Отражение

«Неважно, как хитро ты будешь пытаться незаметно посмотреть в зеркало, твое отражение всегда будет смотреть тебе прямо в глаза» Сердце Ангела В замке не осталось больше зеркал. Никаких абсолютно. Стены в уборных были плотно завешаны бархатными занавесами, стальные кастрюли были навеки покрыты копотью, и даже вода была мутная, лишь бы не давать отражения. Отражение. Все, кто был замечен на его территории с зеркалами, были подвержены незамедлительному наказанию. Бедные горничные замка прятали свои складные зеркальца за ворохом тяжёлых юбок, иной раз, смотря на свою внешность, надеясь не попасться ему. Зеркала. Лишь хрустальные шары могли отразить его на миг, когда он, не смотря на них, колдовал. Страх. Честно говоря, ему было невыносимо смотреть на себя. Ему было стыдно, больно видеть осуждающий взгляд из зеркала. Его второе — хрустальное — я смотрело ему прямо в глаза с укором. Иногда было просто тошно, ведь в зеркале, вместо себя он видел свою любовь. Разбившаяся любовь. Порой он засиживался до ночи в тронном зале, совсем не по-королевски рассевшись на рогатом троне. Он смотрел в шар, что отражал его боль на все оставшиеся тюремные века в этом мире. Он смотрел на Сару и размышлял. Чем он не соответствовал её идеалам? Когда он раньше наблюдал за ней, до её прихода, он собирал по крупицам то, что нравилось ей, что привлекало её. И он создал себя снова. Он создал себя из её мечты: из каждого брошенного тайком в сторону красавца взгляда, из каждого томного вздоха при чтении сказки о влюблённых принцах, о влюблённых королях, из каждого чувства смущения, когда она понимала, что в фильме ей нравился лишь злодей. Он был красавцем, злодеем, до смерти влюблённым в неё королём. И он не скрывал этого. Он надеялся, что она увидит свой идеал, она останется с ним. Но что-то переломилось в ней во время путешествия. Он где-то просчитался. Но он не мог понять, где. Он так долго всё планировал, и, в принципе, всё прошло по его плану. Просто что-то в ней надломилось. Сегодня он снова сидел на своём троне. Он лишь никак не мог решиться снова взглянуть на неё. Он боялся, что это причинит ещё большей боли ему, чем сейчас. Он сидел и думал. Ему совсем не нравились его мысли о том, что могло сподвигнуть Сару уйти. Но лишь эти мысли неустанно прибывали в его голову. Эгоизм ли сломился? Ушли ли капризы? А может, что-то было в нём не так? Он был недостаточно красив для неё? Слишком добрым злодеем? Королевство было мало? Нет, совсем не то. Он как обычно прерывал себя на полуслове, прикрывая глаза и давая бездне, пустой и тёмной, затмить его сомнения хоть на минуту. В руках его появился кристалл. Не открывая глаз, он пожелал увидеть Сару. Он решился. Снова. Она сидела за туалетным столиком, склонившись над чистым шероховатым листом бумаги. Густые волосы, свисавшие по бокам, словно тяжёлые шторы на окнах, скрывали и её прекрасное лицо, и то, что было отображено на рисунке. Девушка сидела, опустив голову на согнутые руки. И если бы не ритмичный стук её пальцев, вторивший песне за окном, можно было бы подумать, что она уснула. Она сидела так — в царстве разбросанных карандашей разной мягкости, всевозможных ластиков и скомканных листов дорогой художественной бумаги. Видно, долго она пыталась отобразить то, что у неё, наконец, получилось отобразить. Отобразить. Король сморщил лицо от всплывшего в голове слова. Только не сейчас. Он был готов ждать долго, лишь бы посмотреть на её труды. Что же она там так усердно рисовала? Ждать. Снова. Но он уже был опытен в этом деле. Он ждал годами, подождёт ещё пару минут. Она, откинув тёмные локоны назад, сладко потянулась и встала, оценивая свою работу издалека. Он, вздрогнув, прикрыл глаза. Только не это. Он так боялся увидеть себя снова. Пусть и не дотошно подлинного, запечатлённого на бумаге неумелой рукой. Но такого похожего. С тем же укором в глазах. Вздох. Тихий всхлип со стороны. -Джарет, — она произнесла его имя тихо, едва слышимо, потрескавшимися, сухими губами. Она вложила в это единственное слово столько боли от разлуки, столько понимания, столько горечи ошибок, что его сердце медленно пропустило удар. По её щеке скатилась слеза. — Я не могу жить без тебя. Ещё один всхлип. А потом тишина… Тишина. Он со злости выбросил шар в распахнутое окно. Тот, не долетев до земли, превратился в мыльный пузырь, что лопнул сразу, лишь травинка прикоснулась к его тонкой оболочке. Обидно. По его впалым бледным щекам текли слёзы горечи, отчаянья и обиды. Почему она поняла это лишь сейчас? Взмахом руки он заставил небольшой столик опрокинуться на бок. Он чувствовал себя капризным ребёнком, у которого отобрали игрушку. Но, в отличие от детей, он лишь беззвучно плакал, магией разрушая тронный зал так, как она разрушила его жизнь. Их жизни. Зачем она это сделала? Зачем она призналась сейчас? Ведь уже было поздно, дорогая Сара. У него нет власти над тобой. Да и над собой тоже.