Мой дивный новый мир!

- Бьякуран! – недовольно пропела девчонка с длинными голубыми волосами, поджимая аккуратные губки. – Когда этот глупый Шоичи сможет вернуть Кике? - Дура! Прекрати доставать босса! – Закуро рявкнул на Блюбелл. Нытье хранительницы Дождя за последний месяц доконало хранителя Урагана и сдерживаться, чтобы не снести неугомонную истеричку взрывной волной, становилось все сложнее. Закуро с силой втянул воздух носом и встал из-за стола, за которым по привычке проходил официальный сбор погребальных венков. Его достало бесцельное ожидание непонятно чего. Они вот уже который час находились в просторном идеально белом и идеально пустом зале, если не считать стола, стульев и единственного окна, впускающим ледяной свет в помещение. - Шо-тян делает все возможное, - со спокойной улыбкой отозвался небо Маре. Однако от Закуро заметил нервозный ритм, что отбивали пальцы босса по глянцевой крышке. На этот раз даже небо Маре не мог полностью скрыть свои чувства, а, значит, дела по-настоящему плохи. - Он уже должен был принести отчет! Почему его до сих пор нет?! Почему мы должны ждать? Торикабуто! Дейзи! – не унималась Дождь Маре, ища поддержку хотя бы в лице хранителей Тумана и Солнца. - Блюбелл, угомонись! – Торикабуто скрестил руки на груди, не собираясь поддакивать девчонке. Пока Кике отсутствовал, туман Маре стал лидером погребальных венков. Казалось, он был единственным, кому отсутствие прежнего командира сыграло на руку. В любом случае прочитать мысли и эмоции иллюзиониста было невозможно, он будто гигантская статуя застыл у кресла Бьякурана, и только редкие отблески из черных воронок глазниц клыкастой маски и едва вздымающаяся грудь, давали понять, что где-то под этой маскировкой, состоящей из безразмерного балахона и жуткой глиняной морды, скрывающей лицо, находился человек. "И человек ли вообще?" - Закуро впервые осознал, что так ни разу и не увидел лица иллюзиониста Мельфиоре. Но пришедшая мысль быстро отступила за ненадобностью. - Бу-бу волнуется! – солнце Маре с силой сжал шею розовому кролику. Будь на месте игрушки живое существо, ему бы пришел конец. – Бубу считает, что Кике убили! Замучили до смерти, разорвали на кусочки! - продолжал нагнетать Дейзи, качаясь из стороны в сторону. - Он же не может быть, как я, он же может умереть! – зеленоволосый подросток шмыгнул носом и тут же утерся собственным рукавом. - Да завалитесь вы уже, придурки! Его не так просто убить! – Закуро вышел из себя и с силой ударил по столу, отчего на глянцевой крышке тут же проявилась уродливая вмятина. – Вам сказано, что Шоичи делает все возможное! Дейзи и Блюбелл вздрогнули, глаза босса вытянулись в злые щелки, и только Торикабуто никак не отреагировал на вспышку гнева хранителя Урагана. Закуро не меньше младших погребальных венков злило длительное отсутствие Кике, а непрекращающееся нытье этого сраного детского сада убивало последние осколки самообладания. Босс Мельфиоре перестал привычно улыбаться, и без того напряженная атмосфера в зале стала просто невыносимой. Блюбелл и Дейзи замолчали, Закуро опустился на свое место. В плане Бьякурана была огромная дырка, и это он виноват, что его капитан застрял на земле. А ведь всего-лишь стоило сказать своим хранителям, что Гост был вызван на поле боя не только, как средство для поглощения пламени, но и как помощник в телепортации на новую базу, которую они создали вместе с Шоичи за гранью миров. Вонгола и даже собственная семья купились на спектакль, придуманный им. Чего стоили только физиономии Закуро и Блюбелл, когда они оказались на этой базе, вырванные из самого сердца сражения, и увидели живых и здоровых Дейзи и Торикабуто. Но когда первая волна расспросов сошла на нет, все погребальные венки поняли, что не хватает хранителя облака. Тогда остроумный розыгрыш Джессо перестал казаться таким уж веселым. Кике поверил, что босс предал их, увидел «смерть» Блюбелл, «смерть» Закуро от светящихся лоз эфемерного существа, которыми тот покрыл едва ли не все поле боя, забирая жизни тех, кому не посчастливилось попасть под их прямой удар. Облако Маре не дал Госту коснуться себя, он уверенно уворачивался от светящихся щупалец, ожидая, что те непременно принесут ему погибель, как принесли ее погребальным венкам Урагана и Дождя и как принесли ее несчастным рядовым солдатам со стороны Вонголы, Варии и Мельфиоре. Юный Савада оказался сильнее, чем думал Джессо. Битва с десятым Вонголой завладела всем вниманием неба Маре, он не смог найти Кике в полной неразберихе и телепортировать его в финале сражения вместе с собой. Тсуна был невероятным противником, и у босса Мельфиоре едва хватило сил, чтобы исчезнуть самому, инсценировав свою смерть. Кике же остался брошен один среди вражеских сил... - Бьякуран! Я больше не могу ждать! – дождь Маре топнула ножкой и вышла из-за стола, прерывая размышления Бьякурана. – Если Шоичи сейчас не появится, я убью его! Девчонка направилась к открытой двери, собираясь воплотить свои слова в жизнь. - Дура! Ты хочешь, чтобы мы вообще никогда не вернули Кике! – Закуро потерял самообладание, кинулся следом и схватил хранительницу за длинные волосы, швыряя ее в стену, словно тряпичную куклу. - Тупой Закуро! Тебя я прикончу первым! – в полете хранительница легко перевернулась, распахнула плащ и ударила кольцом дождя в отверстие над левой грудью. Коробочка ада открылась, сила истинного пламени окутало тело девушки, изменяя ее внешность. Худощавые ноги исчезли, вместо них появился хвост, напоминающий русалочий, которым она ловко оттолкнулась от стены и повисла в воздухе. Кольцо Закуро вспыхнуло ярким пламенем в ответ на силу Блюбелл. От нового припадка, вызванного вспышками энергий Дождя и Урагана, стул под Дейзи заходил ходуном. Качаясь из стороны в сторону, хранитель Солнца в истерике оторвал-таки Бу-бу голову. Громко причитая непонятные фразы, Дейзи размахивал руками, пальцы которых до посинения впились в части разорванной игрушки. Перепалки хранителей Дождя и Урагана были обычным делом, как и припадки хранителя Солнца, но Кике всегда сглаживал острые углы, поэтому в семье всегда царило относительное спокойствие. Противостояние Закуро и Блюбелл не выходило за рамки язвительных подколов, а Дейзи обычно тихо лапотал что-то своему кролику на ухо, не привлекая лишнего внимания и не создавая проблем окружающим. - Прекратите! – вмешался Торикабуто, но ни один из хранителей даже не взглянул на него. Глухой голос отразился от пустых стен и в миг перекрылся новыми воплями Дейзи. - А то что?! – не отрывая злого взгляда синих глаз от лица Закуро, выплюнула хранительница Дождя. – Бесполезный Торикабуто, ты не сможешь победить меня, даже если захочешь! - Как ваш новый командир, приказываю вам остановиться! - последние слова "приказа" утонули в истошном визге хранителя Солнца, по щекам которого теперь катились круглые слезы. - Ты не наш командир! – злость Закуро переключилась на Торикабуто. – И никогда им не станешь! Я не собираюсь слушать дряхлого слабака. - Но Бьякуран-сама сказал… - Я оторву вам головы, если не прекратите! – промурлыкал Джессо, зло щуря сапфировые глаза. Тихие, вкрадчивые слова, усиленные резкой энергетической волной, тряхнули комнату. Блюбелл с грохотом встретилась с полом, стул Дейзи все-таки не выдержал и сломался, отчего хранитель кубарем скатился с него, дыхание Закуро и Торикабуто перехватило, и последний упал на колени. Все пламя погребальных венков погасло. Солнце Маре забился под стол, обнимая останки кролика одной рукой, а второй закрывая голову. В этот раз Джессо не улыбался, и аура, исходящая от него, стала воистину уничтожающей. К своему сожалению, Бьякуран сейчас, как никогда, осознал свой просчет. Без Кике он мог решать подобные конфликты только грубой силой, а демонстрировать любые эмоции кроме наигранного довольства для него было плевком в придуманную им же идеальную и сияющую доброжелательностью личность. Закуро и Торикабуто молча вернулись на места, Блюбелл сжалась на полу, русалочий хвост исчез, и на его месте появились тонкие, пожалуй, даже слишком, ноги. Хранительнице дождя стало до слез обидно, что ее никто не слышит и не желает понимать. Одинокая маленькая девочка, как тогда, когда она была совсем малышкой. Она кричит, кричит, но ее будто не существует... а Бьякуран. Это он назвал себя ее братом. Так почему же и ему все равно на ее страдания? Обида накатила с такой силой, что она не смогла сдержать эмоций и заревела. - Я просто хочу, чтобы Кике вернулся! Я скучаю! А вам всем все равно! Сраного Мукуро вы не забыли притащить на базу! Эгоисты! – громко выкрикнула дождь Маре и выбежала из комнаты. Никто не пошел ее утешать, никто не сдвинулся с места, никому не было дела до ее боли. Никому кроме Кике, которого она не видела уже так долго и по которому очень сильно скучала. Стальные паучьи ноги звонко стучали по гладкой плитке, неся на себе грузное яйцо с сердцевиной в виде рыхлой туши ученого. Блюбелл пронеслась мимо него, едва не задев одну из металлических лап. - Бьякуран-сама! Простите за опоздание, - заикаясь промямлил Шоичи, появляясь в широком дверном проеме. - Шо-тян, к делу… - жестко оборвал его извинения Бьякуран. - Я нашел способ, как обойти барьеры тюрьмы Варии и телепортировать Кике... *** Время тянется мучительно медленно, оно будто замерло, заключив меня в ледяные объятия бесконечной и непрекращающейся боли. Мне сохранили жизнь, но лучше бы позволили уйти вместе с семьей. «О! Знаешь, как мы вчера веселились, вырезая остатки Мельфиоре?» - этот тяжелый ненавистный голос со скрипучими нотками. Этот человек входит в мою камеру. Увесистые сапоги шаркают по каменному полу, и я знаю наверняка, что вновь почувствую их безжалостные удары на себе. Ему так нравится уничтожать меня, он нарочно рассказывает в подробностях о каждой смерти. А ведь я помню всех этих людей, помню каждое имя, помню каждое лицо, помню привычки, характеры. Солдаты, что служили под началом Бьякурана, разве нельзя просто забыть о них? Разве представляют они угрозу для нынешнего мира? - Какой в этом смысл? – поднимаю осунувшееся лицо, ровно гляжу в его глаза. Его глаза холодные и пустые. Черные, как два маленьких уголька. Но даже в угольках порой встречаются мелкие искорки пламени, а тут... Я видел много глаз и за каждыми было хоть что-нибудь хорошее, но за этими я не вижу ничего кроме тупости, жестокости, зависти и маниакальной одержимости. Он слаб, он очень слаб. Сильный человек не станет издеваться над тем, кто не может ответить. А он радуется, когда от боли я теряю контроль над собой, когда прошу его прекратить, раздувается, как самодовольный индюк и считает себя едва ли не богом! Раздражается и выходит из себя, замечая мой прямой взгляд. Удар, второй… Пытаюсь закрыть лицо руками, но я настолько истощен и ослаблен, что не могу защитить себя. Во рту вновь металлический привкус крови, нечем дышать. Кашляю и сжимаюсь на полу в комок. - Я говорил тебе, чтобы ты не смел поднимать на меня свой взгляд, пока я того не прикажу! – хватает за волосы и встряхивает, будто какую-то вещь. Он с такой легкостью это проделывает, что понимаю, на сколько я худее. Я давно не видел себя, я не знаю, чем и кем я стал. Даже хорошо, что я не знаю, что стало с моей внешностью. Пусть память оставит тот прошлый сияющий облик, а этот вскоре исчезнет вместе с изнеможденным телом. - Ты понял меня, тварь?! – пощечина обжигает лицо, и я киваю. - Я не слышу! - Я понял Вас, господин Леви-а-тан! – четко произношу то, что он так жаждет услышать. Во рту по-прежнему металлический привкус моей собственной крови. Не поднимаю взгляда, но понимаю, что от важности он едва ли не лопается. Пусть думает, что победил… Я просто устал от боли. - Тогда ты знаешь, что делать! – грубо хватает мою голову и прижимает носом к своему паху. Отвратительно. Этот едких запах немытого тела. Подавляю рвотные позывы, но заставляю себя повиноваться его воле. Бьякуран-сама, почему вы предали нас? Мы же могли помочь вам. Мы бы не оставили вас. «Закуро, Блюбелл, Дейзи, Торикабуто», - повторяю эти имена, как молитву, прося забрать меня в иной мир, где мы все были бы счастливы. «Винсент!» - в голове вспыхивает еще одно бесконечно дорогое имя, и я замираю. Нет, еще не время умирать. - Тварь! Не смей останавливаться! – давление на макушку становится слишком сильным, и мне не остается ничего, кроме как продолжить. Винсент, я предал тебя. Я не прошу простить меня, но я постараюсь выжить и сбежать отсюда, чтобы узнать, что стало с тобой. У меня остались деньги, я смогу купить тебе безоблачную жизнь под новым именем, а потом исчезну навсегда. Кажется, я вновь не могу сдержать слез, но они только радуют мерзкого садиста, и он через минуту содрогается в оргазме. Меня все-таки стошнило, за это я получаю сильный удар по голове, и мир гаснет. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ - Сегодня был потрясающе хороший день! – понимаю, что это заявление окрасит мой новый день в черный. Как всегда самодовольно ухмыляется. Я чувствую, что его распирает от желания поскорее добавить в мое существование новую порцию боли. Тело начинает мелко трясти, я сжимаю пальцы в кулаки, морально уговаривая себя вытерпеть все, что он для меня приготовил. - Сегодня мы накрыли еще один отряд оставшихся в живых солдат Мельфиоре. Эти идиоты решили тебя спасать, ты представляешь! – он громко рассмеялся, а мое сердце болезненно сжалось. Тем временем он продолжал. - Думаю, что это был как раз твой отряд. Все до единого с атрибутом облака под предводительством какого-то ублюдка в очках. Знаешь такого? - он достает из кармана погнутую, лишенную стекла оправу и крутит ее на одном пальце. Забываю о запрете и поднимаю на него полные ужаса глаза. Нет, не говори того, что собираешься сказать! Я узнаю сломанные очки, но надежда не желает покидать мое сердце. - Правда, из всего отряда он один доставил хлопоты. Мы поначалу и не поняли, что у него в запасе имеется еще пламя дождя. - Этого не может быть, - шепчу ссохшимися губами, понимая, что со следующим предложением, слетевшим с губ садиста, я потеряю последнее, что удерживает меня в этом мире. - Знаешь, как он умирал?! Долго и мучительно. Я нарочно не убивал его сразу, постепенно поджаривал непродолжительными разрядами тока. - НЕТ!!! – вопль вырывается из самой глубины души, и я каким-то образом могу не только подняться с пола, но еще и накинуться на мерзкого ублюдка, желая прикончить. Он не ожидал такого поворота, ведь обычно я смиренно слушал все рассказы о его зверствах над последними Мельфиоре. Опомнившись, активирует пламя и бьет меня током. Падаю на пол, тяжело хватаю ртом воздух. Белки глаз красные, полопались капилляры, из носа тонкой струйкой бежит кровь. - А перед смертью он просил пощадить тебя и отпустить. Тогда я и поведал ему, с какой охотой его бывший командир отсасывает мне! Он продолжает смотреть на меня с нескрываемым удовольствием, он рад, что смог уничтожить меня, отобрать единственное, что мне было дорого и что держало меня в этом мире. Я больше не могу выносить этих мучений. Я хочу заснуть навсегда. Я не контролирую подступившую истерику. Раз за разом кричу последнее дорогое имя. А он подливает масло в огонь, рассказывая новые подробности гибели любимого человека. Опять пытаюсь накинуться на него, но ничего не выходит. Он отталкивает меня и начинает избивать. Возбуждается и, когда я не в силах больше сопротивляться, вновь тычет меня носом в свой пах. Не дождется. Больше я не буду этого делать. Пусть убивает. Теперь мне уже все равно. - Соси, тварь! – бьет по щекам, отчего голова мотается из стороны в сторону. - Леви, блять, какого хуя ты тут устроил? – громкий голос заставляет его остановиться и отпустить меня. Сползаю на пол и сквозь пелену наблюдаю, как вариец с длинными волосами сначала что-то орет, а затем начинает избивать своего же соратника. - Я запрещал тебе трогать заключенных! Я убью тебя, вытрясу все твое дерьмо к чертям собачьим! И подниму вопрос о твоем отстранении! Ты позоришь семью своими поступками! Мечник еще долго что-то кричал, но я его уже не слышал. Организм выключил измученное сознание. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ Порой ты думаешь, что уже готов проститься с этим миром, но стоит тебе занести острый предмет над запястьем, как где-то глубоко-глубоко внутри что-то просит тебя остановиться. Острый плоский камень, с трудом выковырянный мной из пола, постоянно выпадал из дрожащих пальцев. Я слишком любил жизнь, и мне было грустно уходить. Но если жизнь становится бесцельным существованием, имеет ли она хоть какую-либо важность? Я долго не мог уговорить себя сделать первый надрез. Но когда капли крови выступили на коже, стало гораздо легче. С болью физической уходила более страшная боль – боль душевная. Я освобожусь и встречусь со всеми там, за гранью миров. Мы вновь будем весело болтать в гостиной нашего особняка, слушая потрескивание дров в камине. Закуро и Блюбелл будут подкалывать друг друга, Дейзи обнимать любимую игрушку, а Торикабуто читать очередную редкую книгу, сидя в мягком кресле. Бьякуран-сама… Да, он тоже будет там. Я простил его. Бьякуран-сама будет улыбаться всем нам и жевать свои любимые сласти. А вечером, когда мы разойдемся по комнатам, я увижу Его. И как всегда это будут самые теплые и родные объятия, сухой горячий поцелуй в щеку и такое простое: «С возвращением! Как прошел твой день, Кике?» Я не замечал слез, бусинами катившимися из глаз. Моя душа очищалась, и это было так удивительно-прекрасно. Мне становилось так легко и свободно. Голова начинала кружиться, но я продолжал делать новые надрезы. Реальность начинала меняться. Грязные стены камеры, освещенные тусклым желтым светом единственной лампы, что болталась под потолком на проводе, становились яркими и чистыми, как первый снег. Тесное пространство расширялось, превращаясь в просторную комнату. И потом появились они. - Блюбелл, Закуро, Дейзи, Торикабуто, Бьякуран-сама, я так рад всех вас видеть! – я искренне улыбнулся и растворился в своем счастье. Я был свободен. ~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~~ - Да сделайте же что-нибудь! Он же умрет!!! – Блюбелл вцепилась мертвой хваткой в потерявшего сознание хранителя облака. - Дейзи?! – Бьякуран взволнованно взглянул в глаза оцепеневшего парня. Солнце Маре дрожал, он никогда не видел своего командира в таком состоянии. Закуро и тот раскрыл рот от удивления. Что сделали эти выродки с их командиром? Неужели этот изувеченный человек, чье лицо и тело больше походило на один заплывший синяк, а пышная копна волос превратилась в грязную мочалку, и есть их Кике. - Я… Я не могу! – пискнул хранитель солнца. - Какого хуя ты не можешь?! Лечи! – Закуро прикрикнул на парня но, тут заметил, что из запястья Облака Маре толчками вытекает бурая кровь. Как эти твари довели сияющего жизнелюбивого облака Маре до того, чтобы он решился на... Самоубийство? Медлить было некогда. Пока долбанный псих придет в себя и сможет активировать лечебное пламя солнца, Кике на самом деле умрет. Ураган Мельфиоре грубо оторвал Блюбелл от раненого и, активировав пламя, прижег рану, останавливая кровотечение. Кике забился от боли, срываясь на хриплый крик, превращающийся в гортанное бульканье, его глаза закатились. Урагану Маре не составило труда удержать изможденное тело. - Сука! Все из-за тебя! Лечи сейчас же! - яростно выпалил Закуро, глаза с вертикальными зрачками бешено метались от Дейзи к Кике. Пульс Облака Маре едва-едва прощупывался на обожженном запястье. - Я не могу… - Дейзи трясся, как осиновый лист. - Дейзи!!! Если он умрет, я тебя никогда не прощу!!! – Блюбелл накинулась на хранителя Солнца с кулаками. - В чем дело?! - в голосе Бьякурана смешались ярость и страх, маска притворного спокойствия слетела с первых секунд появления Кике в комнате. - Не могу, не могу, не могу! – Дейзи сел на пол и заткнул уши руками, начиная хаотично качаться из стороны в сторону, игнорируя непрекращающийся поток ударов Блюбелл. - Он не может, потому что состояние критическое, - вмешался в разговор Торикабуто. Иллюзионист единственный, кто сохранял каменное спокойствие и не пытался помочь. - Что это значит? – Закуро стиснул зубы. - Пламя солнца способно лечить только тех, у кого есть в запасе резервная энергия. То есть, если человек пострадал мгновенно, его не составит труда вылечить. У него есть воля к жизни, и организм порой еще даже не успевает понять, что ему нанесли повреждения. Но если человека убивали на протяжении долгого времени, все его моральные и физические силы истощены на столько, что пламя солнца подействует только во вред. Регенерация тканей может произойти за счет силы, поддерживающей саму жизнь и оборвать ее. Бьякуран хлопнул себя по лбу. Как он мог забыть, что уже сталкивался с подобной проблемой, когда возвращал к жизни Рокудо Мукуро. - Блять! – прорычал Закуро, подхватил холодеющее тело соратника, удивляясь, на сколько оно было легким, и кинулся к лифту. Блюбелл прекратила колотить Дейзи и поспешила за ним. Мед часть – единственное место, где могли помочь облаку Маре.