***
- Уэйд, быстро, клади его сюда, на диван! Дэдпул сделал, как было велено, и стал напряженно топтаться у ног Человека-Паука. - Ты его починишь? - Я сделаю всё, что в моих силах. Сними перчатку. Дэдпул снова послушно и быстро стянул перчатку и протянул руку Роуг, присевшей на подлокотник у головы Человека-Паука. Взяв их ладони в свои руки, она сосредоточилась, чтобы направить силу Дэдпула через себя.***
Спустя пятнадцать минут Дэдпул очнулся на полу у дивана. Роуг не было видно нигде поблизости, а Человек-Паук по-прежнему лежал на диване в той же позе, в которую Дэдпул его уложил после того, как они телепортировались. - Спайди? – тихо позвал он, касаясь пальцами тыльной стороны ладони Человека-Паука, аккуратно уложенной на груди. – Спайди, ты спишь? Тебе нужно время, чтобы проснуться? Спайди… Дэдпул легко толкнул Человека-Паука в плечо, и когда не последовало никакой реакции, рука Дэдпула тяжело упала на пол. - Он умер, Уэйд, - раздался из-за спины надломленный, хриплый голос Роуг. – Слишком поздно. Клетки мозга уже не могли восстановиться. Уэйд, мне очень жаль. Слышишь? Она подошла и положила руку на плечо Дэдпула. Он не вздрогнул. Не пошевелился. Просто смотрел перед собой и не видел ничего. Потом достал пистолет из кобуры на своём бедре и посмотрел на него с каким-то удивлением вперемешку с надеждой. - Послушай, Роуг, зайка, - пробормотал он, крутя пистолет в безвольных пальцах, – я туда и назад. Я только сгоняю за ним и тут же вернусь. Я должен забрать его. Он точно попытается увести у меня девушку, чтобы себя развлечь. Ему там наверняка скучно. И страшно. Ему там не понравится. Роуг даже не успела выкрикнуть «нет». Она лишь дернулась в порыве остановить, но Дэдпул молниеносно приставил дуло к своему виску и выстрелил. Кровь, ошметки мозгов и кусочки височной кости упали на спинку дивана и неподвижные ноги Человека-Паука.***
- Привет, сладкий, - раздалось отовсюду. Этот звук, приятный и такой знакомый, был похож на ветер, завывающий в расщелинах скал, или на звон и треск промёрзших до нутра остовов мертвых деревьев. Мёртвых. Да. Это ключевое слово. - Здравствуй, любовь моя вечная. Ты прости, я на секундочку заскочил. И как бы мне ни было жаль так скоро тебя покидать, я здесь, чтобы кое-кого забрать. Дэдпул почувствовал, как холодные колкие руки обвивают его плечи, и приятно поёжился. - Но, Уэйд, милый, ты же знаешь, что я не могу отдать его, - прошелестела Леди Смерть. - Что значит «не могу»? – недоуменно и чересчур театрально спросил Дэдпул. – Я тут. Ты тут. Он тут. Ты его приведешь, и я через мгновение уйду. А он уйдет со мной. Что ж тут сложного? - Ах, мой драгоценный. Сложное тут всё. Питер Паркер умер. - Уоу-уоу! Никаких имен! Спайди дорожит своей тайной личности. Не надо мне тут сплетничать о таких важных и интимных вещах. Дэдпул упер руки в бока и потопал носком по тому, на чем стоял, на чем бы он ни стоял. В царстве Леди Смерть давать названия вещам, местам и явлениям было чревато. Ну, или, по крайней мере, бессмысленно. - Уэйд, ты забудешь об этом, когда уйдёшь. Если захочешь. Как обычно, - меланхолично пропела Леди Смерть и облетела Дэдпула, чтобы указать на что-то позади него. – Он умер. Ты не можешь его забрать. - Вы сговорились, да? – недоверчиво спросил Дэдпул, глядя на нее, и сощурил один глаз. – Да что вы все заладили: умер-умер. Не может он умереть. Не сейчас. Никогда. Ты понимаешь? - Я понимаю, мой бедный. Я понимаю прекрасно. А вот ты всё никак не можешь понять. К слову, тебе уже пора. Звоночки звенят. - Ну, уж нет, - упрямо запыхтел Дэдпул и подошел к Леди Смерть. Теперь он увидел, что она ему показывала. Огромная воронка, бездна без конца и края. - Посмотри, - сказала она и указала своим костлявым пальцем в направлении вихря, уходящего во тьму. - Ну, и? Я вижу. Вот его душа. Метнись туда шустро, забери и отдай мне. - Уэйд, я не могу этого сделать. Прости. - Нет. Не прощу, - раздраженно сказал Дэдпул. - И ты можешь. Ты всё можешь. Любовь моя, ты же, чёрт тебя дери, Смерть! Прости… Пожалуйста? Что ты хочешь взамен? Ты же знаешь, если поднапрячься, я могу и Таноса переплюнуть. - Танос занимается глупостями, Уэйд. Переливает из пустого в порожнее. Мой мир не становится богаче или беднее от того, сколько душ сюда попадает. И ты прекрасно об этом знаешь. Перестань прикидываться дурачком и просто пойми, что Питер Паркер мертв. - Ну, я же попросил! – с негодованием всплеснул руками Дэдпул. – Послушай, детка, я не в настроении сейчас ссориться с тобой. Ни с тобой, ни с кем-то еще. Я просто хочу, чтобы… Питер был жив. Он должен быть жив. Я… - Почему ты так к нему привязался, Уэйд? – Леди Смерть озорно ткнула в него локтем и усмехнулась. – Мне стоит начинать ревновать? Я не припоминаю, чтобы ты так упрямился в деле смирения прежде. Дэдпул почесал затылок и растерянно моргнул. - Я не знаю, - пробормотал он. – Может быть. Я не знаю! Он перешел на крик, и звук эхом отразился от безграничного свода царства мёртвых, падая в самую глубину бездны. - Любишь его. Леди Смерть посмотрела на Дэдпула удивлённо и с каким-то особенным – смертельным – восторгом. Дэдпул не ответил. Он упрямо смотрел в воронку, следя за тем, как душа Питера Паркера теряется среди бесконечности других душ. Чужих. Холодных. Мёртвых. - Я останусь, - резко сказал он, сжимая зубы. - Ты же знаешь, что не можешь остаться. - Я буду стараться. И ты знаешь, что я этого хочу. Но Питер вернётся. Это моё условие. - Звезда моя бессмертная, я не могу ничего сделать. Ты это способен понять? Я не могу сделать так, чтобы ты остался, и не могу сделать так, чтобы он вернулся. - Тогда скажи мне, кто может? Куда мне идти? К кому? Эти бесчисленные задроты, которым тёлки не дают, уже понаписали столько всякой дряни, напридумывали столько Вселенных, что наверняка хоть где-то, хотя бы в одной из них, есть кто-то, кто сможет вернуть его. Переписать время… Да! Я могу вернуться в прошлое и не допустить, чтобы это всё вообще случилось! Нужно позвонить Саммерсу! Ох, блядь, точно. Я же мёртвый сейчас. Нет, слушай! Ты можешь твитнуть своей подружке Хеле, или как вы там с ней связываетесь, мне плевать. Она эту дрянь тоже умеет проворачивать, я знаю! Леди Смерть слушала лепет Дэдпула, не перебивая, уважительно. Она любила его, но никогда не могла сделать того, что Дэдпул просил. Никогда. Она чувствовала себя совершенно разбитой. Тоска падала звонкими каплями с ее пальцев, меланхолия и грусть лились из ее глаз. Она взглянула на Дэдпула еще раз, а потом обернулась и исчезла в черном вихре. Через мгновение она появилась вновь. Рядом с ней стояла Хела, прекрасная и устрашающая. - Я не позволю тебе изменить время и создать парадокс, Дэдпул, – ледяным тоном сказала она. - Ты можешь продолжить лишь от этой точки. Эта точка – единственное, что у тебя есть. Дэдпул скрипнул зубами, чувствуя, как боль внутри него нарастает, превращаясь в единый монотонный гул. Невыносимый. Безальтернативный. Чем дальше Питер Паркер погружался в бездну, тем громче становился гул, тем сильнее болело всё, чем он был, находясь в мире мертвых. - Я убил бы тебя только за одни эти слова, если бы ты уже не была мертва, - процедил он. – Конечно, жаль было бы лишать мироздание такой цыпочки, но я бы это пережил. Поверь. Чего я пережить не смогу, так только этого. Он повел рукой, указывая на вихрь, уносящий души во мрак. Теперь ему сложнее было разглядеть Питера, и его взгляд панически метался, выхватывая свет и блики в темнеющем круговороте. - Он не должен был умереть. Кто угодно - тысячу раз. Но только не он. Никогда. - Нам жаль, Уэйд, - искренне прошептала Леди Смерть, обнимая его за плечи. - А если я прыгну туда, как Геркулес, заберу его и стану золотым мальчиком? Что вы сделаете тогда? - Ничего, сладкий, - всё так же тихо ответила Леди Смерть, с безнадежностью в глазах взглянув на Хелу. - Тогда чего стоим? Кого ждем? Сейчас будет «Джеронимо»! – Дэдпул уже распахнул руки, приготовившись прыгнуть, но мрачный смех за плечом остановил его. Дэдпул нахмурился и оглянулся. - Ты не сможешь прыгнуть, Дэдпул, - безразлично сказала Хела. – Это не твой мир. Этот мир никогда не будет твоим. Ты лишь треснешься своей дырявой головой о грань бездны. Река не впустит тебя. Ему стало плохо. Теперь уже физически. Он ступил в пустоту, но его нога уперлась в прозрачное нечто, достаточно плотное, чтобы удержать его на поверхности. Дэдпул упал на колени и стал скрести в пустоте, бить по ней кулаками, и когда он, наконец, завыл, не сумев отыскать Питера взглядом, тьма и боль укутали его, окуная в совершенное ничто.***
Эй, ты, мразь! Мне плевать, кто ты, как тебя зовут и что твоя любовная жизнь складывается из отчаяния и смирения. Мне поебать, что у тебя маниакально-депрессивный психоз. Серьезно. У кого сейчас его нет? Это самая модная фишка сезона. Честно, мне насрать даже на то, что мы с тобой похожи как однояйцевые близнецы. Правда. Похуй. Так вот, ты, «автор», сейчас возьмешь свою жалкую прокрастинацию и засунешь себе в задницу, да поглубже, чтобы через глотку полезло. Верни Спайди. Верни его сейчас. Иначе ты знаешь, что будет. Ты прекрасно знаешь. Или ты хочешь, чтобы я и это озвучил? Я могу. Я только что в мире моей малышки Смерть наслушался таких смертельных сплетен, что и самому вдруг очень захотелось посплетничать. Ты думала, я не достаточно псих? Что ж, да, отличная идея: а давайте-ка я убью Спайди, и мы посмотрим, что сделает Дэдпул, как он будет выть и корчиться. Так вот, дорогой мой пирожочек, если ты немедленно, и я сейчас очень буквален, - НЕМЕДЛЕННО не вернешь Спайди, то я буду убивать. Не так, как раньше, ничего забавного и милого, никаких кровавых оригами в форме свадебных голубков. Нет. В пизду. Я буду убивать всех. Тех, кого ты знаешь и любишь. Тех, кого знаешь и ненавидишь. Всех, кого ты не знаешь и на кого тебе положить большой и толстый – и тебе придется прочитать о них всех, потому что ты, именно ты будешь в красках и с железобетонным обоснуем описывать то, как я уничтожаю не только Вселенную Marvel. Я уничтожу их все. DC, Dark Horse, Image Comics, Mirage Studious и прочую не интересную тебе хуйню. И. Ты. Никогда. Не. Напишешь. Свой. Блядский. Диссер! Тебя выгонят из аспирантуры, уволят с позором, тебя лишат наследства и всех гражданских прав. А потом, когда ты меньше всего будешь этого ждать, я приду и убью тебя. Нет, не свинцом и не сталью. Я убью твою душу. Так, как ты убиваешь мою сейчас. Я убью всех, кого ты любишь больше жизни. И даже твоего кота, потому что, будь он хоть трижды тридцать раз Бог и, возможно, даже мой собственный отец, его я убью тоже. А ты будешь на это смотреть и сгрызать свои пальцы до плеч. И вот тогда ты перестанешь писать Всю! Эту! Хуйню! Ясно? - Ясно.***
Дэдпул очнулся с невыносимой, но вполне ожидаемой головной болью и тут же почесал висок, соскребая засохшую кровь и струпья с кожи. На выходе пуля образовала приличного размера дыру в его маске. Он оглянулся, поднимаясь с пола. В комнате никого не было, и почему-то этот факт поверг его в непередаваемое счастливое изумление. Он упал на диван и вытянул ноги, крутя головой и похрустывая позвонками в шее. Облегчение и усталость сплелись в его мышцах мягкими лентами, и от этого ему было так хорошо, как никогда прежде. - Эй, Роуг, - крикнул Дэдпул в сторону кухни, - ну, так как на счет тройничка? И в этот раз я обещаю чуть больше тесного контакта, чуть меньше траурных слёз и всё такое… - Только через мой труп! – воскликнул Человек-Паук, заходя в гостиную и тут же кидая в Дэдпула горячим свёртком с буррито. - Нет, это мы уже проходили. Мне не понравилось. Больше никогда. Спасибо. Дэдпул улыбался, глядя в открытое, пылающее жизнью лицо. Блеск в глазах Питера Паркера и благодарный румянец на его щеках разбудили птеродактилей. Они заворчали, заворочались и расправили свои крылья. Больше никогда. Никогда.