just laugh and let it go

LT: Гарри, привет. Это снова я, твой Бу. Ты не отвечаешь уже третий день, а я ведь волнуюсь. Если это я тебя чем-то обидел или расстроил, прошу, прости меня идиота и вернись. Надеюсь, ты в порядке. Все еще жду твоего сообщения. HS: Я надеялся, что после пары сообщений без ответа ты перестанешь мне писать. Мне трудно сдерживаться и больно от всего этого, поэтому пойми и просто перестань мне писать. Я уверен, что ты и сам понял причину моего ухода. LT: Нет, Гарри, я не понял. LT: Что случилось, Хазз? HS: Я же говорил. Мы с семьей уезжаем в Штаты. И это не на пару месяцев. Возможно, это навсегда, Бу. И мы можем больше никогда не встретиться. LT: Это не повод не писать мне. LT: Гарри мне так плохо, мне ужасно плохо без тебя, твоих сообщений. LT: Не бросай меня, пожалуйста. LT: Мы переписывались год до встречи, что тебя останавливает теперь? HS: Я не вынесу, если мы продолжим переписку. Я всегда буду жаждать твоих прикосновений и поцелуев. Это сложно, Лу. Я не знаю, как быть. LT: Гарри, прошу. LT: Я буду сильным для тебя, сделай для меня то же, пожалуйста. HS: Ты всегда был сильнее меня, Луи. LT: Потому что ты делаешь меня таким. HS: Мы можем встретиться в последний раз. LT: Не говори такого, Хазз. HS: Чего ты хочешь, Лу? LT: Тебя. Не в том смысле. А… тебя рядом. Пускай сквозь сообщения, скайп. Пускай. Но ты нужен мне. HS: И ты нужен мне. Очень. Но мне будет этого мало… Однако..я готов попробовать это ради тебя. Ради нас. LT: Давай на нашей крыше через полчаса? HS: Я буду тебя ждать. Послышался писк, и на экране высветилось уведомление. Сообщение доставлено. Стайлс сомневался, стоит ли ему идти. Стоило ли давать шатену ложные надежды, давать их себе. Но, похоже, тело жило отдельно от разума, ибо парень уже в спешке натягивал на себя толстовку. Он определено хотел увидеть своего Лу. За эти пару дней он так и не смог привыкнуть к серым дням без родной улыбки. Но разум кричал, что нужно бежать и забыть, как можно быстрее. Однако сейчас разум отправился на второй план, а Гарри торопился на их место. Кого он обманывал? Ему был необходим Луи. Как воздух. Как самый тяжелый наркотик для зависимого. ~~~ Оказавшись там, он пытается отдышаться. Слишком быстро бежал сюда, слишком сильно хотел поскорее увидеть родное лицо. Знакомый силует неподалеку, практически на самом краю их излюбленной крыши. Несколько больших шагов, и сильное крупное тело прижимается к хрупкому и маленькому, создавая ощутимый контраст. Гарри обвивает руки вокруг талии шатена и прижимает его к себе, держа ладони на плоском животе. Больно от осознания того, что это последний раз. Последняя ночь, последний раз, когда они стоят вот так на их месте, обнимаются, даря тепло друг другу, даря любовь и нежность. Целый год, год общения лишь по интернету он мог лишь мечтать об этих прикосновениях, родном тепле, запахе, сносящем крышу. И вот, у него это только появилось, как сразу же исчезает. Он буквально чувствует, как Луи норовит утечь сквозь его пальцы, испариться, и лишь крепче жмется к любимому парню. — Не отпускай меня, — тихий шепот, и Томлинсон устало прикрывает глаза. Маленькие ладони ложатся поверх рук брюнета, и та разница в их росте, размере ощущается еще сильнее. Луи чувствует себя таким слабым и маленьким в руках Гарри, хотя он никогда не был таким. Всегда сильный, дерзкий парень. Но с Гарри он не может сдерживать улыбки, нежных слов и постоянных прикосновений. И боль заставляет его задыхаться, когда он понимает, что уже завтра Стайлс уедет и неизвестно насколько, если не навсегда. — С радостью, — так же шепотом отвечает кудрявый парень и переворачивает ладони, переплетает пальцы с пальцами, что лежат поверх его, и сжимает их так отчаянно. Он носом утыкается в спину Луи и просто не хочет отпускать парня, не хочет уходить. Он хочет всю жизнь простоять вот так вот, держа в сильных руках худое тело парня и прижимаясь к нему крепко-крепко. Но это невозможно, увы. Время не остановишь, как бы ты этого не хотел. Не разрывая объятий, Гарри поворачивает Томмо к себе. — Мы справимся, — уверенно произносит Стайлс. — Мы смогли выдержать год, значит, сможем снова. Не важно сколько. Я не хочу больше никого, кроме тебя, Бу, — с легкой улыбкой Гарри касается щеки парня кончиками пальцев, запоминая эти черты. И он не знает, кого он успокаивает - Луи, или себя. Он сам еле верит в свои слова, потому что тот год — это другое. Они не были так близки, они не нуждались так друг в друге, как сейчас. И Луи лишь с грустью в глазах качает головой и, не думая, впивается в пухлые губы, все так же не отпуская талию любимого парня. Правая рука поднимается к кудрявой голове, и, запутавшись пальцами в мягких волосах на затылке, шатен завороженно смотрит в яркие зеленые глаза и притягивает своего мальчика к себе еще ближе. Он целует Гарри мягко и медленно, плавно проникая языком в рот, вновь и вновь исследуя его и сплетаясь с языком брюнета. Поцелуй выходит настолько отчаянным и чувственным, но таким нужным, что воздуха в легких просто не хватает, и Луи отрывается, задыхаясь, и из его глаз начинают течь соленые дорожки слез. Ему можно. Он был сильным слишком долго. Гарри медленно открывает глаза, тут же замечая непрошеные слезы на глазах Лу. Он плакал так редко, что Стайлс и забыл, насколько больно видеть слезы шатена. Гарри осторожно кладет ладони на щеки парня и большими пальцами утирает соленые дорожки. — Прошу, не плачь. Я больше не сделаю тебе больно. Я никогда тебя не оставлю, — шепчет он. Луи наслаждается нежными и такими родными прикосновениями парня и, слабо улыбнувшись, прикрывает глаза и тихо всхлипывает. Хрупкие ладошки ложатся поверх больших ладоней кудрявого, и, ластясь к нежным прикосновениям, Томмо тихо говорит: — Не говори так. Ты уже сделал мне так больно, как только мог, ты чертов засранец, — смеется шатен. И, конечно, это невеселый смех. Он лишь пропитан болью, страхом и печалью. — Прости меня, малыш, — если бы только можно было повернуть время вспять. Он бы всё исправил. И не дал бы своему мальчику так страдать от боли. Гарри прижал Томлинсона к себе как можно крепче. — Я люблю тебя, — прошептал парень, прежде чем успел подумать. Они знали о чувствах друг друга, но никогда этого еще не озвучивали. Какие они глупцы. Особенно Стайлс, который понял всю глубину своих чувств только тогда, когда чуть не потерял счастье. — Я не малыш, — как всегда один и тот же ответ на это прозвище, которое на самом деле заставляет сердце шатена трепетать. Его пальцы лишь крепче сжимаются на спине парня, и, покачав головой, он горько смеется. — Какое ты имеешь право говорить мне это за день до того, как оставишь меня, Гарри? — шепчет он, тычась носом в твердую грудь парня и стараясь больше не давать слабины. — Мой малыш, — слабая улыбка касается губ парня. Это вечное отрицание. Было сложно сдерживать нежность, переполняющую его, когда рядом был Томлинсон. Именно тот, кто заставлял сердце сжиматься и биться чаще. — Было бы неправильно уехать, так и не сказав тебе это. Я хочу, чтобы ты знал. Я обязательно к тебе вернусь. Луи снова выпускает из тонких губ грустный смешок и прикрывает глаза, расслабляясь в руках своего любимого мальчика. — Было бы неправильно уехать в принципе, Хазза, — шепчет он, сжимая в пальцах футболку брюнета. — Но я рад за тебя. Что ты выбираешься в цивилизацию из этого дерьмового города. Ведь я никогда отсюда не уеду, — он отрывается от парня и смотрит в его глаза, тихо проговаривая. — Пообещай мне съездить в Гранд Каньон, ладно? И пришли мне фотку. — Я хотел бы выбраться с тобой, — было трудно прощаться. Но это необходимо. Гарри устало утыкается в шею парня, прикрыв глаза. — Я буду присылать тебе открытки их всех мест, где побываю. А когда-нибудь я заберу тебя с собой, — он хотел утешить его… и себя, отчаянно веря в свои слова. Их история не может закончиться так глупо и грустно. — Ты будешь меня ждать? — затаив дыхание, Гарри всё же задает вопрос, который его волнует так сильно. Луи с легкой улыбкой кивает и тоже утыкается в шею кудрявого, оставляя на ней мягкие поцелуи. — Я буду ждать столько, сколько понадобится. Пока тебя не будет, я… устроюсь на работу, знаешь. Подзаработаю денег и, может, уеду к тебе. Только прошу, не переставай писать мне, я ведь не выдержу этого, — шепчет он, жадно вдыхая запах своего любимого. — И оставь мне побольше своих вещей. Буду их нюхать, — тихо хихикает парень, понимая, что, черт, это нихера не смешно. Было тяжело слышать, понимать, что это всё же конец. Последний вечер вместе, а впереди лишь неизвестность. Дождутся ли они друг друга, продержится ли их любовь на расстоянии. Хотелось надеяться, что у них всё сложится так, как в красивых романах, где в конце влюбленные воссоединяются, несмотря ни на что. — Займись со мной любовью, Гарри, — шепчет Луи и, подняв руки, путается пальцами в густых кудрях, притягивая лицо парня к себе и трепетно целуя. — Пожалуйста. Интересно, как порой всего лишь пара слов способны разбудить в человеке бурю. Именно это происходит сейчас с Гарри. Он лишь крепче прижимает к себе до боли родное тело, жадно и отчаянно целуя губы Луи и тут же проскальзывая языком в его рот. Нет, он не собирался этого делать, как бы сильно не хотел. Он не смог бы оставить его после ночи, проведенной вместе. Поэтому он всё же отстраняется, не смея больше дразнить ни шатена, ни себя. — Прости, Бу, — тихо проговаривает парень, пробегаясь пальцами по скуле Томлинсона, виновато заглядывая в голубые глаза. Луи отстраняется и, прикусив губу, кивает. Снова больно. Чувства накрывают его с головой, заставляя слегка подрагивать, поэтому он сует руки в карманы и снова кивает. — Это ты меня прости, я… — он гулко сглатывает и делает шаг назад, просто умирая от того, что вкус губ Стайлса все еще ощущается на его губах. — Я не должен был. Всё, что смог сделать Гарри, это смотреть на то, как отстраняется Луи с усиливающейся болью в глазах. Невыносимо. Всего шаг. И Гарри вновь обнимает своего малыша, который пытался держаться и быть сильным. — Глупый, — шепчет брюнет, сжимая в сильных руках хрупкое тело. — Я хочу тебя. Чертовски хочу. Но нам будет еще больнее расставаться. Дождись меня, и я подарю нам не одну ночь, полную любви, — с крыш уже виднелся рассвет. Они простояли в объятиях друг друга всю ночь, разговаривая обо всем и пытаясь разобраться в себе. Теперь у них оставалось время лишь до захода солнца. ~~~ Когда пришло время расставаться, Луи стоял возле дорожки в аэропорту, что вела к женщине, которая проверяет билеты, и с болью смотрел на Гарри. Тот вместе с семьей стоял там, за оградой, дожидаясь своей очереди. Так близко, но так далеко. Сердце обливалось кровью, а Луи хотелось рвать и метать, причинять боль всем, кто был здесь, потому что это не честно, что страдает он один. Но он просто продолжал стоять, как стоял, сложив руки на груди и подбадривающе улыбаясь кудряшке, что неотрывно смотрел на него. И вот, очередь Гарри. Уже стоя в проеме, перед поворотом, он поворачивается к Томмо, и шатен одними лишь губами проговаривает: «Люблю». Он будет ждать. И будет любить. ~~~ Расставание прошло, как Гарри и ожидал, болезненно и невыносимо. Его в этот момент злило всё: несправедливость, что ему нужно улетать; непонимание людей, из-за которых нельзя было даже поцеловать Луи. Но это было необходимо. Последний взгляд, брошенный на Луи и его губы, в которых отчетливо читалось одно единственное слово. ~~~ Перелет был долгим, но Стайлс его удачно проспал, видя во сне, как они вместе. Жаль, что это был лишь сон. По прибытию он тут же хватается за телефон и быстро набирает сообщение на такой знакомый номер: HS: Я долетел. LT: Хорошо. LT: И как там? HS: Без тебя плохо. LT: Нарисуй меня себе. О, или, хочешь, я тебе пришлю подушку с моей фоткой? HS: Как всегда шутки. А давай, ты пришлешь мне себя по почте? Это будет самая желанная посылка за всю мою жизнь. На секунду улыбка проскользнула на его губах. Было чувство дежавю. Будто бы они снова те дети, которые только познакомились и начали переписываться, открывая для себя новые чувства, постоянно флиртуя и шутя. LT: Они не принимают людей в посылках :( HS: Не грусти, любовь моя. Это всё временно. Ты мне веришь? LT: Я верю тебе, Хазз. HS: Расскажи мне, что ты сейчас делаешь. Подробно. Чтобы я ощутил, будто рядом с тобой. LT: Я только проснулся. Так хотелось ощутить твое тепло рядом, знаешь. Но я лишь ощутил вибрацию :Р LT: Телефона, конечно же. И опять шутки. Типичный Луи. Он просто не может оставаться серьезным в таких ситуациях. Всегда он лишь отшучивался. Это просто защитная реакция. HS: И часто ты ощущаешь какую-либо другую вибрацию? Мысли Гарри понеслись не в то русло. «Маленький засранец», — с нежностью и улыбкой на губах подумал парень, вновь доставая телефон. HS: Я хочу тебя. LT: Ну, знаешь, мне кажется, что пока тебя не будет, мне придется прикупить кое-что, и тогда вибрацию я буду чувствовать, ох, как часто ;) LT: И я тебя, Гарри. Ох… богатое воображение Гарри тут же нарисовало эту сцену во всех подробностях и красках. Выгибающееся тело шатена, капельки пота на лбу, сладкие стоны. Рука, что плавно двигает вибрирующим фаллоимитатором глубоко в тугой дырочке, заставляя Луи дрожать от возбуждения. Низ живота сводит приятной судорогой, а из пухлых губ вырывается рваный вздох. HS: Я не хочу, чтобы ты трогал себя там. Но это весьма занятно, малыш. Я бы хотел на это посмотреть. LT: А вот и не посмотришь :Р HS: Бууу, ты не можешь лишить меня этого зрелища :( LT: Могу. HS: А если я скажу, что не смогу без секса так долго? LT: Найдешь себе мальчика на одну ночь. А когда он будет громко стонать под тобой, ты представляй на его месте меня :) LT: Свой шанс заняться со мной любовью до отъезда ты упустил ;) HS: Ничьи стоны не могут быть так же прекрасны, как твои. Поэтому будет весьма затруднительно представлять тебя. HS: Не смей даже думать о другом. Ты только мой, понял? LT: Да я то кому нужен, Хазз? LT: Это на тебя все девчонки и парни вешаются, я то какому идиоту, кроме тебя, нужен? хд HS: Ты просто не замечаешь тех жадных взглядов, направленных на тебя. Но мне это трудно не замечать. Ты прекрасен, Бу. И мне страшно, что ты можешь не дождаться меня. Влюбиться в другого. LT: Тебе кажется. хх LT: Ты мне не веришь? LT: То есть я всю жизнь хранил свой цветок для тебя, а ты говоришь, что я могу просто так взять и подарить его кому-то другому? LT: Я разочарован в тебе, юный Гарольд. HS: Не называй меня Гарольдом! Я тебе это уже говорил. HS: Ты меня любишь? LT: Гарольд, Гарольд, Гарольд. LT: Не называй меня малышом, и я подумаю над твоим предложением. LT: Только сейчас это понял? HS: Я не знаю, кого больше жалеть: себя или тебя, у которого парня зовут Гарольдом. HS: Не перестану. HS: Готов хранить свой цветочек и дальше?) LT: Парень — дурацкое слово. Вот мужчина моего сердца — звучит :) LT: Вот и все, Гарольд. LT: Конечно, готов. HS: Тогда и про вибраторы свои забудь. LT: Я же шутил, солнышко. Последнего сообщения он не дождался и уснул с мыслями о своем мальчике. Утро встретило его дурными вестями: нужно было отвезти отцу документы в офис, который находился на другом конце города. Но выбора не было. HS: Прости, что не ответил вчера: я уснул. Но думал лишь о тебе, малыш ;) LT: Трогал себя ;) хх HS: Нет. LT: А я - да ;) Он нашел-таки время написать сообщение, когда ехал к отцу. С улыбкой он бросил телефон на соседнее кресло, вновь сосредотачиваясь на дороге и заезжая в тоннель. Яркие фары встречной машины, которая мчалась прямо на него. Столкновения было уже не избежать. ~~~ Луи просто изнывал от недостатка общения с этим парнем. От недостатка этого парня. Будто он — самый сильный наркотик, который вызывает жуткую зависимость, от которой уже вряд ли избавишься. Обида и разочарование поселяются в его груди через пару недель, когда на все его сообщения он так и не получает ответа. Боль проходится через все его тело, когда даже на звонки кудрявый не отвечает. На следующий день он получает звонок от неизвестного номера. Берет трубку, это отец Гарри. Сердце вырывается из грудной клетки, когда он слышит это идиотское «В коме». Слезы катятся из глаз, когда шатен из всех углов выгребает мелочь, купюры. Он просит все оставшиеся деньги у матери, окончательно разоряя свою и так не богатую семью. У сестер он тоже занимает немного, у друзей. Набрав достаточно денег на билет, он моментально оказывается в аэропорту, потом в самолете. Все будто в тумане, мозг отказывается нормально работать, а слезы уже высохли, стягивая кожу на щеках Томлинсона. ~~~ — Мне нужен Гарри. Гарри Стайлс, — лепечет шатен, видя недоверчивый взгляд медсестры, пока сердце работает на износ. Она пробивает по базе названное имя и, нахмурившись, снова смотрит на Томмо и говорит: — А кем вы ему приходитесь? И Луи просто хочется врезать ей, ударить и самому побежать искать своего любимого, распахивая двери во все палаты. — Я, блять, его парень, — рычит он и крепко сжимает руки в кулаки, ногтями впиваясь в ладони, оставляя там следы-полумесяцы. Наконец, ему говорят номер палаты, и он бежит, чуть ли не сбивая с ног всех пациентов и врачей. Луи вбегает в палату, видит искалеченного Гарри на кушетке и нескольких врачей вокруг него. И все, что он слышит, — это противный писк аппаратуры и короткое «Соболезную».