Мой личный хранитель

Смотря на звёзды и слушая ветер, который дул лёгким холодом с открытого окна, я ощущал себя как никогда свободно. Вот бы спрыгнуть с этого подоконника вниз и больше не слушать этот бред от «меня»… странно звучит, но и странно выглядит. После того случая я стал видеть «себя» и слушать тоже «себя». Со временем я стал называть второго себя просто Максом. Это и моё имя. Но как же называть «себя» по-другому? Он мне ничего не объясняет, только мелет полный бред. Я всего лишь сошёл с ума. Со многими бывает, когда случается то, что случилось со мной. Прошлым месяцем умерла моя мать. Это была огромная рана на моём сердце. Но это не единственное, что случилось тем днём. Узнав о беде, не разбирая дороги, я искал какой-нибудь тихий уголок, что бы побыть сам с собой. Но, наверно, удача меня в тот день покинула, и я заметил мужчину напротив себя. Он мерзко улыбался. Меня аж передёрнуло от этой улыбки. Подойдя ко мне, он стал гладить меня по щеке, а после впился в мои губы вонючим, грязным поцелуем. Я был в шоке, и укусив его за язык, пытался выбраться из-под его мерзкого и огромного тела. Но моё хрупкое маленькое тело не в силе было справится с этим монстром. А дальше произошло то, что и так было понятно… Боль. Это не то слово, что может Это описать, это прежде всего ненависть. Ненависть к самому себе, я стал себе противен, что нахожусь в этой мерзости, разврате и унижении. Я погрузился в себя, практически ничего не понимая, не соображая, где нахожусь, что со мной делают, только чувствую физически… В какой-то миг моё сознание треснуло, появилась трещина. Меня надломали. И моё сознание, наверно, хотело залечить эту рану, выпустив что-то. Когда закончилось всё это, и тот сукин сын ушёл, оставив меня грязного и надломленного, я ещё лежал, не подавая признаков жизни, только моё слабое дыхание доказывало, что я ещё жив, пришёл «я» и начал разговор: — Ну что лежишь? Кого и чего ждёшь? Думаешь, что здесь есть хорошие люди, и они тебя доведут домой. Да, блять, они тебя трахнут и растопчут в пыль и прах! Вставай я сказал! – Под конец «я» начал орать. Странно видеть «себя» со стороны… — Ты кто? – Вау, я прям гениальный вопрос задал. — Ну ты и тупишь, я это ты, ты это я, понял? – Я сделал большие непонимающие глаза. – Вот и славненько, а теперь прикрой свой зад и пошли! — Куда? – Да, я гений во всех смыслах. — Домой, блядь! – «Я», кажется, озверел. — Зачем? — Что бы тебя ещё раз не трахнули, тупица! — А-аа, ну пошли. – Как-то нерешительно ответил я. И пошёл за ним. Заплаканный, униженный и больше не желающий стремится к чему-то… Я всё ещё не мог понять, что случилось, кто Он? Откуда? А он мне и не ответил до сих пор. Вот как месяц прошёл, а «я» приходит только вечером, когда я сам. Вот сейчас, сидя на подоконнике, я слушал его бредятину: — Ну ты хоть понимаешь, что делаешь? Ты уже месяц из дома не выходишь! Ну, понятно, что отец думает, что ты в печали от смерти матери, и, конечно, хорошо, что ты ему об изнасиловании не сказал. Но всё-равно хватит сидеть в четырёх стенах и шарахаться ото всех! Твой отец уже думает, что тебе пора психолога нанять. — Думаешь не пора? Ты! Ты — то доказательство, что точно пора. — Я так не думаю… Кстати, я тут слышал, что к нам едут гости, точно не знаю кто, не расслышал толком. – И вот это меня само больше удивляет, как? Как я спрашиваю!? Как, блядь, Макс может знать, что происходит в доме и даже на улице? Если он только моё подсознание, а? Я ведь даже из комнаты не выхожу. Всё так странно… — Ты мне вот что скажи, тебя видит кто-то кроме меня? И слышат ли? – Вот тот вопрос, который меня так долго мучает. Ведь странно со стороны выглядит, что я разговариваю сам с собой. И почему я стал думать, что «я» это не последствия моего психического сдвига, а что-то иное? — Тебе это не обязательно знать, главное не ори, когда со мной разговариваешь, я прихожу лишь тогда, когда по близости никого нет, что бы нас ни слышали. — Нас? Ха, получается тебя тоже слышно. — Блин. Давай сменим тему? – Он, да, именно Он, теперь мне не очень верится, что это «я», опять решил уйти от таких рода разговоров, которые связаны с Ним. — Нееет, ты мне всё объяснишь! – Мне надоело эта неведомость. — Потом… обещаю, скоро я тебе расскажу всё. — Опять. Как всегда! Когда именно ты мне скажешь? — Завтра… — Ты врёшь! — Возможно… — Блять! — Ну, всё, мне пора, пока. – Дальше он сделал то, что ввело меня в ступор, он меня поцеловал! Правда в щёчку, и еле-еле касаясь неё губами, но сам факт, что Он Поцеловал Меня! — Ээ-э… — Когда я пришёл в себя, его уже не было. Надоело, всё надоело! Я Тут только ради отца, не представляю, что будет с ним, если и меня не станет. В этом меня убедил, конечно, он… но ведь я сам тоже так думаю! Я буду жить, только ради отца, и я выйду в мир, что бы забыть тот день! Но то завтра, а сейчас спать… Меня накрыли объятия морфея. Впервые после того дня мне снился другой сон, не повторялся больше тот ужасный день, а всего лишь зелёная поляна и «я»…