Незаменимых нет, но есть неповторимые. © Пабло Пикассо
Флаффи сжимал неисправный кабель, он не мог чувствовать боль, не мог ощущать, как перегорают и плавятся контакты внутри него, но до тех пор, пока функционировали слуховые датчики, он мог слышать радостные возгласы людей, получивших шанс на спасение, людей, которые ещё не осознали, какой ценой им досталась победа, и последнее, такое тёплое: «Молодец, Флаффи!»***
Роботы не огорчаются, не бросаются на помощь без команды, не обижаются на забытые дни рождения, роботы, в конце концов, не могут вести себя, как обычные собаки, роботы — не живые существа, не друзья… Это в человеческом мозгу происходят процессы, которые обманчиво, по привычке, заставляют нас видеть в обычном куске металла живое существо. Так думал мистер Фитч, потому что проработал много лет с техникой и знал, что самые последние модели всегда превосходят во всём старые вариации. Прогресс не стоит на месте. Так должен был думать Бретт, потому что прочитал много книг, потому что гений, а интеллект должен всегда превалировать над эмоциями… Так должна была думать Йоко, потому что ей казалось странным выгуливать робота вместо собаки, а столько песен ещё не спето, а столько ещё предстоит сделать… Так должен был думать Джош, потому что это он обычно осматривал их «собаку» на предмет наличия смазки и начищал полиролем, а уж про то, что иногда можно обновить программное обеспечение и добавить парочку новых функций, он и подавно никогда не забывал… Но когда на горизонте замаячило такое знакомое и привычное слово: «утилизация», члены «Команды 01» внезапно осознали, что не могут представить его и имя их любимого питомца в одном предложении. Утилизируют отжившее, а Флаффи, вот он — живой! Их Пушистик, которого когда-то, шутя, так назвала Йоко. Джош долго смеялся над её тягой ко всему милому, но ничуть не пушистый Флаффи так Флаффи и остался. После, десятки раз оправдав свою кличку какой-то своей внутренней мягкостью, совершенно несвойственной роботам, а ещё любовью к ворсистым коврикам и тёплой обивке салона звездолёта.***
Мистер Фитч нёс на руках то, что осталось от ультра-питомца по кличке Флаффи, с удивлением замечая, что ощущает себя если не ветеринаром, которому предстоит усыпить смертельно больную собаку, то по крайней мере ковбоем, которому придётся пристрелить верную лошадь, потому что та сломала ногу. Тоже вид милосердия, только почему-то не ощущаешь себя спасителем. Он ещё раз пробежался мысленно по отчёту Бретта… Вместо того, чтобы оказывать содействие в решении проблем, искусственный интеллект высчитывал вероятность провала и ничего не делал, зато, следуя инструкции, доносил на капитана за то, что он, вопреки вероятностям, решался на действия… В самом деле, бестолковая инновация… Почему-то вспомнилось детство и старая собака Джена на ранчо… Она была доброй и ласковой, и… не вечной. Он проплакал три дня, когда отец сказал, что Джены больше нет. Вряд ли ребята позволят себе расплакаться, но посеревшие тусклые лица говорили о том, что Флаффи — это их «Джена»… Дети всегда остаются детьми… Сколько их ещё будет, таких прощальных моментов: с полюбившимися роботами, любимцами, друзьями… Неукротимая неизбежность, но пусть уж лучше такие списки открывают хомячки и аквариумные рыбки… Сколько там насчитал Ковбой вероятность восстановления? 1,4%? Совсем крохотный процент. Так на то мы и люди, чтобы пытаться достичь невозможного, сокрушая самые мизерные вероятности только для того, чтобы стать сильнее, только потому, чтобы стать счастливее, только затем, что лишь так можно почувствовать себя живым! После нескольких часов раздумий и рассматривания деталей питомца, преподаватель решил посетить технический отдел, в самом деле, не сидеть же с паяльником самому… Не то что бы он не хотел… Просто нужно с кем-нибудь посоветоваться, разделить опасения, а ещё очень не хотелось произносить: восстановлению не подлежит. Пусть посмотрят и другие специалисты, а там будет видно…***
Открывая коробку с «новым» питомцем и глядя, как разочарованные физиономии превращаются в счастливые лица, мужчина смеялся: «Я подумал, что не стоит чинить то, что не сломано!» — и мысленно продолжал: «А то сломаешь…» «Ведь так, Флаффи?»