Очищение

      – Наконец-то вся семья в сборе, мы можем начать подготовку к нашему Всеобщему Уик-Энду! – мистер Уизли был несказанно доволен жизнью, и последние слова недаром прозвучали так, что их тянуло начертать золотом на парадной вывеске увеселительного заведения.       – Билл, – продолжал он, – пойдем, ты мне нужен – поможешь мне с машиной, нужно, чтоб завтра она сияла, как твоя благоверная… Да отвлекитесь вы на минутку друг от друга, успеете еще нацеловаться!       – Чарли, вам с Роном предстоит упаковывать барахло, ты уже знаешь, что нам нужно, приступайте, мальчики.       – Джинни, помоги Гермионе и Гарри обустроиться в комнатах, пусть отдохнут перед завтрашней поездкой.       – Ишь, раскомандовался, прямо как на службе, словно он и тут большая шишка! – миссис Уизли, стоявшая на пороге кухни, демонстративно уперла руки в бедра и изо всех сил старалась придать лицу недовольное выражение, а голосу – ворчливое, но никак не могла скрыть гордости за супруга.       – Да, дорогая, – повернулся к ней мистер Уизли, явно о чем-то вспомнив, – где Фред с Джорджем? С утра их не видно, не слышно… Подозрительно это.       – Ну как же, – раздражение в голосе миссис Уизли стало совершенно неподдельным.       – Они ж теперь важные господа, все обсуждают свой бизнес! С нами им теперь и говорить-то не о чем!       Мистер Уизли лишь вздохнул, сокрушенно покачав головой.       – Не беспокойся, Артур, – нашлась его дражайшая половина, – к делу мы их пристроим, сейчас я пошлю их наводить порядок в саду, Перси и Пенелопа уже там, они проследят, чтобы все было сделано подобающим образом, а не как всегда… В то время как наша обаятельная Флер поможет мне на кухне.       Под чутким руководством Молли Уизли дело пошло: подготовка к завтрашнему празднеству-пикнику закипела, а гости получили возможность расслабиться в отведенных им комнатах.       Все бы хорошо, если бы не одно обстоятельство.       …Артур Уизли, триумфально заводя капризный ветхий «фордик», любуется в зеркало заднего обзора его свежайшим блеском, но замечает, что машина сверкает куда сильнее, чем ожидалось – блеском плавящегося металла… И это последнее, что он успевает заметить, прежде чем его вместе с Биллом, машиной и гаражом сплавляет в одно целое, растекающееся в нестерпимо светящееся озеро текущей стали, в котором за сиянием не различить примесей.       …Молли Уизли, увлекшись чтением рецепта, не замечает, как ее кастрюли начинают бурлить, совсем как варево в них – но много жарче и красочнее. Прежде чем испариться заживо, смешавшись с кухонными запахами, она видит, как Флер Делакур с ног до головы вспыхивает, столь же ярко, как перед тем светились ее волосы.       …Гарри Поттер собирается протереть очки, но стекла вылетают и вмиг впиваются в глаза, не острыми осколками, но раскаленными бриллиантовыми каплями. Впредь Гарри ничего не почувствует.       …Гермиона Грэйнджер, раскрыв первую книгу «Наиподробнейшей истории «Хогвортса» для особо дотошных магов-эрудитов в восьмидесяти томах», отшатывается от вздыбившегося со страниц языка пламени и слышит, как новенькая магическая книга начинает кричать, протестуя против столь своего нелепого и раннего конца; этот звук сливается с криком ее обладательницы, которого сама Гермиона почти не различает, сгорая заживо.       …Такой же язык пламени превращает в прах лестницу, по которой спускались Чарли и Рон, а их самих в пар.       …Джинни поигрывает сувенирным снитчем, когда он прожигает ей руку и, пузырясь расплавленным золотом, падает на пол сквозь то, что недавно было ладонью – на пол, которого больше нет.       Как нет больше и Фреда, которому Джордж собирался изложить замечательную идею поддельной шоколадной лягушки, способной превращаться в навозную мини-бомбу прямо во рту клиента. И Джорджа, и саму комнату, в которой близнецы вольготно развалились на кушетках, вознесло в атмосферу облаками пепла.       Никогда не мигающие глаза обозревают из-под тяжелых век обозревают место, где только что стояло семейное гнездо. В них должны бы отражаться языки пламени, но не отражается ничего. Глаза непроницаемо черны – несравненно чернее клубов дыма на месте сада, где Пенелопа и Перси так и не успели поцеловаться в последний раз.       – Какая была уютненькая норка. Погляди, мистер Крауч-младший – более чем поучительное зрелище!       Ее рот не умеет улыбаться и тогда, когда она победно смеется. Как сейчас.       – Ты думал, я побоюсь провернуть такое прямо у тебя на глазах? Под носом у ваших управлений правопорядка и безопасности? Приходи полюбоваться на уик-энд одного из ваших же руководящих сотрудников, начавшийся почему-то досрочно! А как ты думаешь, почему ваши мракоборцы еще не здесь, почему не хватают меня? Она сделала паузу в своей глумливой речи, чем воспользовался ее собеседник.       – Необходимо чего-нибудь выпить. Покрепче. – Молодой человек с растрепанными рыжеватыми волосами несколько раз нервно облизнул рот, украшенный в углах заедами, глядя на вьющуюся по камням искристую воду ручья, а перед глазами у него стояли вьющиеся клубы дыма на месте тех, с кем он еще не так давно здоровался в коридорах управления.       – Не возражаю. Для мракоборца ты удивительный слизняк. Не хочу, чтоб ты здесь обделался с перепугу. А к этому, похоже, все идет.       Смерив Крауча-младшего презрительным взглядом, украшенная короной черных кудрей высокая дама исчезла со звонким хлопком.