Fancy-free

Ему было почти шесть, когда отец решил расширить свою компанию. Ему было почти шесть, когда он познакомился с Астрид. Астрид Хофферсон. Девочка Хофферсонов, партнеров его отца, была самым недружелюбным ребенком, которого он встречал. Она сомкнула свои светлые бровки и отвернулась от него, как только он протянул ей руку для приветствия. Он сразу понял, что они не подружатся. Хотя он хотел, очень хотел. Через месяц, когда их родители были на конференции, а они остались вдвоем с няней, Астрид все-таки протянула ему руку. — Мы не будем друзьями, — хмыкнув, проговорила она. — Не будем, — согласился Иккинг и пожал протянутую ему маленькую ручку. Уже тогда он знал, что Астрид ошибается. Они будут друзьями, может не сразу, а со временем. Но будут. Ему было около восьми, когда родители Астрид развелись. Ему было около восьми, когда они с Астрид уснули в одной постели. Хофферсон часто оставалась ночевать у него. Практически постоянно, когда родители куда-то улетали. Им нанимали няню, и она оставалась с ними. Но не в этот раз. В этот раз все было по-другому. Он не помнил, как именно это произошло. Он только помнил, что было много слез и всхлипов. Он помнил, что волосы Астрид пахли яблочным шампунем и пшеницей.Когда всхлипы и рыдания прекратились, Хофферсон попросила остаться с ним в кровати. Он не смог ей отказать. — Я убью тебя, если в школе об этом узнают, — прошептала Астрид. — Потому что мы не друзья? — спросил Хеддок, подвигаясь ближе к девочке. — Нет. Не потому что мы не друзья. А потому что друзья так не делают, — шмыгнула носом блондинка.- Только взрослые спят в одной кровати, Иккинг. Неужели ты не знаешь? — Так значит, мы друзья? — Да, друзья, — Астрид кивнула и закрыла глаза, проваливаясь в глубокий сон. А Иккинг еще долго не мог уснуть, думая о том, что они с Астрид поступают как взрослые. Ему было десять, когда он понял, что ниже Астрид. Это было неожиданно. Он вдруг обнаружил, что Астрид может дотягиваться до тех предметов, до которых он дотянуться не может. — Эй, Иккинг ты чего? — прерывает его раздумья Астрид. Мальчик поднимается с дивана и подходит к ней. Он встает рядом и смотрит на нее во все глаза. — Ты чего? — удивленно интересуется младшая Хофферсон. Иккинг встает на носочки, на секунду задерживается в таком положении, а потом опускается. — Почему ты выше меня? — неожиданно спрашивает Хеддок. Девочка удивленно приподнимает брови. Они измеряют свой рост с помощью рулетки. Астрид выше его почти на три дюйма. На три добрых дюйма! Она выше его даже тогда, когда горбится. Хофферсон заливисто смеется, когда видит надутое лицо своего друга. Ему было почти одиннадцать, когда он понял, что Астрид девчонка. Осознание этого факта накрыло его с головой. Он не понимал, почему раньше не догадался. Как он мог упустить тот факт, что его лучший друг девчонка?! Нет, он не считал Астрид мальчиком или еще что-то в этом роде. Но он никогда не думал о ней как о девочке. — Что это? — спросил Иккинг, указывая на ногти девочки, которые были покрыты розовым лаком. — Это? — Астрид протянул ему свою руку, что бы он мог поближе разглядеть. — Это — лак для ногтей. — Зачем ты накрасила ногти? — Мама сказала, что все девочки красят ногти. Ну и я тоже решила попробовать, — пожала плечами Астрид. На несколько секунд между ними повисла тишина. Хеддок пытался переварить тот факт, что его друг девчонка, а Астрид просто рассматривала свои ногти. И в тот момент Иккинг понял, что уже ничего не будет как раньше, потому что он теперь смотрел на Астрид как на девочку. Ему было двенадцать, когда он понял, что Астрид для него уже не просто друг. Ему было двенадцать, когда он понял, что ему нравится Астрид. Он не знал, как так получилось. Просто в какой-то момент все изменилось. И это пугало его. Он не понял, когда это началось, просто его сердце начинало биться сильнее, когда он видел Астрид. Его ладони потели, а в голове почти не оставалось мыслей. — Иккинг, с тобой все хорошо? — как-то спросила девочка. — Д-да. Наверно просто начинаю заболевать. Его пугало то, что он чувствовал. Он боялся собственных эмоций и чувств. Но одно он знал точно, ему нужно научиться скрывать свои чувства. Иначе их многолетняя дружба с Астрид покатится в Тартар. Ему было около тринадцати, когда он понял, что любит своего лучшего друга. Ему было около тринадцати, когда его сердце разбили. Это был вечер пятницы, и он был на ночевке у Астрид. Для них это было нормальным, ночевать друг у друга. Привычка, оставшаяся с детства. — Иккинг, я должна тебе что-то сказать. — Начала Астрид, когда они смотрели какой-то ужастик по телевизору. — Что? — Хеддок отложил кусок пиццы в сторону. — Я… мне кажется, я влюбляюсь. — Влюбляешься? — не понял парень. — Да. Ты его, наверное, знаешь, — Хофферсон усмехнулась. — Эрик. Из параллельного класса. В этот момент мир Иккинга остановился. И он почувствовал, как его сердце разрушается. Позже, когда Иккинг вернулся домой, он понял, что Астрид уже не будет только его. Теперь она будет принадлежать еще и этому чертову Эрику. В книги по психологии, которую он нашел у отца в кабинете, писали — «Если влюбленность длиться больше четырех месяцев, то это уже любовь». И вот тогда Иккинг понял, что влип. Ему было четырнадцать, когда он стал выше Астрид. Ему было четырнадцать, когда они с Астрид снова спали в одной постели. Он не заметил, как вырос. Просто однажды, Астрид попросила его достать книгу с верхней полки. И на удивление, он достал ее, даже не вставая на носочки. — Хей, Рыбья Кость, а ты вытянулся за лето, — сказала Астрид, когда он протянул ей книгу. Иккинг ничего не ответил, только улыбнулся своим мыслям. Он подошел к ней, совсем как тогда в детстве. И отметил, что он и правда выше ее. Они с Астрид снова измерили свой рост с помощь рулетки. И теперь он возвышался над ней почти на пять дюймов! Это заставило его улыбаться весь вечер. Ночью Астрид пришла к нему. Она ничего не сказала, просто залезла к нему под одеяло и уткнулась в плечо. Эрик оказался полным ублюдком. И Хеддок искренне хотел надрать ему зад. Его останавливал только тот факт, что Астрид очень просила не делать этого. — Ради Тора, Иккинг, я могу сама за себя постоять, — сказала она тогда. — А теперь заткнись и спи. Он уснул, обнимая ее и вдыхая запах яблочного шампуня, смешанного с лесными ягодами. И он мог поклясться, что был счастлив в тот момент, несмотря на то, что его сердце все еще было разбито. Ему было около пятнадцати, когда он понял, как сильно изменилась Астрид. Он это заметил, когда ее яркая и светлая одежда сменилась на черную и мрачную. Когда она сменила юбки на обтягивающие черные джинсы. Когда она стала огрызаться и посылать всех к черту. Когда она стала красить ногти в черный. Когда цветные фенечки сменились на шипастые браслеты. И даже когда он понял, что она не та, кем была несколько лет назад, он почему-то продолжал любить ее. Он единственный продолжал относиться к ней так же как и год, и два назад. И на удивление, только с ним она оставалась прежней. Хотя, он получил от нее пару подзатыльников. И сказать по правде, удар у нее не слабый. Ему было пятнадцать с половиной, когда он понял, что у него растут мышцы. Не существенно, но все же, когда они с Астрид летом залезают на дерево и он подтягивается на ветке, рельеф четко прорисовывается. И только тогда он понимает, что действительно начинает меняться. Астрид, кажется, это замечает, как ее друг меняется. — Кажется, я больше не могу называть тебя «Рыбья Кость», — шутит она в тот вечер. — Ну, знаешь ли, я тоже не могу называть тебя «Миледи» со всеми твоими шипами, — подкалывает ее парень. — Так что, больше ты не «Миледи». Они смотрят друг на друга пару секунд, а затем начинают безудержно хохотать. А на следующий день, он все еще называет ее «Миледи». И она не может перестать улыбаться, понимая, что называет он так только ее. Ему было шестнадцать, когда его лучшая подруга напилась. На самом деле этого стоило ожидать. Астрид не была домоседом, в отличии от Иккинга. Ее всегда тянуло черт знает куда. Она отрывалась практически на всех вечеринках, которые устраивали ребята из их школы. Поэтому младший Хеддок знал, что когда-нибудь она напьется. Но зная Астрид, было понятно, что если она напьется, то только в хлам. И поэтому, когда мать Астрид позвонила ему и попросила забрать ее дочь, Хеддок почти не был удивлен. Он приехал по указанному адресу, нашел Астрид среди всего этого обилия музыки, шума, людей и усадил девушку в машину. — Иккинг, мне так жаль… — заплетающимся голосом проговорила девушка. — Все нормально, Астрид, — заверил ее парень. — Мне не трудно. — Это не правильно, — Хофферсон глубоко вздохнула. — В смысле? — Я не хочу, чтобы ты вытаскивал меня из всяких передряг, тратя свое время. Ты должен встречаться с девчонками, а не возиться со мной, — шатен приподнял брови, - Но, Иккинг, я не хочу делиться тобой с ними. Я хочу, чтобы ты был только со мной. Он знал, что завтра она не вспомнит о сказанном. Но эти слова буду преследовать его еще очень долго. Ему должно было исполниться семнадцать через пару месяцев, когда Астрид перестала быть его другом. Они перешли ту черту дружбы, которая была у них. Ну как перешли, начала все это Астрид, а он просто последовал за ней. Она поцеловала его. Они сидели у нее в комнате и готовились к контрольной работе по химии. Точнее он готовился, а Хофферсон мешала ему. — Боги, Иккинг, когда ты успел стать ботаником? — спросила она и кинула в него фантиком от карамели, которую положила себе в рот тремя секундами ранее. — Когда моему отцу позвонили и сказали, что меня могут не аттестовать по химии. Если у тебя, Астрид, все хорошо с химией, это не значит, что твои способности передаются и мне, — парень почесал затылок и посмотрел на подругу. — Иди сюда, — позвала его Хофферсон, коварно улыбаясь. — Если ты снова хочешь намазать мне лицо кетчупом, то я убью тебя, Астрид. Клянусь богами, убью, — буркнул Иккинг, прежде чем сесть ближе. — Нет, это не кетчуп, обещаю. И когда Хеддок оказался достаточно близко, Астрид поцеловала его. Вот так просто, ничего не говоря. — Я... что это было? — удивился он. — Это, Иккинг, только что закончилась наша дружба. Ему было семнадцать, когда он окончил школу. Ему было семнадцать, когда они с Астрид перешли еще одну черту. Они не встречались официально, нет. Им просто не было это нужно. Да, родители были в курсе их отношений, а остальным зачем знать? Последние полгода они только и делали, что целовались. Они целовались в школьных туалетах после уроков, в отдаленных местах в парке, в комнате Иккинга, в комнате Астрид, на чердаке заброшенного дома, везде. И все это им обоим казалось безобидным. Но только после одного из таких поцелуев, Иккинг понимает, что в штанах тесно. — Астрид, — задыхаясь, произносит он, — Нам нужно прекратить это. — Боги, Хеддок, ты как всегда. У тебя есть кто-то дома? — Нет. После этого они перешли черту. Иккинг ни о чем не жалеет. Так же как и не жалеет, что тогда, когда ему было шесть, он добился дружбы с Астрид Хофферсон. С девочкой, которая теперь только его и ему не нужно будет с кем-то её делить.