Не бери в голову

             Она стояла на обочине асфальтовой дороги и беспомощно оглядывалась вокруг. Изредка мимо, не притормаживая, проносились автомобили. Таксист, с акцентом ругаясь нехорошими словами, открыл капот и сейчас задумчиво рассматривал дымящиеся внутренности своего авто. Катя вопросительно кашлянула. Мужчина отвернулся от автомобиля, встретился с Катей взглядом, покачал головой. Катя пожала плечами. Она пока не знала, что ей делать. До дома было совсем недалеко, и в другое время она дошла бы до него пешком. Но злой дух или ещё кто– то столь же недобрый нашептал ей сегодня утром надеть туфли на высоких каблуках. Ну, конечно, хотелось сразу показать всем, как она изменилась. А что может быть более показательно, чем туфельки на шпильке на ногах Кати Пушкарёвой? В багажнике так некстати сломавшегося такси лежали два её чемодана, в руках Катя держала сумку, еще одна с ноутбуком сейчас сиротливо лежала на заднем сиденье машины. Рядом с ней на земле стояла переноска. И только чёрт знал, что именно Кате теперь было делать!       Как аккомпанемент к Катиным грустным мыслям раздался мерзкий протяжный звук. Он выражал все страдания существа, запертого, голодного, одинокого и несчастного сразу всеми четырьмя лапами и хвостом.       Кота ей вручили сегодня днём. Подарили, можно сказать. История была нелепая – совершенно в Катином стиле, как бы выразился друг Ромка. У выхода из аэропорта к спешащим пассажирам, радостным от того, что их путешествие закончено, подходила женщина с расстроенным выражением милого лица. Люди непонимающе глядели на невысокую хорошо одетую женщину, которая протягивала им переносной кошачий домик, в уголке которого сжался в комок совсем ещё небольшой чёрный кот.       – Пожалуйста, я не могу оставить его на улице, пожалуйста, он очень хороший, добрый. Пожалуйста. Нам не разрешают взять его в самолёт. Ну, пожалуйста… У меня и документы на него есть… Пожалуйста, возьмите!       А люди пробегали мимо, некоторые отводили от женщины взгляд, некоторые меняли траекторию и обходили просящую стороной. Некоторые же шли прямо, уверенно отмахиваясь от протянутой к ним руки.       Катя стояла у колонны, за спиной незнакомки, пытаясь дозвониться до родителей по мобильному телефону, и одним глазом наблюдала за женщиной, в голосе которой всё сильнее слышались слёзы. Рука женщины с кошачьей корзинкой дрожала.       После очередного объявления об окончании посадки на рейс женщина совсем расклеилась, и от рыданий задрожали даже её плечи. И Катя не выдержала:       – Если вы не против…       Незнакомка резко повернулась к Катерине, котишка в переноске недовольно мяукнул.       – Я могла бы… – не очень решительно продолжила Катя, но увидев робкую надежду в глазах котовладелицы договорила с большей уверенностью, чем чувствовала в действительности: – Я возьму вашего кота.       – Вы… Вы не шутите? Он чистоплотный, приучен к месту, царапается… Не царапается почти… Если б нам разрешили… Мы даже все его игрушки упаковали в чемодан, и мисочку… Муж сейчас успокаивает детей. Пожалуйста…       Катя уверенно взялась за ручки переноски и заметила, как несчастное зарёванное лицо незнакомки освещает улыбка. Катя улыбнулась женщине в ответ и тут же подумала, что это мгновение окупит все возможные неудобства. В конце концов, сейчас за ней заедет папа и отвезёт их домой. А потом кот может жить в их домике или в особняке Ждановых. Ничего сложного.       Как оказалось, она переоценила себя, судьбу и свободное время своего отца.       Вот и стояла теперь на обочине дороги без связи с родителями, без транспорта, но с чемоданами и недовольным котом. И на десятисантиметровых каблуках.       Самое обидное, что до дома, маминых объятий и пирогов было не больше двух километров, а до приезда экстренно вызванного на замену такси из Москвы или возвращения папы из срочной поездки – не меньше двух часов. А может и больше, с Катиным-то счастьем.       Котишка, согласный с её мыслями, взвыл, пожилой шофёр– армянин крякнул, Катя вздохнула. И тут рядом с ними, в растерянности застывшими рядом со сломавшимся такси, остановился он. Ах, Катя сразу его узнала.       Такой блестящий, тёмный и шикарный.       Незабываемый.       Porsche Андрея.       Катя изумлённо и обрадовано смотрела, как опускается боковое стекло. Как герой ее грез, улыбаясь, перегибается через переднее пассажирское сиденье, раскрывает рот, шевелит губами и что-то спрашивает. Её спрашивает. Не расслышав ни слова, Катя прошептала:       – Привет, Андрей!       Поняла, что он её не услышал, мысленно собралась. Она же готовилась к этой встрече! Она так долго готовилась! Катя расправила плечи, улыбнулась шире и произнесла громче:       – Привет!       – Привет. Подвезти?       Катя согласно наклонила голову.       Жданов подмигнул ей, кивнул печально повесившему нос и усы таксисту:       – Авария? Помощь нужна?       – Нэ-нэ-нэ, дэвушку забери, да? Помогайку я вызвал, дэвушку пристроить бы, хорошая дэвушка…       Андрей ещё раз кивнул и вышел из машины, чтобы помочь переложить Катины вещи.       Катя подняла переноску с котом и подошла к таксисту:       – Возьмите, пожалуйста, – протянула ему банкноты.       – Нэ-нэ… – таксист покраснел как помидор. – Много даёте, нэ довёз…       Катя быстро сунула деньги в нагрудный карман на рубашке мужчины и улыбнулась ему:       – Спасибо вам большое, правда.       Таксист всё такой же красный как-то неуверенно кивнул и потащил самый большой чемодан к машине Андрея.       – Впервые вижу таксиста, который отказывается от денег… – Андрей, закрывая багажник Porsche, по-доброму усмехнулся.       Катя улыбнулась снова:       – Он хороший, и действительно расстроился от того, что меня не довёз…       Андрей помог девушке усесться в машину, сел сам и, пристёгивая ремень безопасности, кивнул на кошачий домик:       – Как зовут зверя?       Катя промедлила только секунду, об имени кота она хозяйку не спросила, но…       – Дрюша.       Андрей удивлённо взглянул на Катю, на кота, опять на девушку.       – Дрюша?       – От «Андрюша», да.       – Какое совпадение! Меня зовут Андрей…       – О да, совпадение, – Катя, опустив голову, спрятала улыбку и еле сдержала смешок.       – А как зовут вас, прекрасное создание? Мне кажется, что мы знакомы, но горю моему нет предела – я не помню ваше имя.       Не узнал! Он её не узнал! Поразительно. Невероятно! Волшебно! Андрей Жданов, которого она знает такую прорву времени, который видел её почти каждый день в течение десяти лет, не узнал её. И назвал прекрасным созданием! Катя ликовала.       – Странно, а я вас помню. Хорошо.       Видимо, она сказала что– то не то, потому что лицо Жданова исказила гримаса, а из глаз на мгновение пропало веселье. Но нет, наверное, ей показалось. Он опять улыбался, в глазах его не было и тени.       – Кто вы? Вот честно, я вас точно знаю! Могу поклясться, что я знаю всех красавиц Москвы.       – А я готова поклясться, что это преуменьшение. Есть еще и Санкт– Петербург, и Лондон…       Андрей, не отрывая взгляд от дороги, покосился на неё.       – Вы, и правда, меня знаете. А я брожу в потёмках... Показ в Рэдиссон прошлой осенью?       – Нет.       – Вот, чёрт… Простите. Новогодний вечер у Волочковой?       – Нет. Не нужно гадать. Однако замечу, что к настоящему времени мы уже перешли на ты…       Кажется, Андрею на самом деле было интересно, потому что он даже скорость сбавил.       – Может быть, вы скажете… ты скажешь своё имя?       – Может быть, ты спросишь, куда меня подвезти?       Катя задала этот вопрос, потому что за разговором Андрей не обратил внимания, что свернул к поместью – почти никто иначе не называл этот участок в несколько гектаров – где живёт сам. Он же не знал ещё, что Катю это вполне устраивает. Действительно, Андрей с некоторым недоумением уставился на знакомые ворота.       – Прости, я автоматически заехал, э-э-э… – он вопросительно посмотрел Кате в глаза. – Так как тебя…       Сзади просигналили. Андрей посмотрел в зеркало заднего вида и тихо выматерился себе под нос. И не извинился перед Катей. И вообще, кажется, о ней забыл, разглядывая «Мерседес», подпирающий его автомобиль сзади. Неожиданно резким движением Андрей расстегнул свой ремень безопасности и, ни слова не говоря, выскочил из машины. Он так торопился, что даже не закрыл за собой дверцу.       Громкий и насмешливый баритон водителя «Мерседеса» показался Кате смутно знакомым.       – Ба-ба-ба! Что я вижу? Наш Андрюша поутру возвращается домой и не один… – водитель «Мерседеса» тоже не остался сидеть в салоне своего авто.       Катя неловко извернулась на сиденье, пытаясь разглядеть человека, который так неожиданно разбил их с Андреем тет-а-тет. Вгляделась в сухое, резкое мужское лицо с яркими тёмными глазами. Оно было ей знакомо. Катя задрожала почти так же как дрожала тогда, больше года назад, когда сидела на земле и подслеповато, сквозь очки в капельках воды, смотрела в эти глаза. Тогда она боялась и ненавидела его. Ненавидела – он спас её, боялась – он мог рассказать о Катиной глупости маме и папе. А потом она испугалась, что он всё расскажет Андрею, потому что спаситель оказался братом Киры, невесты Жданова–младшего. Конечно, теперь она не думала, что Александр разболтает кому-то о том давнем происшествии, но страх вернулся.       Катя слегка стукнула кулачком по кошачьему домику. Котишка сердито зафырчал, а она пришла в себя. С чего она решила, что Александр Воропаев узнает её? Прошёл год, она изменилась. Вот, и нечего дрожать как овечий хвостик! Она не трусиха, нет! Она взрослая самодостаточная женщина, уверенная в себе, в своих чувствах и своей внешности. «Я не трушу», – проговорила Катя вслух. И, придерживая рукой переноску с котом, выскользнула из автомобиля.       Мужчины молча стояли напротив друг друга и каждый сверлил другого взглядом. Катя хлопнула дверцей и как будто нажала на спусковой крючок.       – Сашка, не рад тебя видеть!       – Аналогично, Андрюша! Только у меня для этого есть основания…       Катя, тренируя свою храбрость, подошла ближе.       – Здравствуйте, – вежливо поздоровалась с Александром.       – Здравствуйте, Катя.       Оба, и Катя, и Андрей изумлённо уставились на Воропаева. Катя оправилась от удивления быстрее. Александру она очаровательно улыбнулась, а Андрею показала язык.       – Катя? Катя – дочь Валерия Сергеича?       Она энергично кивнула.       Александр с усмешкой, не сходящей с лица, прислонился к капоту своего автомобиля, скрестил руки и, кажется, приготовился наблюдать. Андрей же, забыв о недруге, теперь вовсю пожирал Катю взглядом. От макушки до пяток. Кате сразу захотелось поёжиться, но она вовремя вспомнила о том, что Катерина Пушкарёва теперь прекрасна и бесстрашна.       «Вот и помни об этом, Пушкарёва».       Прекрасная и бесстрашная Катерина широко улыбнулась, набрала воздуха в грудь, с удовлетворением заметив, как после этого действия взгляд Андрея застыл на определённо выдающейся части её тела:       – Екатерина Валерьевна Пушкарёва, – она запнулась, немного, самую малость. – Прошу жаловать и… любить.       Андрей сглотнул, но вымолвить в ответ так ничего и не смог. Катя заметила интерес, настоящий мужской интерес, в его глазах. «Бинго!»       Александр, также с интересом смотревший эту интерлюдию, громко зааплодировал, однако сказать ничего не успел. К их живописной группе из трех человек и двух шедевров немецкого автопрома присоединился шедевр третий…       – Катенька, дочка!