Человек сквозь Мир

В главных ролях: Человек – человек, Люди – люди, Мир – мир. – Прими меня такой, какая я есть! – кричит один Человек другому. – Я принимаю тебя таким, какой ты есть, – шепчет Мир Людям. Слышишь? Каждому по отдельности, персонально, на блюдце с голубой каёмочкой, с первым лучиком солнца, с последними красками у заката, до последней росинки, до байкальского дна, Мир шепчет и шепчет. Человеку не нужно быть молодцом, красавцем, священником, паинькой, убийцей, дурачком, чтобы разобрать шёпот Мира. – Я принимаю тебя таким, какой ты есть, – может прошептать солнце, согревая Человека, если тот захочет слушать. Ему вторит ручеёк в лесу. Осенний листик плавно опускается на колени. Сладкий запах дыни, запах трав в поле. – Ты не должен быть кем-то, чтобы услышать мой шёпот, – говорит Мир, – даже если ты глух или слеп, ты сможешь... Главное, помни: я принимаю тебя любым. С годами Его шёпот становится тише. Из ран течёт чёрная кровь. Она растекается по стальным венам в разные города, чтобы на больших заводах стать жидкостью. Жидкость вселяет жизнь в механизмы и устройства, потакающие лени Людей, а, обессилев, обращается в ядовитый пар, который оставляет в небесах неизгладимые морщины. – Прими меня таким, какой я есть! – кричит Человек. – Я... принял тебя... – едва смог вымолвить умирающий Мир. *** – Самая высшая ценность это Человек! – кричит Человек, прячась по подвалам и окопам от снарядов, которые другой Человек без лишней мысли изготовил на одном из больших заводов, ещё один – погрузил в грузовики, третий – принял и отправил на склад, четвёртый – зарядил в машины смерти, пятый – запустил их в небо. Наверное, в надежде проткнуть его. – Вне всяких сомнений, Человек – венец природы, – говорит любимый Человек любимому Человеку, гуляя по улице. – Пшла прочь, карга старая! – добавляет он злобно третьему Человеку, сгорбившемуся, обнищавшему и голодному, когда тот дёргал за рукав и просил немножечко цветной бумаги или рифлёных железок, чтобы обменять их на еду. – ... Ведь Человек – наивысшая ценность, – торжественно заканчивает свою речь Человек в дорогом пиджаке и восхитительном кремовом галстуке, а на следующий день ставит подпись в указе об увеличении налогов. Каждый закон, каждая статейка, каждое слово, сказанное официально, пышет жизнерадостным звоном «Я – Человек», а в каждой трущобе, тёмном переулке, грязной квартирке эти самые Люди, сгорбившиеся под гнётом тоски и ударов, терпят одно из самых страшных явлений в своей жизни – Жизнь. – Мы – Свободные Люди, – кричат Люди и бегут убивать. – Это Мы – Свободные Люди, – злобно кричат им в ответ из окопов другие такие же Люди. – У нас есть выбор! – кричат Люди, кидая в Людей камни и палки. – У нас – нет! – лгут им в ответ. – У меня есть право выбора! – гордо заявляет Человек, стреляя в другого. – У меня есть право выбора, – шепчет побледневший Человек, сидящий на роскошном золотом Стуле, один, в огромном зале, окружённый лепниной, барельефами, фигурами вечно молчащих Людей, Богов, Существ, – А у них – нет. Потому что царь – я. Они – нет. Звучит выстрел, кричат «Революция!», Человек сползает со Стула к кирзовым сапогам убийц. Проходят годы, царя давно уже нет, Люди кричат «Демократия» и радуются, когда идут заполнять Бумажки, где список фамилий. Это фамилии исключительных молодцов и преданных Людям Людей, которые оставили Всё, чтобы помочь Людям жить лучше. А чтобы убедить в этом других Людей, они потратили часть своих сбережений, чтобы в каждой трущобе, тёмном переулке, грязной квартирке валялись листовки с обещаниями: конкретно этот Человек всё изменит! Зуб даёт! Вы, наверное, не заметили, но он очень старался дать Вам это понять! – Человек властвует над человеком во вред ему, – шепчет старая книга, перелистывая собственные страницы взад-вперёд. – Как бы не так! – смеётся Человек. – Смотри, Мир, насколько лучшим ты стал благодаря мне! По каменным джунглям удобно ходить, в них нет опасных и ужасных зверей (я про животных), в них есть свет даже по ночам, а все невыносимые, промозглые, грязные места (я про леса и степи) мы убрали и построили там дороги, заводы, всё, чтобы делать Мир ещё лучше, чем он есть! *** Ночь. Город спит. На крыльце сидит Человек. Он выпил спирт. Рядом сидит другой такой же. Сидят они вдвоём, смотрят на желтоглазые фонари, а те им подмигивают. – Вот слушай, Санёк, а чё это мы? – робко пытается выразить мысль доходчиво один из сидящих. – Ну чё это мы, а? – Чего мы-то, Ванёк, чего? – Ну чё-то мы фигово всё сделали! Смари, заводы построили, теперь думаем, как их сделать чище. Нефть добываем, она заканчивается, ищем где добыть ещё. Фигово чё-то. – Ну чё фигово-то, чё фигово? Вот когда мы друг друга убиваем, ты боишься, что Люди закончатся? Не? Вот и тут не бойся. – Да-а-а? Думаешь, оно так работает? Ну лан. Молчание длилось несколько минут. Ветер стих. Нет, ветер совсем не стих, но он замолчал, слушая Людей. Листья перестали шуршать, фонари удивлённо таращатся на два Силуэта, сидящих на крыльце. – Может, всё-таки мы? – Ой, Ванёк, перестань. Ну мы что ли строили те заводы? Вот мы скажем кому-то – построй завод, и чё, нас послушаются? Это всё Они! Они. Не мы, понимаешь? Человек махал рукой в сторону, пытаясь показать на каких-то «них», утонувших в ночной мгле, в шапках высоток и сумеречной дымке. Его собеседник посмотрел на свои руки. – Строили – Они? А мозоли у меня. Мир шумно вздохнул. Ветер гонит облака, слизывает с луж капельки, уносит их с собою. Облака расстраиваются и становятся тучами. А когда им станет невтерпёж, размечутся по улицам бурными потоками, пытаясь найти, пытаясь увидеть, пытаясь что-то сказать. Другой город, дождь, шумят зонты от капель. Листья поникли. Человек сидит на подоконнике, свесив ноги по ту сторону. Во всех смыслах. Длинные русые волосы облегают плечи как накидка. На запястье красная нитка. – Почему Люди не думают о других? - всхлипывает Человек, имея в виду: почему никто не думает о Нём. – Почему Люди такие жестокие? - всхлипывает Человек, когда перед его глазами вспыхивают картины из новостей, на которых нарисована жестокость. – Почему ты не принимаешь их такими, какие они есть? - удивляется Мир. – А? Дождь скачет по лужам. Лиственные лодочки убегают от наводнения. Напротив – парк, там стоит Человек с метлой и устало гребёт листья. Мимо идёт Человек с зонтом. Из-под зонта пугливо выползает сизая дымка. Как только он прошёл мимо Человека с метлой, из руки выскользнула пустая пластиковая бутылка. – Почему ты не принимаешь их такими, какие они есть? – снова удивляется Мир. Человек на подоконнике вздрогнул. – Кто здесь? – Ответь на вопрос, – попросил Мир настойчивее. – Н-ну, так ведь нельзя! – А как же право выбора? – Разве можно своим выбором ущемлять других?! – Но ведь Человек – высшая ценность. Разве можно его ограничивать? – Нужно! Мир улыбнулся. Дождик кап-кап и утих. Мрачную тучу развеселила радуга. – Я тоже так думаю. Но мне нельзя. А то меня во всём обвинят. – Что-о? Почему тебя? В чём? Да и ну и что, в конце концов! – Нет, так нельзя. Я должен быть идеальным. До последней капли крови, до последнего чистого облачка. – Зачем? – Как зачем? – удивился Мир. – А как ты будешь жить? – Я... Человек постеснялся сказать, что уже не будет жить. Да и... подумал так немного, посмотрел на красную нитку на запястье. Почему же не жить, если кто-то так старается?! – Что ж ты надумала?! – раздался взволнованный возглас. Чьи-то ласковые руки обхватили Человека, сидящего на подоконнике. Ворона, сидящая на крыше, с недоумением смотрела вниз. Какие-то ноги торчат из окна. Нет, она, конечно, не очень долго прожила, но достаточно, чтобы знать: это ненормально. Ноги обычно ниоткуда не торчат, когда смотришь вниз. Любопытная птица спорхнула с крыши и уселась на ограду, отделявшую парк от трассы. Медленно развернувшись, она попыталась найти то странное Окно, откуда торчали Ноги, но ничего не получилось. «Показалось», подумала ворона и вернулась на крышу. Из окна слышались тихие всхлипы. «Какой странный день». *** – Так в чём же смысл жизни? – спросил Человек у Человека, одетого в дорогие, длинные одежды. Он это спрашивал уже в седьмой раз, и отвечать ему, откровенно говоря, утомились. – Пойди домой, сын мой, Господь откроет тебе, если будешь усерднее просить. – Я пришёл в Его дом, и спрашиваю у Человека, которому уже Всё должно было быть открыто. Скажите, святой отец, в чём моя ошибка? – В том, что ты недостаточно усердно искал ответ. Поэтому не понял. Значит, на то воля Божья, а я не могу против неё идти, – раздражённо ответил Человек в нарядных одеждах и ушёл к длинному ряду свечей и образов, оставив вопрос без ответа. Человек без Ответа сел на одну из лавочек и осмотрелся. Стеклянные глаза каких-то Людей с кругами у головы грустно смотрели с витражей. Нарисованные глаза каких-то Людей тоскливо взирали со разрисованных стен. – Святой отец!.. – Слушай, мужик, тебе денег дать? Давай я дам немного и ты пойдёшь уже, а? – Да не надо мне ваши деньги. Человек без Ответа вышел на улицу. Осенний воздух обдал его разгорячённое лицо, проникая в лёгкие свежестью. Человек обернулся, чтобы посмотреть на величественное здание, тщательно спланированное, искусно построенное, до мелочей сработанное. А потом посмотрел на парк. И одно дерево, раскрашенное красно-жёлтой краской, с десятками тысяч листиков, среди которых не было одинаковых, выглядело гораздо искуснее. Просто Человек привык к дереву. А к этому величественному, но пустому творению рук человеческих не привык. И не собирается. – Нда... Людей к людскому тянет. Значит, нет там уже правды. Так пошёл искать Человек себе Правду и Смысл. И забрёл в парк, задумался, идёт, размышляет. Видит – дворник метёт. Ну и пошёл к нему неторопливым шагом. Его обогнал кто-то. Звук упавшей пластиковой бутылки отвлёк Человека без Ответа от размышлений. Дворник злобно покосился вслед: – Вот шпана! Дворник же старался. Бестолково, правда – ну кто в дождь метёт улицы?! И правда... Кто? Человек без Ответа подошёл к бутылке, поднял её и бросил в тачку с мусором. А потом подошёл к дворнику. Тот продолжал мести с серьёзным лицом. – Вы кто? – Кто-кто. Конь в пальто. Человек без Ответа подошёл ближе, вглядываясь в суровое, небритое лицо Человека в форме дворника. – Пока петух вас в голову не клюнет, ничего не поймёте, – проворчал дворник. – Почему? – Поди разбери, почему. Метёшь за вами, метёшь, улицы чистые, везде красиво, а вы идёте, бросаете мусор и думаете – «само как-нибудь». А ничего само не бывает! – Вы кто? Мир улыбнулся.