Межпланетники

Была пятница, а перед выходным всегда учится неохота. Перемена еще не началась, когда не лекции к первокурсникам заглянула секретарь директора Академии. - Курсант Куин, к директору! – провозгласила она и скрылась. В аудитории повисло молчание. О причинах вызова знала только подруга Элли, Фейт, ведь она была в курсе, что сегодня, 7 ноября, день планеты Станислава. Несомненно, папочка-посол обратился к директору Академии с просьбой отпустить девушку с занятий. В гробовой тишине Элли покинула помещение, оставаясь внешне невозмутимой, но внутренне посмеиваясь. «Фейти, у тебя тоже приглашение. На вечер.» «Я знаю. В посольстве встретимся.» «Ага» Дорога до кабинета директора заняла не так уж много времени спортивно-строевым шагом, и внутрь девушку пропустили сразу. Вытянувшись в струнку, она козырнула и рявкнула: - Курсант Куин по вашему приказанию явилась! - Вольно, мы не на строевой подготовке, - поморщился директор. Однако в глазах присутствующего здесь же отца Элли прочла одобрение. Майкл Джордан Куин, посол планеты Станислава, по меркам родной планеты был еще очень молод, ибо биологический возраст мужчины был сорок один год, а внешне ему нельзя было дать больше двадцати семи. Станиславцы давно уже расшифровали геном, что позволило им удлинить среднюю продолжительность жизни до трехсот лет, из-за чего им желчно завидовали земляне, живущие только по сто. Далее, старели жители планеты настолько медленно, что словно бы консервировались в определенном возрасте. Майкл встал и подошел к девушке – вблизи стало ясно, что отец с дочерью почти одного роста (впрочем, тому виной были прибавленные к ее пяти футам девяти дюймам двухдюймовые каблучки). Фигура у посла была спортивная несмотря на сидячую работу – похоже, зарядкой он не пренебрегал (впрочем, почти все станиславцы и станиславки смотрелись греческими богами по сравнению с землянами). Странным казалось только то, что в темно-русых с янтарным отливом кудрях мужчины уже блестели ниточки седины, ведь только родственники знали, что, прилетев на Землю по приглашению президента Уэбстера, Куин и его жена оказались заложниками диктатора. Именно на нервной почве Майкл поседел в неполные тридцать восемь лет, а что делать с сединой не знали даже на его планете, сей процесс был все-таки необратим. Однако благородная седина, серебрящая густые пряди, шла синеглазому красавцу бесподобно. Телепатка поняла, что вопрос уже улажен, а потому ее тонкие белый пальчики легли отцу на локоть. Отец и дочь вышли из кабинета. Посольство, конечно, не дом, но это как небольшой кусочек Родины на чужбине. Именно здесь порой обсуждались проблемы внешней политики не только самой Станиславы и входящих в состав Станиславского альянса планет Церекс, Мемори и Ортиз, здесь также не единожды побывали послы Церекса и Ортиза. С обоими Майкла связывала искренняя дружба, а потому на сегодняшнем рауте по случаю планетарного праздника должны были быть оба. Элли откинула назад тщательно расчесанные волосы, вглядываясь в свое отражение. Бледно-зеленое мерцающее платье-макси, закрытое до шеи, но без рукавов, шло ей бесподобно, а легкий макияж – тонкие черные стрелки и черная же тушь для ресниц – придавал взгляду небывалую глубину. Помада цвета розового жемчуга дополняла имидж девушки нежной и невинной, но достаточно умненькой, чтобы не уронить честь своей планеты. - Тебе идет, - сказала Светлана Быстрова, секретарь отца Платье Светы было полночно-синего цвета, шею обвивал темно-синий шнурочек, прикрепленный к декольте, а кудрявые русые волосы до плеч удерживала синяя повязка. В ушах телепатки висели голубые сережки-слезки. Секретарь быстро и умело заплетала длинные волосы своей младшей подружки в сложную косу, а сама Элли осторожно расправляла колье из трех золотых цепочек, на которых на разном уровне висели мелкие изумруды (семь темно-зеленых камешков), одновременно проверяя блокиратор способностей, встроенный в замочек – на приеме читать мысли запрещалось. Света, телепат второго уровня, тоже надела блокиратор в виде небольшой браслетки. Девушка двадцати семи лет просто не могла надеть чересчур кричащие украшения, если у нее есть вкус, а потому браслет был тоненьким и чуть посверкивал голубыми камнями в тон серьгам. - Отдохнем, а? – подмигнула она, застегивая на Элли колье. - Точно, - согласилась та, надевая изумрудные сережки, - хотя послы, в принципе, не сильно фонят. И чего ортизаннцы заливают, что ничего не чувствуют, если эмпаты? - Имей уважение к чужим тараканам в голове, - посоветовала Света. - Девочки… В комнату вошла Лорейн Старк-Куин, одетая в бледно-сиреневое платье из блестящей ткани. Платье полностью открывало безупречные плечи женщины, светлые волосы падали ей на плечо каскадом из локонов в стиле не то XVIII, не то XIX века, на шее красовалась бархотка с орхидеей, в ушах – аметистовые сережки звездочками. - Вы готовы, милые? – спросила жена посла. – Скоро придут гости. - Готовы, мама, - ответила Элли, вставая с пуфика. Лорейн залюбовалась дочерью, ее рука в белой перчатке нежно потрепала девушку по щеке, а в льдисто-зеленых глазах засветилась нежность. - Ты совсем взрослая… Хладнокровию Лорейн могла бы позавидовать даже Снежная королева, но обусловлен этот нюанс характера станиславки был тем, что до замужества она служила в планетарном спецназе, в котором была снайпером. Знакомство с будущим мужем оказалось фееричном, когда тогдашний посол на Каори Бэзил Куин с женой Александрой и сыном Майклом оказались взяты в заложники экстремистами вместе с Властелином Тимуром. В первую встречу снайпер спокойно сказала: «Держись рядом, дипломатов сынок», и с этого началась любовь. Парадоксальная история была семейной притчей, но посторонние о ней ничего не знали. Все отправились в зал, где уже ждал посол, одетый в серебристо-серый костюм, как и положено дипломату – флот и армия Станиславы носили темно-синие мундиры, Комитет Галактической Безопасности предпочитал черный цвет, за что недоброжелатели величали агентов «штандартенфюрерами СС». В любом случае, все это было не более, чем завистью, уж больно великолепны были офицеры флота в парадной белой форме с золотыми знаками отличия, а офицеры Комитета – в сверкающих парадных черных кожаных плащах. Впрочем, Элли выкинула из головы эти мысли, как только появились посол Церекса Эдвард Фарум и его жена Недригана. Майкл и барон пожали друг другу руки, как было положено на Станиславе. Относительно женщин этикет был еще демократичнее, а потому Лорейн и Элли по очереди обнялись с баронессой, которая заметила, что девочка совсем взрослая и очень симпатичная. Почти что через минуту появился посол Ортиза с супругой. Мало-помалу посольство наводнили и другие гости. Элли, мягко говоря, подобные вечеринки не любила – слишком много народа, слишком много шума, а мысли некоторых все равно прорывались через блокиратор, ведь полностью забить телепата двенадцатого уровня не получалось. Хорошо хоть танцевать можно! И, как всегда, под старинную земную музыку. - С целым миром спорить я готов Я готов поклясться головою В том, что есть глаза у всех цветов И они глядят на нас с тобою… Под эту мелодию можно только вальсировать (правда с дядей Эдвардом это не особенное удовольствие). Ноги плавно делают «раз-два-три», тело практически летит в невесомом танце с безупречной грацией, но огня нет. - Помню, как-то я в былые дни (разворот) Рвал цветы для милой на поляне (скольжение) И глядели на меня они Как бы говоря: «Она обманет!» Прекрасные стихи, прекрасная музыка… наслаждайся ими, если не можешь ощутить радость от самого танца. - Я напрасно ждал и звал я зря Бросил я цветы – они лежали Как бы глядя вдали и говоря: «Не виновны мы в твоей печали…» С определенного такта надо бы танцевать чуть быстрее, но не на официальной тусовке, ведь некоторым инопланетянам этого не объяснишь, они просто слушают музыку, а станиславцы ею живут. - В душу нам глядят цветы Земли Добрым взглядом тех, что с нами рядом, Или же потусторонним взглядом Тех друзей, что навсегда ушли… Голубые глаза девушки наполнились слезами, но этого никто не заметил. Два года назад застрелили Гая… словно и двух минут не прошло, так ясно вспомнилось то, что произошло. Секунду назад, живой и полный сил, он был рядом, самый надежный друг на той несчастной планете, а затем его не стало практически мгновенно. Все, чем он жил, все мечты и радость ушли, стерлись и потеряли смысл. Элли плакала и тогда, и потом, когда случайно вспоминала это. «Я не забуду тебя, друг мой, ты был лучшим из нас». Хорошо, что Ирина цела и невредима. Нельзя все-таки слушать музыку на раутах. Однако пришлось еще со многими перетанцевать, компенсируя отсутствие чувств мастерством партнеров. Ближе к полуночи Элли все-таки не выдержала и, с разрешения отца, сбежала домой.