Сломайся!

Закрываю глаза и медленно выдыхаю. Раздумья, уже которую ночь продолжают своё наступление. В кого я превращаюсь? А ведь причина моих страданий находится совсем рядом, спит в своей комнате. Интересно, в чём ты сейчас? В пижаме с миккимаусами? А может в футболке и трусиках? Нет, нет... Нельзя об этом думать... Слишком мучительно... Чёртов мальчишка! Если бы не родители, я запросто мог бы проникнуть в его комнату и... Но ведь в нашей семье так нельзя. Воспитанные, образованные люди, с виду образцовая-мать-её-семья, такие, наверное, рисуют на пакетах с молоком или печеньем. Но... Я буду не я, если не попытаюсь. В комнате Женьки горит свет, и это, определённо, хорошая причина заглянуть к нему, поинтересовавшись, как он себя чувствует. Подойдя к двери в его комнату, замираю, не решаясь сдвинуться с места. Шестое чувство подсказывает мне, что леденящий холодок пиздеца, который только что пробежал по моей спине, называется страх. А вдруг он догадается, что здесь что-то не так? С чего бы мне... А, ладно - обречённо вздыхаю и стучусь. - Открыто. Захожу, оглядываюсь по сторонам и натыкаюсь на недовольный взгляд братишки - Что тебе нужно? - Да вот, не спится. Думал, может мы пообщаемся? - пытаюсь зацепиться взглядом хоть за что-нибудь, чтобы завести разговор, но по-настоящему моё внимание "цепляет" лишь открытый ноутбук на его кровати. Не может быть... У него всё же есть связь с миром! - Я занят. Может в другой раз. - почти боязливо пожимает плечами и ссутуливается ещё сильнее. Вся его поза говорит о том, что лучше мне сейчас уйти. За те два года, что я проучился в колледже, слишком многое изменилось. Редкие звонки родителям... А ведь я даже не спрашивал о младшем братике. Он - вечно замкнутый, всегда чрезмерно стеснительный и, просто на удивление болезненный... Эти годы тоже учился, играл на скрипочке, "мучил" родителей своими многочисленными болезнями, и, так и не завёл друзей. Я с детства недолюбливал его, и никогда не воспринимал всерьёз... Да и, слишком много времени он проводил в клиниках - мы практически не общались. Как же хорошо было тогда не знать, что однажды я сойду по нему с ума! С той самой минуты, как я увидел его после двухлетнего отсутствия, сердце неустанно колотится от страха быть замеченным, пойманным на собственной лжи равнодушного отношения. Мне противно от самого себя, но остановиться я уже не смогу. В каком он там классе? Выглядит по-детски невинным и таким хрупким... Я не могу... не могу... но я должен что-то поделать с этим наваждением! Красивых мальчишек тысячи... почему именно он? Чёрт, я только что прокусил себе губу. Это болезнь.... Что мне делать? Исповедаться у священника? Не поможет. Начать колоться? Я уже на грани. Пойти в полицию, и признаться в двух изнасилованиях? Глупо. И я не собираюсь останавливаться. Мальчик номер1, которого я поимел на кладбище, будучи в состоянии сильного опьянения. Я даже имени его не помню. Помню только, как он кричал, умоляя этого не делать. Мальчик номер2, которого я заловил в школьном туалете. Его звали Денис. Ему повезло, что бутылку от пива я засунул ему не так глубоко, как мог бы. Будь он хоть немного больше похож на Женьку, он бы не отделался простым изнасилованием. К тому же, тот день я чуть не опоздал на семейный ужин, который не мог пропустить только из-за того, что это был отличный шанс увидеть моего сладенького братика. Увидеть как он ест, как ведёт себя при чужих людях. Кто бы только знал, каких трудов мне стоило строить из себя примерного сына перед аристократичными друзьями семьи. Украдкой бросая липкие взгляды на этого прекрасного, до безумия непорочного мальчишку. - Нахрена ты отрастил такую длинную чёлку, она же тебе мешает - напутствующе сказал я после ужина, и, что важно, под одобрительные взгляды родителей. - Не твоё дело. - смущённо огрызнулся Женька и ушёл, очевидно, в свою комнату. Это большее, на что способен наш разговор. Он не нуждается во мне, даже более того - я ему никто, и изменить это будет очень нелегко. А сегодня... Сегодня я иду на встречу с мальчиком из сети. Судя по информации на фейсбуке он би - о да, это сейчас очень модно. Заранее узнаю его адрес и поджидаю на выходе из дома. Его родители только что уехали - какое удачное стечение обстоятельств. С несвойственной наглостью захожу в дом - мальчик удивлён, однако, застигнутый врасплох моим умело сыгранным дружелюбием, предлагает играть в "Инджастис". Спустя 20 минут мы уже почти лучшие друзья, мне даже жаль, что я снова вспоминаю о Женьке. Меня берёт злость. Мальчик по-своему красив, и очевидно, невинен. Я представляю, что захотел бы заняться с ним любовью, если бы сходства побольше... Возможность предоставляется сама собой. Мы идём на кухню, чтобы выпить отцовского пива, которым забит почти весь холодильник. Небольшое количество алкоголя вдохновляет меня сделать первый шаг. В коридоре я толкаю его в рандомную комнату и, настойчиво прижимая к стене, начинаю целовать его шею. Поначалу он удивляется, смущённо улыбается и почти скулит от переполняющих его эмоций, но стоило мне только попытаться расстегнуть его ремень, как у мальчишки начался мандраж. А у меня стояк. С силой смыкаю руки на его тонкой шее и чувствую, как колени его подгибаются, с нежданным злорадством отмечаю вырывающиеся из его груди всхлипы. Мальчик напуган, он хочет убежать из комнаты, но тут же, стремительно оказывается прижатым к кровати. Мальчик растерян, в его зелёных глазах запечатлён первобытный страх. Чёрт... глаза зелёные. И как я не заметил? Я хочу тёмные, как у Женьки. Перевожу дыхание, пытаясь спроецировать образ Женьки на мальчишку. Мёртвой хваткой прижимаю его к кровати... Смотрю по сторонам, было бы неплохо связать ему руки. Слишком пафосный интерьер - ничего подходящего. Вероятно, это спальня его родителей. Сдавливаю его шею одной рукой, второй судорожно нащупываю ремень на его джинсах. Мальчик исступленно отбивается. Хочет вломить мне худой коленкой, но силы не равны - один удар в живот, и дерзкий мальчишка в ужасе скатывается набок, замирая в позе эмбриона... похоже, он даже смирился со своей участью. - Пожалуйста... - глотая слёзы, шепчет он глядя мне в глаза, - не надо. - Надо. Только тебе решать, сделаю я это по-плохому или по-хорошему. - Я всё расскажу... Не боишься?! - до нелепого наивно пытается напугать меня. - Это тебе нужно бояться, что всё расскажу Я. Ты ведь не хочешь, чтобы вся школа узнала о том, что тебя изнасиловал парень? - надменно ухмыляюсь, ведь я точно знаю, что после такого аргумента он забудет о любого рода угрозах, захлебнувшись собственным стыдом. Силой сдираю ремень с его джинсов и нетерпеливо запускаю руку в нижнее бельё, несильно сжимаю крайнюю плоть, провожу сверху вниз, и перевожу взгляд на его чёртовы зелёные глаза. Мне важно, чтобы он смотрел на меня. Но он не смотрит. Почему-то не возникает желания целовать его в губы. Мне от этого даже противно - ведь он не Женька, которого я вылизывал бы часами. Бесцеремонно срываю с мальчика рубашку и, нависая над хрупким телом, на долю секунды представляя, что подо мной Женька - впиваюсь губами и жадно целую впалый живот. Меня так откровенно тошнит от худобы, что хочется врезать ему ещё раз, но в этот момент с губ мальчишки слетает хриплый стон, очевидно, начало ему понравилось. Раздвигаю тонкие ягодицы, нужна смазка... но её нет, и даже во рту пересохло - настойчиво сую два пальца ему в рот. Тут же замечаю как горят его щёки, и поспешно ввожу один палец в тугое колечко мышц. Мальчик зажмуривается, но я не могу больше ждать - в положении полулёжа властно вдалбливаюсь в его узкую дырочку. Мне больно, чертовски больно, но моя боль не сравнится с его, мальчик задыхается и бьётся в конвульсиях - абсолютно беспомощный перед моим сумасшествием. Трахаю его ещё и ещё, пока не падаю в изнеможении на простынь, влажную от семени и... крови. Я всё-таки его порвал, ха-ха. Одеваюсь молча... Мальчик, униженный и побитый, тихонько всхлипывает. Интересно, он всё-таки разрыдается? Молча бреду по вечерней улице домой, совершенно не чувствуя удовлетворения. Нужен кто-то другой, кто будет похож на Женьку больше, намного больше.