Ангел

      Ночь. Две девушки, уютно обнимающие друг друга, занимают часть двуспальной кровати. Тёмные волосы, картинно разметавшиеся по подушке – одной на двоих – составляют классический контраст чёрного и белого. На второй, свободной части постели сидит парень. Сидит он так, словно его вот-вот должны позвать: минимум – по имени, максимум – на задание, далеко не безопасное. Его руки внешне спокойно лежат на коленях, спина ровная, а взгляд, как будто не обременённый мыслями, устремлён в окно. Увы, это лишь видимость. Скрип давно не смазанных петель двери - вряд ли кого заботили эти бытовые мелочи. Парень даже не обернулся, но считал информацию профессионально: шаг – как обычно, размеренный, но сбивается; раздавшееся вслед за скрипом дыхание – тяжёлое; рука шоркает по стене, но не поддерживает тело – человек позволяет сейчас себе больше телодвижений, чем обычно; вершина айсберга – ядрёный запах выпивки. Информация подтверждена: опекун пьян. Опекун, сожитель, приемный отец – мысленно перечёркиваем: чёрт знает, как назвать этого человека. Возможно, хозяин. В последнее время он часто выпивает, а то и вовсе напивается до такой степени, что ещё чуть-чуть – и можно было б назвать его состояние «поросячьим визгом». Опять же, сложно назвать опекуна поросёнком, скорее он похож на глыбу, на мифического вепря – такой же лохматый и беспощадный к своим врагам. - Ка-а-ашим, - тянет Гаурон, заслоняя собой проём двери. – Посмотри на меня, Ка-аши-им, - продолжает распевать. - Ты пьян, – так и не повернув голову, бросает парнишка. - Да ты кэп, – усмехается вепрь. – Кэп, я тебе принёс подарок. Ты знаешь, он достался мне с трудом. Ты знаешь, Кашим, ты же ангел… - Что ты хочешь от меня? – поворачивается, наконец, в его сторону тот, кого звали Кашим. - Попроси меня отдать подарок. Кашиму кажется, что пьяные глаза Гаурона сверкнули – что-то неладное. - Разбудишь близняшек, – пытается перевести тему бывший солдат, продолжая бесстрастно смотреть на сожителя. - Ах, Кашим, какие мы заботливые… – оторвавшись от косяка, Гаурон довольно ровно шагает по комнате в направлении парня и нагибается, обдавая бедолагу сногсшибательным амбре. – Ну, что, проси, - на этот раз сверкнули зубы, отражая тусклый свет фонарей. Невыносимо захотелось вдохнуть свежего ночного воздуха, но нет, террорист уже сжал плечо, не давая забыть о своём присутствии. - Мне не нужен твой подарок, – морщится тот, кого раньше звали Сагара. Морщится не от боли, а от того запаха, которым ему приходится дышать, находясь вблизи с «вепрем». Что тут скажешь! Животное – оно и среди людей остается животным, и запах его… отвратительный. - Кто тебя спрашивает, Кашим? Я сказал, проси подарок. Ты ведь привык исполнять приказы? Так исполняй, проси подарок! – гогочет мужчина, вперив взгляд в… хотелось бы сказать «любимые глаза», но, черт возьми, если это любовь, то почему же их так хочется уничтожить? Вырвать, вырезать, выковырять, на худой конец, и в формалин…Формалин! - Есть, сэр! – как собака Павлова, реагирует рефлексом юный солдат, а внутри все кривится, словно от уксуса. Рокочущий самодовольный хохот заполняет небольшую комнату, за спиной Кашима начинают ворочаться близняшки, одна из них протяжно вздыхает, и резко наступает тишина. - Ну! – напоминает террорист о «задании». - Проси! - Дай мне подарок, – не задумываясь, отвечает юнец. - О-о-о.. – тряхнув гривой и выпрямившись, Гаурон продолжает: - Больше уважения к старшему. Кашим чуть хмурится, явно не понимая, о чём идёт речь. - Волшебное слово, пацан! – приходит на помощь «вепрь», вновь заставляя парня морщиться от вони. - Понял! Дай мне подарок, пожалуйста! – чеканит Кашим, словно и вправду выполняя задание. - Не слышу мольбы. Наконец, Гаурон дожидается взгляда, в котором явно можно прочитать вопрос. - Переставь местами, – дирижирует он пальцем, показывая перестановку слов в просьбе. - Есть! Пожалуйста! Дай мне подарок! – так же чеканит солдат. - Хм… Добавь имя, – не унимается извращенец. - Так точно! Пожалуйста, дай мне подарок, Га… - запинается Кашим. Какого черта? - Ну! - Пожалуйста, дай мне подарок, Га… ГА.. Гаурон! – уже выкрикивает бедняга имя. - Кашим! Ангел! – слова прерывает пьяный, а от того еще более безумный гогот удовольствия, в котором явственно слышится удовлетворение. – Ангел… - больно уж быстро террорист проделывает путь от кровати за дверь и возвращается обратно, продолжая откровенно наслаждаться ситуацией. Хруст, шелест, легкое дуновение от пролетевшего к Кашиму свёртка. Гаурон, словно потеряв интерес, тут же уходит, больше ничего не говоря, ровной походкой, словно не он был только что в состоянии околопоросячьего опьянения. Бывший солдат Мифрила сидит, не двигаясь, продолжая свое «немаловажное» занятие – слежку за ночным небом. - М… - просыпается одна из близняшек. Вновь шелест свёртка. Вторая следом за первой что-то вынимает из пакета, грациозно, как змея, скользнув грудью по плечу парня. Нимб от карнавального костюма, больше не удерживаемый пальчиками девушки, сверкнув гранью, падает на колени Кашима. - Похоже, Ангелу пора домой…