***
На канале CNN блондинка средних лет рассказывает о крушении самолета, ста двадцати семи пассажирах и о том, что сообщений о выживших нет. А затем они показывают место катастрофы, и трясущаяся камера фиксирует несколько секунд падающего самолета, который тихо взрывается, потому что в записи нет звука. «Подделка, - подсовывает мысль мозг Марка. – Это все не взаправду. Шутка? Наверное, нет». Но запись похожа на сцену из низкобюджетного фильма-катастрофы, и такие вещи просто не происходят в реальной жизни. Ну, хорошо, происходят, очевидно, но почему самолет взорвался? Это уж слишком. И кто будет просто так снимать случайный самолет в темноте? Какова вероятность того, что кто-то действительно смог такое заснять? Дастин отпускает его руку, и Марк моргает, отворачиваясь от телевизора. Это все слишком глупо. — Какого черта Вардо был в этом самолете? Вардо ушел… когда? Четыре исправленные ошибки назад? Его самолет, наверняка, вылетит не раньше завтрашнего дня. А сейчас еще пока не завтра. Марк бы заметил рассвет. — Он поехал обратно в аэропорт, - отвечает Дастин неестественно слабым голосом. – Написал мне смс и сказал, что полетит следующим рейсом. Это… — он неуклюже поворачивает экран телефона к Марку. В смс-ке написано время рейса, но оно ни о чем не говорит Марку. – Я проверял,— говорит Дастин. — Это был его рейс. Он проводит рукой по волосам. – Я звонил ему. Он… не отвечает. Марк пожимает плечами, больше для себя. Это ничего не значит. Может быть, Эдуардо потерял телефон. Может, он решил не садиться в тот самолет. Может он выжил в катастрофе. Может, — это вообще ничего не значит. Дастин сидит на подлокотнике, покачиваясь туда-обратно. Он слишком громко дышит. Марк ловит себя на мысли, что Дастин слаб и не сможет работать, если Вардо мертв. Хорошо, что сейчас у них больше программистов. Хорошо, что у него есть Шон. Шону плевать – он просто отмахнется от этого. Шон не такой как Вардо. Тот бы никогда так не смог. Но это уже не важно, потому что, очевидно, Вардо мертв. Он почти смеется от этой мысли. Вардо был бы очень огорчен новостями о своей собственной смерти. — Марк, - говорит Дастин настойчиво. – Что нам, черт возьми, делать? Марк встает, пожимает плечами и идет в туалет отлить.***
Когда он возвращается, то находит Дастина перед телевизором. Девушки, чьи имена Марк не знает и не хочет знать, лежат на диване, прижавшись друг к другу как пара щенков. Все остальные столпились в коридоре и смотрят на него выжидающе. Дастин останавливается и разводит руками. — Что нам делать? Звонить в аэропорт? Его родителям? Что... Марк лишь пожимает плечами. – Я возвращаюсь к работе. Дастин давится словами, так знакомо, но сейчас за этим не следуют издевки и смех. – Какого черта… Марк слышит, как Шон хлопает в ладоши. — Вы его слышали, - говорит он, подталкивая парней обратно к их ноутбукам. – Шоу окончено, возвращайтесь к работе. Он слышит, как кто-то идет за ним, шаркая ногами, и отходит в сторону, садясь за работу. Но Дастин нагоняет, звук его шагов все агрессивнее, а потом он начинает кричать: — Какого хрена? Да что с тобой такое?! - положив руку Марку на плечо, он рывком разворачивает кресло. – Это же Вардо! Мы должны идти! Мы должны…нам нужно… — Это авиакатастрофа, Дастин, - отвечает Марк. – Что, ты думаешь, я могу поделать с самолетом, который уже упал? Дастин смотрит на него покрасневшими и безумными глазами, а затем одергивает руку от плеча, будто обжегшись. Он выглядит так, будто его предали, будто Марк пнул его щенка. Плевать. Марк не в первый раз получает такой взгляд. Дастин смирится с этим в свое время. Прямо сейчас Марка ждут дела. — Я звоню Крису, - бормочет Дастин, доставая телефон трясущимися руками. Марк смотрит на его сгорбленную спину, а затем разворачивает кресло и начинает печатать.***
Дастин не может долго писать код без наушников, а вот Марку они нужны только до тех пор, пока он не сконцентрируется на том, что делает. И когда он в своем внутреннем пространстве, заперт внутри своей головы, то уже не реагирует на внешние звуки. Не то, что бы он их не слышал, - они просто ничего для него не значат. В Керкланде это было благословением. Его никто не отвлекал: Крис, Дастин, Вардо или любые другие случайные люди, которые постоянно заходили в их комнату, чтобы поесть хлопьев. И это все еще благословение, потому что если бы он реагировал на звуки, раздающиеся в доме, он бы услышал, как непривычно тих Дастин, и тогда ему бы нужно было пойти и проверить в порядке ли он. Разумеется, это было бы пустой тратой времени. Времени, которое должно быть потрачено на работу. Что, по мнению, Дастина может сделать Крис? Что тут вообще можно сделать? Если Вардо был в том самолете, то копы позвонят его родителям, и будут похороны. Вернее, пародия на похороны, ведь тела нет. Марк фыркает: какой бессмысленный и нелепый ритуал. Но он в любом случае не пошел бы на похороны, даже если бы тело было. Если Вардо мертв, значит, Марк ему больше не нужен. Да и вообще, как будто Марк ему когда-то был нужен. У Вардо есть отец, дружки из Феникса и чокнутая девушка. Они все точно будут на похоронах. Марк нужен Фейсбуку. Так что вместо похорон Марк останется здесь и будет программировать. Фейсбуку много чего нужно сейчас: чтобы Марк был предельно сфокусирован, чтобы писался код, нужны деньги и преданные люди, нужен Шон и его связи. Вардо ему не очень-то нужен. И это хорошо, потому что его финансовый директор ушел и взорвался. При этой мысли в груди у Марка что-то запинается, будто бы заикается, словно он хотел засмеяться, но у него не хватило воздуха. В его мозгу возникает картинка мультяшного Вардо – растрепанные волосы, дурацкие глаза, - который вдруг взрывается как шарик, разлетаясь на маленькие кусочки. Ему интересно, есть ли съемка уже упавшего самолета. Он думает о том, можно ли на ней рассмотреть тела. А потом размышляет, с чего бы ему этого захотелось. Отвлекающий фактор не обязательно приходит из внешнего мира. Самое худшее – это когда мозг Марка не может остановиться и зацикливается на одной проблеме. Ему случалось впустую тратить часы, потому что мозг его застревал на чем-то, что он не мог отпустить. В этот раз нет никакой загадки, которую нужно решить, нет кода, через который нужно было бы пройти строчка за строчкой, чтобы найти пропущенный знак. Это просто Вардо, и авиакатастрофа, и канал CNN, который выжимает все худшее из этой истории. Марк не понимает, почему не может перестать думать об этом. Он ведь ничего не изменит. Это не та катастрофа, с которой он мог бы справиться. Марк вынужден вернуться обратно к коду, чтобы убедиться, что он не понаписывал полной чуши. Не считая пары опечаток, кажется, все хорошо. Он пытается представить, как все это встроится в структуру сайта, какие функции соединит между собой. В голове Марка все модули, которые они создали, соединены строчками кода, будто венами. Новый код для него почти как трансплантация органа: он видит, как вены соединяются и наполняют сайт кровью. Если подгонка неидеальна, если они что-то сделали не так, это подвергает риску всю систему. Но если все сделано как нужно, а Марк почти всегда в этом преуспевает, то это означает новый орган для сайта, новую конечность. Марк знает коды Фейсбука как хирург – тело пациента. Только лучше, потому что Марк не просто изучал Фейсбук – он создал его из ничего. В этом смысле он Бог, если бы только Богу нужны были перерывы на туалет. Потом Марк не уверен в последовательности событий, но он знает, что Шон пытался поговорить с Дастином. В какой-то момент они переключили канал и смотрели все те же новости, рассказанные как минимум четырьмя разными голосами, а потом приехал Крис, тихий и спокойный, полная противоположность Дастину. Он попытался оторвать Марка от работы и устроить совещание. Марк даже не обернулся. Они кому-то звонили, говорили приглушенными голосами и обнимались, хотя последнее, по большей части, домыслы Марка. А потом в какой-то момент воцарилась благословенная тишина. В доме все стихло – должно быть, все заснули. Марк закончил с личными сообщениями, и сервис больше не выдавал ошибку, если кто-то посылал сообщение больше, чем трем адресатам. К тому же он добавил улучшенную функцию автозаполнения, более изящную и привлекательную для пользователя. Не забыть попросить Дастина дважды проверить ее эффективность. Сейчас, когда он поднимается с кресла, его руки и ноги покалывает при движении, спина болезненно хрустит, а глаза горят так, будто он за всю ночь ни разу не моргнул. Марк дает своему телу немного времени прийти в себя, прежде чем пытается снова идти. Крис и Дастин спят на полу, вцепившись в телефоны, как два идиота. Голова Дастина лежит на коленях Криса, и Марк представляет, как пнет их и разбудит. Но какой бы заманчивой ни казалась эта идея, мир все же гораздо более прекрасен, когда Дастин спит. По крайней мере, он гораздо тише. Иногда, когда Марк выпадает из реальности и теряется в кодах, ему нужно напоминать, на какой планете он находится и какой сейчас год. Когда он приходит в себя, то в его голове каша из фантазий, мыслей и реальности. Сегодня не один из таких дней. Он знает, что авиакатастрофа была реальной. Он видел это по телевизору, и он может видеть это прямо сейчас по напряженному лицу Криса. Эдуардо был здесь, промокший и злой, бросающий на Марка грустно-злобные взгляды этими невозможными глазами, которые, к слову, Марк считал несправедливым преимуществом, подаренным Вардо природой. Дети с огромными глазами и пухлыми щечками выживают в этом диком мире только потому, что они самые симпатичные. Эдуардо получал то, что хотел, именно потому, что у него были эти глаза. Были. У него были эти глаза. Во время крушения самолета пользы от них никакой. Прошлой ночью Эдуардо был здесь, а потом ушел, сел на самолет, и самолет взорвался. Люди не выживают во время взрывов, так что Эдуардо должен быть мертв. И это грустно. Это грустно в привычном смысле: как бывает грустно, когда кто-то умирает, если только они не были ужасными людьми. Эдуардо, конечно, не был. А еще это грустно в том смысле, что Эдуардо не будет рядом, никогда. Он чувствует острую боль глубоко, глубоко внутри. Не там, где по мнению открыток Холлмарк он должен был бы ее чувствовать, а где-то глубже, в животе. Это не так ужасно, как представляют люди, но понятно, что само это не пройдет. Он не может осознать, почему оно там, почему он физически чувствует смерть внутри себя. И Марк не знает, как назвать это ощущение, эту боль, так что он решает: пусть это будет грусть. В конце концов, он не робот, и не важно, что Дастин утверждает обратное. У него есть вещи поважнее, чем думать и анализировать каждую боль. Он встает и, на еще не слишком твердых ногах, делает пару шагов в сторону своей спальни. Эта комната всегда пуста. Даже когда кто-то спит у них в коридоре, никому никогда в голову не придет занять его кровать. Это смешно, потому что сам Марк очень редко пользуется ей, но он вынужден признать – ему это нравится. Уважение. Раньше у него никогда такого не было. Люди знали, что они часть чего-то большого, что Фейсбук станет чем-то большим. Как и знали они, что это невозможно без Марка. Марк не ведет себя высокомерно по этому поводу – и это редкость для него – но он наслаждается постоянным напоминаем о том, как он близок к тому человеку, каким ему всегда было суждено стать. Какими им суждено стать. Ему, Вардо, Дастину и Крису. Марк наивно и глупо полагал, что они все вместе должны пройти через это. Ему хотелось, чтобы кто-то прикрывал его спину в этом больше злом мире, отчасти из-за страха, но в большей степени потому, что он верил в них. Знал, что они не будут мертвым грузом. Эдуардо умен. Может не гений, но он хорош. В последнее время они, правда, совсем запутались, и Марк подозревал, что Эдуардо не пробудет долго на посту финансового директора. В каком-то смысле – и это очень неправильно и не нормально – такой выход из положения самый лучший, на который можно было бы надеяться. Никто не останется позади. Ну, то есть, Марк остался, но все в порядке. Он не привязывается к людям. Не общается ни с кем из своих школьных друзей с тех пор, как поступил в колледж, и не скучает по ним. Иногда он скучает по маме, но это быстро проходит, как только он вспоминает ее постоянные ворчание и обеспокоенные взгляды. Он, наверное, не так уж сильно будет скучать по Вардо. Его в последнее время почти никогда не было рядом. И если у него когда-нибудь и появится время скучать по Вардо, он просто вспомнит его ворчание и обеспокоенные взгляды, и все пройдет. Принцип точно такой же. Должно сработать. Не считая тоски и боли, Марк будет в порядке. Пройдя половину лестницы, Марк передумывает и спускается обратно, чтобы выйти на минутку подышать воздухом. Что-то внутри него все еще не дает нормально вздохнуть. Должно быть, они уже давно не проветривали дом, кто знает? Там жарко и воняет, и Марка от этого тошнит. Он толкает дверь наружу – они никогда ее не запирают - и зажмуривается в ожидании утреннего солнца. Он одновременно любит и ненавидит это в Пало Альто. Здесь он круглый год может ходить в шлепках, но его глаза страдают без солнечных очков, которые он не носит. Настоящая дилемма. Марк никогда не заботился об аксессуарах – он едва ли может следить за своими штанами. Но глаза ему нужны, просто жизненно необходимы. Может быть, когда он будет богат, то наймет кого-нибудь, чтобы тот где-нибудь поблизости носил для него очки. Он усмехнулся – это будет идеальной прихотью для богатого засранца. Ему точно следует так поступить, чтобы поиграть в эксцентричность. Он выходит на улицу, прикрывая глаза рукой, и чувствует, что запинается обо что-то. Это сумка с вещами. Знакомая сумка. - Марк? Марк поднимает взгляд, морщится, пытаясь сфокусировать взгляд, и выдавливает: – М? Это Вардо. Или, может быть, его призрак. Марк не верит в призраков. Он не отвергает саму идею, просто сам он еще ни разу ни одного не встречал, так что у него нет причин в них верить. Вардо выглядит… ну, он выглядит достаточно хорошо. Не сказать, что обуглившимся или как-то так. Определенно не похож ни на одну из картинок, которые Марк рисовал в своем воображении, тайно втискивая их между строчками кода. Вардо выглядел… именно так, как выглядел перед тем, как ушел. Он не мокрый, но одет в ту же одежду и у него такое же злое с оттенком грусти выражение лица. Такое, что Марку хочется его одновременно обнять и ударить. Хотя, больше всего Марку хочется ударить Дастина. - Хм.., - произносит Марк, направляясь вглубь дома, в тот его угол, где спят Крис и Дастин. Он пинает Дастина по ноге. Дважды, на всякий случай. - Что за… Марк? Какого черта? Марк снова пинает его. - Чувак! – Дастин поднимается, будит Криса, толкая локтем в живот. – Прекрати пинать меня! - Вардо здесь, – сухо отвечает ему Марк. Дастин растерянно трет глаза. – Вардо? - Да. Он снаружи. - Марк, - осторожно начинает Дастин, - ты уверен, что хорошо себя чувствуешь? Ты помнишь вчерашнюю ночь? Марк закатывает глаза, не позволяя себе думать о призраках. Пусть Дастин сходит сам и проверит, чтобы они оба были уверены. -Я в порядке, - отвечает он Дастину. – И Вардо тоже. Его особенность заключается в том, что его голос звучит уверенно, даже если он несет полнейшую чушь. Если б он мог, то добавил бы это в список своих достижений на Фейсбуке. Прямо сейчас он процентов на шестьдесят уверен, что Вардо действительно жив и стоит снаружи. Остальные сорок говорят, что либо это его призрак, либо у Марка галлюцинации. Неплохо, учитывая, что он видел, как самолет Вардо разлетелся вдребезги. - Эм, ребята? – произносит Вардо где то позади Марка. – Что происходит? Дастин приходит в возбуждение, а Марк втягивает носом воздух, осознавая, что все это время не дышал. Сейчас Марку стоило бы пойти поспать, принять душ, съесть один из черствых бубликов. По сути, ему нужно сделать хоть что-нибудь, что угодно, лишь бы не стоять как придурок и не смотреть, как его лучшие друзья смеются и обнимаются, тайком утирая слезы. Вардо выглядит хорошо. Нет, конечно, он выглядит уставшим, но это все равно лучше, чем обгоревший Вардо с меньшим количеством волос и кожи. У Марка богатое воображение, и это не всегда хорошо. Дастин не собирается отпускать Вардо. Он прилипчивый сукин сын даже в лучшие времена, так что Крис даже не пытается потеснить его. Он говорит с Вардо через плечо Дастина, и тот рассказывает что-то о том, что проспал рейс. Он удивлен, что они вообще волновались, будто бы он не в курсе того, каким королем драмы может быть Дастин. Крис распекает Вардо за то, что тот не отвечал на звонки, но все равно мягко ему улыбается. Трудно сердиться на того, кто вернулся из мертвых. Марк помнит, почему он был зол на Вардо прошлой ночью – эмоционального, преувеличивающего все на свете Вардо – но вся злость ушла. Правда в том, что даже когда Вардо ворчит и раздражает его своей опекой, Марк бы предпочел жить с Вардо, чем без него. Черт, иногда даже его ворчание такое милое. Иногда Марк специально пропускает пару приемов пищи, чтобы Вардо… В животе у Марка что-то переворачивается. Фантомные ароматы лакричных палочек, лапши и горящей плоти ударяют ему в нос. Марк давится и бежит в ванную. Он едва успел добежать до туалета, прежде чем его стошнило.***
Марк всегда ненавидел, когда его рвало. Редко бывало так, чтобы в это время у него что-то было в желудке, и это делало весь процесс не только отвратительным, но и совершенно бесполезным. Он не ел ничего как минимум 16 часов, он даже не помнит, пил ли что-нибудь прошлой ночью. Все, что он помнит - это как печатал и думал. Мысли о смерти, горении и приватные сообщения как-то слились в одно. Все что вышло из него – это желчь и, возможно, его внутренности. Но Марк просто не может остановиться. Когда все прекращается, он падает на холодную плитку и понимает, что оставил дверь в ванную незапертой. Он не хочет, чтобы Дастин пришел сюда и начал драматизировать. Должно быть, это инфекция или что-то вроде. Слишком много людей пользуется одними и теми же тарелками, забывая их помыть. Чудо, что у них еще не было какой-нибудь эпидемии. Марк прислоняет голову к стене. Его мысли занимает беспокойство о том, не слишком ли громко все это было и том, как он выбежал из комнаты. Он надеется, что все были слишком заняты радостью от воссоединения, чтобы заметить его. Он терпеть не может, когда на него смотрят этим идиотским, взглядом, полным жалости. Как будто они понимают, что происходит у Марка в голове. Люди бывают слишком самонадеянны, это бесит Марка. Как по сигналу в дверь кто-то стучит. -Марк, ты в порядке? Марк вздыхает и посылает Дастина куда подальше.***
Тошнота проходит не сразу. Спуская воду, Марк надеется, что не выблевал что-нибудь незаменимое. Горло горит, тошнота почти прошла, но голова еще слишком кружится, чтобы идти. Он опускает крышку унитаза и просто сидит, упершись руками о края раковины и положив на них голову. Он знает, как справиться с головокружением, это случается с ним постоянно. Он просто немного подождет, а потом съест конфету или что-нибудь. Все будет в порядке. Все, что ему нужно – это еще десять минут, но Крису и Дастину быстро становится скучно и им нужно развлечение. Из-за закрытой двери Крис вежливо интересуется, все ли в порядке с его здоровьем, а затем Дастин начинает угрожать, что войдет если Марк не выйдет оттуда. Марк говорит ему, пусть заходит, если хочется посмотреть, как Марк срет. Не самый грациозный способ от кого-то отделаться, но это срабатывает. Хотя, Эдуардо всегда был слишком упрям, когда дело касалось Марка. Он не стучит и не спрашивает как Марк себя чувствует, он просто врывается, слегка поморщившись на пороге. Это заставляет Марка выпрямиться и натянуть на лицо то, что, он надеется, похоже на маску безразличия. Хватит с него этой эмоциональной чуши на сегодня. Он просто хочет, чтобы этот день закончился. Эдуардо закрывает за собой дверь. -Ты в порядке? – Спрашивает он и это, черт побери, так знакомо, что Марк фыркает. -Я в порядке. В полном. Ему приходится думать, что ему стоит сделать – что бы нормальный человек сделал, если бы его стошнило, а его друг хлопотал бы вокруг как заботливая мамаша. «Умой лицо, - подсказывает ему мозг. - Прополощи рот. Веди себя как ни в чем не бывало». Вода приятно охлаждает лицо, но полоскание рта не помогает. Ему нужно сделать что-нибудь с горлом. Ред булл тут вряд ли поможет. Может молока? У них есть молоко? А если даже есть, каковы шансы, что оно будет свежим? Он подумал, что травить себя кислым молоком после всего этого – плохая идея. -Марк. У Эдуардо мягкий голос, Марку нравится его мягкий голос, но в то же время, он ненавидит его, потому что обычно это значит, что Вардо собирается сделать что-нибудь сентиментальное. Вардо эмоциональный, внимательный и заботливый, и конечно же его рука – широкая, теплая, уверенная – лежит на шее Марка. Кольцо Эдуардо ощущается так знакомо на коже Марка, и, делая шаг вперед, Вардо встает сзади Марка. Это что, должно заставить его чувствовать себя лучше? Потому что Марк просто чувствует себя как в ловушке. Он не хочет поднимать глаза, чтобы не встретиться взглядом с Эдуардо в зеркале, так что он просто тянется за зубной щеткой, его руки трясутся, так, что он боится выронить ее из рук. Марк вспоминает, что его зубная щетка осталась наверху в спальне, так что он просто набирает полный рот горько-мятного ополаскивателя для рта, а затем наклоняется чтобы выплюнуть. Рука Эдуардо так же крепко сжимает его шею и наклоняется вместе с ним. У Марка одно желание - повернуться и заорать, чтобы он отстал от него. А говорят еще, что он не умеет себя контролировать. Если бы они только знали. -Марк, не мог бы ты просто… Рука тянет его, заставляя повернуться, и Марк мысленно вздрагивает. Конечно, он повернется, выдаст Вардо что-нибудь про пищевое отравление и пойдет к себе наверх. Не может же он простоять так весь день. -Наверное, это был тунец, - бормочет он и трет глаза, трусливо избегая смотреть на Вардо. Эдуардо не покупается на это. – Ты ничего не ел. Дастин сказал. Чертов Дастин и его болтливый рот. – Вам, ребят, что, больше поговорить не о чем? Вардо улыбается. Марк смотрит вниз, куда угодно, лишь бы не на него. -Нет, в общем-то. Момент тишины достаточно комфортный, но Марку все равно неприятно. Он говорит: – Всю ночь писал коды и еще не спал. Мне следует… – он машет рукой куда-то в сторону. Это верный способ заставить Вардо сменить тему. Марку нужно поспать. Этому Вардо противиться не будет. -Конечно, просто… - Он на секунду замолкает, а потом хватает Марка за плечи и обнимает. Марк начинает сопротивляться больше по привычке. Он не прикасается к людям, не любит этого – но скоро тело его предает, и он расслабляется в объятьях, хватая рубашку Вардо руками. Марк хочет сказать что-нибудь язвительное и уйти, но его мозг зациклился, и он не знает, сможет ли отпустить. Вардо настоящий, здесь, он не мертв, и пальцы Марка сжимают его рубашку, ища подтверждения, желая больше прикосновений. Он хочется забраться пальцами под рубашку, чтобы убедиться, что он цел. -Боже, - шепчет Вардо. Марк не знает, что это значит. И он не хочет больше думать об этом. Лучше бы он был без сознания или пьян. -Мне нужно… - говорит он, слабо пытаясь отстраниться, - я должен. Вардо отрицательно качает головой и зарывается руками в волосы Марка и притягивает его ближе, Марк утыкается лицом в шею Вардо. Это странно. Марк не любит прикосновений, даже от девушек, если это не касается секса - иногда даже если касается секса– но с Эдуардо всегда по-другому. С его полным игнорированием личного пространства и его мягким взглядом. И Марк никогда не видел, чтобы Эдуардо вел себя так, как с ним сейчас, хотя бы с одной девушкой. Марк не понимает – здесь что-то не так, но он не хочет, чтобы это прекращалось. Это иррационально. Это не то, что они обычно делают, это не они. Он собирается сказать об этом Вардо, уже делает глубокий вдох, но буквально давится воздухом утыкаясь в шею Вардо, потому что тот пахнет так… он пахнет живым. Пахнет потом, и одеколоном, и Вардо, и Марк точно знает этот запах. Помнит на собственных простынях, когда Вардо спал в его постели, пока сам Марк всю ночь писал коды. Он знает и любит этот запах, который совсем не похож на запах горящего топлива и обожженной плоти. -Ты не мертв, - голос будто чужой, совершенно без эмоций. Рука Эдуардо сильнее сжимает его волосы в ответ. -Нет, - говорит он твердо. – Я не мертв. - Это… хорошо. Вардо тихо смеется. Он проводит рукой по щеке Марка. Хуже всего – Марк тянется за этим прикосновением, как какая-нибудь героиня романа, и ему требуется больше времени, прежде чем он замечает это и тянется назад. -Я пойду, - говорит он, намеренно встречаясь своими глазами с глазами Вардо в первый раз, и это не лучшая идея, потому что стоят они слишком близко -Наверх. В спальню. Он понимает, что сказал и поспешно добавляет: -Поспать. Мне нужно поспать. Вардо улыбается и кивает и кидает на Марка такой взгляд, которому есть только одно название: «любящий». А затем происходит что-то совсем странное. Марк наклоняется и целует его.***
Марк никогда еще не ходил так быстро в своей жизни. Крис и Дастин окликают его, когда он проходит мимо кухни, но Марк лишь отмахивается от них, бормоча что-то про сон, надеясь, что они отстанут. Он поднимается по лестнице на трясущихся ногах, кажется, сердце готово выскочить из груди. Он почти наверху, когда слышит голос Вардо. Он говорит ребятам что-то насчет того, что хочет помочь Марку. Помочь Марку в чем? Спать? Дастин никогда не отстанет от них. Марк залетает в комнату и захлопывает дверь, в первый раз замечая, что она не запирается. Закрытая дверь не остановит Вардо. Но сегодня все с ног на голову, так что кто может знать наверняка? Окна комнаты выходят на бассейн, и в них отражается утреннее солнце, так что Марк какое-то время закрывает шторы и раздумывает, стоит ли ему снять футболку. Что если Вардо зайдет и найдет его полуголым? Он скрещивает руки на груди и начинает ходить взад вперед, потом понимает, что ему лучше лечь. Да, так будет лучше. Он всегда сможет прикинуться спящим. Он ложится на живот и отворачивается от двери. Закрывает глаза и пытается уснуть. Но не может.***
Вардо не стучит. Марк слышит, как он входит, закрывает за собой дверь, ставит сумку на пол и делает несколько шагов в сторону кровати. Он почти видит Вардо, стоящего в нескольких шагах от кровати, расправляющего простыни, до которых Марку никогда не было дела. Сердце Марка стучит все сильнее и сильнее, и это единственное, что он слышит. А потом… -Марк, нам нужно поговорить. Марк решает игнорировать его и притвориться спящим, но актер из него хреновый. -О чем? Вардо вздыхает: -Обо всем? Прошлая ночь. Это утро. Это будет длинный разговор, а Марк их ненавидит. Он поворачивается и, приподнимаясь на локтях, смотрит на Эдуардо с фальшивым вызовом. -Не сейчас, - отвечает он, стараясь звучать максимально безразлично. Вардо вскидывает руки: - Когда? - Позже. Марк заваливается обратно на мягкие подушки. - Я устал, а ты зомби, так что… Эдуардо даже не улыбается – он глубоко погружен в свои мысли. - Тебе следовало рассказать мне про Шона. Марк фыркает. - Ты знаешь, в твоей смерти был один положительный момент: нам не пришлось бы об этом говорить. Вардо не выглядит шокированным или оскорбленным. Марку нравится это в нем. - А что отрицательное? – спрашивает он, садясь на край кровати. - Что ты никогда бы меня не поцеловал? Хорошо, Марку больше не нравится это в нем. Он смотрит на дурацкое лицо Вардо, и серьезно, он никогда не намеревался целовать его до этого момента. Но он считал его привлекательным, что ж, сложно думать обратное. Если лицо Эрики было милым, то лицо Вардо совершенно точно красивое. Что приводит его в замешательство, так это то, что он парень и лучший друг Марка. Марк раньше не думал о парнях как о чем-то красивом. Это все вина Эдуардо. - Это пищевое отравление, - произносит Марк. - Я говорил тебе. Тунец. Вардо улыбается, и его дурацкое лицо словно расцветает. - Тунец. Точно. Он наклоняется, кладет руку на лицо Марка и говорит: - Лжец. И они снова целуются, но в этот раз Марку некуда бежать.***
Марк никому это не расскажет, но, несмотря на то, что лежит он в жутко неудобной позе, это лучший поцелуй в его жизни. Сначала он думает, что Эдуардо пытается ему что-то доказать, но потом поцелуй становится более отчаянным. Чтобы было удобнее целоваться, Вардо забирается верхом на Марка, и следующее, что тот помнит – это как они целуются, глубоко и горячо. Их ноги переплетаются, Марк вытаскивает рубашку Вардо из брюк, и наконец, он может коснуться его кожи. Он притягивает Вардо к себе, заставляя его почти полностью лечь сверху. Что-то переворачивается у Марка в мозгу, разрозненные кусочки складываются воедино, хаос упорядочивается, и у него перехватывает дыхание. Фейсбуку больше не нужен Вардо, а, может, даже сам Марк сможет забыть о нем, не скучать, он сможет. Проблема в том, что он не хочет. Он отодвигается, чтобы посмотреть на лицо Вардо – его красные губы, расфокусированный взгляд – и чувствует всепоглощающее желание взять его, и владеть им, и оставить его себе. Привязать, если надо. Держать его поблизости и в полной сохранности. - Что? – Спрашивает Вардо, моргая в недоумении. Марк встряхивает головой и без слов притягивает его к себе для дальнейшего поцелуя. Еще более настойчивого и глубокого. Марк понимает, что сейчас не самое подходящее время. Они поссорились, потом Вардо умер, и Марк устал, и у него болит горло. Сейчас не время принимать такие серьезные решения, которые могут все разрушить. Но в любом случае, уже слишком поздно. Остановиться уже невозможно. Марк слышит тихие отчаянные звуки, которые издает Вардо, и чувствует, как он сливается с кожей Вардо, мягкой, теплой и такой знакомой. Это потрясающе. Вардо разрывает поцелуй и облизывает губы. Он покраснел, а волосы растрепались. Его взгляд говорит, что он хочет большего Марк ухмыляется ему. Вардо стонет так, будто недоумевает, как он оказался с Марком в одной постели – это заставляет Марка ухмыляться еще сильнее. Они смотрят друг на друга и начинают хихикать.***
- Сними рубашку. Вардо смотрит на Марка так, как будто он сказал что-то ужасно неприличное. Марк закатывает глаза. - Твоя честь останется нетронутой. Просто сними рубашку. Он помогает Эдуардо расстегнуть рубашку и тянется к пряжке его ремня. - Я не хочу, чтобы эта штука впивалась в меня, – отвечает он на вопросительный взгляд. Марк обнимает Вардо и переплетает их ноги вместе. - Удобно? – спрашивает Эдуардо с насмешкой. Марк не чувствует себя странно. Они просто лежат вместе, и Марку очень нравится чувствовать кожу Вардо, гладить ее руками. Спина чертовски болит, потому что прошлую ночь он был так напряжен, как будто все его тело завязалось в один тугой узел. Об этом он позаботится потом, когда отдохнет, и запах паленой плоти больше не будет всплывать в голове каждую секунду. - Это все усложнит, - говорит Эдуардо. Марк бормочет что-то в ответ. Он кладет руки на грудь Вардо, чувствуя его сердцебиение, и зевает. - Мне не нравится Шон. От него одни проблемы. Марк почти заснул, но находит в себе силы произнести: - Он нужен нам. - Ему нельзя доверять. - Хм. - Марк. - Вардо. - Не игнорируй меня. Марк фыркает. Хорошо, что Вардо думает, будто он способен на это. - Тогда оставайся. Приглядывай за Шоном. - Марк, - говорит Эдуардо. - Ты знаешь, я… - Шшш, - отвечает Марк. – Спать. Поговорим позже. Эдуардо так привычно недовольно вздыхает, но замолкает. Он притягивает Марка ближе и устраивается поудобнее. Они спят.***
Когда Марк просыпается, он обнаруживает себя полулежащим на спящем Вардо, в коконе из сплетенных простыней. Дастин стоит в проеме двери и смотрит на них с ноткой беспокойства. Марк утыкается лицом в шею Вардо и снова засыпает.