Запретные чувства

Широкие чёрные крылья и мягкое оперение-шёлк, оперение-тепло приводили Короля в восторг. Часами он мог водить пальцами по крылу, касаясь его невыносимо нежно, словно боясь причинить боль, обжечь несдерживаемой дрожью в самых кончиках пальцев. В такие моменты Гвайхир просто закрывал глаза и наслаждался лаской, получить которую для него — уже достижение. А весь облик Трандуила, сияние, исходящее от его светлой ауры, для него были лучшей наградой, сравниться с которой мог лишь томный тягучий голос-мёд и идеальное тело, в минуты искушения прижимающееся к его спине. Волнение, рождающееся в каждой клетке, ощущалось почти физически, и оба хотели этой долгожданной близости, когда сердце замирает от каждого движения и губы прикусываются до солоноватой крови, не в силах сдержать страсть хозяев. Трандуил обнял Гвайхира, прижался к нему и, положив голову на плечо, аккуратно поцеловал в шею, то ли дразня, то ли успокаивая, ведь мягкость крыльев под пальцами подрагивала, и Гвайхир сам отзывался на каждое прикосновение тихим вздохом. В один из обычных, ничем не примечательных дней, утопленных в повседневности и загубленных скукой, он снова навестил своего Короля-эльфа, сладко замирая возле него и мечтая поскорее остаться с ним наедине в полутьме его комнат, тишину которых будут нарушать только хриплые стоны любовника, завладевшего его сердцем. Тогда его волосы уже не будут пахнуть лесом и приятной сыростью. На его коже задержится запах Гвайхира — совсем ненадолго, но всё же, как знак обладания. Гвайхир не может допустить, чтобы на ЕГО Короля смотрел кто-то другой — посторонний — прожигал похотливым взглядом, ведь прекрасный эльф принадлежит только ему и никому больше. — Дай мне увидеть то, чего ты никогда не показывал чужому взору, — шепчет Король. Он водит мягкой, чуть шершавой рукой по аккуратным перьям, мимолетно лаская. Одними быстрыми движениями Трандуил заставляет тело Гвайхира трепетать от сдерживаемого желания, кажется, он этого и добивается, так сияют в лунном сиянии серо-голубые глаза. Гвайхир смотрит взглядом, полным любви-горечи, любви-сладости на своего Владыку, приоткрывает рот, пытаясь дать сбивчивый тихий ответ, но может только протянуть на низкой ноте стон нетерпения. В его горле комок из несказанных слов, неразобранных чувств, непонятных фраз, накопившихся за всё время их близости. Гвайхиру хочется порвать их в клочья, разорвать настолько мелко, что ветер унесёт одним взмахом и позволит, наконец, насладиться Трандуилом, его телом, его душой. Гвайхир желает забрать Короля без остатка, ничего никому не оставить и постоянно наслаждаться им: его запахом, его чувствами, его взглядом, соблазнительным и упоительным в своей прямоте, граничащей со словами самого невинного существа на всём свете. — Хорошо. — Он с трудом выталкивает из себя слово, застрявшее в глубине горла, царапает собственные мысли острыми когтями пылких фраз. Король улыбается, и Гвайхир снова тает от одного его волнующе-страстного взгляда, наполненного обещаниями покоя-страсти, покоя-горечи. Совместной жизни. Сердце делает несколько глухих ударов, устремляется вниз, выворачивая наизнанку каждый уголок его влюбленной до одури души. Душа затемняет разум: Гвайхир уже не видит ничего, кроме лучистых глаз своего Короля; не слышит ничего, кроме стука собственного сердца. Оно бьётся в тревоге-агонии, и подчинить его кажется невозможным. Гвайхир вырывает у жадного, горячего воздуха глубокий вдох. Лорд Ветров расправляет крылья, опускается перед своим Владыкой, ожидая, когда горячее желанное тело устроится на его спине. Трандуил чувствует волнение, окутывающее орла, мягко гладит перья самыми подушечками пальцев, переливающиеся в свете солнца иссиня-черным цветом. Огромное тело вздрагивает, и, сделав глубокий вдох, Гвайхир устремляется ввысь, туда, где остаётся свобода-боль, проникающая в каждую клеточку тела. Ветер овевает разгоряченные тела любовников; солнце отбрасывает блики на безупречное лицо, играя с белоснежными волосами Владыки. Трандуил закрывает глаза, наслаждаясь тёплыми потоками воздуха, свистящего в ушах. Он не знает, зачем попросил Гвайхира об этом, но чувствует, что орёл давно и страстно об этом мечтал. Он еще больше зарывается руками в теплый мягкий пух, скрывающийся под жесткими перьями, и чувствует каждый взмах крыльев, их вибрацию от ветра, дрожание тела. Орёл ловит потоки воздуха, пропускает их сквозь крылья, опускается ниже, дрейфуя, словно на легких волнах. Перед глазами Трандуила предстают пшенично-желтые поля со спелыми колосьями, напоминающие в свете солнца расплавленное золото, качающиеся под порывистым ветром. Их головки пригибаются к земле, словно послушные подданные, внимая власти и каждому слову своего господина. Лес манит своей таинственностью и ароматом цветов, отдающим запахом дуба и клена, скрывающихся в загадочных зарослях. Воздух наполнен смесью листвы и травы, покрывающей огромные поляны среди высоких стволов. Ромашки воскрешают почти забытый, но волнительный день первой встречи, объединившей орла и его возлюбленного. Прохладный лес сменяется берегом моря, и солёные брызги покрывают Лорда и его Короля, застывая на перьях и лицах. Слизывая соль с обветренных губ, Трандуил зажмуривается. Море — легкие волны, дикий ветер и призрачное сияние. На дне его плавают русалки с уродливыми лицами и драгоценностями в волосах, но в густой синей волне-пуще они прячутся от случайного взора путника, ускользают глубже под воду. Море пахнет солью, свежестью и воспоминаниями, оно не даёт забыть, не даёт пасть в омут разочарования, умеет успокоить. Но не все знают его характер. Море коварно, хитро, как сама жизнь, умно и насмешливо в своей манере. Море топит лодки и корабли, губит людей и превращает в тех безобразных русалок. Море не щадит. Море губит тело вслед за разумом. Лорд Ветров чувствует настроение Владыки, взмахивает пару раз крыльями, поворачивая обратно к дворцу, пытаясь унять разбушевавшееся сердце. Что-то глубоко в душе кричит, требуя наплевать на все и унести возлюбленного в свое гнездо. Каждый вечер они наслаждались бы друг другом, зарываясь по ночам в теплый пух и прижимаясь ближе в поисках тепла. Но этому не суждено сбыться. Гвайхир понимает, что это конец, и крик отчаяния застывает вместе с горечью-комком в горле. Приземлившись на башню, орёл складывает свои крылья и замирает, твердя мысленно всего три слова: «Все будет хорошо». Сердце бешено бьётся в груди, причиняет невыносимую боль, но Гвайхир неотрывно смотрит на любимого, стараясь запечатлеть в своей памяти каждую черту его прекрасного лица, чтобы потом холодными одинокими ночами воскрешать в памяти своё потерянное счастье. Гвайхир боится отпускать своего Владыку, не может позволить своему счастью ускользнуть от него. Но сделать что-то теперь выше его сил. Трандуил крепко обнимает орла с печальной улыбкой, и она отдает горечью на кончике языка. Владыка нежно проводит ладонью по любимому оперению, целует обветренные губы, мысленно прощаясь с тем, кто дарил ему весь мир. Тишина окружает двух родных людей, которые никогда не смогут быть вместе. От осознания, которое приходит только сейчас, хочется кричать, сжимать до боли тело Трандуила, вновь и вновь повторяя заветное: «Никому не отдам». Но, нет, этого не будет. Улыбнувшись напоследок своему Королю, Гвайхир расправляет черные широкие крылья и медленно поднимается в небо, которое с радостью принимает его в свои теплые объятия, срывая с глаз пелену слез и успокаивая раненое сердце. Он никогда не узнает, что его эльф еще долгое время будет стоять на башне, задумчиво глядя вслед тому, кто снится ему каждую ночь.