Загнанный зверь

"Бежать, очень, очень быстро бежать", - лихорадочная мысль стучала в голове бегущего человека. Средней длины черные волосы растрепались от быстрого бега и сильного ветра, что бил в лицо, которое блестело от пота. Было страшно, ужасно страшно, что он не сможет уйти. - Свет, что же это за твари? - тихо бормотал Вест, в перерывах между быстрым дыханием. Мужчина был одет в обычную одежду. Местами она была порвана, причем порвана совсем недавно, видимо, бежал он очень долго, да и вокруг был лес. За спиной висел колчан со стрелами и короткий охотничий лук... Но еще за спиной раздавался злобный хохот и какое-то дикое, бешеное рычание. Шелест листвы позади, словно гигантская волна, надвигающаяся все ближе и ближе к бегущему, нарастал, и позади уже начали проявляться четкие силуэты преследователей. Мертвецы. Отрекшиеся. Злобные, стремительные, погруженные в азарт злобные твари в темной кожаной форме с темно-синей накидкой своей нации. Они бежали без устали, ибо никто из мертвых не знает даже такого слова. Бешеный рев, звук разрубаемых клинком ветвей был все ближе и ближе к Весту. Стрела. Еще стрела. Арбалетные залпы повалили с холма позади. Мужчина пригнулся и пробежал еще несколько метров едва ли не тыкаясь носом в мокрую землю. Очень некстати полил дождь, мгновенно сделав землю мокрой и скользкой. Произошло неизбежное - Вест рухнул вниз, в какую-то канаву. Весь перемазанный грязью, он все же умудрился схватить свой лук, вложить стрелу и пустить ее в сторону леса. Толку от этого было немного. По всему телу разливался липкий страх, цепляющий каждую клеточку охотника, заставляя широко распахиваться его яркие зеленые глаза. Это конец, их не остановить. Мертвецы тут же окружили его. Вокруг ямы собрался почти десяток солдат Королевы-башни, вооруженных арбалетами и тесаками. Холодные капли дождя стекали по их отвратительным, гнилым и лысым головам, перетекая на костлявые, местами без кожи, плечи руки. Из всей толпы уродов вышел один, в кожаной форме, такой же, как и у всех, но с еще более лысой головой - до самого черепа. Этот стрелок был вооружен винтовкой, а не арбалетом, как все, а также выделялся ношением пенсе на лице без кожи и мышц. Посмотрев вниз, на Веста, он искаженным голосом, напоминающим какой-то очень сильны акцент, усмехнулся: - Командиртен будейт доволь'ен. Беритей сосунок и дувайте в лагер. - Не подходите! Убирайтесь! - мокрые, скользкие пальцы с когтями царапали и местами рвали кожу на теле Веста, который пытался отбиться, но был попросту скручен, взвален на спину одного из Отрекшихся и был вынужден умолкнуть. Пока его несли, он лишь изредка стонал, да пытался отбиться. Шли они по густой, усеянной опавшими листьями глуши Серебряного Бора около получаса. За это время ни один из мертвецов не сказал ни слова, а лишь некоторые издавали мертвецкие глубокие звуки, идя ровным нерушимым строем за облезлым стрелком с пенсне. Когда они достигли лагеря, - обычного участка, огороженного колючим заборчиком и с многочисленными фонарями; посреди была всего одна палатка, - часовые выполнили воинское приветствие идущему вперед и пропустили отряд с жертвой в лагерь. Все солдаты разбрелись сразу же по своим делам, растворившись среди таких же мертвых. Веста же понесли в палатку. Когда его понесли к палатке, он попытался вырваться последний раз. Размахнувшись, вернее попытавшись сделать это, он ударил коленом Отрекшегося в спину и начал извиваться, пытаясь хоть как-нибудь вырваться. Он понимал, что ему не уйти, если не ушел в лесу, то уж в лагере врага шансов точно не было, но сдаваться охотник не желал. Но несущему Отрекшемуся было плевать. Невозмутимо он внес его в палатку и кинул на сухие листья, перед каким-то старым стулом, явно взятым с какой-нибудь разоренной фермы. За ним зашел и стрелок с голым черепом. - Команадийр, вайш прикезен исполен, - отрапортовал он и встал по стойке смирно. - Отлично, - последовал ответ не менее странным голосом - он как будто выходил из противогаза. - Усадите нашего гостя на стул, негоже величественному носителю жизни лежать как мешок с трухой. Его усадили на какой-то стул. Он не поднимал взгляд, но когтистая лапа ухватила за волосы и дернула голову вверх, заставляя смотреть прямо. Страх куда-то ушел, оставляя место лишь серому, молчаливому спокойствию. Ничего не изменить, но эти твари не увидят в нем страха. Взору Веста предстал еще командир-отрекшийся. Так называемый Скарабей или же "Охотник на живых", коим прозвали его и каждого члена его отряда под номером 357. Он был известен своей жестокостью и садизмом, порой выходящей за рамки даже таких тварей, как ходячие мертвецы Королевы-банши. Но это среди рядовых солдат. Командование Подгорода ценило Скарабея, менее известного как Отто Крипберг, за его блестящую выучку, кою он и подавал своим бойцам. Каждый, кто попадал под командование Скарабея, получай бесценный опыт охоты на живых существ, в частности людей и воргенов. Но отбирал Отто Крипберг не каждого. Среди толпы новобранцев он высматривал самых матерых, самых циничных, самых безжалостных отморозков, не питающих никакой жалости и не задающих вопросы. Бойцовых псов. Из них он делал еще более злых, агрессивных и опасных зверей. А потому его миссии по отлову разведчиков и вообще представителей живой расы на территории Серебряного Бора были столь успешны. - Грейнберг, отпусти нашего гостя, пока еще нет причин его наказывать. Если он будет достаточно дружелюбен, - вновь донесся голос из закрытой маски с двумя светящимися стекляшками и двумя трубками, отходящих до самых балонов с боги знают чем. - Как твое имя, охотник? Грейнберг, тот самый мертвец с лысым черепом, отпустил Веста и отошел в угол палатки, держа наготове винтовку. - Какая тебе разница, тварь? - Вест буквально выплюнул эти слова Отрекшемуся. Обреченный на смерть может позволить себе уйти как подобает мужчине, а не трусу. - Не будь столь груб в лагере самой погибели, парень. Меня зовут Скарабей, и я тут чищу местность от таких как ты во славу Темной Госпожи. Я назвался, а теперь ты. Скажи свое имя. - Во славу Темной Госпожи? Ха, - охотник даже смог усмехнуться, - Вы противны даже Свету, который любит всех... Убей меня и катись к черту, мразь. - Ты правда этого хочешь? Иди просто брешешь, как загнанная псина? Конечно же, ты брешешь, парень. Хорошо. Я буду звать тебя... Грейнберг, как думаешь, как мне назвать его? - Смертник, - как можно более четко ответил стрелок у входа, усмехаясь. - Банально. Я буду звать его Вариан. Так ведь зовут их короля-варвара? Или ты из Лордерона или Гилнеаса? Неважно. Гилнеас и Лордерон наши, а правит там госпожа Сильвана. Ну, так вот, мой друг, скажи мне лишь, почему ты тут, и, может быть, я отпущу тебя на юг, в Хилсбрад. Хочешь в Хилсбрад? На просторы Южнобережья... Там ведь так красиво, Вариан. - Сгинь в огне, тварь, - из горла охотника вырвался уже даже не крик или хрип, а самый настоящий рык. Вены по всему телу вздулись, а зеленые глаза начали наливаться кровью. С бледных губ капнула слюна, а он продолжал рычать. Руки и ноги лихорадочно тряслись, черные волосы стали чуть светлее и начали быстро отрастать. Но трансформацию прервал... Укол. Металлическая толстая игла засела между лопаток Веста, пока тот давал себе волю. Грейнберг чуть отошел, выдернув шприц парализующим ядом. Обычного парализующего яда в таком количестве было достаточно, чтобы усыпить сразу двух медведей. - Хах, таки Гилнеас. Или здешний. Надо было назвать его Седогривом все-таки, - усмехнулся Скарабей и расслабился в своем кресле-качалке. - Но не волнуйся, я не заставлю тебя нервничать. Ты сам виноват. Честно отвечай на вопросы, все же от этого зависит не только твоя жизнь, но и твоя... хе-хе... Смерть. Прерванная трансформация... ужасно. Лицо так и осталось, наполовину человек и наполовину волк. Острые клыки, короткая шерсть, прозрачные голубые глаза с маленькими зрачками. Ногти на руках стали куда длиннее, но все еще были почти человеческими. - Я...рррффрр, ничего не скажу, - охотник едва-едва произнес эти слова, язык был словно вареный кусок мяса, - Делай со мной... что хочешь. - Ты уверен? Ты хочешь стать такой... такой... штукой? И не зверь, и не человек. Пффф. Я просто просил назвать имя, а он отпирается даже от этого. Ладно. Я сегодня милосерден. Вопрос номер ноль: твое имя и что ты делаешь в этих лесах? Ответишь - отпущу. - Лжешь, тварь, - полуволк усмехнулся, тараща на Отрекшегося свои на удивление красивые глаза, - Лучше так... Было очень, очень трудно говорить, а еще труднее, что-то думать. Охотник только старался не забыть, что он ничего не должен говорить этой проклятой, забытой Светом твари. Скарабей хлопнул ладонями и сомкнул их в замок на том, что когда-то можно было назвать животом. - Будь по-твоему. Знаешь, я даже рад, что ты отказался отвечать. Ведь теперь ты станешь подопытным нашего заезжего доктора. А смотреть на его эксперименты - как на спектакт сходить. Ты видел пьесу "Ромуло и Джулианна"? О, прекрасное представление, вершина того, что я видел. Но ладно. Грейнберг, позови МакКеев, пусть отведут Вариана к доктору. - Я вернусь... вернусь за тобой... - прохрипел ворген, глядя на Отрекшегося. Вскоре его уже тащили по мокрой земле, силы оставили охотника и он провалился в беспамятство, в вечную тьму, холодную и злую. - Auf Wiedersehen, meinen teuer, - с улыбкой (не видной под противогазом, но по интонации заметной) попрощался командир. Веста вели под руки к какой-то стационарной лаборатории, стоявшей рядом с очередной огромной чумовозкой. Близ повозки копошился отрекшийся-аптекарь в соответствующих темных одеждах... и цилиндре. В одной руке его был огромный шприц с зеленой жидкостью - обыкновенным штаммом. - Вам товар, док, как заказывали. Этот... немного испортился. Не знаю, что там с ним Скарабей делал, но вот он такой. - О-о-о-о, какой хороший экземпляр. Что это? Застоявшаяся метаморфоза? Пор’зительно! Все же этот ваш Ск’абей не только тупой вояка, но и годный ученый. Вот почему ему поручили такую ответственность, как чума. Хм, - оно поправил очки и цилиндр. Осмотрел пациента. - А ви у нас из Гилне’са будете? Наш земляк! Готовьте ложу для нашего нового пациента. Поразительный объект. Еще человек, но уже зверь! Хах, я знаю, что с этим делать! Да все долбаное сообщество фармацевтов мне ноги целовать будет. Да мне... да мне валь'киру в рабыни дадут, мне... - Док, сначала эксперимент, - прервал мечтания доктора один из МакКеев. - Мы закрепили его, что дальше. Что вы с этим будете делать? Голова гудела, не слишком сильно, но очень раздражающе. Видимо укол был не на долгое действие, потому что Вест уже мог шевелить кончиками пальцев. Он с трудом разлепил глаза и попытался оглядеться. Все было каким-то... отдаленным, словно он смотрел через линзы бинокля. Весь грязный, обросший шерстью... хм, а тут всегда настолько сильно воняло? - Так вот. Как только вы притащили его сюда, у меня вспыхнула мысль: а что, если мы оставим его в таком состоянии навечно?! Навсегда! И... и... подчиним. Умертвим. Нам надо валь'киру... Думаю, его труп тоже сойдет для них, нежели только-только убитый. Идеальный солдат! Зверь в обличии высшей формы существования - нежити! Ох-ох-ох-ох! - разгоряченный ученый буквально трясся всеми своими костяшками. - Ну... Ладно. А что делать нам? - Стойте и смотрите... За чудом! А пока - вольем в него больше этого успокаивающего и тормозящего вещества. Он вколол в трапециевидную мышцу Веста еще одну дозу вещества. Далее последовало еще одно радостное "ох" и, и доктор запустил свой адский аппарат. Нечто огромное над ним и охотником задребезжало, запыхтело ядовитыми парами; мертвец в темном халате достал какие-то иные штаммы, и начал их не спеша смешивать. Перед глазами все плыло. Какие-то моменты из жизни, первый поцелуй, первая любовь, первый убитый зверь... Ворген издавал тихие, скулящие звуки, чувствуя, как по его венам растекается чужеродная отрава. Было больно, не очень, но все же больно. Голова болела, по ней словно водили раскаленной проволокой. - Убью... - единственное слово, что сорвалось с его трясущихся губ. - Оно еще подает признаки жизни. Прекрасно, ибо в мертвом состоянии он будет не нужен... Хм... Хотя его бы и так воскресили. Но нам нужен больший результат! Больше силы и контроля. Кто знает, может мы получим мертвого воргена! Сильного! И мертвого! Да-да-да-да, - намешав всяческих штаммов и веществ, мертвец поспешил влить это в шприц и вколоть в мышцу Веста. Шерсть на лице немного втянулась, оставляя после себя только густую щетину и усы, ну и брови, само собой. Когти уменьшились, но совсем не много. Вены перестали пульсировать, но по всему телу расходилось пламя. Оно обжигало саму душу, создавалось ощущение, что в горло залили раскаленное железо. Вест чуть повернул голову и взглянул на свою руку, которая была прочно закреплена железным браслетом. Но ярость, что бушевала в груди зверя не желала подчинятся какому-то металлу. Взревев, он рванул руку вперед и браслет не выдержал, отлетел в сторону. - О Темная Госпожа! - завопил Отрекшийся. - Стреляйте! Стреляйте! Нельзя упусти-... Нет, не стреляйте! Убьете! Нет-нет-нет! Он бросился на наставивших арбалеты братьев МакКей и повалил с разбегу обоих. Ворген рванул вторую руку, а потом сорвал оковы и с ног. Упав на землю, он довольно проворно, перекатился в сторону и вскочил на ноги. Громко зарычал, оглядываясь, но, заметив, что стрелки на земле быстро помчался вперед, выискивая какой-нибудь выход из лагеря. Бежал он очень быстро, так бегали только воргены в привычном обличии, но не человек. Конечно же, весь лагерь бросился в погоню за Вестом, но на этот раз им не удалось догнать его - слишком уж внезапно начался побег и рядовые отрекшиеся не могли догнать воргена, хоть и чисто технического. В лес, в спасительную глушь, зализывать раны... Он бежал долго, очень долго, до тех пор, пока легкие не обожгло огнем. Тогда Вест рухнул на мокрую землю. Его пальцы несколько секунд корябали ее, а потом он опять провалился в беспробудный сон, на этот раз более спокойный, хоть и такой же темный.