Lets Not Fall In Love

*** Войдя в номер, который занимал Чанёль, Бэкхён тут же вспомнил о том, насколько тот богат. Пак снял самый лучший номер, люкс. Пусть и арендованный, но серебристый “Мерседес” должен был стать первым сигналом, но в тот момент омега не был способен замечать детали. Не заметить же здешней роскоши мог лишь слепой: деньги, деньги, деньги, кричала каждая мелочь. Великолепное убранство, фантастические цветочные композиции, сверкающие позолоченные двери... Бэкхён и не знал, что этот отель мог предложить гостям такие номера. Но ему не было дела до убранства и богатства, не было никакого дела и до нулей в счетах альфы. Значение имел только мужчина, находящийся в непосредственной близости прямо сейчас и те чувства что переполняли, тревожа предвкушением. И всё же, оказавшись в апартаментах Чанёля, он не мог не отдать им должное: огромная гостиная была оформлена в черно-белой гамме с элегантными экзотическими вставками. Посредине белый ковер, вместо стен — окна, выходящие на небольшую речушку... Справа черная кожаная софа с красными и золотистыми подушками, по обе стороны от нее черные кожаные кресла. Стеклянный стол, ножки которого представляют собой черных пантер, карабкающихся по белым камням. В центре стола возвышается цветочная композиция из красных и желтых лилий. Слева перегородка с китайским орнаментом, по-видимому, за ней скрывается королевское ложе. — Ух ты, — не сдержал восторга Бэкхён. — Нравится? — улыбнулся Чанёль. Бён закатил глаза. — У меня нет слов от всего этого блеска. Не знал, что здесь можно найти подобные места. Честно говоря, за всей этой подготовкой к свадьбе Минсока я не заметил тут ни реки, ни других красот. — Ну надо же, с тобой такое первый раз, — рассмеялся он. Всегда бывает первый раз. В первый раз Бэк так сильно хочет альфу. В первый раз он сделал шаг, не зная, куда он его приведет. Понимает ли Чанёль это? Альфа крепко обнял его за плечи и вывел на балкон: — Теперь вся эта красота в нашем распоряжении, — прошептал он. — Мы можем наслаждаться красотой ночи, друг другом и всем, что произойдет сегодня. Романтичные слова вызвали у омеги странную волну удовольствия. Бэкхёну было приятно, что для него все не сводится просто к сексу и есть нечто другое, чем он хочет поделиться с ним, помимо физических отношений. Они стояли, прижавшись друг к другу, вдыхая ночной воздух с привкусом соли в воздухе и любуясь великолепным видом. — Ты прав, Бэкхён-и, — вдруг печально заметил Чанёль. — В мире больше нет такого места. Я никогда не чувствовал себя как дома там, за границей. Я там работал, заключал контракты, реализовывал проекты. Когда-нибудь, когда я почувствую, что выполнил достаточно обязанностей по нашему проекту, я вернусь и обоснуюсь в Сеуле. "Быть может, ты это сделаешь со мной? Чанёль..." Он едва не произнес эти слова вслух, чуть не выдав силу своих чувств. А ведь по сути, он практически не знает Чанёля, но он уже успел затронуть его, как никто прежде. — А твое “когда-нибудь” наступит скоро? — задал он более нейтральный вопрос. — Нет, еще слишком много дел. Но когда я услышал, что твой друг женится с братом Чунхёна, я не мог думать ни о чем другом, кроме как о тебе. Бэкхён, — с нежностью произнес он его имя, — я хочу, чтобы эта ночь была нашей, чтобы она стала чем-то особенным. Одна ночь. Только одна ночь. Бэкхён глубоко вздохнул, чтобы заглушить стон сердца. "Он только что ясно дал понять, что завтра исчезнет из моей жизни без каких-либо обещаний новых встреч". Бэкхён понимал — он позволил себе обмануться страстным желанием Чанёля, тем, что вожделение заставило его преодолеть полмира. Но это все пустяки для человека с его достатком. Он просто готовился взять то, в чем омега отказал ему в прошлый раз. — Ты правда считаешь, что после сегодняшней ночи воспоминания обо мне больше не будут преследовать и тревожить тебя? — Бэкхён заставил себя говорить легко и кокетливо. Он же пришел сюда с альфой, пришел чтобы переспать и забыть, нужно вести себя соответствующе. Пак ухмыльнулся, возможно, радуясь тому, что Бён не воспринимает происходящее слишком серьезно. "Это именно то, что ему нужно. Я нужен ему только чтобы удовлетворить собственное эго, не более", с болью в груди подумал омега. — Даже не знаю, — его глаза искрились, — боюсь, теперь твой образ будет преследовать меня по ночам. Бэкхён знал, что он врёт, но надеялся на то, что так всё и будет. Очень сильно надеялся. Он не собирался отступать сейчас. “Невероятное блаженство, воспоминания о котором ты бы помнил и которое хранил ещё долгие годы",— вспомнились ему слова друзей. По крайней мере, он сможет получить от Чанёля это. И будет понимать, о чем говорят его друзья, когда рассказывают о своей сексуальной жизни. — Справедливо, учитывая, что тебя не будет рядом, чтобы согреть мои ночи, — отшутился Бён, скрывая серьезность своих мыслей. Чанёль рассмеялся, обнял его и поцеловал в висок: — Я люблю твой жёсткий живой ум, хотя порой результаты его работы и застают меня врасплох. "Люблю..." Его жёсткий живой ум расплавился от одного этого слова. Альфа взял его лицо в свои руки и приподнял подбородок. — Сегодня твои глаза светятся непонятным мне светом, — прошептал он. — Мысленно ты закрыт от меня. О чем ты думаешь? — Я не хочу говорить, — смело выпалил омега. "От этого мне больно, а я не хочу, чтобы ты видел мою боль". — Мы же здесь для другого, не так ли? Более открытым он вряд ли мог бы быть, но лучше так, чем позволить затуманить свой мозг дутой романтикой. Лучше полностью исключить романтику из программы на вечер, потом так будет проще. Бери что есть, и не жалей о том, чего не можешь получить. — Почему-то я чувствую себя виноватым, только не знаю, почему, — нахмурился Чанёль. — Не стоит. Ты же меня не соблазняешь. Его взгляд стал ещё более хмурым: — Ты особый омега, Бэкхён. Я не хочу, чтобы ты думал, что я это не ценю и не понимаю. — Тогда оцени меня в постели. Сделай ночь особенной для меня. — Бросив ему вызов, Бэкхён смело прошагал в комнату, отстранив его руки от своего тела. На пока. Пак не сразу последовал за ним. Может, он действительно шокировал его своей излишней прямотой. А может, он задержался, чтобы надеть средство защиты, ведь он обещал позаботиться обо всем. Бэкхён зашёл за ширму из черно-белого рисунка и посмотрел на постель. Чёрное шёлковое покрывало. "Черное — цвет моего сердца", подумал он печально улыбаясь. По покрывалу были красиво раскиданы красные и золотистые подушки. "Красное — цвет крови, которой будут истекать мои раны, нанесенные им. Золотом станут воспоминания". Сильные руки развернули его. — Поздно отступать, — процедил Чанёль, в его глазах горел огонь. Бэкхён прочел это на его лице — упрямство, намерение победить любой ценой. И в нем зажёгся ответный боевой дух. Черт побери, в этот раз он уж точно не уйдет от него без шрамов! В губах, накинувшихся на омежьи в следующий момент, не было никакой нежности, ничего соблазняющего. Они овладевали. Они терзали. От него исходил неистовый жар, желание завоевать, захватить все целиком. Бэкхён не уступал, отвечая ему с такой же всепоглощающей страстью. Чанёль сдёрнул с него рубашку, оторвав пару пуговиц. Бэкхён в долгу не остался и стянул с его плеч пиджак и вцепился в воротник рубашки, потянул на себя вниз, заставляя наклонится ниже и ближе. Они не останавливались, чтобы рассмотреть друг друга. Только бешеное движение, столкновение обнаженных тел, плоть, жаждущая почувствовать другую плоть, блуждающие руки, ласкающие пальцы, горячие поцелуи, подпитывающие страсть, которая уже была на пределе. Альфа подхватил омегу на руки, будто пытаясь вжать его в себя, и Бэкхён тут же обвил eго бедра своими ногами, сократив и без того крошечную дистанцию, наслаждаясь острым чувством единения. Чанёль опустил драгоценную ношу на шёлковое покрывало, с которого они едва не скатились. Он яростно скомкал его, отбросил, приподнял омежьи бедра и сразу же проник в него, глубоко, в самую сущность, не сдержав сорвавшийся глухой стон. Тело омеги инстинктивно выгнулось, пытаясь вобрать всю его горячую твердость, ощутить всё то, что делало Чанёля альфой — тем альфой, который вызвал в нем такое смятение и желание. На мгновение его пронзила резкая боль, которую тут же заглушило невероятно острое наслаждение, волнами разлившееся по всему телу. Бэк ещё крепче охватил его бедра, с восторгом осознавая, что каждый его толчок приносит все больше и больше приятных ощущений, не желая, чтобы он останавливался. Мозг отказывался работать, сейчас в нем жило только одно чувство — небывало сильное чувство, — и оно становилось все сильнее и сильнее. Затем вся его сущность сосредоточилась в одной точке... от которой по всему телу разлилась сладкая дрожь блаженства, Чанёль упал на него сверху, тяжело дыша, и омега почувствовал, как сильно бьётся его сердце. Он ничего не имел против его тяжести, это было так хорошо, так правильно. Бэкхён провел рукой по его волосам, спине, испытывая прилив нежности, будто баюкал младенца. Хотя все это сумасшествие. Да в принципе все, что произошло, можно расценивать как сумасшествие, но оно принесло ему столько радости, что он сможет вечно лелеять воспоминания о сегодняшней ночи. Чанёль приподнялся на локтях, нежно поцеловал его в лоб и откинулся на спину, потянув парня за собой, так что тот оказался сверху. Бэкхён уютно устроил голову под его подбородком и довольно вздохнул, наслаждаясь ощущением интимности и теплоты. Интересно, а что все это значило для него? Он просто удовлетворил свое тщеславие, ущемленное при прошлой встрече? Или для него сегодняшняя ночь тоже стала чем-то особым, о чем он будет помнить? Нет, Бён не мог ответить ни на один из своих вопросов, и он не мог спросить у самого альфы, это бы выдало его чувства, его потребность в уверенности, что всё это больше, чем физическое единение. Нет, пусть уж лучше будет просто секс. Если он научится придерживаться этой версии, то будет проще завтра, когда Чанёль уедет. — Ну, как, доволен? — слишком резко, почти сердито спросил Чанёль, чем поверг Бэкхёна в замешательство. — Да, спасибо, — коротко подтвердил медбрат, решив, что простой ответ лучше поможет ему придерживаться своей линии. — Почему ты не предупредил меня, что ты невинен? — прорычал он, впиваясь пальцами в его кожу. — Было слишком поздно останавливаться. — А я и не хотел, чтобы ты останавливался. Чанёль снова опрокинул его на спину и угрожающе навис сверху: — Тебе же двадцать пять, я не ожидал такого. И что всё это значит, Бэкхён? — Всегда бывает первый раз. Тебе не следует придавать этому большое значение, Чанёль. И хотя всё было не совсем так как я воображал в семнадцать или двадцать лет, но мне понравилось. Глаза Пака внимательно всматривались в лицо омеги: — Я сделал тебе больно? — Лишь на мгновение, не переживай! Потом всё было превосходно. — он провел рукой по расстрепанным волосам альфы, нежно заглянул в глаза. — Мне правда понравилось. — Превосходно... — повторил альфа взбешенно, словно не веря, что омега всерьез. — Это было неправильно. Я не так хотел провести ночь. Я не хотел, чтобы было “бам-бам, спасибо, свободен”. Черт побери, если я всё так оставлю. Бэкхён хитро улыбнулся, довольный тем, что смог сбить альфу с намеченного плана. — А мне всё равно понравилось, — кокетливо подмигивает Паку, тот хищно улыбнулся, и его улыбка походила на оскал зверя, готового напасть: — Что ж, по-твоему уже было. Теперь мы сделаем по-моему. Жди здесь! — скомандовал он, быстро поднявшись с постели. — Я подготовлю для нас джакузи. — Расслабляющая ванна, мм, звучит заманчиво! Альфа скрылся из виду, предоставив Бэку возможность любоваться его идеальной фигурой. Раздался звук льющейся воды. Через несколько минут он вернулся, неся на серебряном подносе ведёрко с бутылкой шампанского, двумя бокалами и вазочкой клубники, политой белым шоколадом. — Я позвонил и заказал всё это, пока ты прощался с Минсоком, — пояснил он. — Как романтично! — усмехнулся Бэкхён, радуясь про себя, что не дал ему реализовать его сценарий обольщения. — Ты всегда так организуешь свои приключения на одну ночь? От этих слов Чанёль даже споткнулся у самой постели: — Нет, конечно! Но у меня возникло непреодолимое желание побаловать тебя, Бён Бэкхён. — омега приподнялся на локте, задумчиво склонив голову: — Ты ожидал мини-спектакль с моим участием, а я всё разрушил. Поэтому ты раздражен. — понятливо кивает омега. — Я не ожидал, что реальность окажется такой... динамичной, и что я так быстро сделаю то о чем думал так долго... — мрачно бросил Чанёль. — Мне нужно время, чтобы прийти в себя. Неужели ты не можешь просто послушаться? — Я предпочитаю, чтобы меня просили, а не приказывали, — не мешало бы ему начать задумываться о том, чего хочется и Бэкхёну. — Ладно, — очаровательно улыбнулся Чанёль, — не откажешься ли ты присоединиться ко мне в ванне? — Ммм... пузырьки внутри и снаружи... должно быть, приятно, — с дразнящей интонацией произнес Бён, поглядывая затуманенными глазами на бутылку шампанского. Он грациозным движением приподнялся с кровати, лёгкой и красивой походкой направившись в сторону ванны, прекрасно чувствуя на себе тяжёлый взгляд альфы. Чем успешнее он будет сбивать с него надменную уверенность, тем лучше альфа запомнит и эту ночь, и его самого! — Ты точно ведьмак или сирена, ты это знаешь? — прорычал Чанёль ему вслед и подскочил на ноги. — Я — это просто я. Хочешь, принимай меня, какой я есть, хочешь — нет. — Я хочу... очень хочу, — томно протянул он. Ведьмак, сирена...Как бы ему хотелось действительно стать сиреной, чтобы приворожить Чанёля навечно. Если у него получится сделать эту ночь волшебной, то, возможно, гению захочется возвращаться за продолжением вновь и вновь, пока он не полюбит его и они не останутся вместе. Неожиданно он представил себя в роли жениха, жениха Чанёля... Он сходит с ума, точно. Фантазии были прерваны звуком выскочившей пробки. — Прошу, моя сирена, — с очаровательной улыбкой Чанёль протянул ему бокал шампанского, в который добавил клубничку. Бэкхён принял бокал и погрузился в теплую струящуюся воду, а Чанёль сел позади него и ласково обнял. Да, Бэкхёну не дано знать, к чему приведут эти отношения, увидятся ли они с Чанёлем ещё хоть раз... Но сегодня он намеревался наслаждаться его присутствием сполна. Поэтому первым отставляет бокал на широкий бортик ванны и прижимаясь теснее, жарко целует. — Кажется, ты хотел показать каким ты умеешь быть помимо "трам-ба-бам"?.. *** Утром, когда Бэкхён проснулся, Чанёль уже был практически готов к отъезду: надел удобные джинсы и футболку, упаковал вещи, распорядился подать “Мерседес” к входу. Бэкхён тоже начал собираться, стараясь не смотреть на него, чтобы не выдать всю гамму чувств, бушующих в нем: воспоминания о блаженстве прошлой ночи, желание вновь испытать эти великолепные ощущения, неуверенность — захочет ли Чанёль ещё раз подарить ему такую же жаркую ночь, уже удовлетворив свою страсть... Это был страх испытать разочарование. Он так задумался, что не заметил, как Пак подошёл к нему, и вздрогнул, когда он обнял сзади, поцеловав в макушку: — Ты не жалеешь, что согласился? — Ничуть, — Бэкхён заставил себя улыбнуться, — мне очень понравилось. — Настолько, что ты бы захотел повторить как-нибудь? — Внутри у омеги всё запело от радости. — Да, — согласился он и тут же быстро добавил: — Если буду свободен. Чанёль не собирался предлагать ему серьезные отношения, значит, не следует выказывать свою радость. Альфе придется за него побороться... пока он не окажется в ловушке. Если такого альфу вообще можно поймать. — Оставь мне свой номер и имейл, я напишу или позвоню, когда смогу. "Свой адрес он не предложил оставить, значит, хочет остаться хозяином положения". — Только не ожидай, что я брошу всё и помчусь к тебе, Чанёль. Во-первых, я работаю посменно, мне нужно время организовать замену. Во-вторых, к тому времени у меня могут появиться другие... интересы. Ему явно не пришлось по вкусу последнее замечание Бэкхёна. Он стиснул зубы и нахмурился. Может, переиграл? Слишком легко отзывается о происшедшем между ними? Но ведь он ничего не сказал о том, насколько серьезные отношения предлагает, а его омежья гордость не позволяла ему раскрыть свою уязвимость. — Я постараюсь, чтобы мы встретились как можно скорее, — решительно заявил Чанёль, — и дам тебе достаточно времени разобраться с делами. Бён улыбнулся, радуясь, что у него появилась хоть какая-то надежда на будущее. — Наверное, стоит начать принимать контрацептивы, на всякий случай, — посоветовал Пак. — Верно, — согласился Бэкхён, — я позабочусь об этом, не переживай. — Хорошо. Я постараюсь, чтобы мы встретились поскорее, — повторил Чанёль на прощание. — Сделаю для этого всё, что смогу. ***