Другая Тетрадь Смерти.

      До сих пор не понимаю, как могло так случиться?       Впервые за всё время в нашем общении с Элом Лоулайтом появился другой оттенок, и мне это вовсе не нравилось.       Причиной этим изменениям стало, как всегда, моё дурацкое поведение. Наверное, если бы я не сорвалась, всё было бы иначе, и я не чувствовала себя так глупо.       Но кто бы мог подумать, что детектив L, которому я когда-то просто хотела помочь, станет для меня особенным человеком?       Прошёл почти месяц с того дурацкого группового свидания, окончившегося банальным мордобоем, и за всё это время поиски нового Киры так не увенчались успехом. Более того, дело застыло на месте. Рюдзаки приуныл, и его наигранная депрессия вот-вот грозила превратиться в настоящую, потому что он решительно не знал, с чего начинать новое расследование. Детектив стал похож на ребёнка, у которого забрали любимую игрушку, и это напрягало не только меня, но и всю остальную группу расследования.       Лайт, кстати говоря, вовсю занимался делом нового Киры, помогая полицейским, но и от его стараний толку было мало. Миса же целыми днями либо находилась одна на своём этаже, либо занималась новой работой — съёмками в романтической комедии. Думаю, она даже не понимала, что Лайт совершенно её не любит, учитывая, что он ни разу не посещал её комнату.       Рюдзаки же, наоборот, к моему удивлению, даже после целого дня работы в моём обществе, часто навещал меня позже, глубокими вечерами. Он был подавлен из-за того, что расследование стоит на месте, по-прежнему не высыпался и ел слишком много сладкого. Иногда мне было настолько жаль детектива, что я буквально заставляла его хоть немного поспать на своей кровати и караулила его сон, сидя рядом и читая очередную книгу.       В другие, более хорошие вечера, когда у Рюдзаки менялось настроение, мы с ним либо проводили время за игрой в шахматы (где я безнадёжно проигрывала каждый раз), либо за беседами о разных мелочах. Я давно перестала пытаться развеселить великого детектива, зная, что это бесполезно, и теперь больше слушала, о чём он рассказывает мне. Я понимала, что Рюдзаки нужно было отвлечься и успокоить нервы, потому что работать почти сутками вместе с Лайтом над новым расследованием для него оказалось не так уж и легко.       Нелегко считать своим другом человека, чью голову мечтаешь достать в качестве трофея.       Но вчерашним вечером бомбануло на этот раз именно у меня. Виной всему были бесконечное ожидание и переизбыток нервного напряжения, да и ещё эта дурацкая игра в любовь. Я сорвалась, сама от себя этого не ожидая, и в итоге высказала Рюдзаки всё, что думаю о своём положении, о его методах расследования и нашей с ним игре, попутно швыряя на пол тарелку с пирожным.       Однако, вопреки моим ожиданиям, детектив и ухом не повёл. Раньше он бы начал пытаться меня успокаивать, или снова просил бы прощения, но в этот раз ему, казалось, было до лампочки всё то, что я чувствую.       —  У нас нет выбора — спокойно сказал Рюдзаки, лакомясь шоколадом, — ты ведь сама это понимаешь, Харука, так что бессмысленно сейчас устраивать истерику.       — Мне всё равно! — топнула я ногой.       Он положил шоколад обратно в тарелку, а затем осторожно сказал:       —  Если тебе нужна свобода, я готов дать её тебе настолько, насколько это возможно.       —  Идёт, — сразу сказала я, — я хочу быть свободна! И вообще устала и хочу быть одна!       Рюдзаки замер, глядя на меня во все глаза.       — Одна? — переспросил он. Я кивнула утвердительно и Рюдзаки неожиданно поднялся с кровати.       — Ну что ж, значит, я, наверное, пойду…       Тут только до меня дошло, что он расстроился.       — Но сначала скажу кое-что, — тихо добавил Рюдзаки, низко опустив голову и сжав руки в кулаки. — Харука, ты говоришь мне, что тебе тяжело и скучно жить здесь взаперти… Но неужели ты думаешь, что мне самому это нравится? Сидеть в этом здании сутками и искать хоть какие-то зацепки день за днём, пока настоящий Кира находится рядом и помогает мне вести расследование? Думаешь, я нахожусь в восторге от всего этого?       Рюдзаки поднял голову и печально взглянул на меня.       Мне словно пощёчину дали.       — Э… Нет, конечно, нет,  — стушевалась я. — Рюдзаки, я тебя понимаю, но… Сколько ещё всё это будет продолжаться?       — Не знаю, но я учту твои претензии, — сказал он. — Я могу объяснить всем, что лже-Кира надоела мне своими капризами, и я решил подольше запирать её одну на этаже. Думаю, меня поймут, особенно Лайт. Что касается твоей свободы, то я больше не буду тебя беспокоить вне рамок расследования. Теперь ты будешь предоставлена самой себе. Прости, я не знал, что настолько тебе неприятен.       — Что?! — опешила я.        Рюдзаки пошёл к выходу. Я ошарашенно смотрела, как он открывает дверь и выходит наружу.       Похоже, я обидела его, совершенно того не желая. Но я же не хотела.       «Он очень ранимый», — вспомнились мне слова Ватари.       Вот идиотка.       — Постой, ты всё не так понял! — в панике крикнула я, выбежав вслед за Рюдзаки в коридор. Он остановился и повернулся ко мне, засунув руки в карманы и глядя с недоумением.       — Что именно? — сказал он спокойно. — Ты ведь сказала, что хочешь больше свободного времени от расследования и моего общества. Я вполне готов пойти на такие уступки ради человека, благодаря которому до сих пор жив.       — Да чтоб тебя… — с чувством сказала я, качая головой. — И откуда ты такой взялся, а?       Детектив непонимающе заморгал.       — Что не так? — спросил он. — Я ведь делаю всё, как ты просила.       — Рюдзаки, послушай! Первое — я идиотка и эгоистичная дура, — сказала я виноватым тоном. — Второе — твоё общество для меня очень важно. Не смей думать, что я отношусь к тебе плохо, потому что это не так! И третье — я очень хочу участвовать в расследовании, но притворяться твоей девушкой перед Лайтом выше моих сил. Я ужасная актриса, и ты, наверное, уже это понял.       Рюдзаки не сводил с меня странного взгляда, но продолжал слушать.       — Я психанула, — быстро продолжала я. — Весь этот месяц я на нервах, и не выходила на улицу чёрт знает сколько времени, и я просто не знаю, как мне подружиться с Лайтом. Я совершенно уверена, что только мешаю, а вовсе не помогаю тебе, и вообще, повторюсь, я идиотка и эгоистичная дура… Ты очень нравишься мне, и я очень хочу тебе помочь, но у меня самой уже крышу срывает от неизвестности! Если я тебя обидела — пожалуйста, прости, потому что я не хотела этого, клянусь тебе…       Рюдзаки прервал мою пламенную речь, осторожно прикрыв мой рот ладонью.       — А по-моему, ты — хорошая девушка, Харука, — спокойно сказал он, — и тебе вовсе не стоит так себя мучить. Ты могла просто жить и ничего не делать. Или могла поступить как Лайт и стать убийцей. Но вместо этого ты нашла меня и теперь помогаешь, несмотря на то, что тебе страшно и ты устала. Насколько мне известно, эгоистичные дуры так не поступают.       Рюдзаки опустил руку и улыбнулся, разглядывая меня. Чёрные глаза смотрели тепло и ласково.       — И несмотря на все свои крики и привычку ругаться, ты — очень добрый человек. Я рад, что встретился с тобой, — добавил он искренне.       — Правда? — растерянно спросила я.       — Ты не веришь мне?       — Верю! Я тебе верю, — быстро сказала я, — просто…       Рюдзаки снова прервал меня, на этот раз лёгким поцелуем в щёку.       — Это — моя тебе благодарность, — сказал он, пока я отчаянно пыталась не покраснеть. — Не думай, что я опять играю твоими чувствами. В прошлый раз мне было очень стыдно, хоть я этого и не показал. Но ты не заслужила такого отношения к себе.       — Всё нормально, — выдавила я.       — Могу я сегодня поспать в твоей комнате? — спросил Рюдзаки немного неуверенно, и я снова выпала из реальности.       — В моей комнате?!       — С некоторых пор мне неуютно засыпать в одиночестве, а с тобой очень спокойно, — Рюдзаки с надеждой посмотрел на меня.       — А… а… да, можешь — выдавила я, чувствуя, как щёки предательски заливаются краской.       — Спасибо.       С этими словами Рюдзаки вернулся обратно и незамедлительно отправился к кровати. Я ещё некоторое время стояла в коридоре, пытаясь прийти в себя, прежде чем последовала за ним.       Да, наверное, тогда всё и изменилось.       Не знаю, что чувствовал Рюдзаки, но вокруг меня словно воздух наэлектризовали, и пока детектив спал в моей кровати, завернувшись в одеяло и поджав колени, я сидела на подушке с книгой в руке и несколько раз ловила себя на смутном желании коснуться Рюдзаки. Погладить его плечо или поправить непослушную чёлку, падающую на глаза, или просто обнять и баюкать его в своих руках.       Меньше всего на свете я думала, что когда-нибудь буду увлечена одним из самых великих детективов в мире. Ввязываясь во всё это, я меньше всего думала, что дело примет такой паршивый оборот. Чёрт возьми, Эл Лоулайт, ты, наверно, даже не догадываешься, что стал значить для меня слишком много в последнее время…       Наверное, это к лучшему… Ведь ты совсем не влюблён в меня.       Я всего лишь друг и, видимо, им для тебя и останусь. Но я и этим буду довольна, лишь бы ты остался жив и собственноручно поймал Киру.       Я верю в то, что ты это сделаешь. Мои чувства не должны мешать мне. С ними я разберусь как-нибудь потом, когда Кира будет схвачен.       За окном окончательно вступил в свои права рассвет, окрашивая небо в жёлто-розовые краски. Я стояла и смотрела вниз на просыпающийся город, думая над тем, как долго ещё расследование будет стоять на месте. Даже мой бог смерти приуныл настолько, что исчез куда-то на долгое время. Возможно, он даже улетел в свой мир, но если так, то Уррий всё равно вернётся, ведь у нас с ним заключена сделка. Тетрадь хранилась у меня, и в назначенное время я верну её Уррию, а потом, когда-нибудь, в неё будет записано мое имя.       Чёрт, не хочу сейчас об этом думать. Впереди тяжёлый и, скорее всего, бессмысленный день. Надо быть в форме.       Позади меня раздался долгий и отчаянный зевок.       — Доброе утро, — сказала я, оборачиваясь и наблюдая, как заспанный Рюдзаки выбирается из-под одеяла.       — Доброе... а… что, разве уже утро? — с этими словами Рюдзаки сел на кровати, протирая глаза. Его волосы торчали во разные стороны, что делало детектива ещё более милым и простодушным.       — Да, шесть, — я улыбнулась ему. — Сегодня ты побил рекорд по части здорового сна — целых восемь часов. Поздравляю!       — Я проспал восемь часов?! — ужаснулся Рюдзаки и, откинув одеяло, вскочил с кровати. — Какой кошмар!       — Радоваться надо, что выспался! — со смехом крикнула я, глядя, как он исчезает в ванной комнате.       Ответом мне был шум льющейся воды.       Дверь в комнату открылась, и в неё вошёл Ватари, вкатив вперёд тележку, полную сладостей и яблок. Отдельный поднос со свежезаваренным чаем особенно меня порадовал.       — Доброе утро. Надеюсь, Вы хорошо спали? — спросил Ватари, улыбнувшись мне.       — Э… Да, спасибо, хорошо, — немного растерянно ответила я.       Мне показалось, или в голосе этого милого дедушки сейчас промелькнул игривый намёк?       — Очень рад за Вас. Угощайтесь, — с этими словами он быстро направился к двери.       — Спасибо, — снова кивнула я.       — Простите, — внезапно сказал Ватари, остановившись у порога, — но я считаю своим долгом предупредить Вас о деликатности и не совершать с моим подопечным необдуманных вещей.       — Э-э-э-э… — протянула я в ответ. — Вы о чём?       — О, ничего особенного, просто Вы должны помнить, что этот этаж полностью просматривается и прослушивается через камеры, как и все остальные в этом доме.       — И что?! — повысила я голос.       — Дело в том, что я слишком стар для подобных вещей, — признался Ватари. — Группе расследования недоступен Ваш этаж, потому что так захотел Рюдзаки, но мне надо следить исключительно за всем домом, и я не хотел бы… понимаете ли… увидеть что-то лишнее…       Я вытаращилась на Ватари во все глаза. Мать моя женщина, отец мой генерал! Он что, думает…       Да за кого он меня принимает?!       — Не будет, ничего такого не будет, не беспокойтесь, обещаю, что не будет! — быстро затараторила я, махая руками.       — Весьма Вам благодарен, — кивнул Ватари и вышел, тихо посмеиваясь.       Я, покраснев, как рак, решила, что лучше пока разлить чай и съесть что-нибудь сладкое.       — О, мармелад! Ватари знает, как мне угодить, — довольно сказал Рюдзаки, выбираясь из ванной. Он был как всегда одет в белую кофту и джинсы, но его волосы были мокрыми, растрёпанными и благоухали тонким сладким ароматом. Круги под глазами исчезли, а лицо детектива было чуть порозовевшим и донельзя довольным.       — Ты чего такая пунцовая? — удивлённо спросил Рюдзаки, запихивая в рот мармеладку и глядя на меня с весельем.       — Жарко. Пойду, искупаюсь, заодно проснусь, — выдавила я, вскакивая с кровати.       — Тогда поспеши, — сказал мне вслед детектив, — у нас впереди тяжелый день. Но зато сегодня тебе в последний раз придётся изображать влюблённую в меня лже-Киру.       — Слава Богу, — тихо сказала я, закрывая за собой дверь.       Мы, привычно звеня цепью, зашли в огромное, специально оборудованное помещение, где уже находились Мацуда, Айзава и Ягами Лайт. Мацуда и Айзава тихо переговаривались между собой, а Лайт что-то изучал, глядя в монитор компьютера. Рюдзаки молча сел на стул, забравшись на него с ногами, и облокотился на спинку, навесив на лицо унылое выражение неудачника. Я села рядом на полу, начиная играть свою дурацкую роль.       — Рюдзаки, ты обещал сводить меня в парк аттракционов сегодня! Почему мы опять пришли сюда?! — заныла я, дёргая детектива за штанину.       — Сегодня не получится, извини, — машинально ответил детектив, глядя в одну точку.       — Но я хочу пойти с тобой на свидание, ты же мне обещал, — гнула я свою линию.       — Сегодня вечером куда-нибудь сходим… Наверное…       — Я бы сейчас тоже прогулялся… Надоело тут сидеть, — задумчиво сказал Лайт, не отрывая взгляда от монитора. — Как только поймаем Киру, обязательно схожу на какой-нибудь концерт или выставку, чтобы почувствовать себя нормальным человеком.       Рюдзаки вздохнул, положив голову на руки.       — Если поймаем Киру, — пробурчал он.       — Ты, как всегда, полон энтузиазма, — буркнул Ягами. — И зачем ты притащил сюда Харуку? Зачем ты вообще позволяешь ей присутствовать при расследовании всё это время?       — Мне плевать на ваше расследование, я хочу гулять! — изобразила я злость.       — Потому что сейчас она, равно как и ты, не опасна, — ответил Рюдзаки Лайту.       — Опять ты за своё! — возмутился тот, но затем, махнув рукой, уставился в экран компьютера.       Рюдзаки надолго замолчал, глядя в одну точку. Я осторожно рассматривала занятого Лайта. Мне уже давно стало ясно — этот парень всерьёз увлечён тем, что хочет поймать преступника, готовый не спать и не есть, чтобы помочь Рюдзаки поймать Киру. Это пугало и причиняло мне странную боль.       Я хотела, чтобы Ягами Лайта поймали и казнили за всё, что он сделал. Но теперь…       Теперь, когда он настолько другой, я просто не могу желать ему смерти или наказания. Этот Ягами Лайт был хорошим человеком. Он заслуживал уважения своим трудом и уверенностью в том, что справедливость восторжествует. Этим он был настолько похож на L, что было тревожно. И Рюдзаки не мог не замечать схожесть между ним и собой. Они прекрасно работали вместе, они отлично друг с другом ладили, пока не начинали бросаться друг в друга обвинениями, они почти стали друзьями, пытаясь найти новые зацепки в этом расследовании за весь месяц. Они оба были добрыми, благородными людьми, и их дружба была совершенно естественна. Их сотрудничество могло бы избавить мир от множества преступников и без всякой дурацкой Тетради смерти.       Быть может… Быть может, так и будет, если уничтожить Тетрадь Лайта? Он больше никогда не станет Кирой, он сможет жить, будучи самим собой. Он будет свободен от чар бога смерти и чар Тетради навсегда.       Но как Лайт стал Кирой? Почему начал убивать? Вот что не давало мне покоя. Что в Ягами было такого, из-за чего Тетрадь так быстро изменила его? Быть может, я просто снова вижу то, что хочу видеть? И Лайт на самом деле вовсе не тот, кем кажется?       Почему? Почему ты начал убивать, Ягами Лайт? Почему ты стал Кирой?       —  Рюдзаки, — раздался голос Лайта.       Я, моргнув, очнулась от мыслей и поспешно отвела взгляд от Ягами.       —  А? — детектив, похоже, тоже был в раздумьях, и рассеянно взглянул на Ягами, полуобернувшись.       —  Я знаю, что твой энтузиазм угас, — сказал Лайт детективу, — но всё равно, подойди сюда.       Рюдзаки сполз со стула и послушно встал у кресла Ягами. Я продолжала сидеть на полу, чтобы не вызвать подозрения своим интересом, и просто наблюдала.       — Посмотри-ка сюда, — сказал Лайт детективу, щёлкая мышкой. — Ведь тут баланс нарушен? А здесь, наоборот, внезапный рост.       В это мгновение Рюдзаки преобразился. Глаза его загорелись знакомой мне искоркой, и он увлечённо уставился в экран компьютера, коснувшись губ указательным пальцем.       —  Я… Ягами! — восхищённо сказал он.       —  Ну как? Энтузиазм вернулся? — с улыбкой спросил Лайт.       В этот момент Рюдзаки так улыбнулся, что я сразу поняла — скучно нам больше не будет.       Расследование наконец-то началось.       — Если это действительно связано с Кирой, то значит, его настоящая цель — жажда наживы, а не уничтожение преступников? — сказал Рюдзаки, не отрывая взгляда от какой-то статистики.       — Да, я думаю, что это просто прикрытие, и его настоящая цель — деньги, — сказал Лайт, выглядя очень довольным собой.       Я еле подавила саркастичный смех. Более тысячи преступников было уничтожено за последний год. Неужели, Ягами, ты действительно веришь в то, что говоришь?       — Значит, наверняка действует взрослый человек. Ты когда-то говорил мне, что именно взрослый воспользовался бы такой силой для своих собственных целей. Но тогда тут кое-что не сходится…       С этими словами Рюдзаки сел на стул, незаметно подмигнув мне.       — Что именно? — заинтересованно спросил Ягами.       — Прошлый Кира убивал преступников совершенно с другой целью. Я абсолютно уверен в этом, — сказал детектив, пристально глядя на Лайта. — Этот новый Кира, которому досталась твоя бывшая способность…       — Эй, хватит! — возмутился Ягами.       — Этот новый Кира сделал её средством своего обогащения, — упрямо продолжил Рюдзаки, а затем иронично добавил:  — Ты отлично поработал, Лайт.       Значит, он понял то же, что и я.       — Да, я бы не справился без этой системы… Ведь поначалу я даже не знал, с какой стороны подступиться, — начал говорить Ягами, но я уже не слушала его, погружённая в свои мысли.       Выходит так, что Лайт-Кира каким-то образом передал свою Тетрадь человеку, мечтающему о богатстве. Зачем? Это было продуманным ходом или он импровизировал? И Рюк, бог смерти, наверное, сейчас находится с этим человеком…       Если мы найдём этого нового Киру… вернее, когда мы его найдём, Лайту выдастся возможность получить Тетрадь обратно. Он вместе с L закроет это дело, а потом…       А потом убьёт его, думая, что L безоговорочно ему доверяет.       Я сжала руки в кулаки и опустила голову, чтобы не выдать своих настоящих эмоций.       Выходит, мне нужно опередить Лайта и Рюдзаки, первой найти Киру и забрать у него Тетрадь…       И как, чёрт возьми, мне это сделать, пока я сижу здесь?!       Мне надо успокоиться. В любом случае, наводить панику ещё рано.       — …поэтому я вплотную занялся этими тремя компаниями, — продолжал объяснять Ягами. Рюдзаки улыбался, слушая его и кивая головой. — Цена на акции «Ёцубы» стабильно растёт, а акции «Секимары» и «Аои» стремительно падают…       — Затем ты отследил смерти, связанные с этими компаниями, — перебил его Рюдзаки, — действительно умно…       — СОСКУЧИЛИСЬ ПО МНЕ?! — раздался дикий вопль, а в следующий момент в помещении штаб-квартиры вихрем закрутился бог смерти, приплясывая в воздухе.       Я разинула рот от неожиданности, еле подавив испуганный вскрик, а Рюдзаки подскочил на месте, вызвав у Лайта, Мацуды и Айзавы удивлённые взгляды.       — Похоже, что нет! Я так и знал! — радостно завопил Уррий, пролетая над моей головой. — Глупо спрашивать, приберегли ли вы для меня яблоки, да?!       Я беспомощно посмотрела на резвящегося бога смерти. Рюдзаки прикусил зубами палец, упрямо продолжая смотреть в монитор.       Чёрт тебя дери, Уррий, почему ты всегда так вовремя появляешься?! Надо срочно что-то придумать…       — А у меня отличная новость! Король богов смерти повысил меня в должности! — радостно завопил Уррий, и Рюдзаки не удержался от изумлённого взгляда в его сторону.       — Рюдзаки, ты вообще меня слушаешь? — раздражённо спросил Ягами.       — А? А, да, да, что там с «Ёцубой»? — машинально спросил тот, белея, как полотно.       — Рюдзаки, я хочу в туалет! Немедленно! — заявила я, вскакивая на ноги.       — Ладно, — пробормотал тот, отрываясь от компьютера.       — А подождать ты не можешь?! — возмутился Лайт.       — Он хочет посмотреть, как ты описаешься! — захохотал Уррий.       — Нет, не могу! — вспылила я, чувствуя, как чешутся мои руки от желания врезать по роже богу смерти.       — Мы быстро, — сказал Рюдзаки, едва ли не бегом направляясь в сторону выхода. Я еле за ним поспевала.       — Что-то мне тоже туда захотелось, на вас глядючи, — со смехом сказал Уррий, направляясь вслед за нами.       — Да что с вами происходит?! — услышала я напоследок раздражённый голос Ягами.       В женском туалете новой штаб-квартиры было отличное преимущество — полное отсутствие камер и наличие крепкого замка.       — Уррий, ты, чёртова сволочь, где тебя носило?! — заорала я, едва дверь, ведущая в туалет, захлопнулась. — И какого чёрта ты творишь вообще?! Хочешь нам расследование подорвать?!       — У богов смерти есть король?! — ошарашенно спросил Рюдзаки, пытаясь прийти в себя.       — Я не сволочь, меня носило в мире богов смерти, я творю безобразие и хаос, плевал я на ваше расследование, и да — в нашем мире есть король. Ужасно ленивый, но добрый малый, — сказал Уррий, улыбаясь во все свои пятьдесят пять клыков.       — Немедленно прекрати паясничать! — возмутилась я. — Из-за тебя мы чуть не спалились перед всей группой расследования!       Рюдзаки включил кран и сполоснул лицо холодной водой.       — Никогда к нему не привыкну, — сказал он. — Как ты терпела его всё это время, Харука?       — Это я её терплю, а не она меня, — сказал бог смерти. — Ей остается только смириться с моим присутствием.       — Хватит! Что вообще за дела?! Согласно правилам Тетради, ты должен постоянно следовать за мной, — с возмущением сказала я Уррию, — а ты пропадаешь чёрт-те где, и вообще делаешь, что хочешь, а потом возвращаешься ко мне и снова мотаешь нервы!       — Имею полное право, — отозвался бог смерти, — ведь я абсолютно свободен и не обязан находиться с тобой всё время.       — Почему это?!       — Потому что Тетрадь, которую ты хранишь, по-прежнему является моей, — сказал Уррий.       Стоп. Что это он такое говорит?       — О чём ты, бог смерти? — подозрительно спросил Рюдзаки.       — Согласно правилам, владельцем Тетради сможет стать только тот человек, который использовал её хотя бы один раз, — скалясь, ответил Уррий. — Харука же ни разу не вписывала туда имена. Она никогда не была хозяином Тетради, а значит, даже если отдаст её мне, будет помнить всё, что было связано с ней.       — Что?! — в ужасе выдавила я. — Ты хочешь сказать, что владельцем Тетради был только ты?! Всё это время?!       — Отличная новость, правда? — разулыбался бог смерти.       — Не может быть! — в шоке воскликнула я.       — Это очень нужная информация, — успокаивающе сказал Рюдзаки. — Теперь ты можешь отказаться от Тетради в любой момент, и при этом ты сможешь и дальше оказывать мне помощь в расследовании. И, Харука… — Он замялся. — Мне надо кое в чём тебе признаться… Потому что мне неизвестно, к чему приведёт нас новое расследование, а ты обязана знать эту информацию.       — Что ещё такое? — я с тревогой взглянула на детектива.       — Тетрадь смерти, которая сейчас находится у тебя — подделка, — сказал он.       Я не поверила своим ушам.       — Что?!        — Эй, а куда делась моя Тетрадь?! — занервничал бог смерти.       Рюдзаки нахмурился.       — Я решил подстраховаться, пока мы заняты новым расследованием. По моей просьбе, Ватари отправил настоящую Тетрадь в Уинчестер вместе с материалами по делу о Кире.       — В Англию?! — растерянно воскликнула я. — Но зачем?!       — Возможно, в будущем мне понадобится помощь. Я не уверен, что смогу справиться с этим расследованием самостоятельно, если план Ягами Лайта удачно свершится. У тебя находится специально подготовленная фальшивая Тетрадь смерти, которая, думаю, ещё пригодится нам в борьбе с Кирой.       Я ошарашенно смотрела на задумчивого Рюдзаки.       — Но кто находится в Уинчестере? Кому ты отправил Тетрадь?       — Своим наследникам, — спокойно сказал детектив. — Им будет полезно принять участие в подобном деле. Рано или поздно они заменят меня, так почему бы не заняться их обучением прямо сейчас?       — Ну ты даёшь, парень! — присвистнул бог смерти.       — Подожди! Какие ещё наследники?! — воскликнула я. — Откуда они?!       — Из Вамми-хауса. Прости, я не могу рассказать тебе больше, — ответил Рюдзаки. — К тому же, нам пора возвращаться обратно. — Он взглянул на Уррия. — Бог смерти, есть ли смысл просить тебя вести себя спокойнее и не мешать нам работать?       — Никакого, — довольно ответил Уррий.       — Я так и думал. Нам предстоит тяжёлый день, Харука.       — Рюдзаки, ты опять солгал мне! — в сердцах сказала я, сложив руки на груди.       Детектив, чуть сгорбившись, виновато взглянул на меня.       — Я знал, что тебе не понравится моё решение.       — Ты сказал, что сам не будешь проверять Тетрадь, вписывая туда имена, зато твои наследники с лёгкостью могут это сделать! — с злостью сказала я. — И я ничем не могу им помешать! Я думала, ты понял, насколько опасна эта Тетрадь, а ты просто солгал…       — Нет, — прервал меня Рюдзаки, — я всегда был честен с тобой. И я даю слово — в эту Тетрадь не будет вписано ни одно имя. Мои наследники — ещё дети, Харука. Поверь, они не станут так рисковать, потому что меньше всего хотят, чтобы кто-то умер по их вине.       — Дети?! — воскликнула я.       — У тебя есть дети?! — поддакнул Уррий.       — Вопросы окончены. Идём, — с этими словами Рюдзаки открыл замок и потянул меня за собой по коридору. Цепь громко звенела между нами, ничуть не сбавляя возникшего отчуждения.       Я совсем ничего не понимала. Что ещё за Вамми-хаус?! Откуда у L наследники?! И как они смогут помочь, если они дети?! Разве можно вообще привлекать к расследованию детей?!       — М-да, всё интересней и интересней, — прошелестел Уррий за моей спиной.       Я взглянула на него с ужасом, понимая, что он прав.