Мишкина зайка

Июль расцветал, оживал всеми яркими красками и дурманил своим теплом. Самый сладкий, самый жаркий и бурный месяц лета. Золотая середина и долгожданные недели. Солнце с азартом нагревало песок на пляжах и асфальт на широких улицах города, где едва можно было встретить хотя бы малейшую тень. Сладкое, местами даже приторное, мороженое кочевало с холодных прилавков в крепкие ладони и испарялось под действием жажды и горячего пекла. Лимонады, соки, минеральные воды – любой напиток в жаркие дни имел славы больше, чем известная во всем мире звезда шоубиза. Молодежь отдыхала и с чувством проживала прекрасные летние дни, дети счастливо носились по дворам, поколение постарше удрученно вздыхало, надеясь на прохладу и хотя бы маленький и кратковременный дождь, и только один человек грустил практически со вселенским масштабом, переживая, пожалуй, самую большую проблему в своей не особо долгой жизни. И этот человек сейчас сидел на кованной скамейке в одном из парков города, прячась в тени плакучих ив и высоких кустарников, высаженных по обе стороны от каждой скамьи. Казалось бы, зачем грустить в такой теплый и яркий день, к тому же выходной? Но у Михаила, Миши, а иногда и медвежонка, как его порой звали близкие друзья, был действительно существенный повод не только для грусти, но и обиды на самого себя. А все потому, что Баренцев Михаил Алексеевич был отнюдь человеком, не в смысле занимаемой должности или какого другого действия, а в том самом прямом смысле, когда физические габариты с трудом поддаются разгадке. В свои двадцать пять Михаил дорос до ста девяноста девяти сантиметров, что было весьма заметно, и весил около ста пятнадцати килограмм, из которых большую часть занимала нехилая такая мышечная масса, развитая путем тренажерных залов и тяжелой физической работы, которая, благо, осталась позади. Оттого и грустил Миша, что был он большим и неповоротливым медведем, и даже имя, данное маменькой в свое время, сыграло свою роль в жизни парня. Но если приглядеться повнимательнее, то окажется, что внешность Михаила примечательна не только ростом и переплетением массивных мышц, но и лицом, скуластым, четким, с красивыми и чуть округлыми глазами сочного оттенка зелени, широким носом и пухлыми губами, чей контур весьма красноречиво выделял их, показывая чувственность того, кто так часто прикусывал их в привычной всем досаде. И даже короткий ежик волос был вполне уместен, открывая вид на ровный круглый череп и широкий лоб. Не красавец, но и не уродец, от которого чурались бы прохожие. Миша вообще располагал к себе людей: скромной улыбкой, мягким взглядом и частым пожатием массивных плеч, как если бы парень все время был в чем-то не уверен. И друзья у Миши были не такие, коим подавай одну выгоду да защиту за широкой спиной, а понимающие, с азартом тормошащие для посиделок и прогулок в дружной и, несомненно, шумной компании давно знакомых ребят. Вот только не спасало это Мишу от депрессии. Да и не сказать, что была там депрессия, так, промежуточная грусть, от того, что сложно быть большим и чересчур заметным. А ведь фигуру подтачивал не для того, чтобы потом сожалеть, а потому, что в детстве Миша был ребенком слабеньким, часто болеющим и почти никогда не умеющим постоять за себя. И кто бы мог подумать, что желание стать сильнее выльется в такую вот апатию, которая расцвела быстро, ярко, как и сам июль, и по причине банальной, но менее важной. Миша был влюблен. Влюблен тихо и незаметно, без назойливости и попыток докучать, и только потому, что чувствами он пылал не к какой-нибудь милой девушке, а к такому же парню, как он сам. Хотя, не совсем такому. То, что Миша осознал в себе тягу к своему же полу, устаканилось в голове быстро и без мучительных оправданий и поисков истины, а вот то, что выбор его пал на хрупкого юношу, изрядно подкосило и без того закомплексованного парня. Тема был совсем миниатюрный. И не потому, что казался таким рядом со здоровенным бугаем, а потому, что рост его был всего лишь сто шестьдесят пять, что нормой было бы для девушки, но никак не для парня. Да и весил, пожалуй, он как барашек, поди каких-нибудь шестьдесят килограмм. А что это за вес в сравнении с Михаилом, усердно пытающимся похудеть хотя бы до круглой сотни? Вот поэтому Миша и грустил, ведь неловко было заговорить, возвышаясь над Темой, и руку пожать страшно, а про обнять и вовсе не было речи – поди еще и кости все пересчитает своей гигантской хваткой. А еще Темка был заводилой. Шустрый, яркий, отзывчивый и добрый! Всегда светился, как самый теплый солнечный лучик, не скупился на искренние улыбки и подбадривающие слова, словно всегда знал кому и что нужно сказать, чтобы поддержать, а иногда и просто повеселить. Маленькая юла, как шептал про себя Миша, наблюдая за парнем, когда тот не видел его красноречивый взгляд. И что удивительным было, общались-то они в одной компании, правда Тема влился в их состав намного позже, когда переехал в их город и оказался соседом Ромки, который почти сразу притянул того в их дружный состав. Словно в насмешку все потянулись к девятнадцатилетнему парню, становясь кто другом, кто братом, ограждая того от опрометчивых поступков, а кто-то, как Миша, всего лишь приятелем, старающимся соблюдать дистанцию. Так и начались медвежьи пляски, где один цеплял вниманием, а второй старался спрятаться, молча наблюдая за всем со стороны. И сегодня, когда все ребята собрались вырваться из душного города на природу, пользуясь выходным и просто хорошим днем, Миша отчаянно искал отмазку, чтобы избежать поездки. И не объяснишь же всем, что стесняется он, что это они привыкли к грубой силе и большому телу, а перед тем, кто нравится, совсем уж стыдно щеголять в одних обтягивающих плавках. Да и сам Миша боялся за свою реакцию: Темка поди не постесняется, а это и обнаженное хрупкое тело, и небольшая попка, мозолившая взгляд, и капельки озерной воды, стекающих по гладкой, чуть золотистой коже, которую только-только тронул первый загар. Можно было сослаться на здоровье, но тот же Ромка был в курсе, что Баренцев лет с восемнадцати уже окреп и совершенно не болел обычными простудами. Сказать, что занят? Так тоже каждый знал, что Миша не пропустит отдых с шашлыками в компании друзей. А на большее, увы, Мишиной фантазии и не хватало, поэтому грустить пришлось вдвойне, сетуя на все и сразу. И звонок телефона, прозвучавший в тишине парка в момент раздумий, заставил Мишу не только вздрогнуть всем своим большим и крепким телом, но и прикусить губу, потому как звонившим оказался Темочка, чье красноречивое фото было с трепетом поставлено на входящий вызов черного смартфона. Сглотнув и понуро опустив голову, Миша не сразу, но все-таки ответил на звонок, проводя по сенсору подушечкой большого пальца. Мелодия надрывно оборвалась, на смену ей пришла секундная тишина и следом послышался одновременно звонкий и немного хриплый голос, который Миша хотел и не хотел услышать в этот день. - Миша, ну ты где? – недовольно пробубнил парень, явно нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, как он любил всегда делать. – Мы еще час назад должны были выехать! Тебя одного только и ждем! Сумку, кстати, собрал? - Не собрал, – тихо отозвался Миша, когда на том конце линии прекратился поток звонких слов. – Ехали бы уже без меня, чего ждали-то? - Как чего? – возмутился Тема, а где-то на заднем плане послышались голоса остальных ребят. – Без тебя мы не поедем! Все вместе собирались, вместе и поедем. - Да я далеко от дома, – окончательно сдулся Миша, понимая, что и ехать, и остаться одному одинаково плохо. – Без меня в этот раз. Миша уже было собрался завершить звонок, тем более, что на том конце воцарилось незнакомое молчание, но его опередил тихий и отчего-то взволнованный голос парня. - Миш, ты чего? Случилось что-то, да? - Да с чего ты взял, Тем? – растерявшись, произнес Миша, хотя в душе немного стало легче от мысли, что Темка, тот самый лучик, кажется, беспокоится о нем. - Голос у тебя такой, – все так же тихо отозвался парень, а затем, сделав небольшую паузу, выпалил на одном дыхании: - Ты мне скажи, где ты, а я сейчас приеду, ладно? Ты только меня подожди, я быстро! А лучше… Лучше приходи давай сам! Съездим, отдохнем, и ты мне все-все расскажешь, а я обязательно помогу! - Да погоди ты! – рассмеялся Миша, проникаясь и голосом, и интонацией, и потоком слов, сказанных почти скороговоркой. – Ладно уж, ждите. Минут через двадцать буду, только сумку из дома прихвачу. - Ну вот! Совсем другое дело! – взбодрился Тема, а затем подозрительно спросил: – Так ты же сказал, что сумку не со… Но договорить ему Миша не дал, сбросив вызов. Уж больно сильно ему не хотелось оправдываться по телефону почему он соврал. Вот доберется до ребят, загрузят они все вещи по двум машинам, доедут до озера, а там уже и отведет он в сторонку Тему и извинится перед ним. Что поделать, таким вот правильным был Миша. *** А за городом их встретил ветер. Свежий, лесной и до прищуренных глаз вкусный и живой. Верхушки деревьев перешептывались, птицы заливались звонкой трелью, а озеро сверкало, словно драгоценная гладь камней. Большая поляна перед самым песчаным берегом и непривычная для взгляда чистота, где нет ни мусора, ни наваленных бревен, ни угольных пятен, оставленных кем-то до ребят. Укромное местечко, до которого еще никто ни разу не добрался и не оставил после себя ощутимый след. Машины были оставлены у самого подъезда к поляне, сумки выгружены поближе к берегу, и тут же расстелено большое покрывало, на которое ребята все дружно высыпали продукты. Понаблюдав за всеми перебежками, Миша с облегчением вздохнул и собрался уже было окунуться в озеро, как перед глазами мелькнула узкая спина и выкрашенная в белый цвет макушка, мгновенно напомнив о своей необъятной фигуре и о том, что вроде как нужно было извиниться за маленькую, но все же не очень приятную ложь. - Тема? – тихо позвал Миша, привлекая внимание парня, перебегающего от одного человека к другому. - А, Миш! – обернувшись и сверкнув белозубой улыбкой, парень чуть ли не вприпрыжку подскочил к другу, запрокидывая голову и смотря на него снизу вверх. – Купаться пойдем? - Купаться? – опешил Миша, не ожидая подобного предложения. Искупаться хотелось, ровно как и полюбоваться взъерошенным и мокрым Темой, плескавшемся в воде, но вот так, идти вдвоем, было совсем уж неловко. Прикусив губу и бросив беглый взгляд на парня, Миша тяжело вздохнул и произнес: - Да я как-то не очень… - Очень, не очень! Что ты сегодня весь день мямлишь? – хмыкнув, спросил Тема, а затем резко схватил парня за руку и потянул в сторону озера. Миша и слова вставить не успел, только пораженно раскрывал и закрывал рот, продолжая бежать за неугомонным мальчишкой. И откуда силы-то столько? А подбежав к песчаному берегу, Темка резко остановился и, обернувшись, принялся стягивать с себя шорты, жестом показывая, чтобы Миша проделал тоже самое. И неожиданно проснулся азарт. То ли яркая улыбка так подействовала на скромного медвежонка, то ли желание искупаться и остудить разгоряченное от жары тело, но Миша поддался настроению, спешно раздеваясь и улыбаясь в ответ. А потом, сам того не понимая - не иначе ему голову напекло - перекинул Тему через плечо и с разбегу прыгнул в воду, утаскивая за собой кричавшего парня. Вынырнули они почти одновременно: Миша одной рукой протирал лицо от воды, а Тема отфыркиваясь, откинул волосы назад. Несколько секунд… и хрупкий парень с победным «юху!» принялся топить друга, нажимая тому на широкие плечи и опуская с головой под воду. Миша веселился от души, подыгрывая и периодически утягивая за собой барахтающегося Тему, который неосознанно цеплялся руками и ногами за массивный торс друга. Несколько минут подводной войнушки, и Тема сдался, признавая «судно» непотопляемым. Миша подплыл ближе, встряхнул головой, разбрызгивая россыпь мелких капель и наконец заговорил: - Тем, я тут сказать тебе хотел… - Успеешь еще, – отчего-то тихо произнес парень и, устроив ладони на широких плечах друга, подался вперед и неожиданно поцеловал. Миша от такого поворота опешил и чуть не ушел под воду, но цепкие ручонки как-то уж подозрительно сильно сжали его плечи. Губы разомкнулись, и Тема отстранился, загадочно улыбаясь и щурясь от яркого солнца. - Ты чего? – выдохнул Миша, разрываясь между желанием повторить все снова и наоборот, уплыть куда подальше. - Да ничего! – фыркнул Тема, а затем вновь растянул губы в широкой улыбке. – Ждать тебя устал. - Так ведь… – Миша опустился с головой под воду и через мгновение вынырнул, сгребая хрупкого юношу одной рукой и прижимая к груди. – Сломаю ведь… пополам. - Дурак ты, Миша, – губы Темы едва коснулись губ смущенного парня. – Спросил бы сначала, а потом думал. - Так я и думал… - Да не тем ты думал! – засмеялся Тема, отстраняясь и отплывая чуть в сторону, где и дно под ногами и ребят не видно с поляны. Миша последовал следом, нащупал ногами дно и замер, внимательно наблюдая за парнем. Тема улыбался, смешно щурился и нетерпеливо прикусывал губы, выглядя при этом, как намокший зайчик, а зайчик потому, что даже в воде он умудрялся припрыгивать на одной ноге. Миша поумилялся, вспомнил неожиданный и короткий поцелуй, который жаждал заполучить уж столько времени, и подался на провокацию, приблизившись вплотную и сгребая Тему в охапку. - Если что сломаю, так я предупредил! – выдохнул он, прижимая парня сильнее и целуя уже куда страстнее и настойчивей, вкладывая в поцелуй почти все свои потаенные чувства. И как приятно оказалось ощутить ответное желание! Темка отвечал с такой же пылкостью, обнимал за широкие плечи, а спустя недолгое время и вовсе запрыгнул на Мишу, оплетая его бока своими ногами. Прохладная вода ласкала кожу, яркое солнце приятно пригревало голову и плечи, и Тема счастливо улыбался, глядя на довольное, но все еще смущенное лицо Миши. Все его взгляды Темка видел да и ощущал спиной нередко, но все ждал, ждал, когда скромный медвежонок проявит инициативу. Но Баренцев все медлил и поэтому парень решил все взять в свои хрупкие, но очень сильные руки. Ну и что, что мелкий! Зато окутанный большой любовью застенчивого Мишки. - Не сломаешь, – тихо произнес Тема, прерывая молчание. - Постараюсь, – отозвался Миша, снова целуя парня. – На берег давай, губы вон синие уже! - Плохо греешь, Мишка! – засмеялся Тема и, отстранившись, направился к берегу. Миша улыбнулся, запрокинул голову к ясному небу и прищурился, чувствуя, как в груди разливается тепло и долгожданная уверенность. Знал бы он, что все так обернется, ни за что бы не тянул столько времени, сетуя на свою медвежью внешность. Вот тебе и пляски, зайка оказался очень смелым! А размер, пожалуй, роли не играет, если кто-то искренне готов тебе ответить.