When the sky is falling down

Майкл хотел начать жизнь с чистого листа. С чистого листа, на котором бы не было разводов от слез, вмятин от боли и унижений, дыр от криков. Он хотел, но не мог. Все события его жизни, практически всегда, крутились вокруг его отца. Этот мужчина, который должен был заботиться и дарить своему сыну любовь, не делал этого. Вместо того чтобы болтать с парнем о его друзьях и учебе, он лишь в очередной раз напоминал Майклу о том, какой он никчемный, и ничего не заслуживающий, ублюдок. Крики и боль от такой жизни, стали постоянными сожителями парня и, как бы он не хотел от них избавиться, это было просто невозможно. Они забрались слишком глубоко к нему под кожу, отравили его кровь. И если их выгнать, не заменив противоядием, это сломает его окончательно. Майкл ненавидел себя. В нем развивалась острая социопатия, у него не было друзей, он никуда не ходил и жил одной лишь музыкой. Она всегда спасала его и подставляла свое невидимое плечо, когда это было необходимо. А необходимость возникала ежедневно. Всю свою боль он выражал в песнях, что писал самостоятельно. Они были полны метафор и скрытых намеков. Но, не смотря на всю их депрессивность, парень старался добавить в них хоть каплю света и надежды на лучшую жизнь. Но иногда, в особенно тяжелые дни, не помогала даже музыка. После очередной ссоры, парень запирался в ванной и, взяв лезвие, собирался перерезать себе вены. Он думал о том, что таким образом все его страдания прекратятся, и он перестанет приносить окружающим неудобство своим существованием. В этом намерении умереть, не было ни капли ненависти к людям, что были вокруг или миру, в котором он жил. Была лишь ненависть к тому, какой он есть. Но каждый раз, когда он пытался это сделать, ему не хватало духа. Он боялся. Боялся всего: боли, неудачной попытки, криков отца. От этого он чувствовал себя еще более жалким и несчастным. И потому решался, и резал бедра. Вместе с кровью, он выпускал наружу и всю боль, которая висела, привязанная веревкой, к его сердцу. Он не кричал, хотя очень хотелось. Слезы текли по щекам, спускаясь, на прикушенную зубами, руку. Порезы были глубокими, и надевать джинсы на следующий день было нестерпимо больно. Но ничего кроме как делать это, через боль, не оставалось. Этот кошмар продолжался долгое время, пока однажды, в выпускном классе, на его синяки и ссадины не обратил внимания парень, с которым он вместе ходил на литературу. После очередного урока он подошел к Майклу, и, схватив его за запястье, потянул под лестницу, чем очень испугал последнего. В школе, всю жизнь, его никто не замечал и не обращал на него внимания. Он был своеобразным парнем-невидимкой. Но, на удивление Клиффорда, однокурсник не собирался бить его или оскорблять. Он начал лишь неистово шептать. - Хей, послушай. Меня зовут Люк. Я довольно часто вижу тебя, у нас ведь курс литературы вместе. И я, ну, не то, чтобы слежу за тобой, но... Не пойми меня неправильно, Майкл, но я действительно беспокоюсь за тебя. Ты постоянно приходишь в синяках, царапинах и с красными глазами. И, даже твоя старательная маскировка всего этого тональником, не помогает. У тебя явно что-то случилось, и, я надеюсь, что смогу тебе хоть чем-нибудь помочь. Расскажи мне, что происходит. Пожалуйста. После этих слов, сказанных февральским днем, под пыльной лестницей, вся жизнь Майкла перевернулась. У него наконец-то появился человек, которой по-настоящему ценил и любил его. Оголять душу перед, по сути, незнакомым человеком, всегда трудно. Ты никогда не сможешь вот так сразу взять и рассказать ему обо всех своих проблемах и переживаниях. Никто не может быть уверенным в том, что тот, кто назвался твоим спасителем, действительно им является, и хочет привнести в твою жизнь мир, облегчить ношу. Лишь время может показать реальные намерения человека и его настоящее отношение к тебе. Майкл, который видел в жизни только злобу и жестокость, все это понимал. Он боялся раскрыть все свои секреты, объяснить причины своих синяков и кровоподтеков. Но поняв, что новый знакомый хочет лишь помочь, Клиффорд начал понемногу открываться. Вначале было очень неловко и тяжело. Теперь он переживал не потому что над ним могли надругаться или избить, а потому что от него могли отвернуться, не понять. Но Люк принимал все его проблемы, как собственные. Он поддерживал его и помогал со всем этим справляться. Вскоре их общение превратилось в настоящую дружбу. А еще через некоторое время, Майкл почувствовал странное чувство в своей груди. Оно появлялось каждый раз, когда он видел Люка, когда тот касался его, случайно или специально, было уже не важно. От одной его улыбки, сердцу в груди становилось тесно, оно готово было вырваться наружу в любую секунду. Этот парень, с пирсингом в губе, всегда улыбающийся и понимающий, стал для Майкла самым близким и единственным настоящим человеком в жизни. Он бы никогда не подумал, что два парня могут просто дурачиться, слушать музыку, общаться на отвлеченные темы и поддерживать друг друга в любых, сложных и не очень, ситуациях. Но также он никогда не думал о том, что можно просто так взять и влюбиться в лучшего друга. Когда Майкл понял, какое именно чувство поселилось в его искалеченном сердце, шаткое душевное равновесие, что он достиг за время общения с Люком, рухнуло. И на этот раз все было серьезнее, чем когда-либо. В тот вечер, когда в его голову пришло понимание происходящего, они с Хеммингсом сидели в его комнате и обсуждали очередную прочитанную вместе книгу. Они любили вот так сидеть и читать друг другу вслух. Большие произведения они читали по очереди. На этот раз это был рассказ из сборника О'Генри, под названием "Дары Волхвов". Эта красивая история, не только о любви, но и о том, как люди с мудростью жертвуют всем самым дорогим, что у них есть. Когда Люк заканчивал читать последние строки, Майкл сидел и уже размышлял над смыслом того, что он только что услышал. Обычно люди думают над последними абзацами, в которых зачастую автор собирает всю суть рассказа, им написанного. Они пытаются вникнуть в смысл, понять, что до них хотел донести писатель. Но Майкл никогда не обращал внимания на этот последний абзац. Он думал об отдельных строках, которые слышал или видел. Ведь не зря человек писал все это. Если бы он хотел, чтобы читатель обратил внимание только на уже готовый вывод, то не стал бы расписывать всю историю целиком. И Майкл нашел те строчки, за которые он действительно мог зацепиться и поразмышлять. Это были несколько строчек о Делле, главной героине. "Завтра Рождество, а у нее только один доллар и восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Долгие месяцы она выгадывала буквально каждый цент, и вот все, чего она достигла. <...> Только доллар восемьдесят семь центов на подарок Джиму! Ее Джиму! Сколько радостных часов она провела, придумывая, что бы такое ему подарить к Рождеству. Что-нибудь совсем особенное, редкостное, драгоценное, что-нибудь, хоть чуть-чуть достойное высокой чести принадлежать Джиму". Эта девушка так переживала о том, что у нее всего доллар и несколько центов на то, чтобы купить любимому достойный подарок. Майкл был уверен, если мужчина действительно ее любит, то лучший подарок уже то, что девушка находится рядом, в такое волшебное время, как Рождество. Делла ведь.. Не успел Майкл в голове закончить свою мысль, как понял, что Люк уже прекратил читать и теперь, с улыбкой ждал, когда они смогут обсудить рассказ. -Ну, что думаешь, Майки? Волшебная история, правда? - сказал Люк. -Да, она действительно волшебная. Случайности не случайны, и О'Генри это подтвердил, - смущенно сказал свое слово парень. -Я вдохновился поступком Деллы. Похоже, она действительно любит Джима, раз решила остричь свои локоны, - проговорил блондин. И тут произошло то, чего не ожидал ни один из друзей. Или уже не друзей?.. -Я бы сделал то же самое для тебя, будь у меня выбор, - не задумавшись, немного мечтательно протянул Майкл. Но в следующую же секунду, поняв, что он сказал, увидев лицо Люка, его сердце упало. "Неужели я сказал что-то подобное", "Я не мог влюбиться в лучшего друга", "Какой же я идиот" - мысли летали в его голове, как радиоактивные ракеты. Люк хотел что-то сказать, но Клиффорд его опередил. -Эмм, извини, я совсем забыл, отец придет сегодня рано. Не хочу, чтобы у меня были проблемы. Я пойду, - скороговоркой выпалил парень и, взяв рюкзак, выбежал из комнаты. Хеммингс не остался в стороне и, вскочив с кровати, на которой всего несколько секунд назад сидел Майкл, побежал вниз за ним. -Хей, постой! Майкл! Да остановись же ты, черт возьми! - кричал ему вслед парень. Клиффорд обернулся, в его глазах плескался стыд, горечь и ненависть к себе. Но все что он сказал, было: -Прости. Он тут же отвернулся и побежал дальше. Люк остановился и просто смотрел в след убегающему парню, не понимая, что ему делать. В отличие от Майкла, который за эти пару минут уже все решил. Его дом находился в 10 минутах ходьбы от дома Хеммингса. Слезы безмолвно текли по щекам, подбородку, шее. Он шел вперед и был уверен в решении, которое принял. На этот раз он это сделает. Его телефон надрывался от звонков, смс и голосовых сообщений. Но он знал, что это звонит Люк. Он не хотел делать ему больно. Он не хотел причинять ему неудобства. Его лицо, после случайно произнесенных Майклом слов, говорило само за себя. Для него было ясно, что это чувство, возникавшее в груди от одного взгляда, было не взаимно, более того, он точно знал, что теперь, Люк чувствует отвращение к нему. Но ему откровенно было не ясно, почему же парень не мог успокоиться и перестать звонить и слать ему сообщения. Майкл солгал на счет отца, сегодня он должен был прийти не раньше, а позже, чем обычно. Да и скорее всего, по дороге домой, мужчина зайдет в бар, чтобы позже, напившись, прийти домой и избить сына. Ничего нового. Но времени на исполнение плана у Майкла было предостаточно. Подойдя к дому, он трясущимися руками открыл ключом дверь и вошел. Телефон перестал звонить. Все погрузилось в тишину. Были слышны лишь шаги Майкла, поднимающегося по ступеням, наверх, в ванную комнату. Парень зашел в комнату, закрыл дверь на защелку и сел на край ванной. Немного подумав, он достал листок и ручку, решив, что стоит оставить записку отцу. Каким бы дерьмовым он не был, он не заслуживает остаться без прощального слова от сына. Хотя, скорее всего, он порадуется, что его не стало. Чем красивее он пытался написать, тем глупее вся эта идея с запиской выглядела. Поэтому он оставил на листке лишь слова: "Я люблю тебя, пап. Твой М." Он сложил листок пополам и положил на пол. Он медленно открыл шкафчик с лекарствами, где на полке покоилась маленькая коробочка с ватным диском и лезвием в нем. Также не торопясь он поставил ее на пол, рядом с запиской и начал снимать с себя верхнюю одежду. Была ранняя весна и холод все еще пробирался по телу, если ходить в одной футболке. Майклу же было постоянно холодно, будь то зима, весна или лето. Куртка полетела в ванну, затем к ней присоединилась толстовка. Он остался в одной футболке. "Осталось совсем немного" - сказал себе парень и сел на холодный кафель. Почему-то, ему в голову вдруг пришла мысль, о том, что он видит весь этот мир в последний раз. В последний раз он мог подумать о чем-то, в последний раз он сидит и дышит. И именно поэтому, он решил, что все эти последние разы должны стать не просто отвратительными последними моментами самоубийцы, а хоть немного приятными чувствами уставшего человека. Тогда он достал плеер, включил на нем плейлист под названием "Избранное М. Вол.1", он был его любимым и решил подумать о самых приятных моментах, произошедших с ним в жизни. Первым ему вспомнилась его мама. До того, как она погибла в автокатастрофе, они были очень близки друг с другом. Он думал о ее улыбке и замечательных, добрых зеленых глазах. Вслед за глазами мамы ему в голову пришли другие глаза. Серо-голубые глаза Люка. Морщинки возле глаз, когда тот улыбался. Он сделал его жизнь светлее, выведя из тумана грусти. Когда дела дома становились совсем плохи, он приходил, и под крики его отца уводил к себе. В такие дни, они сидели, устроившись рядом на кровати, и смотрели фильмы. Иногда Майкл давал волю чувствам и плакал, уткнувшись в плечо другу, в то время как тот подбадривал и гладил его по спине. Все эти воспоминания и музыка в наушниках вызвали улыбку на лице Майкла. Но взглянув на лезвие, его сердце заколотилось, как бешеное и улыбка на лице сменилась хмуростью. Но теплые воспоминания все еще оставались в голове и он решился. Взяв в руку остро заточенное железо, он прислонил его к месту на руке, где находилась вена. Слезы начали течь из глаз, пальцы не слушались, но он решительно надавил на кожу, показались первые капли кровь, и появилась боль. Он зажмурил глаза и закусил губу. Но, не успев сделать следующее движение, он, через наушники, услышал, как дверь в ванную комнату пытаются выломать. Он тут же вытащил наушники из ушей, оставив воткнутое в руку лезвие. Майкл был уверен, что это был его отец, адреналин в крови зашкаливал настолько, что он перестал чувствовать боль от пореза. Но вместо криков отца он услышал другой голос. Голос Люка. -МАЙКЛ! Я СЕЙЧАС ДЕЙСТВИТЕЛЬНО СЛОМАЮ ДВЕРЬ, ЕСЛИ ТЫ МНЕ НЕ ОТВЕТИШЬ! - он кричал и очень сильно стучал в дверь. -Люк, уходи. Все очень скоро закончится для тебя и для меня. Ты и не подумаешь вспомнить, что был какой-то парень по имени Майкл, - неожиданно спокойно для себя сказал парень. Эти слова оказались спущенным курком для Люка. Тот, в то же мгновение начал ломиться в дверь, а Майкл снова взял лезвие. Он начал вести его все ближе и ближе к вене, крови становилось все больше, болевой шок и туман в голове не давали обращать внимание на боль. В тот момент, когда Майкл уже почти провел по вене, дверь в ванную комнату с треском открылась, и к нему подлетел Люк, весь в слезах, и осторожно забрал лезвие из рук парня. -Я бы сделал для тебя тоже самое, Майкл, - еле дыша, сказал Люк. -Что? - парень не поверил своим ушам, да и туман в голове не помогал с обработкой информации. -Я бы отрезал свои волосы, продал бы часы, отдал бы почку, сделал бы все что угодно, чтобы ты смог почувствовать то, насколько мне дорог, - он смотрел на Майкла, широко распахнутыми глазами, почти не дыша, - Я люблю тебя. Майкл не смог ничего ответить. Он просто кинулся на шею Люку неистово плача. И только, когда его футболка промокла, он понял, что это кровь из пореза на руке. -Эй, все хорошо. Милый, дай я обработаю твою руку, - нежно сказал парень, даже не думая, назвав второго так ласково. Он хотел дарить ему свою любовь, не смотря ни на что. Из пореза на руке сочилась красная кровь. Люк быстро поднялся и стал искать в шкафчике бинты и еще что-нибудь для предотвращения кровоизлияния. Его мать работает в больнице, и он знал, как обработать любую рану. Найдя все, что ему было нужно, он, очень аккуратно взяв руку Майкла, обработал рану и замотал бинтом. Молчавший до этого момента парень, произнес всего четыре слова, но это, наверное, были самые важные, на этот момент, слова, в их жизнях. -Я тоже люблю тебя, - тихо сказал он, глядя прямо в глаза Люка. Он улыбнулся и осторожно обнял только что обретенного, самого близкого человека, с которым готов был на все. Для которого, он был готов на все. -У нас все будет хорошо. Ты ведь это знаешь? - спросил Люк, поглаживая Майкла по плечу. -Благодаря тебе у нас все будет хорошо. Я уверен. И.. Спасибо, что остановил меня, - ответил куда-то в ключицу блондина, парень. -Так должны поступать люди, которые любят. Спасать и поддерживать друг друга, - произнес Люк и нежно поцеловал парня чуть ниже щеки, - Когда твой отец должен прийти? Такого вопроса Майкл совершенно не ожидал, поэтому, отстранившись, удивленно посмотрел на Люка. -Уже довольно скоро. И скорее всего он будет пьян, - тихо сказал он. -Идем, сегодня ты переночуешь у меня. Я не хочу, чтобы что-то случилось, - поднимаясь с пола, и, подавая своему, уже парню, руку. -Хорошо, - улыбнулся Майкл, принимая протянутую ему руку, - Но что будет дальше? Я не смогу постоянно у тебя оставаться, - уже огорченно сказал он, заходя в комнату, и кидая несколько вещей в рюкзак. - А дальше мы с тобой что-нибудь придумаем. Я обещаю, - твердо сказал Люк. -Я никогда не смогу достаточно отблагодарить тебя за то, что ты делаешь, - сказал Майкл. -Малыш, то, что ты со мной, самая лучшая благодарность, что я мог получить, - с улыбкой ответил Люк. И тут Майкл вспомнил рассказ, с которого начался сегодняшний бесконечный вечер. Он вспомнил о том, что думал на счет мыслей Деллы и ее подарка Джиму. "Если мужчина действительно ее любит, то лучший подарок уже то, что девушка находится рядом..." Оказалось, что не только Майкл так думал, но и Люк. От этого он немного опустил голову и улыбнулся свои мыслям. Поздней ночью того же дня, они уже лежали вместе на кровати, в доме Люка. Хеммингс, прижавшись сзади, обнимал Майкла и тихо посапывал ему в плечо. Они сделали друг для друга самые мудрые подарки, которые волхвы бы ни за что не смогли им подарить. "Из всех, кто подносит и принимает дары, истинно мудры лишь подобные им. Везде и всюду. Они и есть волхвы". Именно эти предложения в том самом пресловутом последнем абзаце, были той правдой, что открылась этим вечером. Молодые люди, мирно спящие, были волхвами друг друга. И будут ими всегда.