***
Пудра мягко легла на нежную кожу лица, и Беделия на секунду застыла, отмечая, что нездоровая бледность наконец-то скрылась за слоем косметики. В зеркале отражалась она, но совсем не такая, какой себя помнит. Женщина напротив была уставшей, сломленной, будто бы постаревшей разом на пару лет. А тот, кто к этому причастен, находился прямо за стеной, накрывя сегодняшний ужин. Дю Морье подкрасила губы помадой, поправила светлые локоны и поднялась со стула, на котором сидела. Придирчиво оглядев наряд, она провела едва дрожащими руками по синей ткани, разглаживая платье. Не важно в качестве кого ты приглашен на этот вечер — на ужине, который организовывает Ганнибал Лектер, нужно выглядеть безупречно. Она скользила уставшим взглядом по отражающейся в зеркале комнате до тех пор, пока не наткнулась на подаренный Ганнибалом букет. Он был обернут в хрустящую дорогую бумагу и лежал на массивной тумбочке, стоявшей у входа в комнату. Тёмно-розовые розы, украшенные маленькими белыми цветами, название которых Беделия так и не вспомнила, в отличии от их значения: благодарность и… преданность. Увлечение. Психотерапевт дёрнула уголком губ. Доктор Лектер всегда приносил смысл в, казалось бы, даже бессмысленные вещи. Легкий стук в дверь заставил её вздрогнуть — Ганнибал зашел в комнату сразу, как услышал тихое «войдите». — Ужин готов? — поинтересовалась Беделия, взяв на себя инициативу в разговоре. Она откровенно не любила смотреть в глаз Лектеру. Банально, но каждый раз она думала, что не сможет найти выход из этой бездны и окончательно потеряется в холодной темноте. В Италии Ганнибал никогда не этом не настаивал, они сосуществовали вместе придерживаясь негласных правил, но сейчас он приближался все ближе, не отрывая взгляда. — Ещё нет. Но не беспокойся, он не заставит ждать. Движения Лектера как всегда были плавными, спокойными и вымеренными: он выглядел хищником, что вышел на охоту. Её неакуратный спотыкающийся шаг вправо — движение Ганнибала влево. В какой-то момент это почти превратилось в танец, но все быстро окончилась, когда Беделия поняла, что оказалась возле двери, вдохнув нежный цветочный запах. — И что на ужин? Дю Морье понимала, что правдивый ответ вряд-ли придется ей по душе, но она не смогла остановиться. Ганнибал усмехнулся и его голодные глаза на секунду переместились за её спину. В голову, вместе с новым запахом, резко ворвались мысли о море и затерянной в шторме лодке. Позади неё еле слышно скрипнула половица. Беделия вздрогнула, когда шею обвили чужие руки. После тонкого укола весь мир погрузился во тьму.***
Сознание возвращалось медленно. Будто из тумана выплыла столовая её дома, выплыл сервированный стол, свет свечей, она сама. Назойливый стук в ушах нарастал, словно кто-то играл военный марш прямо у неё в голове, а дыхание было тяжёлым, почти причиняющим боль. Беделия с усилием открыла глаза и пару раз моргнула, стараясь сфокусироваться на лице Ганнибала, что сидел напротив. Кажется он что-то говорил, но его слова слились в непонятный шум. Комната все ещё крутилась, огонь в свечах странно вспыхивал, а сознание всеми силами пыталось ускользнуть обратно, в чарующую успокоительную темноту. —…побочное действие скоро должно пройти, Беделия. — Зачем все это? — тихо произнесла она, в какой-то момент даже не узнав собственного голоса. — Вы заслужили этот ужин. Разумеется. Заслужила. Ей оказывают большую честь. Дю Морье сидела очень ровно и, пальцами оглаживая свою салфетку на столе, старалась абстрагироваться от происходящего. Сердце заходилось в панике, а на глазах отчего-то появлялись слезы. В комнате царило почти церковное молчание, и оно было уместнее всяких слов. Ганнибал лишь снисходительно улыбнулся, когда Беделия аккуратно подцепила пальцами вилку для устриц и незаметно, как казалось её воспаленному сознанию, мягко и тихо отложила её себе на колени. — В этот раз вы собираетесь действовать или снова будете наблюдать, Беделия? Никак не ответив на насмешку Лектера, она опустила взгляд вниз, чтобы убедиться, что вилка не соскользнёт с шёлковой салфетки и не упадёт со звоном на пол, и замерла. Боли в левой ноге были лишь фантомными, а сама нога выше колена была обмотана чистыми белыми бинтами. Из груди Беделии вырвался рваный вздох, она провела дрожащими пальцами по бинтам и попыталась пошевелить ногой, которой не было. Которую отрезал Ганнибал. Тошнота подступила к горлу, и Дю Море резко отвела взгляд. Она подняла голову и оглядела комнату, отчаянно стараясь не думать о том, что это конец. — Приглашён кто-то ещё? — психотерапевт собрала остатки здравомыслия и спокойствия, кивком указав на пустующее место за накрытым столом. — Вы правы, — вкрадчиво произнёс Ганнибал, растянув тонкие губы в усмешке. Тяжелую тишину разбили шаги по паркету. — Рад, что вы наконец-то присоединились к нам. Беделии не нужно было оборачиваться, чтобы понять, кто это. Владелец этого хриплого голоса всегда ассоциировался с одинокой, потерянной лодкой в океане, которую мотают безжалостные волны. И Дю Морье всегда знала, что если Уилл Грэм пойдет ко дну, то бушующая бездна пробудит в нем Кракена. В нос ударил запах прожаренного мяса со специями, а на столе появилась тарелка с прекрасным блюдом. Беделии ничего не стоило в эту же секунду выхватить вилку с острыми концами, которая все ещё покоилась на салфетке. Она была врачом и точно знала, куда нужно ударить, чтобы человек умер от потери крови. Возможно, было много вариантов того, как она могла бы спастись. Но с горечью и обреченностью она признавал — они все иллюзорны, точно как боль в том месте, где была её нога. И поэтому она сдалась, услышав вкрадчивый шёпот Уильяма: — Бон аппетит, Беделия.