созвездия чужих небес

Она размазывает кашу по тарелке, вяло и без интереса. Волосы собраны в пучок, из которого во все стороны торчат непослушные прядки. — Не хочу. Не могу так. Голос дрожит, и Гермиона с ужасом осознает, что Джинни сейчас расплачется. — Налей мне вина, пожалуйста. — Тебе нельзя, Джинн. Ты беременна. В словах проскальзывают нотки радости, но тут же угасают, споткнувшись о яростный взгляд. Наверное, таким взглядом встречают смертельный приговор. — Я знаю, — голос опасливо мягок. — Но я всё равно прошу налить мне вина. Или я налью себе сама. Гермиона сжимается в комок, будто меж двух огней. Но не шевелится. Даже не дышит. Джинн яростно шипит и встает, ухватив край стола опухшими пальцами. На плоской фигуре большой живот смотрится неестественно и уродливо. Сарафан на тонких бретелях обнажает костлявые плечи и тонкие ключицы с россыпями веснушек. Кажется, что беременность выжимает из девушки все соки, ибо выглядит она словно тень от былой себя. Движения её странно неконтролируемы, словно Джинн разучилась управлять своим телом. Меньше всего слушаются опухшие ноги. — Ты до сих пор не хочешь этого ребёнка? Вопрос застает её врасплох. Плечи вздрагивают, а чашка валится из рук. Осколки разлетаются по комнате с глухим слухом, падая наземь вместе со всхлипом. — Нет. Гермиона подскакивает к ней и обнимает почти прозрачные плечи. — А еще он женится. Голос Джинн похож на голос призрака. Грудь опадает вместе с выдохом, и воздух на языке горчит, будто ядовитый. — Но это ведь правильно. Только что мне делать, Гермиона, ведь я не знаю, чей это ребёнок… Мне, черт возьми, девятнадцать. Я хочу играть в квидичч и жить у моря, а не быть мамой Молли номер два. А еще я хочу любви. — Но Гарри… — А что Гарри? Гарри любит не меня, он любит образ уютной девушки, матери, которой не было у него. — А Блейз? — Его не люблю я. Но с ним было легко. Думаешь, я шлюха? Джинни смотрит в потолок. Веснушки на её щеках похожи на созвездия чужих небес. Джинн помнит, так о них говорил Блейз. — Сначала я проебала срок аборта. Теперь я проебала свою жизнь. Знаешь что, Гермиона, я хочу одного — родить дочь. Не знаю почему, но мне кажется, что это мой последний шанс. . Через месяц Джинни рожает сына.