Лес Самоубийц

      Молодой брюнет с немного длинными для мужчины волосами, одетый в строгий деловой костюм, несмотря на изматывающую летнюю жару, вышел из рейсового автобуса. С обреченностью и меланхолией он вглядывался в узкую тропинку, которая ведет к концу. Все действительно закончится здесь: в живописном лесу с самой дурной репутацией в Японии. Аура этого места, и правда, была зловещей, хотя никаких сухих деревьев, болот и призраков не наблюдалось. Самовнушение, наверно. Странно, что для реализации своей безнадежной идеи гениальному программисту, всю жизнь проведшему в мире цифр, приспичило приехать в эту глушь. Наверное, хотелось напоследок совершить что-то абсолютно выбивающееся из его выверенной жизни. Ведь если бы он залез в петлю в своем чистеньком аскетичном кабинете, то вряд ли смотрелся бы под белым потолком эстетично. А здесь, среди зелени и товарищей по несчастью (хотя, это как посмотреть), Шиффер впервые в жизни оказался действительно на своем месте.       В конце тропинки висит табличка с надписью: «Ваша жизнь является бесценным даром от ваших родителей. Подумайте о них, о вашей семье. Вы не должны страдать в одиночку. Позвоните нам. 22-0110».       Какова вероятность, что среди тысяч операторов единой службы доверия трубку возьмет она? Женщина, перевернувшая его мир и ненавязчиво разбившая все его прежние идеалы, ориентиры и убеждения только тем, что просто существует в этом мире, ласково улыбается при встрече и постоянно твердит, невольно вздрагивая от равнодушия мужчины:        — Улыбнитесь, Улькиорра-кун! Жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее в плохом настроении!       Жизнь слишком коротка, это уж точно. Для него так безобразно и отчаянно коротка.       Какова была вероятность, а?        — Здравствуйте, это единая служба экстренной психологической помощи. С вами говорит психолог Орихиме Иноуэ.       Шиффер едва не сбросил вызов, но каков был шанс? И сейчас он может поговорить с причиной своего следствия…        — Здравствуйте, Орихиме, — Улькиорра отвечает привычно тихо, и оттого его голос сложно узнать светлой рыжеволосой девушке, жизнерадостной и помешанной на необходимости дарить свое тепло всем нуждающимся в нем. Шиффер никогда не понимал этого альтруизма, но последние минуты своей жизни решил потратить именно на то, чего не мог понять. Кто знает, может, озарит и станет легче?        — Не молчите, — услышал он участливый голос на том «конце провода». — Если вы сюда позвонили, значит, вам нужна помощь или слушатель. Так не молчите, пожалуйста.        — Да, вы правы, Орихиме…       Так странно называть ее по имени, хотя до этого часто бросал презрительное «Женщина». И не от дурного воспитания, а глубокого пренебрежения ко всему роду женскому, который считался лживым и глупым. Вот только в дураках остался он сам.        — …мне действительно нужно с кем-то поговорить. Знаете, я ведь звоню из Аокигахара Дзюкай.        — Леса Самоубийц?* — ахнула Орихиме, невольно вздрогнув. Сколько раз в службу доверия звонили отчаявшиеся люди, пришедшие в то ужасное место, чтобы свести счеты с жизнью?        — Что же вас туда привело? — не выдержала она паузы со стороны смутно знакомого собеседника. Хотя после двадцати предыдущих звонков они все уже как родные. — Вы потеряли работу? Близкого человека?        — Я потерял себя, — грустно усмехнулся Улькиорра, отвечая. — Знаете, Орихиме, мне ведь не на что жаловаться, если посмотреть со стороны: престижная работа, хорошая квартира, дорогая машина, не обижен внешностью…        — Но сейчас вы находитесь там, где все это теряет смысл, — осторожно вклинилась в чужой монолог Иноуэ. — Так почему?        — Вы знаете, что такое моральный нигилизм? — услышала девушка, немного удивившись прозвучавшему из уст потенциального самоубийцы философскому термину.        — Да, конечно. Отрицание моральных норм и ценностей, — Орихиме, отвечая, подумала, что, должно быть, этому несчастному встретился такой вот моральный нигилист-садист, который изрядно потоптался в чужой душе, но все оказалось иначе. В трубке помолчали, а потом продолжили:        — Дружбу я не отрицал до первого предательства и больше не стал сомневаться в отсутствии этого явления в природе. Во взаимопомощи и взаимоподдержке разуверился после первого удара в спину, когда мог и не подняться, а руки никто не протянул. В благородство не верил никогда, потому что не видел его. А то, чего я не вижу… того попросту нет. Веру в искреннюю любовь тоже считал плохой идеей, ведь никогда не встречал настоящей… Я же программист, Орихиме, у меня все подчиняется логике и строгому порядку, все в системе, все по полочкам. Я привык, что все продается и покупается, имеет свою цену. Даже люди. И так называемые любовь и дружбу можно купить. А потом я встретил ее…        — Вы… полюбили? — мягко подтолкнула его к основному девушка, думая, где же она могла слышать этот голос раньше. Может, звонил уже его обладатель?       Улькиорра хрипло выдохнул, чувствуя, как в груди все сжимается в противный колючий ком. Черт, с ним случилось то, что Шиффер рьяно отрицал: ненормальная зацикленность, зависимость от человека, от ее глаз, голоса, улыбки, невозможно рыжих волос с дурацкими детскими заколками…        — Да. В моей жизни появилась женщина… — это слово прозвучало не так презрительно, и он ничем не выдал себя перед психологом, — …девушка, которая своим образом жизни отрицала все мои убеждения.        — Расскажите о ней, — попросила Орихиме, зная, что иногда мысли о любимых способны убедить людей не совершать страшный шаг.        — Альтруистка, добрая душа, дарящая улыбки всему миру, — начал перечислять Шиффер. — Такие, которые нельзя купить или подделать. Она любила всех: толкающих ее в метро, хамящих в очереди… своих друзей, конечно. Раз за разом я видел, что можно, оказывается, любить и дружить без корысти, а просто так. Она говорила, что люди нужны друг другу, их сердца соединены нитями привязанности, которые не требуют платы, потому что бесценны.       Орихиме вдруг подумала, что был в ее жизни такой юноша. Успешный и красивый зеленоглазый демон, холодный и циничный. Он часто говорил с Иноуэ пренебрежительно, если они встречались у общих знакомых, и ее ощутимо трясло под пустым взглядом, отчего Шиффер всегда спрашивал, с презрением глядя на ее искреннюю улыбку:        — Ты боишься меня, Женщина?       Она не боялась, но старалась поскорее сбежать от чужого холода, к которому даже ее свет подобраться не мог. Но не мог же Улькиорра-сан звонить сейчас в службу доверия?        — А вы говорили с ней о ваших чувствах? — срывающимся голосом спросила она у снова замолчавшего собеседника, и тот горько ответил:        — Нет, зачем? Я и сам не знаю, что мне с ними делать. Никогда не водил девушек на свидание: хватало доступных, не нуждающихся в трате времени. Не представляю, о чем говорить с ней. Да и разные мы слишком. Со мной она будет яркой рыжей птицей в темной клетке…        — Рыжей? — невольно вырвалось у Орихиме, и она тут же прикусила язык.       Но Улькиорре хватило одного слова. Узнала? Скорее всего. Эта женщина была наивной, но не глупой.        — Так ты боишься меня, Женщина? — Иноуэ вздрогнула, когда в трубке прозвучал знакомый вопрос. Сомнений не осталось.        — Нет, Улькиорра-кун…        — Правильно, Иноуэ-сан. Идиотов не боятся. Их жалеют…       Орихиме еще секунду ошеломленно слушала, как в телефоне раздаются короткие гудки, а потом принялась набирать тот номер, с которого ей позвонили, шепча:        — Улькиорра, пожалуйста…       Она и сама толком не поняла причин охватившего ее волнения, звоня сначала на выключенный телефон, потом дежурившим у леса медикам, которым иногда удавалось спасти хоть кого-нибудь, если вовремя находили. Наверное, это была ее вина: если бы они однажды не встретились, Улькиорра бы никогда не усомнился в своем моральном нигилизме и умер, не зная любви, но гораздо позже.       Шиффер, выбросив выключенный мобильный, недрогнувшей рукой вязал петлю из крепкого дорогого ремня, думая, что терять себя слишком больно и даже солнце бессильно над пустотой.       Врачи не успеют. Лес довольно большой.       Улькиорра Шиффер был первым, кого Орихиме Иноуэ, талантливый врачеватель людских душ, не смогла спасти.       Каковы были шансы, что он позвонит именно ей?