Чувствую...

Рой… Я всегда буду жить… Но лишь только… Ради тебя… ------------------------------------------------------------------------ Это началось слишком красиво. Хоть и кроваво, больно и жестоко. Я никогда не думала, что твои глаза могут быть такими. Бесцветными. Без яркого огонька, всегда пляшущего в зрачках. То весело, то грустно, то злобно, то со смехом. Каждое твое чувство…. Оно никогда не отражалось на твоем лице. Оно всегда появлялось лишь в твоих глазах, и лишь немногие могли это увидеть понять. Немудрено, что все звали тебя бесчувственным убийцей. Но на самом деле ты был другим. Замечали эти огоньки в твоих глазах уже гораздо больше людей. Но понять, именно понять, какое именно чувство пляшет в черных, как уголек, радужках глаз, могли и правда немногие. По моему мнению, лишь я и Маэс. Но его… его теперь нет в живых, и это могу различить лишь я. Кажется, маленький твой друг, Эдвард, тоже смог это увидеть. Но и по нему было сложно понять, что он чувствует или думает. Казалось, он пытается тебя копировать: начинает вести себя скрытно и непонятно для других. Но это у него выходит, как не странно. Пусть плохо, но может, именно поэтому я не могу понять, что происходит в его душе…. А может, потому, что я могу понять лишь тебя? Ведь этот мальчишка, он мне совсем не нужен. Мне нужен ты. Поэтому я словно вижу ту часть тебя, которую ты пытаешься скрыть от всех. А может потому, что ты не скрываешь ее от меня? Или потому, что мы с тобой столько всего пережили вместе? Не знаю…. А теперь мне точно не дано узнать…. ------------------------------------------------------------------------- — Тайса!!! – срываюсь я с места, едва лишь увидев окровавленного командира. Его лицо все в крови, но он дышит. Мне становится страшно, и одновременно внутри разливается облегчение. Лишь бы с тобой все было в порядке…. — Риза… — хрипло шепчешь ты мое имя и откашливаешься. Кровь попадает на мои руки, но мне все равно, я все равно продолжаю мягко и нежно ощупывать твое лицо, ища раны, порезы, что угодно, только бы ничего серьезного… — Это ты, Риза...? – этот вопрос почему-то вызывает внутри боль. — Конечно я, кто же еще! Здесь больше никого нет! – почти кричу я, дрожа от какого-то страха. — А почему… — он опять откашливается, и вновь кровь обрызгивает меня. Но мне все равно, главное чтобы ты договорил, главное, чтобы ты выжил…. — Почему вокруг… так темно…? – этот вопрос заставляет меня зажмуриться, открыть глаза и оглянуться. Темно? Но вокруг день! Пусть на небе тучи, а обгоревшая черная земля веет пеплом, но это совсем не темно! — Рой, но сейчас день…. Разве ты не ви…. – и догадка внезапной стрелой поражает мысли. Он этого не видит. Глаза затягивает переливающейся пеленой, я чувствую, как по щекам стекают струи горячей воды. Слышу стук капель о мундир полковника. Но… почему? Почему он ослеп…. Почему?! — Риза… Помоги мне встать… — хриплый голос самого дорогого человека на земле возвращает меня к реальности. Я обхватываю его под спину и помогаю осторожно приподняться. На макушку мне внезапно что-то падает, и этот звук отдается в голове словно эхом. Начинается дождь. Внезапно я поддаюсь порыву, и бросаюсь к полковнику на грудь. Но, даже несмотря на внезапность порыва, я пытаюсь удержать его, чтобы не повредить его, чтобы он не упал. Собственные раны уже не болят. Болит новая рана, открывшаяся в груди, в сердце, в душе…. Боль от того, что я не смогла сдержать обещание. Прикрыть ему спину, когда нужно было, и спасти от этого. — Риза, ты плачешь? – удивленно произносит полковник, прижимая мою голову к себе. — Нет…. Нет, я не плачу…. Это… это просто дождь…. Его ладонь нежно обхватывает мое лицо, он чувствует различие между моими слезами и каплями дождя. Слезы горячие, и никак не могут остыть. А капли дождя холодные, и обжигают своим холодом и мое лицо, и его пальцы… — Да…. – хрипло соглашается он, перемещая руку на мой затылок и вновь прижимая меня к себе, — Да…. Это действительно дождь…. Я наконец даю себе волю разрыдаться. Ведь кроме него, этого никто не видит. А теперь, даже он не видит…. -----------------------------Спустя 6 лет--------------------------- Маленький черноволосый мальчик бережно кладет букет белых роз на могилу. Солнце ярко светит в голубом небе, облака редко проплывают вверху, никому не мешая. Зеленая трава прогибается под дуновениями теплого ветра, который пробирается в густую листву деревьев и шелестит едва выросшими листочками. Прохожие здесь почти не ходят. Обычный солнечный день. Но не для тех, кто сейчас стоит на этом кладбище, перед холодной глыбой мрамора с нечеткой черно-белой фотографией. Черные волосы, усмешка на лице…. Это был действительно волевой и упрямый человек. Женщина в легком летнем платье стоит рядом с мальчиком, присевшим на коленях. Этот человек очень дорог ей и до сих пор, и ей жаль, что ее сын не смог повидать его…. Ветерок развевает отливающие золотом, длиной по пояс, волосы, челка тоже поддается дуновениям, открывая солнцу грустноватый взгляд карих глаз с рыжеватым отливом. Белое, с редкими красноватыми узорами платье тоже развевается на ветру. Легкая ткань щекочет тело, оставляя за собой неприятные мурашки и дрожь. Мальчик, в синих шортах, синей расстегнутой куртке и белой футболке под ней, выглядит гораздо старше своих пяти лет. Смахивает этак лет на семь, не меньше. Умные, цвета темно-красного терпкого вина, глаза с грустью и пониманием читают строки, вырезанные на граните. Он сам купил букет, опередив маму, но вот у могилы остановился и подождал женщину. А потом опустился на колени и бережно положил на постамент цветы. Он невольно загляделся на белые бутоны распустившихся цветов, окутанные зелеными листьями и стеблями. Уж настолько прекрасны были, по мнению маленького ребенка, белые дикие розы. Оклик сзади заставляет обоих повернуться назад и посмотреть на крикнувшего. — Риза, Кристиан! – и мальчик, осторожно, чтобы ничего не задеть, но все же поторапливаясь, переходит линию гранитных камней и начинает бежать к недалекой фигуре человека в серых брюках и белой рубашке, машущей и женщине, и мальчику. Она в последний раз оборачивается на могилу, и маленькая слеза, не удержавшись, выскальзывает из ее глаз. — Прощай, отец… А поворачиваясь к своему мужу, и тоже торопливо к нему шагая, думает: — Как он может видеть меня издали, надо же, даже без трости пришел…. Мальчик, наконец, подбегает к мужчине и обнимает его, радостно и громко говорит: — Па, ты все-таки пришел! – черноволосый склоняется над сыном и треплет его по голове, словно его глаза могут видеть. — Конечно, как же я мог не прийти? Женщина наконец подходит к мужу, и тоже обнимает его. Но на этот раз объятие длится дольше на долю секунды, потому что эти двое вложили в него больше чувств, чем мог ребенок. — И как ты нашел нас? Без проводника, без кого-либо? – со смехом интересуется она, когда они в обнимку идут к выходу из парка, а мальчик весело резвится вместе с черно-белым псом на свежей траве. — Я вас чувствую, — безо всякой лжи и даже весело отвечает ей он, крепче прижимая к себе, — а разве ты меня не чувствуешь? Женщина понимающе склоняет голову на плечо мужчине, внутри нее разливается долгожданное счастье. — Конечно, чувствую. Ведь это ты. Они вчетвером выходят из парка, и идут по немноголюдным улицам родного города. Прохожие, идущие мимо них, удивляются и завидуют им, ведь теперь редко в их времена можно было увидеть улыбающихся людей, полных счастья и доброты…