***
— Ты точно все взял? — Да, мам, не кипишуй. Чемоданы собраны, осталось только дойти до вокзала. Вообще, это было бы не сложно, если бы темноволосая женщина на пороге не цеплялась бы за рукав твоей куртки и не задавала по сотне раз самые глупые вопросы, которые только возможны. Короче говоря, все это было бы легко, если бы он, Ал, не ехал в такую даль и так надолго. В какую даль он едет? В место, где он постигнет всю боль жития без родителей и проживания с сумасшедшей бабой через стену. Да, думаю, именно так это и можно описать. Однако сейчас, стоя на пороге и в последний раз обнимая мать, этому юноше не кажется, что все будет так плохо. Для него студенческие годы представлялись, как время для полного отрыва, тусни, дружбы с белым другом и постоянной тряски из-за вечного вопроса: «ЧТО ЭТО ЗА ГОЛАЯ БАБА В МОЕЙ ПОСТЕЛИ?!». Ал понимал, что он скорее ошибается, чем прав, но все равно очень хотел верить в розовую картинку в его голове. Верил и облажался, но речь сейчас не об этом. — Сынок, я буду скучать, — все причитала женщина, уткнувшись носом в грудь высокого парня с крашенными и в хлам убитыми волосами. Она все никак не могла отлипнуть от него и перестать повторять одно и тоже. Мило, но в малых количествах, однако сейчас вполне простительно. Сколько она не будет видеть своё чадо? Месяца три-четыре, а то и больше. — Да, мам, я тоже буду очень скучать, — обнимая мать в ответ, произнес он. А потом посмотрел на часы. И вздрогнул. — Н-но мне пора, а то я просру свой поезд. И вот, чемодан, рюкзак, гитара в черном чехле и красный чехол с доской для сёрфинга еле умещались в руках и на спине паренька. Выглядело нелепо, соглашусь, но как бы он унёс все свои богатства по-другому? Никак, поэтому и приходится терпеть удары доски по ногам, постоянные падения рюкзака с ручки чемодана, а ещё постоянно стукающую по заднице гитару. Скажу честно, что это неприятно (проходил через это сам, только не в таких масштабах), но радовало одно — до вокзала пять минут пешком, а потом Ал прыгнет в свой вагон и будет трястись в нем целых шесть часов, слушая музыку и стараясь не думать о том, что его ждёт. Все равно ощущение предстоящего дерьма витало в его подсознании. — Сынок, ты точно ничего не забыл? — Нет! Пока! Ещё раз, уже не знаю, в какой за это утро, он сказал «пока» и помахал рукой. Назад путь ещё есть, но он им не воспользуется — хочет уже поскорее узнать, что его ждёт, что вообще произойдёт в ближайшие сутки. Сейчас он жаждал ступить ногой на огромную территорию института Гринвича, вдохнуть полной грудью местный воздух и для себя сказать «поехали», но скорее всего рыжая девчонка, его подруга детства, будет скакать вокруг и орать, что, мол, здесь блеванул какой-то чел, а там она видела, как ещё один, пьяный в дребезги, под кустом сидит. Алекс уверен, что она не изменилась, как и спутник земли, в честь которого ее и назвали родители. Луна весьма красивое имя и подразумевает загадочность… Однако эта девушка загадочностью не блещет: все вокруг будут знать, что у неё, например, ноготь сломался. Единственная загадка — это её мысли. Ал даже не догадывается, о чем она может думать.***
Сколько Алекс едет в этом сраном поезде? Дофига времени, если просто судить по ощущениям. И на деле тоже так было — вот-вот вдалеке мелькнёт вокзал, вот-вот поезд остановится у перрона и выпустит пассажиров, наберёт в своё брюхо новых и отправится обратно в Марш Мелло таун, город спокойных людей и размеренной жизни. А за окном его ждёт целый год в компании Луны. И ещё кого-то. Вообще история с местом жительства на время обучения у Алекса очень странная. Одним прекрасным вечером ещё примерно месяцев пять назад он списался с Луной, спросил, куда же она поступает. Конечно, разговор сбился и перешёл на совершенно другую и несерьезную тему по типу «а что ты ел сегодня на обед», но в итоге разговор с сэндвичей с ветчиной перешёл на зловещее слово «учеба». Тема щекотливая, согласитесь, только она не может обойти стороной двух будущих студентов. Сначала все началось безобидно и спокойно: вопросы о факультетах, о будущем, которые всегда заставляют ужаснуться объемам представшего бедствия. В итоге Луна узнала, что Ал со времён их последней встречи не изменил решения и хочет стать юристом, а тот, в свою очередь, поставил воображаемую галочку напротив пункта «Луна — сумасшедшая» уже в сотый раз, потому что услышал из её уст слово «адвокат». Что может быть хуже продажного адвоката? Сумасшедший адвокат. Время шло, все сдали экзамены, подали документы, и Ала с Лулу взяли в те университеты, в которые они и хотели попасть. Радужно и приятно трогать конверт с твоим именем и эмблемой того самого учебного заведения, где ты ещё хоть как-то, хоть с каким-то интересом можешь обеспечить себе будущее. Вновь вечерний звонок. Луна верещит, что её приняли в универ, Ал судорожно приглушает звук на ноутбуке, а затем дрожащим голосом говорит, что он тоже попал в то место, где хотел учиться. И тогда последовал соответствующий вопрос: «а где?». — Гринвич, — решительно ответил юноша, показывая в камеру эмблему с конверта. — Только сегодня письмо получил. — ГРИНВИЧ?! — Да, а что? — Я ТОЖЕ ТУДА! Это, полагаю, и можно назвать началом эпопеи. Впереди их ждёт целый год мучений и страданий, учебников, тонны ненужного материала для зубрежки и прочие проблемы среднестатистических студентов, которые ещё во времена средней школы казались им пустяками. Однако, перейдя в старшие классы, Лулу и Ал поняли всю безысходность их положения. В школе им ещё было хорошо и лайтово, их принуждали учиться и получать оценки. А в универе никто этого делать не будет. Просто всем плевать, что ты просрешь деньги своих родителей — им больше пользы. Мы вновь немного отвлеклись. Плохой из меня рассказчик… Ну, да ладно, раз начала, то и закончу. Не по-людски как-то интриговать, мучать своим однотонным бубнежом, а потом обрывать рассказ. Не дело. Я расскажу до конца… Эм, когда-нибудь. Университет этот достаточно популярный и знаменитый, имеет свою историю и даже своих призраков, ведь расположен он не в самом подходящем месте для универа. Гринвич в дословном переводе с английского означает «зелёная ведьма». Легенда гласит, что раньше на горе жила ведьма. Творила она сплошное зло, да и пришёл к ней инквизитор, кокнул её и пихнул в костёр. Смысла нет у этой легенды, но говорят, что на горе можно встретить её еле-видимое очертание, призрачный фантом. После своего подвига инквизитор получил прозвище Гринвич и на месте жительства злобной бабы с кошками он построил замок. Знаете ли, достаточно влиятельным он был, коль замки строил… А потом всякие реформы, прочая дребедень, и земля перешла во владение государству. Перешла она к нему, и поныне является государственной собственностью. Никто не знал, что делать с этим зданием на горе, ведь музей там не сделаешь — показывать толком нечего, а делать парком не выгодно — тридцать километров в горку, при условии, что проход только пеший, никакой дурак не согласится пройти. В итоге это место сделали университетом. Вокруг образовался студенческий городок, позже построили нормальные дороги, и машины теперь здесь самое обычное явление. Обычно студенты живут в общежитии, но некоторые снимают квартиры. Таких мало, но они есть. Кто к ним относится? Правильно, Луна и Ал. Ал был не прочь пожить и в универе, но после криков Луны, что она там не переживет, а без него ей будет одиноко, он согласился выслушать её предложение. Долго распиная и рассказывая о всех ужасах жизни в общаге, которых Лу, к слову, наслушалась ещё во времена младшей школы и рассказывала Алу не раз, она перешла к делу. Предложила она снимать квартиру в студенческом городке, сказала, мол, одной дорого. Юноша согласился, тихо кивнул и ушёл спать. На следующее утро ему приходит СМС: От: Луна Сообщение: Ал! С нами будет жить ещё один чувак, ты ведь не против? Алекс был готов к такому повороту, даже обдумал для себя возможные варианты и другие расклады событий. Если бы она не пригласила ещё кого-то жить с нами, то притащила бы на балкон свою лошадь, которая обладает не самым приятным характером. Ал не хотел такого дерьма, поэтому согласился, особо даже и не заморачиваясь. Ну, а что? По-моему, неплохо жить втроём. Разделили обязанности, можно получить помощь в чем-то. Во всяком случае жить с Луной в одиночку — самоубийство, и Алекс это знал, даже слишком хорошо знал. Поэтому ещё один человек, которым можно будет прикрыться от бушующей рыжей бестии, не помешает. За окном мелькали пейзажи. Ну, елочки там, сосенки, птички летают, только уже косяками и на юг. Писос приближался так же быстро, как и перрон, который уже можно было отчетливо видеть на горизонте. Пора бы готовиться к выходу, ведь на горизонте виден тот самый замок со шпилями, а сквозь толпу на бетонном причале для земных кораблей пробиралось нечто маленькое с ярко-рыжей макушкой. Сомнений нет — это она, верещащая от вида хомячка. Луна здесь, значит и проблемы тоже близко. Самое время хвататься за голову и бежать подальше и побыстрее. — Платформа Гринвич, — голос из динамиков произнес это так непринужденно и легко, будто бы эти слова вовсе и не были настоящим смертным приговором для копошащихся в вагонах молодых людей. Среди них был и Алекс, грустно смотрящий сквозь стекло окна на улицу. Вскоре он уже выходил из вагона еще с несколькими людьми с такими же кислыми лицами, как и у него самого. Таки осознание того, что весело ему будет не все время, пришло в Сашину голову и очень опечалило. Последние полчаса в поезде он только думал, какой приговор он себе подписал. Впереди минимум год в стенах старого прогнившего здания, весь год он будет видеть одни и те же лица и весь год напролет будет зубрить очень много ненужного материала. Не утешающий прогноз, звучащий в голове повторяющимся тихим эхом «готовься к худшему», заметно снизил настроение, но дальнейшее уныние прервал знакомый визг. — АЛЕКС! Юноша уже начал вспоминать все известные ему молитвы. Он знал, чем этот визг может кончиться и как скоро. В прошлый раз это кончилось сотрясением мозга и несколькими неделями головных болей, а еще удивленным и напуганным воем толпы зала ожидания аэропорта. А все почему? Потому что эта маленькая, на вид, девочка, бегущая с такими радостными криками к своему другу, в прошлый раз приложила этого самого друга головой к холодному кафелю. Говорят, люди учатся на ошибках. Если это так, то кто же эта рыжая девчонка? Да, на вид Луна - милейшее создание. Зеленые глазки, медные кучеряшки и тысячи солнечных веснушек по всему телу. При виде нее большинство людей в душе очень хотят ее потискать, погладить по оранжевой макушке и вручить леденец. Я бы сам хотел это сделать, только вот знаю, что такие люди тебя за это хорошо отблагодарят. Почему я не хочу благодарностей и простого «спасибо» из уст этой девчонки? Потому что ее «спасибо» означает «я буду верна тебе до конца твоих дней и буду разговаривать с тобой каждую секунду твоего свободного времени о том, почему у жуков шесть лапок». Говорят, у рыжих нет души. Многие (в основном те же люди, что и вручают этой миленькой девочке конфетки) возмущенно воскликнут, мол, это не правда и бред, а ты вообще сумасшедший, если считаешь это правдой. Однако достаточно быстро эти люди забирают свои слова обратно. Ох, какие же они непостоянные… Достаточно им заговорить с ней, узнать ее милое имя, а потом услышать, как она начинает разговор, и они понимают, насколько безбашенное создание они подцепили. А ведь оно, маленькое недоразумение по имени Луна, уже не отцепится! Ну, по крайней мере до тех пор, пока не переключится на другую цель для доставания. Если охарактеризовать Луну Меллоун одним словом, то это однозначно будет Сатана. А нет, я не прав, я назвал антоним. А хотя… Луна — это до безумия любвеобильный Сатана с огромной душой, массой которой можно легко раздавить самолет американских ВВС. И все слова в этом предложении не преувеличены и употреблены в самом прямом смысле и самым понятным контекстом. Как, почему и от чего - думайте сами, но можете просто читать дальше. В этой истории Луна не второстепенный, а главный герой, поэтому о ее сущности будет изложено очень подробно. Увидите. — АЛ! А-А-А-АЛЕ-Е-Е-ЕКС! — казалось, что она летит со скоростью света,., а то и быстрее, опережая световые частицы раза в два. Разглядеть можно было только ее сумасшедший взгляд и и оранжевый хвостик. — Л-Лу?.. Александр Маккон товарищ достаточно быстрый, сообразительный и прыткий (сёрфингист — ему положено), но сейчас он с ужасом понимал, что не успевает предпринять ничего дельного, чтобы не помереть прямо здесь, на перроне, даже не ступив на территорию университета, ради которого он пахал день и ночь. На предпринятие хоть каких-нибудь действий у него осталось… Три… Своим маленьким аккуратненьким локтем Лулу заставила громилу с красным чемоданом в паре десятков шагов от Ала согнуться пополам и выплюнуть тихое, жалкое «блять», будто бы это было не слово, а выбитый зуб. Меллоун не собиралась снижать обороты, даже когда Саша вскрикнул быть поаккуратнее и не спешить. Две… Сомнений нет — нужно либо отойти в сторону и позволить этой девчушке шлепнуться и потерять голову в щели между вагоном, который уже начал двигаться, и перроном, либо принять удар самому и каким-то образом остаться в живых. Луна не собиралась останавливаться, а только ускорилась. Одна… — Луна, черт возьми! Вы когда-нибудь ощущали, как ваши колени будто размякают от страха и непонятного волнения? Думаю, это ощущали все и каждый хоть раз в жизни. Находясь рядом с Меллоун, ты ощущаешь это несколько раз в час, когда она, допустим, подбегает к рельсам, ложится на них и, высовывая язык, мол она мертвая, выкрикивает: «Сфоткай скалее!» И пока ты не сфотографируешь ее а-ля мертвой, она не слезет с этих проклятых рельс и будет вымораживать тебя молящим взглядом психа-шизофреника. И, поверь, она проморозит тебя так, что тебе эти глаза в самых страшных кошмарах снится будут. В общем, если она легла на рельсы и попросила сфотографировать, то можно даже не сопротивляться — она бессмертная. — Да Лу, святые ананасы! Нет, ну вряд ли произошло что-то реально плохое. До смерти бы не дошло, до определенного момента Алекс даже не думал, что Луна, точнее ее чрезвычайная любвеобильность, может покалечить, только узнал, что это не так. К сожалению, на своей шкуре. И сейчас, когда она, милая рыжая девочка, уже в одном шагу от него, Алекса, которому некуда деться, все это могло повториться. Честно скажу, на это все я смотрел с замиранием сердца. Вроде бы и мило, вроде бы и трогательно, но если заглянуть в карие глаза Ала, то ты понимаешь, что сейчас будет что-то нехорошее. Ладно, не будем долго распинаться о том, с каким трудом Алекс устоял на ногах и удержал на себе эту рыжую коровину. Просто скажу, что на этот раз все остались целы и почти без приключений добрались до квартиры. А потом… — Лу-лу, а где этот третий? — чай в кружке медленно стыл, пуская в теплый воздух квартиры тонкие паутинки пара. За окном темно, только тонкая полоска красно-желтого света на горизонте давала понять, что еще не так поздно и вполне можно позволить себе сидеть и гонять чаи еще часа два. Звезд не видно за толстой пеленой облаков, тяжелых и пушистых на вид, но черных, как шкура вороных лошадей в колеснице ночи. Завтра обещают дождь, воздух за окном давил на легкие, подтверждая прогнозы синоптиков. Синоптики ещё те подлецы. Сколько раз они обманывали обычных людей, смотрящих вечером по телевизору прогноз погоды? Да немереное количество раз, просто не сосчитать. Когда-то они предсказывали солнечную погоду, и люди, одетые в лёгкую одежду, выходили на улицу и промокали до нитки. Когда-то наоборот: подлые синоптики будто специально заставляют несчастную Машу ко всем её сумкам взять ещё и зонтик. Спотыкаясь и проклиная все на свете, она выходит на улицу, а там что? Жарень +30. Не верьте синоптикам. — Вин? Да черт его знает, — закалывая волосы в неприглядный пучок-какашку, ответила Луна. — Вернется еще. — Как-как его звать? — Винсент, Винсент Делл. Я зову его Вин, ибо нефиг. Он что, настолько петух? Нет, он петух, но… — Да, я понял Лу, — слушать объяснения Меллоун на счет петухов, жуков и прочей живности было просто невозможно, поэтому каждый хорошо знающий ее человек заткнет ее в начале, ибо потом слишком поздно. — Лучше скажи, кто, где и как спит. Еще один глоток горячего чая опалил грудь. Говорят, любовь обжигает. Ал любит чай, а чай его обжигает и заставляет зажмуриться, давя желание громко вдыхать воздух ртом. Обычно он воздух так не вдыхает, даже если чай кипяточный, однако сейчас он чуть ли не выплюнул жидкость обратно в кружку. — Ну, я стесняюсь спать с мальчиками, поэтому… — Луна мялась, смотрела куда угодно, но не в глаза юноши напротив. — Поэтому вы, мальчики, будете спать в одной комнате. — Лу, я же говорил, что я не гей, -кое-как проглотив этот несчастный чай, произнес Алекс. — Я знаю! — Да лучше я с тобой спать буду, чем с этим… Как его там? — Винсент! Но я не хочу с тобой спать! Понимаешь, тут такое дело… Я девочка, а вы мальчики… — И что? — перебил Саша. — Я не согласен спать с незнакомым чуваком. — Ну Ал, — голос ее звучал более спокойно, она выкатила губу. — Ну, пожа-а-а-алуйста! Еще глоток чая, и еще, и еще. На глаза уже навернулись слезы, а Маккон все никак не скажет ни слова. Только рот разевает, как рыба на суше, и тихо-тихо скулит. — Ладно. — Спаси-и-и-ибо, спасибо, спасибо! Вот примерно так Ал подписал еще один смертный приговор. Снова долго распинаться не буду — не особо интересно. Скажу только то, что Лу потом заставила несчастного Маккона сыграть с ней в «UNO», а потом они посмотрели на часы и поняли, что первое сентября настало три часа назад. Погрустили, пожелали друг другу спокойной ночи и хорошего начала учебного года, да разошлись по комнатам. Вот так закончился первый вечер Ала в Гринвиче.***
— Ал! А-а-ал! Вставай, сонный бегемот! — Еще пять минуточек, пжлст… — Да мы уже проспали! Винсент, дерьмо эдакое, нас не разбудил. Вставай давай, чертов жирдяй! — Да слышу я, слышу… — ДА ПОДНИМИ ТЫ СВОЙ ЗАД! — ДА ПОНЯЛ Я! А вот мы и перешли к первому утру в Гринвиче. Маккон сразу подумал, что помрет, если таким будет его каждое чертово утро. Подумал, но не сделал — все еще жив и очень жалеет об этом. — Товарищи, вы уже встали? — голос из-за двери приближался с каждым мгновением. Дверь в комнату скрипнула, и из-за нее показалось нечто худое и с бледными глазами, будто покрытыми бельмом, однако это было первым впечатлением — зрачок виден, но от дневного света мизерно мал. И, знаете, когда вы только продрали глаза, которые у вас хреново видят, а перед вами появляется нечто расплывчатое и белое, хочется быстренько встать и быстренько скрыться. А когда на тебя свалилась туша рыжеволосого чудовища со взглядом психа-шизофреника, задача усложняется. Ты лежишь, не можешь шевельнуться. Перед тобой нечто большое и светлое. Призрак? Возможно. — Винсент! Ублюдок! А, нет, просто Винсент, тот самый сосед по комнате. Новый почти знакомый тут же словил леща, а второй получил огромный прилив адреналина. Думаете, это единичный случай? Ошибаетесь. «Я ненавижу утро…» Вот так и началась история троих молодых людей, попавших в рабство друг у друга и гонение учебы.