Шаг в сторону

Ортега окинул взглядом местность, в которой они оказались, удивился, но виду не подал. Мало ли, что взбрело Сантьяге в голову после напряженного трудового дня? Летняя ночь не радовала теплом, однако была сухой и безветренной, и помощника такое положение вещей вполне устраивало. Он посмотрел на высокую луну, мелкие звезды и только потом — на комиссара, который с непроницаемым лицом пролистывал последние рабочие письма. — Буквально пара минут, Ортега, — предупредил он, заметив интерес к своей персоне. Помощник вернулся к созерцанию типично русского пейзажа: уходящие за горизонт пологие холмы, большой стог сена слева, темная рощица почти сразу за ним, петляющая проселочная дорога… В Москве он успел подзабыть, что все это до сих пор существует. — Как вы оцените мой выбор? — Сантьяга усмехнулся. Он уже убрал свой новомодный гаджет и теперь стоял рядом с Ортегой. — Странное место для прогулки. — Хотите предложить что-то другое? — комиссар вопросительно поднял брови. — Нет. — В таком случае, прошу. Они двинулись по дороге в сторону рощицы. Ортега не торопился начинать разговор. Некоторое время спустя Сантьяга заметил: — Вы снова в своем репертуаре. — Вас это расстраивает? — Ортега повернулся. — Скорее, удручает. Помощник только развел руками, и они снова погрузились в молчание, которое теперь даже с натяжкой нельзя было назвать приятным. Комиссар, как никто другой, умел нагнетать обстановку, особенно если ему что-то не нравилось. Ортега, в свою очередь, не спешил менять старые привычки. Конкретно эта осталась у него еще со времен обучения: мастер Лурга часто говорил, что настоящему гарке язык нужен только в одном случае — сказать в подходящий момент: «Да!». А ещё лучше просто кивнуть и выполнить приказ. Сантьяга считал иначе, но даже ему оказалось не под силу искоренить в помощнике страсть к молчанию и прочему неоправданному аскетизму. — Вы могли бы подискутировать с Богой, — наконец произнес Ортега. — Или с Домингой, он тоже любит болтать. — Мог бы, — согласился комиссар. — Но вот незадача: хочу именно с вами. Помощник возвел глаза к далекой луне. Ему льстило такое внимание, он ценил общество Сантьяги, но именно сегодня обсуждать что-то и уж тем более вести азартные споры ему совершенно не хотелось. Ортега после дневного визита в Торговую Гильдию вообще решил, что наговорился на три недели вперед. — А кому сейчас легко? — Сантьяга правильно истолковал выражение его лица и тут же воодушевился. — Вот взять, к примеру, меня. Думаете, мне с вами просто? Нет, разумеется, как к помощнику я к вам претензий не имею, но как любовник вы могли бы быть более снисходительны к некоторым моим слабостям. Ортега бросил тоскливый взгляд в сторону стога сена, невдалеке от которого как раз пролегал их путь, и смущенно буркнул: — Вы тоже могли бы меня понять… «Или хотя бы не отправлять к шасам, раз уж так приспичило потрепаться», — закончил он мысленно. — Общение с нашими вассалами отлично тренирует красноречие, — возразил Сантьяга. — Я бы предпочел воздержаться от таких тренировок. — Мне помнится, путь воина предусматривает всестороннее развитие личности. — Предусматривает, — Ортега не стал спорить: разговор и так начал набирать опасные обороты. Опасные в том плане, что в конце комиссар не упустил бы случая вставить фразу в духе «видите, как все отлично получилось, а вы упирались». Ортега не любил уступать Сантьяге. Уступал, конечно, но всегда до последнего пытался этого избежать. — Выходит, вы пытаетесь с этого пути свернуть? Он красноречиво посмотрел на комиссара и ничуть не удивился, увидев в ответном взгляде откровенное веселье. — Хотите свернуть вместе со мной? — как можно серьезнее уточнил помощник, после чего они, не сговариваясь, посмотрели на стог сена. — Ортега, — Сантьяга прикрыл глаза, — какая пошлость. «И в самом деле», — подумал тот. Но тут же решил, что грех не воспользоваться таким шансом, чтобы ускользнуть от долгой беседы, и вообще — нужно ковать железо пока горячо. — Вам понравится. — И с места не двинусь, — комиссар сложил руки на груди и сделал вид, что настроен решительно. Но Ортега прекрасно понимал, что им уже завладело любопытство. — И не надо. Перекинуть Сантьягу через плечо получилось раза с четвертого, и всю дорогу до стога один из высших иерархов Тайного Города не переставал гнусно хмыкать, однако помощника это мало волновало. В конце концов, если бы комиссар в самом деле не хотел, он бы действительно не двинулся с места. Стог привлёк их не первыми: со стороны, которая не просматривалась с дороги, в сене было вырыто нечто вроде норы. Оказавшись внутри, Сантьяга только недовольно чихнул, а когда помощник устроился рядом, сказал: — Ортега, вы превзошли самого себя. Знаете, сколько стоит этот костюм? — К сожалению, — ответил тот, но в голосе не слышалось ни капли раскаяния. — Придется мне в ближайшее время сесть на вынужденную диету. — Ну что вы, в самом деле, — комиссар поморщился, потом расстегнул пиджак и заложил руки за голову. — Разобьем сумму, скажем, месяца на четыре, и все будут счастливы. Вам не придется есть капусту, а мне в качестве моральной компенсации достанутся проценты. — Кто бы сомневался, — Ортега запустил руку под его сорочку и с наслаждением прикоснулся к горячей коже. Густой запах сена не только настроил на неожиданно романтический лад, но и разбудил воспоминания о бурной молодости. Изначально он планировал отвлечь Сантьягу от разговора посредством чего-нибудь несерьезного вроде поцелуев и взаимных ласк, но теперь понял, что не прочь замахнуться на большее. — Ортега, — произнес комиссар с плохо скрываемым укором, но останавливать не стал, напротив, подался навстречу, и в какой-то момент их губы встретились. Помешать двум навам не смогли ни колющиеся стебельки сухой травы, ни копошащиеся в ней насекомые, ни даже возмущенно пискнувшая где-то под комиссаром полевая мышь. В какой-то момент Ортега отстранился и хрипло уточнил: — Прямо здесь? — Это была твоя идея. — Сантьяга… Если бы мастер Лурга знал, с какой интонацией Ортега будет произносить это имя, он, пожалуй, отправил бы одного из лучших своих учеников постигать какой-нибудь другой путь. Тот, название которого не произносят вслух в приличном обществе. Этот раз нельзя было назвать каким-то особенным: просто быстрый секс в странном месте. Запомнилось другое: колючее сено, беспрестанно норовящее залезть во все неподходящие для него места, да утренняя влага, оседающая на высунутых наружу ногах и скинутых в порыве страсти дорогих ботинках. И еще — удивительная тишина, которую не рискнул нарушить даже Сантьяга. Обнимая его, Ортега задумчиво наблюдал, как в роще между деревьями клубится туман. Время шло, и тишина постепенно отступала, сменяясь утренними звуками. Клонило в сон. — Надо возвращаться, — Ортега зевнул. — Надо, — согласился Сантьяга, провел ладонью по его бедру, рассеянно улыбнулся. — Но еще пара часов у нас есть. — Нееет, — пробормотал помощник, уткнувшись ему в плечо. К тому моменту, когда солнце показалось из-за горизонта, они успели обсудить не только всяческого рода ответвления от пути воина, но и невыносимость вассалов, всех вместе взятых и некоторых в отдельности, скверные характеры друг друга, последнюю байку от Боги, а также очередной виток политики Зеленого Дома и даже возмутительно возросшие человские цены на бензин. Потом было что-то еще, но опомнился Ортега только на середине рассказа о последних новинках в программе «Ящеррицы». Прерывать Сантьягу не хотелось: очень уж приятно было лежать у него под боком и наслаждаться его рукой в своих волосах. Собственно, и опомнился Ортега только потому, что комиссар вдруг замолчал и неопределенно хмыкнул. Встретившись с помощником взглядом, он усмехнулся явственнее: — Ну и что прикажете с вами делать? — Я внимательно слушал. — Я бы сказал, что последние минут двадцать вы внимательно спали. — Вы же знаете, я не очень люблю шумные вечеринки, — Ортега снова закрыл глаза. — И зеленых ведьм, и танцы. Так что этот людский кордебалет меня не впечатлил, но Бога был в полном восторге. — Хм, — Сантьяга провел пальцами по его щеке, — я был уверен, что вы спите. Ортега хмыкнул. — Хотите сказать, гарок теперь и такому учат? — Нет, — сонно пробормотал помощник. — Но во время обучения это умение как-то приходит само. Комиссар довольно прищурился, сдвинулся ниже и коснулся его виска сначала губами, потом носом. — Знаете, что я вам скажу, Ортега? — это прозвучало совсем тихо. — Ммм? — тот охотно подался навстречу. — Давно не делал этого в стоге сена.