Когда джентльмены ослабляют галстук

      Если вы носите очки, то скажите, вы когда-нибудь засыпали в них? Я не говорю об особых случаях, когда валишься с ног и засыпаешь не только в очках, но и в ботинках, и в костюме. Так вот, с Гарри такого практически никогда не бывало. В тихие времена, когда он не был обременен миссиями, то готовился ко сну, как и полагает настоящему воспитаннику Англии, и, естественно, свои очки он оставлял на прикроватной тумбочке.       Человек с кодовым именем «Мерлин» предполагал так же, и в одно раннее утро его пальцы сами зашуршали по мягкой клавиатуре. Правильно ли он поступает? Его мозг говорил, что это дурацкая идея, пальцы слегка подрагивали в едва ощутимом волнении, а рот пересыхал. Десятки раз он задавал себе этот вопрос, даже в разных вариациях: «Ты с ума сошел?» «Зачем ты это делаешь?» «Ничем хорошим это не закончится». Наверное, это был своего рода внутренний антивирус, который предупреждает о том, что загружаемый файл инфицирован. Вот только беда, что антивирус не помогает, когда вся система уже инфицирована.       На темном мониторе пошли рябые помехи, а затем и появилась картинка. Что сделано, то сделано, и с таким слабым утешением Мерлин откидывается на спинку стула и, не отрывая взгляда от монитора, берет в руки чашку с горячим кофе. Ему удалось включить датчик на очках Гарри, и, к его счастью, датчик был направлен прямо на изголовье кровати, передавая на монитор умилительную картину. Один из самых яростных агентов Кингсмен, смертельное оружие с замедленным механизмом, сейчас спал и видел сны. Мерлин даже против воли улыбнулся, потому что таким агента Галахада он еще никогда не видел: лицо было спокойным и умиротворенным, а на губах блуждала едва различимая улыбка. Интересно, что снилось ему? И снилось ли вообще?       Мерлин знал о нем ничтожно мало, и это раздражало еще больше. Какого черта он вообще должен что-то о нем знать? И почему прямо в этот момент он ведет себя как фанатка, наблюдающая за своим идолом? Да и разве это вообще нормально смотреть на то, как человек спит? Это все чертовски странно, и мужчина уже намеревается оборвать сигнал, но его взгляд вновь оказывается прикован к монитору, и больше он не может ничего сделать.       Да, это безумие, полное помутнение разума, но Мерлин ничего не может с этим поделать. Галахад. Они знакомы уже много лет, чертовски много, но только в последнее время что-то в них поменялось. Мерлину сложно сказать, что изменилось, но он стал чаще ощущать потребность в общении с Гарри, словно… нет, он запрещал себе об этом думать. Кингсмен существует уже множество лет, и множество агентов побывали в кругу этой организации. Сколько было «Галахадов»? А сколько «Мерлинов»? Словно точно сказать, но нет никаких сомнений, что эта цифра могла бы поразить. Однако, что после них осталось? Ничего. Эти кодовые имена, словно маска. Вот есть маска, мы ее видим, она не стареет и не трескается, да вот только переходит от одного человека к другому, а едва прильнув к его лицу – стирает и имя, и личность. Мерлин чувствовал, что рано или поздно появится новый Галахад.       Кто-то совсем чужой и далекий, будет носить то имя, что принадлежало Гарри, а его самого позабудут, как очередного агента Кингсмена, гордо погибшего на задании. Нет, естественно, в старых архивах и записях Гарри Харт никогда не будет забыт, как и в памяти главного аналитика, но дело, которое передали ему, перейдет в руки кого-то другого. Кто-то незнакомый может испортить это имя. Но нет, он не позволит. Если это он должен будет устраивать тесты юным аристократам на звание Галахада, то он не станет их щадить. Не станет, если только не увидит в ком-то из них самого… Гарри.       Эти мысли слишком отвлекли его и вновь позволили овладеть собой, отгоняя былое спокойствие. Когда Мерлин очнулся, то обнаружил, что пальцы одной его руки крепко собраны в кулак, а вторая – плотно обхватывает горячую чашку. Осторожно отставив ее, Мерлин снял очки и потер свою переносицу, стараясь взять себя в руки и успокоиться. У него получится это, нужно только выключить камеру и перестать думать о Гарри Харте, и если первое он намеревался делать сейчас же, то второе приходилось отложить в дальний угол ящика, ведь он уже не впервые приходит к такому выводу.       Едва подняв глаза на экран, Мерлин удивленно замирает. Картинка изменилась, по всей видимости, Гарри уже проснулся и нес куда-то очки. Любопытство взяло верх, и рука замерла всего в нескольких сантиметрах от заветной кнопки. Нет, если вдруг окажется, что Гарри идет в душ, то он выключит эту чертову камеру, но…       Камера смещается. Теперь на мониторе видно сонное, но довольное лицо Гарри. Он усмехается уголками губ, глядя прямо и что-то говорит. Мерлин чувствует, что этот взгляд проходит сквозь него, будто Гарри в самом деле его видит, но ведь…это невозможно. Или…или…черт…       Взгляд Мерлина опускается на его губы. Они двигаются все так же, а это означает, что Гарри повторяет фразу. «Доброе утро, Мерлин». Мужчина чувствует, как по его спине проходят мурашки, а затем вдруг усмехается и тихо смеется. В самом деле, кого он решил провести?       Рука тянется к микрофону, и, подключив звук, Мерлин, стараясь скрыть смех в голосе, выдыхает:       — Доброе утро, Гарри.