Исцелись, любовь моя (Я буду рядом)

Все началось со звонка. Простого телефонного звонка. Было поздно, около одиннадцати вечера. В школу завтра не надо - летние каникулы - так что, я решил засидеться подольше, чем обычно. Посмотрел несколько серий "Attack On Titan", они были настолько эффектными и захватывающими, что я не мог остановиться. Где-то на середине серии мой телефон, лежащий рядом с компьютером, начал вибрировать. Остановив видео, я посмотрел, на столь позднего собеседника, но потом улыбнулся, увидев знакомое имя. Феликс звонит. Феликс мой парень. Он из Польши, а я из Литвы. Это немного неудобно, ведь мы видим друг друга всего раз в несколько месяцев, но зато часто переписываемся и общаемся. Так что, не так уж и плохо. Мы встретились в первый раз в Лондоне. Наши школы поехали в Англию на экскурсию. Мне было четырнадцать, Феликс мой ровесник, даже чуть младше. Мы встретились случайно. У моего класса было свободное время, и мы с моим другом решили пройтись по магазинам. Я разглядывал витрины с плюшевыми медведями и другими игрушками и хотел купить что-нибудь для моих братьев, и на глаза попалась симпатичная копилка. Решив, что она понравится моему младшему брату, я, предупредив друга, хотел зайти в магазин, но столкнулся и упал на кого-то. Я помог парню подняться, извиняясь бесчисленное количество раз, и представился. - Феликс, - сказал он твердо, но все же будучи слишком застенчивым. Это не было похоже на английское имя, и я спросил, откуда он. - Я поляк, - сказал он застенчиво. - Ну, кажется, мы соседи. Я литовец, - сказал я, улыбаясь. Мы пошли в магазин, чтобы купить подарки нашим братьям и сестрам (оказалось, что у него есть старшая сестра, сестра-близнец и младший брат). Мой друг позвал меня, сообщив, что пора возвращаться к группе. Феликс и я обменялись номерами. Так мы начали переписываться. Все летние каникулы, а спустя год начали встречаться. Теперь мне восемнадцать, а Феликсу исполнится только через полгода. Кто мог подумать, что из-за простого случайного столкновения я смог встретить любовь всей моей жизни? Конечно, я еще юн и у меня вся жизни впереди, но мы с Феликсом просто обязаны быть вместе. Я никогда не чувствовал подобного раньше. Он самый удивительный, красивый, замечательный человек, которого я знаю. Уверен, моя любовь к нему никогда не угаснет. Ладно, вернемся к событиям того вечера, или, если точнее, ночи. Как только я увидел, что Феликс звонит, то тут же взял трубку. Я был очень рад, потому что в последнее время у нас не было шанса поговорить. Понимаю, он рассказывал, что у него много дел в музыкальной и обычной школах. Наш лимит был ограничен несколькими СМС в день, последнюю я получил около двух часов назад, там было написано только: «Я люблю тебя». Конечно же, я ответил: «Я тоже тебя люблю», однако мне показался странным столь короткий диалог, хотя Феликс бывает порой немного странным. - Разве одиннадцать ночи это не слишком поздно, милый? – спросил я, улыбнувшись. Как же давно я не слышал его голоса! Ответа не было какое-то время, но потом послышались… рыдания? – Феликс? - Хм, Торис, дорогой, - я узнал маму Феликса. Ее голос дрожал. Безусловно, она плачет. - Госпожа Лукашевич, с Вами все хорошо? – спросил я, волнуясь. То, что она звонила с сотового Феликса, было… странно. - Да, дорогой. Со м-мной все просто отлично. Можешь, пожалуйста, дать трубку маме? – когда она задала вопрос, ее голос задрожал. Наши родители не знают друг друга. Но я знаю мать Феликса, а он мою. Мы ходили в гости друг к другу так часто, как это было возможно. Но наши родители не встречались никогда. - Конечно, подождите, пожалуйста, - я выбежал из комнаты. Что-то определенно было не так. Вроде бы мама еще мыла посуду, поэтому я спустился на кухню. - Motė? – я позвал ее. - Что такое, Торис? – спросила она. Я протянул ей телефон. - Мама Феликса звонит. Она хочет поговорить с тобой, - ответил я. Она аккуратно взяла телефон и приложила его к уху, поддерживая плечом. - Да? – моя мать раньше не пользовалась английским языком. Но когда я сказал, что у меня есть парень, который живет за границей, она стала учить его. И за очень короткий срок она очень хорошо стала разговаривать на английском. Я не слышал, о чем говорит госпожа Лукашевич, но судя по тому, как менялось выражение лица мамы, это было что-то ужасное. - Geras Dievas, что случилось?! – воскликнула она, добавив в начале предложения литовское «О Господи». Мать Феликса позвонила мне, рыдая. Она хотела поговорить с мамой, которая сейчас выглядит испуганной и тоже плачет. Что, черт возьми, происходит?! - Он… Все в порядке с ним?.. Только не говорите мне, что он пытался… - вздохнула она, когда через секунду услышала ответ. – Слава Богу! Но почему он поступил так?! У него были какие-то проблемы? Я не думаю, что он мог поссориться с Торисом. Может что-то случилось в школе? Теперь я понял, что они говорили о Феликсе. Но что случилось? На этот раз госпожа Лукашевич говорила долго, больше пяти минут. - Боже, я понятия не имела… Почему никто из учителей не отреагировал?! Они должны были заметить такое! Это их обязанность помочь детям в подобных ситуациях! – и снова ей отвечали слишком долго. Каждая секунда казалась вечностью. Что с Феликсом? - Конечно, я, - мама замолчала на несколько секунд. Слезы текли по ее лицу. Она посмотрела на меня, а потом перевела взгляд на окно. – Торис и я скоро приедем к вам. Не волнуйся, дорогая, с ним все будет в порядке. - Она подождала, пока мать Феликса снова что-то скажет, а после кивнула и добавила: - Держись, все будет хорошо. Мы будем у вас через несколько часов. А затем она повесила трубку. Тишина в помещении убивает меня. Я не знаю, что случилось, но ясно, что что-то нехорошее. - Motė? Что случилось? – спросил я, подойдя к ней и накрыв ее руку своей. - Торис… мне очень жаль. Мне так жаль, милый, - она заплакала сильнее, чем раньше. Одна ее рука прикрывала рот, чтобы заглушить рыдания, а другая крепко сжимала мою ладонь. Я не понимаю ничего, что сейчас происходит. Когда мама немного успокоилась, она сказала: - Послушай, милый. Мне… Мне очень трудно рассказать тебе это. Я уверена, что это сильно расстроит тебя и сделает больно, но не волнуйся, надеюсь, все будет хорошо. Она печально улыбнулась и обняла меня за плечи, не решившись посмотреть в глаза. - Мама, скажи мне, что случилось… - Ты знал, что над Феликсом издевались? Мои глаза в ужасе расширились. Что?! - Я… Он не говорил мне ничего, - пробормотал я. - Давай сядем. Я начну с самого начала, - я сел за стол, рядом с ней. – Его мама только что рассказала мне всю историю. Хотя так, как он твой друг, ты сам должен знать все хорошо. Все началось в начале учебного года. Он перешел в новую школу. Новые друзья, новые учителя – все это принесло много стресса. Он не знал никого и не знал, как они отреагируют на ваши… отношения. Пока не рассказал об этом одной девочке. Просто упомянул, ничего личного. А затем узнали все его одноклассники. Вот тогда все и началось. Они обзывали его геем, педиком, пидарасом, они смеялись над ним. Феликс игнорировал их столько, сколько мог. Это продолжалось два месяца. Но потом началось самое плохое… Его мама сказала, что он начал вести себя странно, постоянно запирался в комнате, когда она пыталась с ним поговорить. В первый же день после зимних каникул, когда он вернулся из школы, мать заметила на его рубашке кровь. Феликс сказал, что он поранился на физкультуре и беспокоится не о чем. На следующей неделе, вернувшись домой, он хромал. Упал с лестницы, по крайней мере, он так сказал. Каждую неделю появлялись новые травмы. Сломанное ребро, подбитый глаз, вывихнутое запястье. Он перестал ходить в школу, его оценки ухудшились, и он больше не появлялся на уроках фортепьяно. Все, что Феликс делал, когда возвращался, это ел в кругу семьи с фальшивой улыбкой на лице, а потом запирался у себя в комнате. Даже младший брат видел, что что-то было не так. Неделю назад… он вернулся домой с разбитой губой, подбитым глазом, его одежда была смята и порвана, а сумки нигде не было видно. С тех пор он перестал разговаривать со всеми. Он заперся в комнате, полностью избегая контакта со своей семьей. Он не пошел в школу. Он остался там и сегодня… - она перестала рассказывать. Слезы вновь полились из ее глаз. Я тоже был готов заплакать. Я… просто не могу в это поверить. Как кто-то может сделать подобное с Феликсом? Он всегда старался быть хорошим для всех, всегда улыбался, всегда был счастлив. Кто мог причинить боль тому, кого я так сильно люблю? Почему любовь является причиной делать другим больно? Что такого, что мы любим друг друга? Почему они думают, что это ненормально? Вы не имеете права решать, кого я должен любить! Сердцу плевать на пол! Это ведь душевное чувство, разве нет? Почему они так слепы? Почему они считают нас нелюдью? Мы ведь такие же. Почему они не видят этого?.. - Мама, - сказал я, еле сдерживая слезы. – Что случилось сегодня? Боже, я был так напуган ответом, но я должен был знать. Мама сглотнула, а потом, вздохнув, положила руки на мои плечи и посмотрела в глаза с сочувствием. - Феликс пытался покончить жизнь самоубийством. Вдруг, весь мой мир остановился. Только из-за одной фразы, я почувствовал, как мое сердце перестало биться. Чувствовал, что оно сломалось. Столько эмоций бушевало в этот момент: печаль, страх, боль, гнев, любовь. Но в основном только боль. Моему сердцу так больно. Я не мог ни о чем думать, кроме как «он жив?» или «что же мне теперь делать?». Разум потемнел, а сердце больно колотилось о грудь. Сразу же слезы потекли по моему лицу. Мама обняла меня, ее тепло заставило меня разрыдаться, отчаянно прижимаясь к ней. Что мне теперь делать?