"Идеальный план Хатаке" или "Да иди оно лесом!"

Сегодня у Какаши было над чем подумать. Во время всей миссии, а не только сегодня (кстати, продолжалась миссия уже два дня), мужчина пытался придумать план, после выполнения всех пунктов которого Хатаке должен был остаться не только целым и невредимым, но и выйти из положения героем. Но, к величайшему сожалению Копирующего, выстроить в уме нужную последовательность своих действий совсем не удавалось… Мужчина обречённо вздохнул и откусил почти половину от оставшегося куска ржаного хлеба и посмотрел на черемшу, находившуюся в другой руке. Сейчас он был один и прятать лицо постоянным натягиванием маски необходимости не было. А в тот раз ему приходилось несладко: ведь он сидел за столом, за которым помимо него было ещё человек сорок-пятьдесят, а то и больше — это были выжившие в войне шиноби Конохи. Они отмечали третью годовщину Победы. Да, пожалуй, тогда всё и началось… Flaschback Празднование Победы, как и в предыдущие пару лет, началось с почитания погибших на войне — с минуты молчания. Две или даже три минуты все собравшиеся стояли молча потупив взор. У каждого на этом мероприятии были свои горестные воспоминания. И поголовно все шиноби чтили память о не выживших героях минувшей войны. Видимо по этой причине у памятника «Мы помним о Тебе, Герой» стояла гробовая тишина, и даже птицы в эти минуты не смели подать голоса. Впрочем, как и все остальные жители данной фауны: сверчки, кузнечики, стрекозы, мухи, лягушки и разного вида жучки. Какаши оглядел разношёрстную массу шиноби, потдягивающуюся к праздничному столу. В этой толпе не было ни единого весёлого лица, несмотря на праздник. У каждого шедшего ниндзя были свои личные сожаления. При желании Хатаке с лёгкостью мог бы угадать мысли каждого на празднике: вот Тензо, явно корящий себя за то, что из-за него Кабуто и этот «выродок из-под юбки Кагуи» не только многократно усилили белых Зецу, но и сделали из них, благодаря чакре Ямато, боевые единицы, ничем не уступающие обычным шиноби. Эти Зецу под руководством гениального полководца, а из Кабуто действительно вышел прекрасный генерал-полководец, способный командовать миллионной армией в одиночку, унесли немало жизней, заметно проредив ряды альянса шиноби… Вот Сакура, наверняка жалеющая, что не смогла спасти больше жизней… Девушка даже рядом с Саске больше не улыбалась и не смущалась, видно, слишком тяжёл был груз вины, раз смог изменить её весёлый характер… Вот Шикамару, от постоянных мыслей у которого появилась складка поперёк лба… Он, наверняка, до сих пор продумывал ходы, как в шоги, при которых его отец и родители друзей остались бы в живых… От печальных дум мужчину отвлекли розовые волосы, слегка коснувшиеся его руки. Пока Хатаке провожал взглядом хмурившегося Шикамару, не заметил как девушка подошла вплотную к памятнику, у которого Какаши проводил четверть своей жизни. Девушка молча присела у обелиска и чуть коснулась своих губ пальцами правой руки, а после приложила их к холодному камню. Данную процедуру девушка проделала трижды, прошептав при этом: «Спасибо большое!» Какаши с удивлением наблюдал за своеобразным челобитьем бывшей ученицы. Девушка сидя на коленях, видимо совсем не боясь испортить нарядное платье, прикладывала голову к самой земле, чуть касаясь её. А после, с минуту молча простояла рядом с вдруг онемевшим Копирующим и одними глазами указав ему по направлению накрытого стола медленно направилась к остальным, дав ему возможность догнать себя. Какаши как всегда опоздал. Он догнал девушку у самого стола и молча сел напротив. Так уж повелось, что герои войны сидели в самой гуще событий — по правую руку Пятой — Сакура, а напротив — Наруто, Саске и Какаши. Цунаде дождалась пока все подчинённые займут места и встала, поднимая первый за сегодня тост: — Выпьем до дна за тех, кто не жалея себя сражался на войне с нами рука об руку и всё же не смог с неё вернуться, не смог насладиться мирной жизнью. Послышался шум отодвигаемых стульев. Первую рюмку все осушили стоя и без «чоканья». Далее был тост от Наруто, который долго что-то говорил, но ни одно слово так и не коснулось уха Копирующего, впрочем, он не запомнил и свой тост, на «автопилоте» что-то промямлив… Из полукоматозного состояния его вывел голос бывшей ученицы: — Простите за то, что не смогла спасти ваших близких, — она посмотрела на сидевшую рядом с Цунаде Ино, — ваших родных, — перевела взгляд на притихшего Шикамару, — за то, что не смогла спасти так много жизней. Кто-то из Вас меня, возможно, обвиняет, а кто-то может и нет. Но я всё ещё корю себя за всё, а значит, помню о них обо всех. Выпьем за тех, кто подарил нам мирное небо над головою и пение пташек на ранней заре. И, наконец, отпустим их с миром, чтобы продолжить жить, как хотели бы Они, все те, кто жертвовал собой не щадя жизни. После этого тоста за столом потихоньку началась оживлённая беседа. Все обсуждали героев и злодеев минувшей трагедии или планы на будущее. Кто-то бахвалился, что идёт на вечерние танцы с Анко, у которой «дыни» Во-о-от! такого размера. В ответ на это к нему почти на палец прилетела острая палочка от данго, что вызвало немалый хохот среди сидевших. — Меня пригласила Тен-Тен. Представляешь. Она пригласила меня, смущаясь и краснея, как Хината. И что теперь делать? — шёпотом вопрошал вдруг утихший Гай у самого уха Хатаке. — Идти или не идти? А вдруг она обидится? Она же… Она же… Это же… В голове не укладывается, — зелёный зверь Конохи впервые говорил таким обречённым голосом. — Иди, конечно, может она влюбилась в тебя. Из вас получится прекрасная пара и ты, наконец, перестанешь ходить бобылём, — Какаши даже завидовал другу, похоже, он станет гораздо раньше папой… В последнее время мысли о наследнике посещали его голову всё чаще… Хоть даму на роль жены он ещё не выбрал. — Я не могу. А вдруг, кто-то не одобрит таких отношений? — он уже не шептал, а говорил одними губами, благо, понимать его от этого Какаши не перестал. — Скажут, что я её совратил или ещё хуже, что она, легкомысленная, соблазнила учителя. Я так не могу. Хочу, но не могу. Вот если бы ты и Сакура… — свою мысль мужчина не продолжил, оставляя шанс другу самому всё додумать. — Выручай, а? Глаза Какаши шокированно расширились, а рот открылся в немом удивлении. Он ещё пару секунд похватал ртом воздух, словно рыба выброшенные на сушу, а после внимательно посмотрел на девушку, сидящую наискось, напротив Наруто — всё же держать эмоции при себе был его «конёк». Хатаке стал пристально разглядывать девушку, попутно просчитывая варианты её реакции на весьма необычное предложение от сенсея. Отросшие за три года почти до пояса волосы убраны в высокую причёску, одна прядь выбилась, но совсем не портила вида. Голова опущена, а глаза скучающе смотрят в уже пустую тарелку, изучая узор, нанесённый искусным художником. Левая рука положена по подбородок, то ли для поддержки головы, то ли для того, чтобы отгородиться от Цунаде, что-то очень громко обсуждающей с Ино. А вилка, которую девушка держала в правой руке, по контуру обводила рисунок лилий на тарелке. Какаши вздохнул. Всё же вероятность отказа была слишком высока, а шанс положительного ответа приравнивался к нулю целым и одной миллионной процента. С ними за одним столом сидел ещё и Саске, а при возлюбленном, хоть они до сих пор и начали встречаться, девушка не согласилась бы идти с сенсеем на танцы. О романтических чувствах девушки к последнему из Учих (Мадара не в счёт, он не должен был оживать) Хатаке было доподлинно известно. Копирующий ещё раз взглянул на умоляющий взгляд друга и кинул фантик от конфеты в Сакуру. Как говорится, «попытка не пытка». Девушка подняла на него удивлённый, слегка шокированный взгляд. — Пойдёшь со мной на танцы? — одними губами спросил он, попутно жестикулируя руками и показывая сначала на неё, потом на себя и изображая вальсирующую пару. — Да! — девушка прикусила губу, раздумывая над ответом, а потом усиленно замотала головой вверх-вниз, и показала кулак, указательным пальцем кверху. Хатаке хотел ещё о чём-то спросить, но замер, вдруг осознав, что за столом стало в разы тише. Это означало лишь одно: все шиноби сейчас внимательно следили за каждым словом девушки, пытаясь в её жестах и мимике угадать зашифрованное послание или тайный смысл. — А потом… — одними губами проговорила Сакура и продолжила разъяснять жестами рук и мимикой лица слегка смущаясь: пальцами показала двух идущих рядом людей; указала пальцем на себя, потом на него и несколько раз надавила языком с внутренней стороны щеки, заставляя ту снаружи надуваться в разных местах. Глаза Хатаке неверующе округлились, а по одну с ним сторону стола с громким «пуф!» мужчины выплеснули только что выпитое. А девушка тем временем, не обращая внимания на остальных и глядя прямо в расширенные глаза Хатаке, продолжила жестикулировать: она снова проследила пальцем от него к себе, а пальцами другой руки сделала круг и просунула в него указательный палец правой руки: внутрь-наружу, вперёд-назад, вперёд-назад и так раз шесть, а после с тихим «пуф!» резко разомкнула сведённые вместе пальцы правой руки, изображая то ли вулкан, то ли взрыв. По одну сторону стола, по ту, где сидели одни мужчины, послышалось завистливое: «Ого! Да ты счастливчик, Хатаке!» и громкие похлопывания кулаками по раскрытым ладоням. Многие закоронелые холостяки в эту секунду решались на немыслимые раньше действия. И уже через пару секунд над столом от мужчин к сидевшим напротив дамам полетели самолётики из конфетных фантиков. Это новоявленные кавалеры-шиноби приглашали дам на вечерние танцы. Мероприятие наконец начало приобретать праздничный характер… От стола на площадку, где планировались танцы, пара шла в тишине. Оба шиноби обдумывали произошедшее за день, а Какаши ещё и сказанные девушкой слова языком тела, то есть мимикой и жестами. Ну не могла Сакура предложить такое, минет и бурный секс, а именно так её жесты поняли все мужчины за праздничным столом, с Какаши девушку наверняка не интересовали, и сказать она возможно хотела совсем другое… А он, разомлевший от вдруг свалившегося на его голову счастья, смущённо кивал ей в ответ головой, совсем как двенадцатилетний мальчишка, влюблённый в свою учительницу. На появившиеся в голове ассоциации мужчина громко хмыкнул. Девушка посмотрела на него вопросительно, изогнув одну бровь, а потом сама хмыкнула и с напускным весельем в голосе спросила: — Уже жалеете, что позвали меня на танцы, сенсей? А мы ещё туда даже не добрались, — она по привычке сморщила лоб и сжала правый кулак — будь на месте сенсея Наруто, тому было бы сейчас несдобровать. — Да нет, просто подумал, что отдавлю тебе все ноги во время танца. Хм, — он снова засунул обе руки в карманы брюк, даже в классическом костюме становясь похожим с виду на раздолбая. — Признаться, танцевать я собираюсь впервые, — на удивлённый взгляд Сакуры он лишь пожал плечами, — как-то не приходилось испытывать это дело на себе. — Какаши не врал: на предыдущих двух празднованиях Победы почти все шиноби либо стояли в стороне, либо даже не выходили из-за стола, молча уткнувшись взглядом в рюмки с саке или рожами спьяну в салаты. А на площади танцевали лишь женатые пары. Да и по жизни он танцами не увлекался и на приглашения на такие мероприятия предпочитал отвечать равнодушным: «Не приду.» — Да уж… Если подумать, то и для меня это впервые. В прошлом и позапрошлом году я только в стороне стояла, тоскуя по тихой уютной постели, — она скривила губы в горькой ухмылке, огорчаясь то ли из-за воспоминаний, то ли из-за молчаливости Хатаке. - Да.. — Сакура танцевально-увеселительные мероприятия тоже, как и Хатаке, предпочитала пропускать, не дело это для шиноби — «танцевать». Она же ждала Саске, а какая влюблённая девушка станет вальсировать с безразличным ей парнем? Это же почти измена!, считала Сакура, негодующе сжимая кулаки. — Какаши-сенсей, а почему Вы пригласили именно меня? Там, за столом, многие были бы счастливы получить Вас в кавалеры, — она картинно хмыкнула, передразнив жестами самого Копирующего: Сакура словно держась за невидимого партнёра, на счёт три закружилась по дороге, и, споткнувшись, чуть не свалилась в ноги Хатаке. Мужчина обнял её на «автомате», пытаясь предотвратить падение. Только вот руку на спине, а другую на талии — «Жаль, что не ниже, »  — это он уже про себя отметил — дольше положенного задержал осознанно. Девушка затаив дыхание ловила каждое движение мужчины, она ни на секунду не прерывала зрительного контакта, словно не веря в происходящее. Сейчас в ней боролись две противоположности: одна считала, что бывший учитель её домогается и заслужил хороший удар в пах, а другая — молча принимала происходящее, удивляясь, как было уютно в объятьях взрослого мужчины. А Какаши тем временем медленно заправил правой рукой выбившуюся из причёски прядь за ухо девушки и аккуратно выпустил Сакуру из объятья. А потом снова засунул руки в брюки и неспешно пошёл вперёд, уже ей даря возможность догнать себя. А Харуно, опьянённая невиданным ранее чувством, на ватных ногах поплелась следом, абсолютно не доверяя ни своему телу, ни своим глазам. Действия сенсея совсем не сочетались с её представлениями о нём. До площади они шли в тишине. И впервые Сакура чувствовала себя более молчаливой, чем Какаши: он-то никогда не отличался особой болтливостью. К тому времени, как они подошли, танцы на площади были уже в самом разгаре. Пары активно двигали попами и остальными частями тела под ритмичную музыку. Сакура, сначала уверенно шедшая вперёд, вдруг остановилась и неосознанно сделала шаг назад, неожиданно, особенно для Какаши, врезавшись спиной в широкую грудь беловолосого. На его вопросительный взгляд девушка лишь дёрнула хрупкими плечами, пытаясь тем самым согнать с себя неловкость. — Значит, постоим пока тут, — решил за них обоих мужчина, увидев страх в глазах куноичи. И так и остался стоять в половине шага от девушки, положив широкую ладонь на плечико девушки и чуть сжимая его. Харуно чувствовала себя словно на иголках, каждую секунду ожидая от бывшего сенсея новой «неожиданности». Ощущение прикосновения его груди к своей спине дарило необыкновенное чувство защищённости, но в то же время сердце бешенно отбивали румба, а по телу пошёл гарцевать табун мурашек. И Сакура всем нутром ждала подвоха — ну не мог сенсей ни с того ни с сего начать оказывать ей знаки внимания! А Хатаке не был в неё влюблён — девушка это понимала прекрасно, предпосылов со стороны сенсея этой его привязанности точно ни разу у него не было! Через несколько песен уверенность, которая исходила от Хатаке, передалась и девушке и нервная Сакура, наконец, перестала тормошить злополучную прядь волос, потихоньку успокаиваясь… С момента их прихода на площадь прошло уже минут двадцать, а медленной композиции так ни разу и не прозвучало. Сакура завистливым взглядом обошла танцпол: тут были лишь женатые ещё до войны пары. Как жаль, что новые браки среди шиноби с тех пор ни разу не регистрировались. Так скоро нам не избежать демографического кризиса. Что тут поделать: все живут прошлым, отказываясь отпускать его и начинать радоваться жизни…  — Сакура посмотрела на Ино и Хинату, что-то активно обсуждающих. И эти девушки, к сожалению, ещё не получили взаимности на свои чувства… — О! Вальс. Потанцуем? — Какаши посмотрел на стиснутые кулаки девушки, — Сакура? — девушка среагировал не сразу, явно не расслышав его вопроса. — А? А! Да, давайте потанцуем, — Сакура медленно протянула ладонь к его плечу, неуверенно сжимая его. Даже успокоившись, она не сразу заметила медленную мелодию. И заданный Какаши вопрос благополучно был пропущен мимо ушей.  Она, похоже, слишком разволновалась. И не удивительно, такое предложить сможет не каждый, — для Хатаке происходящее до сих пор казалось чьей-то злой шуткой или ловко поймавшим в свои сети седовласого шиноби гендзюцу. Он медленно оказывал ей разные знаки внимания, прощупывая почву: мало ли, вдруг Сакура подарит ему свой легендарный хук справа… Во время танца Сакура снова отличилась своей невнимательностью, правда в этот раз Какаши тоже не отставал. Первым оступился он, чуть не отдавив девушке половину правой ступни. На что девушка тихонько вскрикнула, не веря, что он мог случайно оступиться, но через четыре шага шиноби опять ошибся и снова наступил на ту же самую, правую ногу. Девушка негодующе шикнула на него, посчитав, что он это сделал специально, и наступила в ответ каблучком ему на правый мизинец. Какаши захрипел и зашипел. Все взоры на танцполе устремились на них. Ещё через пару таких круговоротов действий мужчина не выдержал: схватил красавицу за тоненькую талию обоими руками, легко поднял её в воздух и поставил её на свои ноги, лицом к лицу. И, пока девушка не успела запротестовать, одной ладонью прижал её за спину вплотную к своей груди, заставляя Харуно лицом прижаться к ключице. Сакура дёрнулась, пытаясь высвободить без применения чакры хоть одну руку, но её усилия были тщетны, а начинать драку с ним на танцполе не хотелось, да и в его объятьях было не так уж плохо. Вот только воздуха через минуту стало категорически не хватать: — Дышать нечем, ослабь, — зашипела замогильным голосом на глазах синеющая Сакура. Теперь она всем своим телом чувствовала не только близость Какаши, но и пару десятков глаз, пытающихся прожечь в ней дыру. А действия Какаши произвели фурор среди шиноби. Половина не умеющих танцевать и стоявших в стороне шиноби похватали своих дам под руки и поставили на свои ноги так, как проделал перед этим Хатаке. По площади словно летний ветерок пронёсся слегка возмущённый и чуть испуганный писк девушек и женщин уже в возрасте. — Только один танец, ладно, Какаши-сенсей? А то мне не очень неудобно стоять на цыпочках, — Сакура посмотрела на мужчину умоляющими нефритовыми глазами. На полувопросительныйнасмешливый взгляд Хатаке добавила, —, а не согласитесь — я Вам каблуками дыры просверлю в обеих ногах, — и тут же отвернулась, неожиданно встретившись взглядом с Тен-Тен, танцующей совсем рядом с ними. Девушка буквально висела на своём учителе, явно не успевая за телодвижениями Гай-сенсея. По крайней мере, танцует она на своих двух, не то что я… — Сакура оглядела прилегающую к танцполу территорию и нашла недалеко от площади сидящих на скамейке Ино с Хинатой. Они до сих пор о чём-то шептались. — Так и не решились пригласить Наруто с Саске. Или Наруто с Саем? Интересно, кто сейчас Ино больше нравится?  — в последнее время девушки всё меньше между собой общались и ответа на этот вопрос Харуно не знала… — Сакура, — Какаши на мгновение резко прижал её к себе, а потом снова ослабил хватку, — расслабься. И действительно, Харуно, наконец, позволила себе расслабиться в крепких объятьях мужчины. Она положила голову на плечо Какаши и крепче обняла его за шею. Девушка интуитивно всем телом прижалась к нему, ещё сама не зная, что ею двигало в эти секунды, и, почти наслаждаясь сбившимся дыханием и участившимся сердцебиением сенсея, вдохнула глубже исходивший от него аромат. Через две медленные композиции Какаши с Сакурой покинули площадь для танцев и направились в сторону торговых палаток. — Пару палочек данго с карамелью и столько же с имбирём, пожалуйста. О! Захватите ещё по стакану гранатового и грейпфрутового сока. Спасибо. — Сакура мельком взглянула на Какаши: он доставал деньги из кармана. Брови девушки помимо её воли взметнулись вверх, а рот раскрылся в немом удивлении. Хатаке не всегда за себя-то платил, а тут взялся (без просьбы!) платить за свою бывшую ученицу. Чудесатее явления девушка ещё не видела. Да и продавец удивлён был немало. Он аккуратно вручил заказ Хатаке и отсчитал причитающуюся сдачу Сакуре — руки у Какаши были заняты. Харуно, не веря своим глазам, протянула руку за бумажными купюрами и, лишь почувствовав в ладонях неровность бумажных денег и услышав их шелест, поверила в реальность сего чуда. А Какаши с безразличным видом осматривал витрину со сладостями, готовый в любую секунду двинуться за девушкой. Сакура на ватных ногах (уже второй раз за день!) зашагала в сторону скалы с лицами Хокаге. Какаши последовал за ней. В его голове сейчас творилось невообразимое уму сражение разного рода мыслей, правда, в основном это были вопросы, ответы на которые могла дать лишь Харуно. Она действительно хочет близости со мной? Почему она не отвергла приглашение на танцы? Почему она обнимала за шею и прижималась ко мне всем телом? Неужели Сакура хочет сделать мне ТАКОЕ! Зачем она согласилась со мной идти? Почему не с Саске? Она же его любит. Или я ошибаюсь? И куда мы сейчас направляемся? — ответы на все эти вопросы получить он боялся даже больше объявления новой мировой войны. Какаши боялся, что он всё неправильно понял, что это лишь недопонимание. В этом случае им с Сакурой придётся искать выход из положения — ведь за ними наблюдает сейчас по меньшей мере сорок пар глаз… В какой-то момент вскочив на крышу, Сакура облегчённо вздохнула. Наконец, она могла полной грудью дышать, не опасаясь подглядывания и откровенного разглядывания со стороны коноховцев. Девушка не могла понять, почему их с Какаши пара так взволновала шиноби. Она под наблюдающими взглядами чувствовала себя крайне неуютно и скованно. Да и бывший учитель вёл себя крайне странно. Ладно его приглашение на танцы — Сакура краем уха слышала начало их разговора с Гай-сенсеем и могла предположить, что сенсей толстобровика попросил о помощи в виде поддержки. Но все остальные действия Хатаке не лезли ни в какие ворота: его прижимания к ней, учащённое сердцебиение (пусть и по её вине), томные вздохи во время танца ей в ухо, оплата её заказа — всё это можно было принять за домогательства или ухаживания, сейчас она не была уверена, к какой категории относить действия бывшего сенсея. Даже несмотря на то, что в его объятьях и просто рядом с ним ей было невообразимо приятно, разум всё время находился в замешательстве, ожидая очередного подвоха. Укромное местечко на скале Хокаге они нашли между прядями (каменными, разумеется) Третьего Хокаге. Долго ещё разговор между напарниками «не клеился». Каждый думал о своём, но всё же хотелось уточнить некоторые моменты: Сакуре — почему Хатаке пригласил её на танец (вопрос-то так и остался висеть в воздухе) и зачем жители за ними следили, а Какаши — что именно говорила Харуно за столом. — Ммм… Вкуснятина! — Сакура облизала опустевшую палочку от данго и посмотрела на с подозрением оглядывающего свою «сладость» Хатаке. Есть он это явно не собирался… — Сенсей, вы бы попробовали, ваша порция с имбирём. Она очень острая, вы же такие любите, — она улыбнулась, отпивая глоточек грейпфрутового сока. — Эм… Не уверен, что хочу рисковать своим здоровьем ради сомнительного удовольствия, — он снова недоверчиво глянул на лакомство, но выкидывать всё же не стал. — А мне кажется, что вы просто боитесь, что я ваши «заячьи» зубы увижу, — хмыкнула Сакура, даже не надеясь, что Хатаке поддастся на провокацию. Такие фокусы только с Наруто прокатывали, а иногда ещё и с Саске… — И ничего они не заячьи, — довольно резко ответил Какаши, быстрым движением стаскивая ткань на шею. Слова Сакуры почему-то прозвучали для него довольно обидно. — Ну-ну, — хмыкнула Харуно, но подглядывать всё же не решилась. В это самое мгновение ей отчего-то не интересна была тайна маски. Сейчас Сакуру волновали более значимые вопросы. Но они подождут до конца их импровизированного ужина…