Как ты можешь оставаться в таком... хаосе?

      С погибшего дредноута удалось спасти лишь малую часть вещей, множество ценных мелочей унесло течением, и лагерь кунари, хоть и содержался в идеальном порядке, при ближайшем рассмотрении представлял собой жалкое зрелище. Но это меньше всего угнетало Аришока. Он совершил ошибку, бросив Антаам в погоню за похитителями реликвии Кун, и теперь застрял в городе баз в бездействии, словно связанный по рукам и ногам.       Когда в лагерь кунари приходили просители, Аришок встречал их, сидя на троне, который ныряльщики чудом обнаружили на месте крушения. Трон стоял на возвышении в нескольких десятках шагов от входа в лагерь, вокруг выстраивались бойцы Антаама в ритуальной раскраске. У просителей не было времени и возможности разглядывать лагерь во время разговора.       Впрочем, «разговор» — это громко сказано, говорили в основном посетители. Гномы, люди, эльфы, старые, молодые, одетые в парчу или потёртую кожу. Им всем нужно было одно — секреты. Секреты, которые Аришок не мог и не хотел им открыть.       Некоторые пытались втереться в доверие, обманывая его или себя. Они заговаривали на языке кунари, словно от звука родной речи у Аришока должен помутиться разум. Но это было ошибкой.       — Ты говоришь на кунлате? — спрашивал у такого просителя Аришок и, получив ответ, продолжал: — Как ты можешь оставаться в таком… хаосе?       Аришок сидел на троне без движения, не намереваясь подсказывать, какой ответ желал бы услышать.       Баз отвечали по-разному, в силу своего разумения. Кто-то говорил о принятии и понимании, кто-то пытался путанно объяснить, кто-то делал вид, что не понимает вопроса, кто-то бахвалился, что убивает тех, кто испытывает их терпение. Таких он знаком приказывал гнать взашей.       Другие, более опасные, понимали вопрос правильно.       — Думаю о своей цели, — сказал один мужчина с ривейнским выговором, хмуря татуированный лоб. Он выглядел так, словно родом из Дарсмута: алый шёлковый туринаш распахнут на груди, из-за пояса выглядывает рукоять кривого ривейнского кинжала из драконьей кости, с шеи свисает резной медальон-цветок.       Глупый ответ. Размышления о поисках Тома Кослуна Аришока с каждым днём угнетали всё больше. Глупый баз. Умный лазутчик не стал бы надевать женский символ плодородия.       — Стараюсь не обращать на это внимания.       Человек, чьё лицо загар покрывал лишь наполовину, прижимал к лицу надушенный платок. Аришок вздохнул — как можно было не обращать внимания на крики баз, на обман, на грабежи и убийства, на проплывающие мимо причалов трупы? Однако благовония, которые он продавал, разгоняли вонь, источаемую немытыми баз, объедками и тухлой водой из сточных канав.       — Пью вино, — неожиданно ответил небритый человек после небольшой заминки. — Тогда становится легче.       Аришок буравил его тяжёлым взглядом, потом проронил с отвращением:       — Вино отравляет разум.       Затем резко вскинул подбородок, указывая на выход. Карашоки обступили непонятливых посетителей шеренгой, аккуратно вытесняя из лагеря прочь.       — Стэн, — позвал Аришок, потерев лицо. — Передай ашаадам на входе, что, если опять явятся просить разговора, пусть принесут в дар вино.       Воин приложил руку к груди и отправился выполнять приказ.       Через несколько дней, выпроводив очередных охотников за неназначенной наградой, Аришок рассматривал принесённую стэном бутылку. Жидкость за зелёным темным стеклом походила на кровь.       — Осуждаешь меня, стэн?       Стэн стоял, почтительно скрестив руки на груди. В его взгляде не было осуждения, только уверенность в правоте, своей и аришока. Это и пугало. Потому что с тех пор, как место Расаан за его плечом опустело, Аришок всё чаще чувствовал, что его разум блуждает во тьме.       Небритый баз в куртке наёмника тоже солгал. Вино не помогало смириться с отвратительным городом. Оно лишь дало лёгкий проблеск надежды, истаявший быстрее, чем Аришок успел найти хоть какое-то решение.       Снова пришли просители. Гном, с ним несколько людей и эльф с отличным большим мечом. Эти будут просить раскрыть состав гаатлока, подумал Аришок. Если бы гнома не было, то люди бы пришли за наградой за убийство Серых. Почему баз так уверены, что его должна радовать смерть тех, кто по его вине сбились с истинного пути без наставлений тамассран?       Эльф с мечом его удивил, поприветствовав на кунлате и замолчав. Его выговор был настолько чудовищен, что он совершенно точно не таллис и не гатт, ни кто-либо ещё из Бен-Хазрат. Но он совершенно точно не был шпионом и не пытался произвести на него впечатление.       — Ты говоришь на кунлате? — задал традиционный вопрос Аришок, давя удивление в голосе.       Эльф испытующе взглянул на него и ответил:       — Немного.        Выговорил он это с таким акцентом, что Аришоку пришлось несколько раз про себя повторить сказанное, чтобы понять, какое слово пытался произнести эльф.       — Как ты можешь оставаться в таком… хаосе?       — Пью вино, — усмехнулся эльф, скосив глаза на своих спутников. Видимо, эльф решил, что он спрашивает о них.       Аришок незаметно для себя покачал головой.       — Не помогает.       — Пей больше, — сорвалось с губ эльфа, и, спохватившись, он попытался скрыть дерзость поклоном.       Аришок нахмурился и сделал знак Стэну.       — Уходите, — приказал он.       Когда эльф проходил мимо привратника-ашаада, тот тронул его за плечо.       — Вечером приходи.       Эльф пришёл в тот же вечер, держа в руках полотняную сумку. Аришок хмуро усмехнулся — любил догадливых. Бутылок было четыре, каждая в два раза больше той, которую принесли в дар когда-то.       Вино в них было густо-красное, аромат заполнил палатку, не сладкий, а горьковато-терпкий, тревожа что-то тёмное в душе. Аришок махнул в сторону скамьи.       — Ты учился говорить на кунлате на Сегероне, — сказал он на всеобщем.       — Да, — не стал отпираться эльф. — Меня научили Воины Тумана. Это проблема?       Аришок покачал головой.       — Они достойные враги.       Эльф кивнул, взял наполненную доверху кружку, отпил. Сделал глазами знак Аришоку, чтобы тот тоже приложился к вину. Аришок помедлил.       — Кунари не пьют вино.       — Вино пьют те, кто жаждет веселья или забвения. Тебе, как я вижу, не до праздников.       Аришок слегка наклонил голову, как бык, на эльфа, видимо, это произвело впечатление. Он моргнул и сказал:       — Если тебя что-то тревожит, то надо выпить и рассказать об этом. Немного. Потом снова выпить. И снова рассказать. И так пока раздражение отпустит.       — Но вино пьянит…       — Не навсегда же, — пожал плечами эльф. После глотка вина он осмелел, сел свободнее. А может, просто понял, что в данный момент ему ничего не грозит.       — Тогда говори.       — Я? — удивился эльф.       — Расскажи про Сегерон. Меня долго там не было.       Эльф оказался удивительно выносливым, хотя выпил вровень с Аришоком. Тот даже предложил базалит-ану остаться на ночь в лагере или хотя бы взять в сопровождающие двух карашоков, но эльф отмахнулся, ушёл в ночь — «поохотиться». Аришок только покачал головой ему вслед. Так причина смертей имперских налётчиков — этот тощий эльф? Чудно.       Выпитое вино бодрило разум, мозг работал, как никогда за это время. Грязь города, заполонившая его мерзость, прогнившие люди с фальшивыми улыбками и тухлыми глазами — всё это отошло на второй план.       Если вино пить не для веселья, то оно может принести пользу. Значит, кунари могут его пить. И Аришок приказывал ашаадам покупать вино, когда размышления заводили его в тупик.       Базалит-ан изредка приходил в лагерь вместе со своим другом-баз. Этого баз, чудовищно любопытного и приставучего, язык не поворачивался признать достойным. В чём-то он вызывал уважение Аришока, хотя его путь не совпадал с путём Кун, в чем-то раздражал настолько, что его хотелось взять за шкирку и утопить в ближайшей канаве. Аришок даже задумывался: если бы при нём была Расаан — может быть, она сумела бы показать этому баз, в какие глубины невежества он пал?       Однажды, когда этот баз уже уходил, Аришок, сам не зная зачем, окликнул его на всеобщем:       — Как ты можешь оставаться в таком хаосе?       Тот оглянулся, пожал плечами и ответил:       — Если тебе что-то не нравится, ты всегда можешь попытаться это изменить.       ...Когда ашаады донесли, что тамассран базра приказала убить виддатари, сына наместника, чтобы разжечь пламя ненависти горожан к кунари, Аришок вспомнил эти слова.       Он обуздает хаос.