Ou git votre sourire enfoui?

- Привет, я Ким Чонин, не так давно перевёлся сюда, - широкая улыбка, сияющая на его лице и, как следствие, острые скулы – всё это было ежедневной неотъемлемой его частью. Он сел напротив и выжидающе смотрел на «собеседника». - Чего тебе? – равнодушно отозвался До и смерил его презрительным взглядом. - Я собираю коллекцию улыбок. Позволишь сделать фото твоей? – не переставая улыбаться, спросил Чонин, продемонстрировав полароид в доказательство своих серьезных намерений, и откусил яблоко. Наконец-то он закрыл рот, подумал про себя До. - Не по адресу, - все также безразлично ответил Кёнсу и продолжил трапезу, не обращая внимания на Чонина, который наверняка, прожевав яблоко, вновь расплылся в улыбке. - Ну, попробовать стоило, - весело пожал плечами Чонин, отложил полароид и, указывая на До пальцем руки, в которой было яблоко, продолжил: - Знаешь, про тебя ходит много слухов. Типа ты весь такой замкнутый, никого к себе не подпускаешь, озлобленный, до одури серьёзный и, что самое интересное, никогда не улыбаешься. Кёнсу отвлекся от изучения коробочки молочного коктейля, который оказался вкуснее, чем он думал и устремил свой взгляд на Чонина, тот опять улыбался. - Возможно. И что? - Я не верю в них. Просто, думаю, что ты создал себе такое амплуа. Ты всех заставил думать, что ты именно такой. Ты хочешь казаться, а не быть, - торжественно говорил Чонин. - Ты слишком много улыбаешься, - фыркнул Кёнсу, - у тебя скулы ещё не свело? - Нет, - нахальная широкая улыбка, До закатывает глаза и добавляет: - Выглядишь как придурок. - Возможно. И что? – парировал Чонин. Он откусывает яблоко и Кёнсу выдыхает, вновь его рот закрылся. Несколько серьёзных секунд без назойливого чешира. - Тебе мало того, что ты выглядишь как придурок, когда столько улыбаешься? - Мне наплевать, что я выгляжу как придурок. Мне наплевать, что обо мне думают. Я люблю улыбаться и не люблю не улыбаться, - серьезно ответил Чонин, чему был удивлён До. - Ты сам-то понял, что сказал? – вздёрнул брови До, а Чонин не выдержал и захохотал, звонко и громко, откидывая голову назад. - Ну, так что, - успокоившись, продолжил Чонин, - по шкале от 1 до 10, где 1 – это ещё раз подойдёшь ко мне с такой просьбой – расчленю тебя твоими же скулами, а 10 – это да, пожалуйста, фотографируй мою улыбку хоть каждый день, какие у меня шансы? - Полагаю, что где-то минус гуголплекс, - серьезно ответил До и для пущей убедительности кинул взгляд слегка исподлобья. Чонин раскрыл рот и протянул «о» в знак понимания и тут же ухмыльнулся: - Но всё-таки шанс есть. Кёнсу закатил глаза и пробурчал тихое «придурок», чем вновь вызвал смех Чонина. - Да ладно тебе, спорим, что я смогу заполучить любую улыбку в школе? – широкая улыбка заменилась гордой усмешкой. - Даю тебе десять минут, как раз до конца перемены. Принеси десять улыбок, - скомандовал До и вновь вернулся к изучению этикетки. Чонин азартно облизнулся и рванул с места, как в спину прилетело «стой». Он обернулся. - Усложним задачу, пусть это будут парни, потому что с девушками тебе явно легче, - предложил Кёнсу, указал на часы и махнул ему рукой, чтобы тот поскорее проваливал. Чонин направил на него «пальцы-пистолеты» и подмигнул, весело удаляясь. Спокойствие, одиночество и тишина. Относительная, конечно, тишина, ведь вокруг галдят школьники, но Кёнсу надевает наушники и включает первую попавшуюся на телефоне композицию и довольствуется яблоком, созерцая небо за окном. До взглянул на часы, приметил, что осталось меньше минуты, оглядел зал и нигде не увидел Чонина. Довольно хмыкнув, начал собираться в кабинет. Только он взял поднос в руки, как перед ним на стол упали фотокарточки, а запыхавшийся Чонин стоял, опёршись на стол и нагло ухмыляясь. Кёнсу снял наушники и снова сел, перед ним плюхнулся довольный Чонин со словами «я же говорил, что смогу». - А теперь, давай, помоги мне, а то не успею сам до звонка, - начал Чонин и протянул ему половину фотокарточек, - бери, подписывай имена, время и дату с обратной стороны, я буду диктовать. - Какое ещё время? - Ну, время, которое я затратил на то, чтобы украсть улыбку. Я коллекционирую только настоящие улыбки, которые вызвал именно я, - оторвался от написания Чонин и улыбнулся Кёнсу. Кёнсу просмотрел карточки и действительно на каждой из них были запечатлены улыбки или смех. Искренние улыбки, от которых глаза сужаются и образуются небольшие морщинки. Улыбки были заразительными, но не для Кёнсу. - Мне пора на урок, сам подписывай, - отложив в сторону карточки, Кёнсу поднялся, накинул на плечо рюкзак, взял поднос и пошел, ни слова не сказав на прощание Чонину. - Я сорву с твоих губ улыбку, хён, вот увидишь! – радостно крикнул ему в спину Чонин, наплевав на окружающих. Кёнсу фыркнул и вышел из столовой. Хён? Так его еще никто не называл. Определённо, будь этот человек не Кёнсу, то он бы улыбнулся, услышав в свой адрес «хён». А Чонин подписывал новые фотокарточки: Ким Чунмён. 32 секунды. Чжан Исин. 48 секунд. Бён Бэкхён. 7 секунд. Пак Чанёль. 5 секунд. Ким Чондэ. 10 секунд. О Сехун. 23 секунды. Ву Ифань. 19 секунд. Лу Хань. 20 секунд. Ким Минсок. 14 секунд. Хуан Цзытао. 42 секунды. /// - Привет, хён, как дела? – лениво плюхнулся Чонин напротив До. Тот лишь окинул его хмурым взглядом и через некоторое время добавил: - В пределах нормального. - Не хочешь спросить, как дела у меня? – игриво спросил Чонин, подаваясь слегка вперед. - Нет. - Зато честно, - улыбнулся Чонин. Он никогда не переставал улыбаться, даже говорил зачастую с улыбкой. И у Кёнсу закралась одна мысль. - Эй, Чонин, - окликнул его До, отчего у младшего загорелись глаза, ведь он назвал его по имени, он запомнил его имя. Чонин вопросительно вздернул брови и заискрился улыбкой. - Тебя в детстве не пугали? - Да не особо, а что? - Я тут подумал, может, в детстве тебя напугали, когда ты смеялся, вот твоё лицо и застыло. Чонин убедился, что Кёнсу умеет шутить, хотя при этом сам и бровью не повел, ни одна мышца не дёрнулась и засмеялся. От того, что это действительно смешное предположение и от того, что он таки оказался прав, До не такой, каким все его видят. И он обязательно увидит его улыбку. /// - Хёёёёёёёёён, - тянул Чонин, неизменно сопровождая это бесконечно улыбкой, - расскажи мне что-нибудь. - Нечего рассказывать. Давай ты. Как твои дела? – Кёнсу умело перевёл стрелки и спокойно сидел дальше, иногда поглядывая в окно. Чонин опешил, ведь это впервые за несколько недель их «общения», Кёнсу спросил, как у него дела. Он понимал, что это просто для того, чтобы Чонин отвязался, но всё равно. До, мать его, Кёнсу, спросил, как у меня дела, мысленно ликовал Чонин, хлопал в ладоши и неистово улыбался. Их общение в основном основывалось на болтовне Чонина и редких едких комментариях Кёнсу, а также на внезапных и очень острых шутках До. Тот действительно говорил иногда такое, отчего Чонин складывался пополам, не в силах выпрямиться и хватаясь за живот. Но при этом, он ни разу не выдал даже подобия улыбки. Они общались в школе на переменах и после нее, когда Чонин провожал Кёнсу домой, ссылаясь на то, что ему было по пути. Это была наглая ложь, сопровождаемая лукавой улыбкой, ведь Чонин жил совершенно в другой стороне. Но ему нравилась компания До. С каждым днём и каждым словом, сказанным Кёнсу, всё больше и больше. - Все отлично, - фирменная улыбка. - И всё? – До повернулся к нему и Чонину послышалось, что в его голосе были нотки разочарования. А может и не послышалось. В любом случае, это был спусковой механизм, бесконечно треплющейся бомбы по имени Ким Чонин. Он рассказал все события вчерашнего дня. Как он ходил в кино, все впечатления от фильма и небольшое разочарование от реальной жизни после просмотра; как по пути он украл несколько улыбок незнакомых людей, чему был несказанно рад; как он отведал впервые в жизни кимчи и что ему безумно понравилось; как он пришёл домой, добавил новые фотокарточки к своей коллекции; как он выгуливал своих собак, резвился с ними в парке и был очень счастлив; как ему вчера сказали, что он слишком много улыбается и тот сразу вспомнил о Кёнсу; как музыка овладевает им каждый вечер и он танцует, танцует до беспамятства, до изнеможения и потом, после расслабляющей ванны, отправляется спать. Чонин безусловно сопровождал всё вихрем улыбок и жестов, глаза его горели, когда он рассказывал о таких простых вещах. Он действительно был рад даже таким мелочам. Как ребёнок. Кёнсу не знал, как назвать их отношения. Чонин первое время был для него раздражителем, от которого хотелось избавиться. Он бился о стену равнодушия и молчания, но всё равно продолжал находиться рядом. Щебетал, улыбался, пытался рассмешить Кёнсу и выглядел немного грустным, когда не получалось. Сейчас До свыкся с тем, что Чонин постоянно болтается рядом и больше не сопротивлялся. Сначала, во время трёпа Чонина, он абстрагировался, но теперь почему-то не мог. Он невольно слушал. И замечал, как Ким безумно рад, когда он сообщает, что Чонин уже это говорил. Кёнсу мог с легкостью украсть его улыбку в любой момент. /// - Чонин, - сидя в школе за обеденным столом, начал Кёнсу, - почему улыбки? Чонин оторвался от еды и на секунду призадумавшись, свел брови и посмотрел куда-то в сторону, а затем вновь неизменная фирменная улыбка. - Даже не знаю. Я просто люблю наблюдать за людьми. Люблю смотреть, как они ведут себя в тех или иных ситуациях и я хотел бы, чтобы у меня было что-то от тех, кого я когда-либо встречал. Мои карточки – это уникальный застывший момент радости, безмятежности и, возможно, счастья, пусть и мимолетный. - Понятно, - отозвался До, хотя он не совсем понимал. Может, со временем поймёт. – Сколько всего в твоей коллекции запекшихся кадров? - Хм, даже представить не могу. Пошли сегодня ко мне, я тебе её покажу, - засиял Чонин. А Кёнсу безынициативно согласился. Дорога домой была обыденным делом, трепался Чонин, Кёнсу язвил, Чонин смеялся, а Кёнсу что-то начал понимать. Что это не так уж и плохо - иметь друга. Они же друзья, верно? - Вот, проходи, чувствуй себя как дома, - Чонин мгновенно скинул с себя одежду и аккуратно помог Кёнсу снять куртку. Дом семейства Кимов был небольшой, но чрезвычайно уютный. Как в типичном фильме про какую-нибудь американскую семью с двумя детьми. Кёнсу не удивится, если у Чонина есть младшая сестрёнка или братик. Кёнсу решил надолго здесь не задерживаться, за неимением причин оставаться и уйти сразу после просмотра коллекции. Он спросил, где комната Чонина и прошёл в неё. Он был немного шокирован. Чонин топтался сзади и пытался представить, каково это - видеть его комнату впервые. Кёнсу окинул комнату целиком и приметил, что Чонин неаккуратный, повсюду валяется одежда, постель не заправлена и на столе стоит, по всей видимости, тарелка со вчерашнего вечера. Но больше он был удивлён той самой «коллекции». Стена около кровати почти наполовину была покрыта полароидными снимками с подписями. На первый взгляд их было больше сотни. А может и больше. Кёнсу терялся в догадках. Над столом также были снимки, но они были прикреплены деревянными прищепками к бечевке. Он аккуратно ступил в комнату, чтобы ни на что не наступить и хорошенько присмотрелся к снимкам над столом. - Это мои друзья из старой школы, - грустно отозвался эхом за спиной Чонин. - Ты скучаешь по ним? – не поворачиваясь, спросил Кёнсу и провёл рукой по фотографиям, отчего те заколыхались, пытаясь ощутить, какой жизнью жили улыбающиеся люди на снимках. - Ещё бы, но уже не так сильно, ведь я подружился здесь кое с кем, - слышна улыбка в голосе и Кёнсу оборачивается и спрашивает: - Да? И кто же это? - Есть такой странный паренёк, зовут До Кёнсу, знаешь такого? - Впервые слышу, - серьёзно отзывает До, - что о нём говорят? - Что он нелюдим, злой и поедающий чужие улыбки для поддержания своей невероятной силы, - не менее серьёзно пытается отвечать Чонин. - Мерзкий тип, - До кривится и передёргивает плечами. Чонин не выдерживает и заливается смехом. На добрых несколько минут, пока Кёнсу не прерывает его: - Можно взять твой полароид на время? Чонин не спрашивает, зачем он ему нужен, знает же, что тот не ответит. Он даёт ему полароид и показывает, как с ним обращаться. «Не сложнее, чем с ребёнком». Они обмениваются телефонами (наконец-то) и Кёнсу уходит, желая приятного вечера. 173 улыбки Отправитель: Ким Чонин Получено: 23:13 27.11.2014. /// Спустя несколько дней, Кёнсу заносит полароид, тщательно упакованный в обёрточную бумагу, на что Чонин вопросительно смотрит и взглядом провожает уходящего друга. Поднявшись в спальню, он разрывает пакет с облегчением обнаруживая, что не повредил конверт. Стоп, какой конверт? Он покрутил его в руках, посмотрел на свет. Прежде, чем открывать, нужно подумать, что же это может быть. Чонин – не Чонин, если так быстро сдастся. В его голове были идеи от прощального письма Кёнсу до страстного признания в любви. Он вскрывает конверт и вытряхивает содержимое на руку. Записка и фотокарточка. Чонин прочёл записку и начал улыбаться пуще прежних раз вместе взятых. Неизвестно от чего, он залился краской и что-то внутри затеплилось. «Это 174-я. Твоя улыбка, Чонин». Он взглянул на фотокарточку, на которой было написано «Ким Чонин. 3 секунды». Дата стояла вчерашняя. /// Чонин ни разу не затронул темы того, почему Кёнсу не улыбался. Он знал, что, как бы банально это ни звучало, но придёт время и он сам всё расскажет. Или нет. Но вызвать улыбку хёна всё-таки пытался. Шутки - безуспешно. Щекотка - миссия провалена. Кривлянья - мимо. Можно было смело заявить, что улыбка - это антоним к имени До и синоним к имени Кима. - Кёнсу, смотри, - и Чонин улыбнулся да так широко, что любого нормального человека можно было ослепить да ещё и порезаться впридачу о скулы. Кёнсу смотрел в упор, а Чонин пытался уловить хоть малейшие изменения в его лице. Безуспешно. - Фух, устал улыбаться, - выдохнул Чонин. - Семь минут. Это твой рекорд? Азарт Чонина вспыхнул с новой силой и, приправив едкой ухмылкой фразу «вызов принят, хён», он указал на свою новоиспечённую улыбку, а затем на часы Кёнсу, чтобы тот засекал. Двенадцать минут и ещё примерно столько же без малейшей тени улыбки на лице Чонина. Двенадцать минут «глаза в глаза». Двенадцать минут, наполненных сомнениями, раздумьями, тревогой над происходящим. Их сердца двенадцать минут бились в унисон. Кёнсу отказывался понимать, а Чонин, кажется, уже всё принял. /// С новым годом, хён. Отправитель: Ким Чонин Получено: 00:01 01.01.2015 И тебя, Чонин. Отправитель: Кёнсу-хён Получено: 07:32 01.01.2015 /// - Хён, у меня сегодня день рождения, - заулыбался Чонин (как всегда). - О, поздравляю, - едва слышно отозвался Кёнсу. Сегодня у него настроение хуже некуда, Чонин, используя свою врожденную наблюдательность, заметил ещё с самого утра. Нужно было исправлять ситуацию. Хоть Кёнсу и не был жизнерадостным и чрезмерно разговорчивым в обычном настроении, но в таком расположении духа он пугал одним своим видом и, взглянув на него, можно было познать всю тленность бытия. - Может сходим куда-нибудь? Выпьем? - воодушевленно спросил Чонин, ожидая, конечно, услышать положительный ответ и, замявшись, добавил: - Если ты хочешь, конечно...- Чонин смотрел на него щенячьими глазами, но улыбаться не переставал. Кёнсу мысленно взвесил все «за» и «против», а их оказалось по нулям и он решил согласиться, коротко кивнув головой. Чонин засиял и чуть ли не прихлопнул в ладоши, но смеривший его убийственным взглядом Кёнсу, быстро отрезвил Чонина и младший был весь как на иголках в преддверии сегодняшнего вечера. Условились встретиться в восемь около дома Чонина, в котором, кстати, они проводили много времени, смотря фильмы, громко смеясь и бурно обсуждая всевозможные темы. Это со стороны Чонина. Кёнсу же сидел в большинстве случаев с непроницаемым лицом и вставлял едкие комментарии по поводу изъянов фильма, игры актеров и сюжета, в целом. Спокойно отстаивал свою точку зрения и приводил довольно веские аргументы и Чонин очень часто сдавался и принимал его точку зрения. Оправившись от всех поздравлений многочисленных родственников и от душных объятий мамы, Чонин вышел из дому в 19:59 и не мог сдержать улыбки. Сердце предательски пропускало удары от волнения. Руки подрагивали, а сам он был на седьмом небе от счастья. И только Чонину известно, почему. Понурый Кёнсу пришёл вовремя и поприветствовал друга объятиями (Чонин готов был растаять. Первые объятия!) и обжигающим бархатным шёпотом на ухо: - С днем рождения, будь счастлив, Чонин и улыбайся за нас двоих. Чонин замер. Это было одновременно и лучшее, что он мог сделать и худшее, что он мог сказать. Он неловко поблагодарил и посильнее стиснул маленького хёна в объятиях, наслаждаясь теплом и притягательным запахом старшего. Две бутылки пива и текила развязали язык Чонина, что он болтал пуще прежнего в разы. Вся информация, которую он когда-либо знал лилась из него одной длинной скороговоркой и конца ей не было. Но он всё ещё «пережёвывал» то пожелание Кёнсу и не хотел его исполнения, хотя бы наполовину. Он хочет, чтобы его хён улыбался и был счастлив с ним. Так будет звучать лучше. Кёнсу же не чувствовал опьянения, хотя он выпил больше именинника, но что-то не давало ему расслабиться. Он смотрел на подпевающего какой-то незамысловатой песне, и пританцовывающего прямо сидя на стуле, Чонина и понял, что, наверное, пора. Этот вечно улыбающийся кретин вписался в его жизнь против его воли, продержался дольше всех, никуда не делся, мирился с его паршивыми выпадами и характером, не получая почти ничего взамен. Кажется, он не был против. Чонин стал его другом за каких-то несколько месяцев. Он понимал, что это не совсем подходящий момент, но либо сегодня, либо никогда. До хватает младшего за руку и тащит по направлению к своему дому, в котором, кстати,Чонин ни разу не был, он был значительно ближе. Чонин был рад ощущать руку Кёнсу на своём запястье и пока ему этого было достаточно. - Проходи, - буркнул До. - Вооооооу, - восхищенно тянул Чонин, - это что, твой дом? - корабль Ким Чонин попал в шторм и сейчас его немного колыхало от стены к стене, но чувствовал он себя прекрасно. - Нет, я забрался в первый попавшийся дом, - младший прыснул в кулак и осел на пол. - Я хочу тебе кое-что рассказать, - серьёзно начал До, отчего Ким Чонин, виновник торжества, мгновенно выпрямился и, кажется, протрезвел. - Идём, - вновь рука на запястье. Сидя перед камином, спиной к Чонину (так легче), Кёнсу рассказал, как три года назад он стал виновником смерти своих родителей. Он убил их своей улыбкой. Тринадцатого января 2012 года счастливый Кёнсу сидит на заднем сидении машины и не может перестать улыбаться. Вчера был его день рождения, а сегодня ему сняли железные оковы с зубов и теперь он мог улыбаться без стеснения. Мальчик светился и родители не могли налюбоваться на счастливое чадо. До улыбался всему и всем, начиная от насекомых под ногами и заканчивая грозными тучами на небе. Они направлялись к его бабушке, чтобы Кёнсу мог всласть наулыбаться для неё и заехали дозаправиться. Кёнсу улыбнулся бензоколонке, каждому работнику, маме, которая вставила шланг в бензобак, папе, сидящему на переднем сидении и смотрящему в зеркало заднего вида на сына. Он не мог перестать. И вот когда они выезжали с заправки, мама решила в последний разок взглянуть на сына в зеркало заднего вида перед тем, как выехать на дорогу. Родители обернулись на сына и подарили ему по широкой улыбке, а папа впридачу потрепал по волосам. Резкий удар пришёлся на сторону отца и машину закрутило как на льду. Выжил только Кёнсу, потому что у отца не было шансов против груженой фуры и потому что «не волнуйся, сейчас выедем на дорогу и я пристегнусь». Улыбка До Кёнсу сгубила его близких и любимых людей. Улыбка До Кёнсу - смертельное оружие. С тех пор он не улыбался. Чонин пребывал в шоке, он ожидал чего угодно, но никак не смерти родных от улыбки. Он резко встал, подрейфовал по волнам, но таки нашёл порт под названием До Кёнсу, пришвартовался и крепко обнял его, шепча слова сочувствия. - Это не твоя вина, Кёнсу. Ты слышишь? Это был несчастный случай, - решительно твердил Чонин, взяв в руки заплаканное лицо старшего. - Несчастный случай, ты понял? Хватит винить себя, хватит ненавидеть себя, это не то, чего хотели твои родители, ты понимаешь? Они хотели бы, чтобы их сын был счастлив и улыбался, а не не давал себе жить из-за гнетущего прошлого. - Откуда тебе знать, что они хотят именно этого? - Потому что они любят тебя, вот почему. И я. - Чонин сглотнул после того, как понял, что сказал и ожидал реакции Кёнсу. Старший же дал волю, накопившимся в одиночестве и бичевании, слезам и рыдал, сотрясаясь всем телом. - Тшш, я здесь, я никуда не уйду, - шептал Чонин и укачивал его. Они заснули в объятиях друг друга. /// С того дня, Чонин принимал ещё более активное участие в жизни Кёнсу, отчего старший периодически бурчал и грозил, чтобы тот не лез не в свое дело, но всё равно поддавался. Кёнсу стало легче. Легче общаться с Чонином, легче дышать и жить. Впервые за долгое время он был немного рад. Он бы улыбнулся да вот только вспомнить тяжело. /// - Это что сейчас было? - шокировано воскликнул Чонин, вскакивая со стула и указывая на лицо Кёнсу. - Ты что, улыбнулся?! - не унимался он. - Тебе показалось, - округлив глаза и подёрнув плечами осадил его До. Но Чонин прекрасно видел, что его левый уголок губ слегка дёрнулся, когда младший лепетал о несправедливости жизни. Он точно видел. /// Снимок стесняющегося юноши с большими глазами и едва заметной улыбкой. Подпись на полароиде: До Кёнсу. 183 дня. /// Снимок смеющегося молодого человека, смотрящего куда-то в бок. Добытый Чонином смех. Подпись на полароиде: Кёнсу. 213 дней. /// Снимок двух смеющихся юношей. Они обнимали друг друга за плечи и смотрели друг другу в глаза. Их сердца бились в унисон. Подпись на полароиде: Я сорву с твоих губ поцелуй, хён, вот увидишь. 250 дней. /// Улыбка - синоним к «Ким Чонин и До Кёнсу».