. Но похоже, мои страхи были беспочвенны: напарник покорно последовал за мной в тесный офис и устало привалился к стойке в ожидании клерка. Но клерк, которому полагалось радушно встретить нас от лица мотеля «Econolodge» (*3) города Бойсе, вовсе не спешил приступить к своим обязанностям. Прошла целая вечность, прежде чем дверь с надписью «Служебное помещение» все-таки распахнулась и на пороге возник субъект лет пятидесяти в засаленном, застегнутом наперекосяк пуловере. Помыться этому типу, к слову говоря, тоже бы не помешало. - Две комнаты, пожалуйста, - сказала я, начав заполнять протянутую мне регистрационную карточку. - Рядом. И я предпочла бы номера со смежной дверью, если здесь такие имеются. Не дожидаясь, пока у меня спросят документы, я протянула удостоверение ФБР. Служащий оглядел его с нескрываемым любопытством, потом смерил долгим насмешливым взглядом сперва меня, потом Малдера, хмыкнул и вновь уткнулся в регистрационную карточку. - Вроде бы и не мое это дело, - ехидно, ни к кому конкретно не обращаясь, заметил он, - но никак я одного не пойму: вам, федералам, так нравится сорить деньгами налогоплательщиков? Взяли бы одну комнату на двоих, да и дело с концом. Плевать я хотел, чем вы там будете заниматься, хоть вообще из постели не вылезайте, раз так приспичило. Но нет, вам каждый раз непременно надо две, чтобы в отчетах о расходах все было шито-крыто. Вот только с какой стати мы, простые граждане, должны вам их оплачивать? Клерк на секунду прервал свой монолог, едва заметно ухмыльнулся и негромко пробормотал: - Смежная дверь – ну-ну… Так это теперь называется? Что ж, остается в очередной раз сказать спасибо отдельным нашим коллегам, ни во что не ставящим свою репутацию. Но не надейтесь, что это сойдет вам с рук, господин портье. Не стоит испытывать терпение Даны Скалли, в особенности, когда у нее выдался плохой день. - Вы правы, сэр, это абсолютно не ваше дело, - отчеканила я, выхватывая у него ручку, чтобы обеспечить должное внимание к своим словам. – Поэтому просто для вашего сведения: мой напарник, агент Малдер, не далее, как вчера, пострадал при исполнении служебных обязанностей. И я, как врач, намерена наблюдать за его состоянием. Но у меня нет никакого желания впотьмах бродить туда-сюда в халате по коридорам, смущая своим видом постояльцев и сотрудников вашего замечательного заведения. А потому, не будете ли вы так любезны все-таки исполнить мою просьбу?! – рявкнула я. - Или во всем вашем мотеле не найдется двух комнат со смежной дверью?! Клерк съежился и застыл на месте, словно всерьез опасаясь, что малейшее его движение спровоцирует меня на физическую расправу. Если начистоту, то ближе к концу моего монолога мне и впрямь на секунду-другую очень захотелось потрясти перед лицом этого джентльмена табельным оружием. Судя по испуганному взгляду портье, это желание явственно читалось у меня на лице. Взяв себя в руки, я тяжело перевела дыхание и повернулась к Малдеру. И обнаружила, что он смотрит на меня таким же ошеломлено-испуганным взглядом, что и портье. Что ж, тем лучше. Быть может, эта маленькая демонстрация «что будет, если хорошенько разозлить Дану Скалли» еще сослужит мне добрую службу в будущем. Смотри, Малдер, смотри. И мотай на ус. Я расписалась в регистрационной карточке, бросила ручку на стойку и демонстративно откашлялась. - Наши номера? Клерк наконец отважился моргнуть, но отвести от меня взгляда не рискнул и вслепую зашарил внизу под стойкой. - Э-э-э… да-да, мэм. - Он вытащил два ключа, положил на столешницу и подтолкнул в мою сторону, боязливо отдернув руку, когда я потянулась за ними. - Номер 212 и 214. Одноместный и двухместный. То есть… Я хотел сказать, если вам это подходит, мэм. - Да, вполне. Благодарю вас, - кивнула я, убирая в карман ключи от машины. - В какую сторону нам идти? - Направо, - услужливо подсказал он. – В самом конце коридора. Желаю приятно провести время, мэм. Я одарила клерка недоброй улыбкой, резко развернулась и зашагала прочь. Малдер, словно послушный щенок, следовал за мной по пятам. Мы без дальнейших эксцессов отыскали наши комнаты, после чего я вручила ключи Малдеру, а сама отправилась к машине за нашим багажом. К тому времени, как я вернулась, мой напарник уже отпер номер 212 и теперь сидел на кровати, хмуро разглядывая свои ботинки. Оставив Малдеру принадлежащую ему сумку с вещами, я открыла смежную дверь и прошла к себе. Мне достался видавший виды одноместный номер, который в последний раз ремонтировали где-то в начале семидесятых. Но комната выглядела достаточно чистой, а кровать – вполне удобной. Короче говоря, могло быть и хуже. Я только-только собралась приступить к распаковке вещей первой необходимости, как в дверях возник Малдер. - Скалли, мне кажется, зря ты взяла смежные номера. Весь день я мужественно сдерживала свое раздражение, ни разу не попытавшись выместить его на Малдере. По одной простой причине: ему, как по мне, и без того здорово досталось. Но всякая выдержка имеет свои пределы. Ядовитые намеки портье распалили мой гнев, а Малдер своей репликой умудрился подлить масла в еще не угасший костер. Чаша моего терпения, наконец, переполнилась. - Вот как? И отчего же, Малдер? Боишься, что я выведаю все твои грязные тайны? – С каждым новым вопросом я яростно наступала на него, а он растеряно пятился в свою комнату. – Тебе, я вижу, есть что скрывать от меня? Ты мочишься в постель? Любишь спать в женском белье? По ночам превращаешься в оборотня и воешь на луну? Нет? Так в чем же дело, черт подери? Я стояла перед ним, вызывающе подбоченившись, а он, понурившись и скрестив руки на груди, ковырял носком ботинка облезлый ковер. - Я… я очень поздно ложусь, а когда все-таки засыпаю, мне снятся кошмары. Я часто кричу и разговариваю во сне. Мне не хотелось бы… - Сболтнуть что-нибудь такое, о чем я побегу доносить Блевинсу? Так вот чего ты боишься, Малдер? Он засунул руки в карманы и тихо сказал: - Нет. Просто не хотелось бы и тебя разбудить… Всю мою злость словно рукой сняло. Я порывисто шагнула к нему, но Малдер вдруг непроизвольно отпрянул. И чуть не упал, споткнувшись о свою сумку с вещами. Успокаивающе положив руку ему на плечо, я сказала гораздо более мягким тоном: - Прости, Малдер. Денек выдался тот еще и мы оба устали... И самое лучшее, что мы можем сделать – это, наконец, отдохнуть. Ступай, прими душ, - я легонько подтолкнула его в сторону ванной, - чистую одежду я тебе сейчас принесу. Не запирай дверь, я оставлю ее на туалетном столике. После секундного размышления он с трудом стянул куртку, бросил на кровать и, пошатываясь, побрел в ванную, так и не сказав мне ни слова. Чуть позже за дверью зашумела вода, а я, расстегнув сумку Малдера, достала оттуда его бритвенный набор, белье и серую футболку. Чуть ниже обнаружились и спортивные штаны. Когда я вынула их, на покрывало упала маленькая фотография в рамке. Я подобрала ее и с любопытством взглянула на снимок. С него мне весело улыбалась хорошенькая темноволосая девочка, раскачивающаяся на веревочных качелях. Должно быть, это и есть пропавшая сестренка Малдера. В ту ночь, в штате Орегон, он не сказал мне, как ее зовут. Но позже, когда мы вернулись, я без труда отыскала интересующее меня имя в материалах дела. Саманта. Я тоже улыбнулась девочке, аккуратно завернула фотографию в майку и водворила назад, в сумку. А затем тихо постучалась в ванную. Приоткрыв дверь, я, на всякий случай, еще раз предупредила о своем присутствии, а потом положила одежду на туалетный столик. Малдер заверил меня, что с ним все в полном порядке, но я решила задержаться в его комнате до тех пор, пока он не выйдет. И, чтобы скоротать время, устроилась в кресли и принялась методично обзванивать авиакомпании. Я как раз записывала номер нашего рейса, когда дверь ванной комнаты распахнулась. На пороге появился Малдер, с взъерошенными и влажными после душа волосами. Одет он был в одни спортивные штаны, а футболку нес в руках. Небрежно бросив ее на кровать, он плюхнулся рядом. - Спасибо... Всего доброго, – Я повесила трубку и повернула стул так, чтобы оказаться лицом к лицу с Малдером. – Ну, насчет билетов все улажено… Боже мой! Малдер, какого черта они с тобой делали? Он осторожно дотронулся до синяка во весь правый бок, переливающегося чуть ли не всеми цветами радуги – от темно-фиолетового до зеленовато-желтого. - «Они» тут ни при чем. Этот сувенир я получил несколько раньше, Скалли, - усмехнулся Малдер, пытаясь как можно осторожнее натянуть майку. – И я прекрасно помню, при каких обстоятельствах. Еще не забыла тех ребят в черном? Тех, что догнали нас на дороге, испортили пленку, забрали фотографии и велели убираться из города? Синяк, вне всякого сомнения, причинял Малдеру сильную боль. Не говоря уже о том, что при таких травмах всегда существует риск внутренних повреждений. А я ведь даже не подозревала о том, что моему напарнику так досталось в той стычке. И теперь, мысленно ругая себя на чем свет стоит, торопливо придвинулась ближе к Малдеру. Только тут я, наконец, разглядела, что на его руках имеется множество других, не столь бросающихся в глаза отметин, оставшихся от ночной вылазки: характерные следы от инъекций и пластыря, которым крепились иглы от капельниц, кровоподтеки на запястьях – результат многократных безуспешных попыток вырваться из пут. Я знала, что Малдер нездоров, сбит с толку, почти ничего не помнит о случившемся, но за весь этот долгий день так и не удосужилась внимательно осмотреть своего напарника. Так держать, доктор Скалли. Пожалуй, это к лучшему, что вы избрали специальность патологоанатома. Глубоко задумавшись, я не замечала, что по-прежнему держу Малдера за руки, пока он смущенно не высвободился. - Вот почему я уверен, что видел нечто такое, чего не должен был видеть, Скалли. Но они сумели заставить меня забыть, что именно. Как и Будахаса. Я помнила теорию Малдера о селективном стирании памяти, поэтому просто молча кивнула. Звучит невероятно, но… Если даже на секунду допустить такую возможность, то что это, скажите на милость, за секретная разработка, ради которой военные, не задумываясь, поставили на кон не только жизни своих людей, но и здоровье Малдера, сотрудника ФБР, по сути – товарища, человека, который как и они, работает на правительство? Разве они и мы не одна команда? А ведь еще совсем недавно я с таким жаром спорила с Малдером, утверждавшим, что за «неопознанными летающими объектами» скрывается сверхсекретный экспериментальный самолет. Доказывала ему, что военные имеют право защищать свои секреты и предпочла проигнорировать встречный вопрос: не слишком ли велика цена, если ради совершенствования машины в жертву приносятся люди? Однако теперь, когда одна из жертв была прямо передо мной, игнорировать его и дальше было никак нельзя. И мне не осталось ничего иного, кроме как признать: некоторые из воззрений Фокса Малдера не столь экстраординарны и неправдоподобны, как утверждают некоторые. - Так что, тебе удалось забронировать билеты? – Я ощутила на своей щеке теплое дыхание Малдера и вдруг поняла, что сижу очень близко к нему. Практически вплотную. Теперь настала моя очередь смутиться. Я торопливо поднялась, задвинула стул на место и зачем-то схватила блокнот и ручку, укрываясь за этими ненужными, излишне суетливыми действиями, будто за щитом. - Да. - Почувствовав, что мне удалось вновь обрести собранный и деловитый вид, я отважилась повернуться к напарнику и спрятала ручку с блокнотом в карман. – Самый ранний рейс, на который удалось достать билеты, - девять утра. Но к середине дня будем уже дома. Как раз хватит времени, чтобы подготовить отчет до встречи с Блевинсом в среду. - А у нас в среду встреча с Блевинсом? - Не у нас, а у меня, - спокойно уточнила я. - Когда Блевинс назначил меня сюда, то особо отметил, что, помимо стандартных отчетов, он хочет услышать о моих личных выводах и наблюдениях, касающихся расследований отдела. Поэтому каждую среду, в десять утра я должна являться к нему с докладом. Малдер хмыкнул и рассеянно потер след от пластыря на сгибе руки. - Бьюсь об заклад, он ждет тебя с большим нетерпением… Мой напарник выбрал совершенно неподходящее время ставить под сомнение мою честность. Эта шпилька стала для меня последней каплей. Скрестив руки на груди, я шагнула ближе, отрезав Малдеру возможность подняться с кровати. Сейчас я выскажу ему все, что хочу сказать, а он, хочешь не хочешь, будет слушать. Приятно, разнообразия ради, наблюдать, как Малдер запрокидывает голову, чтобы взглянуть мне в лицо. Совсем немного, конечно, поскольку даже при таком раскладе я не очень-то возвышалась над ним, но все-таки мы ненадолго поменялись ролями и преимущество было на моей стороне. - Давай-ка кое-что проясним прямо сейчас, Малдер, – решительно начала я. - Я ни на кого не шпионю. Это задача не была составной частью моего назначения. Потому что в противном случае я отказалась бы, невзирая ни на какие последствия. Ты составил обо мне превратное мнение. Я не та, за кого ты меня принимаешь. Я сама за себя и способна сделать свои собственные выводы. А в отдел меня направили для того, чтобы подвести под твои расследования научную базу. Чем я и собираюсь заняться. - Тебя направили сюда, чтобы шпионить за мной, Скалли. Вне зависимости от того, понимаешь ты это или нет. - Быть может, на твоем месте я думала бы точно также. Вот только эта точка зрения не является единственно правильной. Возможно, что Блевинс действительно вынашивает такие планы. Но я могу поручиться, что не являюсь их частью. Я здесь не ради этого. - Тогда ради чего ты здесь, Скалли? – Малдер тоже вызывающе скрестил руки на груди и подался вперед. На мгновенье мы оба напряженно застыли нос к носу, словно две собаки, ощетинившиеся над костью. Ссора не входила в мои планы, поэтому я постаралась принять не столь воинственный вид и немного сбавить тон. - Ради возможности поработать с тобой, - абсолютно честно ответила я. Если бы я сейчас взмахнула крыльями и вылетела в окно, Малдер вряд ли изумился бы больше. - Ради возможности поработать со мной? – переспросил он. – Скалли, да как ты вообще прошла психологические тесты на профпригодность? Ты же еще более сумасшедшая, чем я. Я рассмеялась и села на кровать рядом с ним. - Скажу тебе начистоту, Малдер: поначалу перспектива стать твоим напарником меня не слишком обрадовала. В Академии о тебе ходило множество сплетен и слухов, и у меня уже успело сложиться о тебе определенное мнение. Но после нашего первого знакомства я поняла, что нельзя полагаться только на чужие слова. В тот же день, вернувшись домой, я самым внимательным образом прочла твои монографии, изучила профили, которые ты составлял, - все, что сумела раздобыть. И пришла к выводу, что ты не только блестящий профайлер, но и потрясающий агент. Разумеется, мне очень захотелось работать с тобой: я надеялась, что сумею многому у тебя научиться… Я ненадолго замолчала и бросила быстрый взгляд на Малдера, пытаясь понять, как он воспринимает мои слова. – И мне хочется верить, что и ты, в свою очередь, можешь почерпнуть от меня немало полезного. Конечно, если дашь мне такой шанс. Малдер ничего не ответил, только закусил губу, словно от боли, так что я вытащила из кармана бутылочку с тайленолом, выложила ему на ладонь три штуки и отправилась в ванную за водой. Когда я вернулась, он забросил таблетки в рот, запил и протянул мне стакан. - Спасибо, - тихо сказал Малдер, глядя мне в глаза, - спасибо, что поспешила мне на выручку. Довольно давно, еще на втором году учебы в колледже, я узнала, что все мужчины время от времени, взывая к извечному материнскому инстинкту женщины, умело прибегают к выражению лица «маленький потерявшийся мальчик». Но я и представить не могла, что Малдер достиг в этом умении таких высот. Он смотрел на меня так искренне и трогательно, что у меня даже сердце защемило, и, чтобы не растаять окончательно, я напомнила себе, что материнская опека – не моя цель. Мне хотелось стать напарником этого человека – не формально, но по-настоящему. Стать полноправным партнером в его работе, а, быть может, и другом – со временем. Поэтому я взяла себя в руки и коротко ответила: - Всегда пожалуйста. - Как ты меня нашла? - Поймала Пола Моссинджера, который шнырял возле нашего мотеля, - усмехнулась я, поставив пустой стакан на стол. – Оказалось, он никакой не репортер из местной газеты, а сотрудник службы безопасности той авиабазы. Я пригрозила, что если они сию же секунду не освободят тебя, то я устрою из этого дела журналистское расследование под прицелом телекамер. И ты знаешь, это подействовало. Кстати говоря, очень сомневаюсь, что военные захотят подставлять свою службу безопасности и официально афишировать факт превышения ими полномочий. Поэтому не думаю, что Блевинсу станет известно о твоем маленьком приключении… - Пока он не прочтет твой отчет. - В моем отчете этого не будет. Малдер окинул меня недоверчивым взглядом. - А что же, в таком случае, ты скажешь в среду Блевинсу? - Правду, - ответила я. – Мы отправились в Айдахо для выяснения обстоятельств исчезновения полковника Будахаса. Во время расследования полковник вернулся. Поэтому в дальнейшем продолжении расследования не было необходимости. И мы вернулись домой. - Скалли, а тебе не кажется, что ты опускаешь очень весомый кусок информации? - Даже не знаю. Может, я тоже подверглась селективному стиранию памяти? Малдер усмехнулся. - Мне казалось, ты не веришь в мои теории… Я улыбнулась в ответ. - Но ведь кое-кто вечно повторяет, что надо смотреть на все шире и открыть разум экстремальным возможностям. Так почему бы мне не попытаться примерить на себя эту роль? - Не думаю, что она тебе по плечу, Скалли, - сказал он. - Лучше держись проторенных путей и оставайся скептиком. А эту роль я привык играть соло. Я шагнула назад и уселась на соседнюю кровать, предварительно откинув в сторону покрывало. - Вот что, Малдер. Изображать из себя «одинокого волка» у тебя получается неплохо. Но не рассчитывай, что я на это поведусь. Тебе нужен кто-то, кому ты можешь доверять. Я это вижу. - Вот как? А с какой стати я должен доверять именно тебе? - А почему бы нет, Малдер? Ты не раз подчеркивал, что начальство спит и видит, как бы закрыть проект, что их единственное желание – окончательно дискредитировать твою работу и похоронить «Секретные материалы». Вчера вечером мне достаточно было сделать один-единственный звонок. Но я не стала уведомлять о случившемся наше руководство. Тебе не кажется, что этим поступком я заслужила как минимум, презумпцию невиновности? Малдер наклонился вперед, оперся локтями о колени и опустил голову на сцепленные пальцы. - Почему ты не позвонила Блевинсу? – глухо спросил Малдер. – Зачем поехала выручать меня? - Потому что ты мой напарник, - ответила я. - И потому что знаю: очутись там я, ты поступил бы точно так же. Он покачал головой и криво усмехнулся. - Ну, начнем с того, что ты ни за что бы туда не полезла… Я лукаво улыбнулась. - Это верно. Не полезла бы. Но как знать, что будет дальше? Если мы проработаем вместе сколько-нибудь приличный срок, я могу нахвататься от тебя всяких дурных привычек. Он расхохотался, но тут же поморщился, схватившись рукой за больной бок. Это разом напомнило мне о более насущных вещах. Я поднялась, мягко взяла Малдера под локоть и потянула к кровати, с которой только что встала. - Мы с тобой напарники без году неделя, - сказала я, пока он осторожно пытался устроиться поудобнее, - и я знаю, что ты не испытываешь ко мне ни доверия, ни даже простой симпатии. Однако верю: если бы меня удерживали где-то против моей воли, ты перевернул бы небо и землю, чтобы отыскать меня. Просто потому, что я – твой напарник и это для тебя не пустой звук. Таков уж ты есть, Малдер. И не только в работе – во всем. Он откинулся на подушки, закутался в одеяло и потянулся к тумбочке за пультом от телевизора. - Вообще-то я не говорил, что не испытываю к тебе симпатии, - лукаво заметил он. Я тепло улыбнулась и слегка сжала его руку. - Довольно разговоров, Малдер. И тебе и мне давно надо быть в постели. Но сперва я должна принять душ… - едва последние, произнесенные без задней мысли, слова слетели с моих губ, как я почувствовала, что краснею. - Тебе, конечно, пришлось постараться, чтобы затащить меня в постель, Скалли, - ухмыльнулся Малдер, - только я едва ли на что-то сгожусь, пока не передохну. И боюсь, у меня на это может уйти побольше времени, чем у тебя на то, чтобы принять душ. - Я имела в виду, что после того, как приму душ, я тоже лягу спать. В свою постель, - парировала я. – Мне, знаешь ли, тоже надо передохнуть, перед тем, как привести в исполнение свой коварный план: воспользоваться вашим беспомощным состоянием, агент Малдер. Вы же не думаете, что я так старалась раздобыть смежный номер только ради наблюдения за вашим самочувствием? Мне довелось провести в обществе Фокса Малдера совсем немного времени, но я уже хорошо успела усвоить главное: на любую его подначку надо отвечать той же монетой. Не давай спуску, будь готова в любой момент начать новый тур словесного тенниса. Подавайте, агент Малдер. Отбивайте, агент Скалли. Крученый мяч, удар наотмашь, шуткой на шутку, двусмысленностью на двусмысленность. С каждым днем меня все больше увлекала эта дуэль и я уже начала с нетерпением предвкушать очередной ее раунд. Мы оба рассмеялись, а потом я встала и потянулась за пультом, намереваясь выключить телевизор. - Спокойной ночи, Малдер. - Нет, Скалли, не трогай, пусть работает. - Малдер, - заворчала я, - тебе нужно как следует выспаться. О каком отдыхе может идти речь, если у тебя над ухом будет бубнить телевизор? - Я ведь сказал тебе, Скалли, что не слишком-то хорошо сплю. Если мне и удается заснуть, то только под него. Не волнуйся, я сделаю звук совсем тихо, чтобы тебе не мешать. Кажется, Малдер придерживался точки зрения, что телевизор если и не отпугивает кошмары, то хотя бы заглушает их. - Все в порядке, он мне не помешает, - сказала я и направилась было к себе в комнату, но потом какой-то внезапный импульс заставил меня вернуться и снова сесть на краешек его кровати. - Ты, наверное, в курсе, что мой отец служил во флоте. Из-за его работы мы то и дело переезжали с места на место. В детстве мне всегда было сложно заснуть первые несколько ночей в нашем новом доме. Знаешь, что в таких случаях делала моя мама? - Приносила тебе стакан теплого молока? Я брезгливо наморщила нос. - Фу, нет… Смотри, я покажу тебе. - Я взяла его правую руку в свою и перевернула ладонью вверх. – Сделай глубокий вдох и закрой глаза. К моему удивлению, Малдер подчинился. - Если мне не спалось, моя мама поступала вот так… - Указательным пальцем я принялась вычерчивать круги на его ладони, стараясь сохранять мягкий и убаюкивающий тон голоса. - Отвлекись от всего, кроме этого круга, нарисуй его в своем воображении… Круг, у которого нет ни начала, ни конца… Малдер ощутимо расслабился, а его веки слегка затрепетали. Ободренная успехом, я продолжала поглаживать его руку. - В нашу первую ночь в новом доме мама приходила в мою комнату, садилась на край кровати, пела ирландские колыбельные. А потом рисовала точно такие же круги на моей ладони, а заодно описывала их: кольца и обручи… хороводы… карусели… качели из шин на нашем заднем дворе… Малдер медленно открыл глаза и усмехнулся. - Скалли, по-моему, твоя мама проводила любительские сеансы гипноза. Не удержавшись, я рассмеялась, но все-таки сумела не сбиться с ритма, вновь и вновь размеренно повторяя одно и то же движение. - Называй как хочешь, но этот ритуал помогал мне расслабиться. Мои страхи перед новым домом, новой школой, новыми друзьями отступали… Я засыпала, и дурные сны не тревожили меня. Судя по выражению лица Малдера, перспектива мирно спать, забыв о кошмарах, казалась ему очень заманчивой. Но вместе с тем – маловероятной. - Да, Малдер, так и будет, - пообещала я. – Я не бросаю слов на ветер. Мы начнем с того, что ты доверишься мне в этой мелочи. Думаю, со временем придет черед других, более серьезных вещей, но каждое большое путешествие начинается с малого шага. Что скажешь, Малдер? Мне кажется, это может стать началом прекрасной дружбы (*4). Он сделал вид, что внимательно обдумывает мое предложение, а потом улыбнулся. - Ты собираешься всю ночь цитировать старые фильмы? Может быть, лучше споешь мне что-нибудь на сон грядущий? Я предпочел бы «Ирландскую колыбельную» (*5). Пожалуйста, Скалли… - Ну уж нет, Малдер, даже не проси. У меня нет ни слуха, ни голоса. Так что заруби себе на носу: чего ты не дождешься от меня ни за что и никогда, так это колыбельных. - Ах вот как? Перед таким вызовом невозможно устоять. Запомните, агент Скалли: когда-нибудь вы все равно споете мне перед сном. Я своего не упущу. - Малдер, расслабься и дыши глубже. – Он сказал «когда-нибудь». Так, будто рассчитывал работать со мной еще очень, очень долго. Его мягкий голос и искренний тон на мгновенье заворожили меня. Казалось, приятное тепло окутывает меня, окружает… Круг… Не отвлекайся, Дана. - А теперь представь себе круг… У круга нет ни начала, ни конца… На лице Малдера вдруг промелькнуло обеспокоенное выражение. - Эй, Скалли, надеюсь, моя память не преподнесет мне новых сюрпризов? Я же не забуду эту часть нашей поездки, верно? - Это вряд ли, - успокоила я. – Твоя амнезия, судя по всему, действительно носит избирательный характер. Не представляю, как это может быть, но так оно и есть. Мне кажется, что остальные твои воспоминания находятся в полной безопасности… Я сделала паузу, а затем ввернула коронную фразу Богарта. - У нас всегда будет Бойсе (*6). Малдер заразительно расхохотался. - «За тебя, малыш» (*7). – Он широко ухмыльнулся и заговорщически подмигнул мне. - Ты намерен до утра цитировать этот фильм или, быть может, все-таки немного поспишь? – поддела я. - Ладно, ладно, - он осторожно погладил мои пальцы, - не знаю, как ты умудряешься терпеть меня, Скалли. Но спасибо тебе. - Ты того стоишь, Малдер. Человек, который хранит фотографию сестры, пропавшей двадцать лет назад, и по-прежнему не прекращает ее поисков, заслуживает и не таких усилий. Я вновь принялась рисовать невесомые круги на его ладони, попутно продолжив свой неторопливый монолог. - А теперь закрой глаза и расслабься. Представь себе круги… баскетбольные кольца… планеты… летающие тарелки… круги на полях… Еще через несколько минут Малдер тихонько засопел. Я осторожно высвободила свою руку и встала как можно тише, чтобы ненароком не потревожить его. Он что-то невнятно пробормотал, но даже не шелохнулся, когда я выключала телевизор и лампу. Что я тебе говорила, Малдер? Доверься мне. Вернувшись к себе, в одноместный номер, я быстро приняла душ, желая лечь как можно быстрее. На часах было всего-навсего половина десятого, но я уже буквально валилась с ног и еле-еле досушила волосы. Потушив наконец свет, я на всякий случай на цыпочках подошла к смежной двери, чтобы напоследок проверить, как там Малдер. В его номере было темно, но через жалюзи с уличной автостоянки проникало достаточно света, чтобы разглядеть кровать. Мой напарник успел перевернуться на другой бок, но по-прежнему крепко спал. Я решила, что загляну сюда еще часам к двенадцати и ближе к утру: удостовериться, что Малдер не нуждается в болеутоляющих таблетках и добавочной дозе снотворного по рецепту Маргарет Скалли. Вернувшись к себе, я неплотно притворила дверь, но потом, под влиянием странного порыва, который сама не могла до конца осмыслить, вдруг вернулась и распахнула ее настежь. Еще минуту-другую я задумчиво стояла на пороге, глядя на Малдера, чья грудь все так же размеренно опускалась и поднималась во сне. Напарник. Партнер. Сегодня это слово впервые стало для меня чем-то живым и осязаемым. Малдер и я проделали длинный путь за очень короткий срок, но главное было еще впереди. Мне вдруг подумалось, что эта смежная дверь между двумя отдельными номерами чем-то неуловима схожа с нашими отношениями. Преграда, позволяющая оградить свое личное пространство и частную жизнь, и вместе с тем – неразрывная связь, дополнительный шанс к быстрому сближению. Возможность найти общий язык, общаться, обмениваться идеями, и со временем построить действительно крепкие профессиональные отношения. Но чтобы не упустить этот шанс, нужно открыться друг другу и не отгораживаться, несмотря ни на что. Вот так. Всего за несколько минут я умудрилась превратить смежную дверь в прямо-таки грандиозную метафору отношений, но философия философией, а лечь спать (и побыстрее!) все-таки стоило. Уютно устраиваясь под одеялом, я невольно улыбнулась. Подумать только, день, начинавшийся так скверно, завершился весьма и весьма многообещающе. Именно сегодня между мной и Малдером наконец протянулась незримая связующая нить. Мы оба почувствовали это. Может нынешний день и впрямь станет началом прекрасной дружбы?