***
Из-за того, что мушкетерам пришлось защищать Эмиля Боньера, Портос был серьезно ранен и навряд ли бы дотянул до Парижа или даже до ближайшей деревни. Атосу пришлось отвести друзей к своей вилле. *** Пока Атос гулял по вилле, на него нахлынули воспоминания о его прошлом, когда он еще был графом де Ла Фер, все те видения, что он пытался утопить в вине, вернулись с большей силой. Вот он заходит в кабинет и видит ее… На стенах висят картины и своей красотой вонзают в несчастное сердце мушкетера кинжалы… — Эй! Что здесь произошло? — спросил дʼАртаньян, подойдя к портретам семьи Атоса. — Какие-то хулиганы, наверное, — бросает в ответ мужчина. Он не хочет говорить правду, правда ранит, причиняет боль и забирает жизненные силы. — А кто это? — не унимается мальчишка. — Мой брат… — А где он сейчас? — В могиле, — слова, словно клинок пронзающий свою цель, так же резки и болезненны.***
Он не хотел быть таким грубым, но по-другому нельзя. Все те эмоции, что родились с появлением этого мальчишки, начинали его пугать. Атос уже несколько лет боролся с ними, но они возвращались, а когда появился дʼАртаньян и его эти игры в гляделки… Сначала его это пугало, как ни как они оба мужчины, но со временем Атос свыкся с этим и даже начал задумываться, но с этой поездкой в прошлое и всеми нахлынувшими эмоциями он решил, что любовь не для него. И пусть в старость он будет жалеть, что не сделал шаг на встречу дʼАртаньяну, зато его сердце останется целым… Похоже, что он обречен на одиночество…***
«Раз уж нырять в воспоминания, так с головой!» — подумал Атос, заходя в спальню. Обойдя кровать и застыв в раздумьях около окна, мушкетер не заметил, как следом за ним в помещение проник дʼАртаньян. Он ничего не сказал, не сделал, он просто стоял и наблюдал за тем, как страдает его друг. Но в какой-то момент, дʼАртаньян сам не понял в какой, он подошел к мужчине — тихо, почти не слышно — и обнял за талию. Атос от неожиданности вздрогнул, но услышав тихое: «Это я…» — мгновенно расслабился. Они простояли так недолго, может, минут десять, а то и меньше, и потом мушкетер спросил: — Зачем ты сюда пришел, дʼАртаньян? — Честно? Не знаю… — сказал мальчишка, — я вижу, что тебе плохо здесь, но не знаю почему. Атос…я…я давно хотел сказать, что…в общем… я… В это время мужчина развернулся и, не дав договорить, накрыл губы дʼАртаньяна своими. Поцелуй был не глубокий и мокрый, а нежный, да и поцелуем это назвать было нельзя, скорее почти невесомое касание губ, но этого было достаточно, чтобы выразить все то, что было на душе у мужчины. Атос отстранился и заглянул в глаза дʼАртаньяну, но, не дав сказать ни слова, тут же поцеловал его и на этот раз по-настоящему. От того, что Атос обнял дʼАртаньяна за талию, прижал его сильнее к себе и попутно начал подталкивать к кровати, с губ парня слетел тихий стон, чем мушкетер незамедлительно воспользовался. Язык исследовал рот юного мушкетера: зализывал место укуса, оставленного в порыве страсти, прогуливался сначала по зубам, а затем по небу и заканчивал свой путь переплетаясь с языком юноши. Но, как и все в этой жизни, поцелуй пришлось прекратить, так как воздуха начало не хватать. Когда мужчина разорвал поцелуй, чтобы они оба могли глотнуть кислорода, они уже стояли вплотную к кровати. Атос аккуратно опустил юношу на постель и навис сверху, опираясь на руки, расставленные по обе стороны от головы дʼАртаньяна. Все еще не произнося ни слова, он продолжал смотреть на юношу: в темные, как две бездонные ямы глаза, на и без того пухлые губы, которые от поцелуев стали еще соблазнительнее и на легкий румянец, который был заметен даже в такой темноте. Атос уже хотел наклониться за новым поцелуем, но не успел — дʼАртаньян приподнялся на локтях и сам поцеловал его, что послужило сигналом к действию. На пол полетела одежда и вот уже через считанные минуты двое мужчин целовались в объятиях друг друга. Наконец, набравшись сил и разорвав поцелуй, Атос спросил: — Ты точно желаешь этого, дʼАртаньян? — Ты сейчас серьезно, Атос? — мужчина понимал, что задал очень неуместный и глупый вопрос, который должен был прозвучать еще перед первым их поцелуем, и уж сам-то он уже не сможет остановиться из-за вставшего члена и головокружительного возбуждения, но все же… Они еще с пол минуты смотрели друг на друга, а потом дʼАртаньян не выдержал: «Да! Я настолько возбужден, что если ты сейчас остановишься, я убью тебя!» Атос улыбнулся и поднес два пальца к лицу юноши, который сразу же обхватил их губами и начал смачивать слюной. Когда пальцы были достаточно мокрые, мужчина устроился между ног дʼАртаньяна и аккуратно ввел в него указательный палец. Юноше не было больно, но и приятно тоже, поэтому Атос решил отвлечь его поцелуем и у него получалось, пока не добавился второй палец и дʼАртаньян не вскрикнул от боли в поцелуй, отчего прикусил губу старшего мушкетера. — Потерпи мой хороший… сейчас будет хорошо… только потерпи… — Атос сам уже держался из последних сил, но тут он нащупал небольшой бугорок и на пробу слегка надавил. Тут дʼАртаньяна словно прошибла молния и звезды заплясали перед глазами, а с губ сорвались столь долгожданные для Атоса стоны наслаждения. От удовольствия юноша и не заметил, как к двум пальцам добавился третий, а сам он начал насаживаться на них и умолять повторить действие, что принесло столь волшебные ощущения. Атос, наблюдавший такую картину, сдерживался из последних сил и, посчитав, что парень уже достаточно растянут, убрал пальцы и услышал разочарованный стон. Но тут же, размазав выступившую смазку по члену, он представил головку к входу и, задержав дыхание, вошел наполовину. ДʼАртаньян вскрикнул от боли и на его глазах выступили слезы. Он попытался отползти от болезненных ощущений, но Атос крепко держал его за бедра. Он наклонился и начал осыпать лицо любовника поцелуями, шепча слова утешения. Не дав юноше привыкнуть, мужчина вошел на всю длину и сделал пробный толчок. Вероятно, он задел тот самый бугорок, отчего дʼАртаньян громко застонал и, словно загипнотизированный, начал повторять шепотом: «Еще… Атос…еще!». Атосу повторять дважды не было нужды — он начал движения, сразу же задавая ритм. Прошло не много времени с того момента, как мужчина начал двигаться в парне, но он уже был на пределе и понимал, что финал совсем близко: может, из-за долгого отсутствия личной жизни или невероятной узости юноши. Поэтому он просунул руку меж их тел и обхватил плоть дʼАртаньяна, начав двигать по ней рукой в такт своим движениям. Ритм давно уже сбился, превратившись в отрывистые движения, слишком резкие, но не мешающие получать удовольствие. Еще мгновение и дʼАртаньян кричит имя любовника так громко, что, вероятно, все на вилле слышат, а Атос чувствует, как по руке стекает что-то вязкое, а юноша под ним сжимается так, что в глазах темнеет и финал приближается еще раньше, чем планировалось. Атос полурычит-полустонет, кончая в парня и, обессиленный, валится прямо на него. Они лежат так некоторое время, пока дʼАртаньян не нарушает молчание: — Может слезешь с меня? Ты тяжелый, — он произносит это с легкой улыбкой на губах и Атос перекатывается на кровать, выходя из парня. ДʼАртаньян, поцеловав мушкетера, устраивается на его плече и, прикрыв глаза, произносит тихое: «Я люблю тебя…» — перед тем как уснуть, а Атос, услышав эти слова, улыбается, приобняв юношу, закрывает глаза и шепотом произносит в пустоту: — Я тоже люблю… — кажется, он все-таки не обречен на одиночество.Конец