Сын Ареса.

Перси грезилась Битва. Это была одна из Тех Битв, когда уже плевать, кто перед тобой — друг или враг. Ты убьёшь любого, кто встанет на твоём пути. Младенец, старик или лучший друг — плевать. Есть только ты и твоё оружие, с которым ты слился до такой степени, что меч — уже не меч, а продолжение твоей руки. Джексон стоял на огромном, кажется, что необъятном, поле и наслаждался деянием рук своих. Полубог мог без должной скромности сказать, что это было великолепно. Просто совершенно. Он стоял и любовался открывшимися ему видами, как художник смотрит на свершенное собой безупречное творение. Всё пространство было усыпано телами павших людей и полубогов. Стервятники уже прилетели на торжество Смерти, поедая плоть, душа которой уже низверглась в мрачное Царство Великого Аида. Кровожадные эмпусии выпивали, ещё не остывшую, кровь с умопомрачительными выражениями на лицах. Перси бы посмеялся над их физиономиями, но сомневался, что на его лице не отображена эта, немного забавная, эйфория. Кто сказал, что не может быть Элизиума на Земле? О, Великий Зевс, как же это хорошо. Ни одного человека. Он убил всех. Ну, практически всех. Ему помогли, хотя умопомешательство и полнейшее безумие героев(когда он произносит эти слова ему хочется радостно смеяться и петь, как если бы он получил долгожданные подарки на Рождество), в котором благородные воины рубили всех и вся без разбора — кажется, один парень зарубил свою любимую матушку, а потом убил себя сам от горя(это смотрелось очень забавно), - было исключительно заслугой Перси. Ну, и разумеется, его Великого Отца. Кем бы он ни был. Он, и не оборачиваясь, знал — чувствовал, - что за его спиной стоят устрашающие и великолепные Деймос и Фобос — ужас и страх. Они улыбались. Немного безумно, но от этого не менее прекрасно. Глаза их горели диким пламенем. В них отражались страдания и муки героев, солдат, воинов, испытываемые веками. В сверкающих одеяниях великие сыны Ареса, с клинками обагрёнными кровью, будто они только явились с другой жестокой и беспощадной битвы, с огромными щитами(Перси надумывал уговорить кого-нибудь из домика Гефеста изготовить что-то подобное), размерами с самого Джексона. Они выглядели — они были — настоящими Богами. Было даже немного завидно. Зато это мотивирует. Он видел, как упивались горячей кровью, - которая обагрила землю, не оставив и клочка чистой и девственной земли - убитых и раненых воинов богиня раздора Эрида и сеющая убийства богиня Энюю. И это не вызывало отвращения или какого-то отторжения. Это радовало. Будто бы он наконец-то дома, как бы странно это не звучало. Воспоминания, такие прекрасные, обволакивали его сознание и он отдался им, пока богини и боги приносили жертву его Отцу. Почему-то его мысли путались, когда он пытался понять, кто его Родитель. Ну и ладно. Он нёсся, как стремительный ветер, дарующей Смерть, со своим Анаклузмосом, который отрубил сегодня несколько десятков голов и перерезал глотки сотням воинам, по полю, которое было усыпано телами его поверженных врагов и убитых друзей ― героев. Он не горевал о своих соратниках. Его радовала любая Смерть, да и ушли они почётно, как и подобает воинам и героям. Аннабет бы сказала, что это бесчеловечно. Наивная девчонка, хотя и умная. Но какая же она правильная. Обычно даже просто мысли о ней сильно бесили его, но.. … Сейчас его не волновало ничего. И это было... Было... Всемогущий Зевс, это просто не описать словами. Полное «плевать» на всех и вся. Ох, как же он давно мечтал о чём- то подобном. Однако, это не самые прекрасные воспоминания. Он вошёл в раж. Всё вдруг окрасилось в ярко-красный цвет гнева и ярости. Адреналин забушевал в его крови. Хотелось сражаться до Смерти, что-то доказывать кому-то. Биться, биться, биться... Набатом в голове, но это совершенно не мешает мыслить разумно. Не хладнокровно, как думают дети Афины на поле боя. Это слишком скучно, а на поле боя не должно быть никакого уныния. Довериться инстинктам и отодвинуть разум на второй план, хотя и не забывать про него. Всё было легко и просто. Тебя не пугает Смерть, ты — её посланник. Если бы Джексон мог сравнивать, он бы сравнил эти ощущения с парой его встреч с богом войны Аресом. То же ощущение силы и свободы. Не будем брать во внимание, что они пытались убить друг друга. Ну, и правда — с кем не бывает? - С нормальными детьми, так не бывает — раздражённо, но всё равно как-то довольно, пробурчал голос позади. Перси резко обернулся и... … Он проснулся.

***

Перси проснулся, будто бы от сильного удара электрошокером. Не самые приятные ощущения, мягко говоря. Волосы стояли дыбом и полубог не хотел бы увидеть, что сейчас творится на его голове. Судя по ощущениям зрелище выходило ужасным. Странный сон Перси не напугал, хотя его редко что пугало. Он по словам других детей знал, что такие сны бывают посланы их родителями, что означает скорое признание. Джексон относился к этому спокойно, потому что только идиот не догадается, кто его отец. Единственный вопрос — почему он так долго ждал? Но резонно было бы предположить, что у богов всё-таки много дел. Ну, к примеру, надо обязательно изобрести какую-нибудь забавную пытку для смертного или выбрать того, кто будет любимчиком ближайшие 50 лет. Голова ужасно гудела, хотя Джексон был уверен, что в последнее время и капли в рот не брал. Тело ломило, что можно было объяснить частыми тренировками, но... … Что то всё равно было не так. Парень, спящий рядом(Перси даже не удосужился запомнить его имя), начал бормотать что-то об ужасных людях, которых он убьёт, если эти наглые «они» не лягут спать. Джексон лишь усмехнулся, представив, как этот задохлик попытается его «убить». Но желания других людей надо почему-то уважать, поэтому Перси тихо оделся и вышел из ненавистного домика. Нет, домик Гермеса не был ужасным или негостеприимным — милое здание, обвитое плющом, хотя там и немного тесновато, - но полубог мог со стопроцентной уверенностью сказать, что Гермес — не его отец. Джексон не подходил по всем параметрам. Перси не славился хитростью, да и воровство было не в его привычках. Не потому что он считал это зазорным, нет. Просто не умел он воровать. Ну, никак. Постоянно палился. Остальные дети Гермеса называли Перси излишне прямолинейным, говоря это так, будто бы это наиужаснейший грех. Но он не понимал, что такого плохого в неумение врать. Хотя, когда Перси лгал он не краснел, не заикался, не потел. В общем, никаких явных признаков не было. Однако, только он открывал рот и заготовленные слова срывались с языка, Перси понимал — не поверят. Это было каким-то проклятием, но он не помнил, чтобы чем-то не угодил богу красноречия. Джексон обитал в обители Гермеса уже около полугода, но не особо отчаивался. Другие дети по несколько лет не знали, кто их божественный родитель и ничего. Ему ещё повезло, что у него такая прекрасная смертная мама, которую он по своей глупости подверг серьёзной опасности. Правда, он попытался её вытащить, но когда собирался в поиск упал с лестницы и сломал ногу! Перси не делал ещё ничего более глупого. Споткнулся на ровном месте, притом, что с координацией у него всегда было полнейшее взаимопонимание. Хирон сказал что-то заумное и таинственное(как и всегда) о Воле Богов, пожелал скорейшего выздоровления, а также велел не беспокоиться о судьбе своей матери. Живёт она в огромном белокаменном трёхэтажном доме, забыв о своё прошлом «муже», который неизвестно куда подевался, и счастливо строчит свои рассказы, которые расходятся с прилавков со стремительной скоростью. Перси читал один рассказик. Сплошная, непонятная для него, романтика, но он, разумеется, похвалил. Судя по скептическому взгляду мамы врать он всё таки не умеет. Джексон наконец-то дошёл до арены. Это было его любимое место в лагере. С глупыми вопросами и надоедливыми наставлениями никто не лезет, можно расслабиться. Да и для здоровья полезно. Сюда Перси приехал без мускулов, гибкий и быстрый, но, мягко говоря, не сильный. Сейчас он стал быстрее и обзавёлся практически идеальной фигурой мужчины, в понимание большинство девушек(как сказала мама с лукавой улыбкой). Не то чтобы его волновало что-то подобное. Отношения были явно не его темой, хотя некоторые девушки глядели очень даже заинтересованно. Но у Перси всё не было времени, а оно девушкам нужно было в галактических масштабах. Так и ходил он девственником и не особо печалился. Взяв меч, Перси начал тренировку, выкидывая лишние мысли из головы. Он настолько вышел из реальности, что поначалу не заметил заинтересованного и оценивающего взгляда. - Реакция хромает, - немного недовольно прокомментировал Арес. Перси лишь фыркнул и опустил оружие. Продолжать «сражение» с деревянными куклами не было смысла. - Зачем Вы пришли? - решил сохранить хотя бы понятие вежливости Перси. Бог войны одобрительно кивнул. - Поиск, - одно слово, а сердце уже вскач пустилось. - Я знал, что тебе понравится. Он самодовольно усмехнулся. Но в следующие мгновение его лицо приняло серьёзное выражение: - Опозоришь меня — убью, - Перси лишь кивнул. Арес снова одобрительно кивнул. - Хирон тебе всё объяснит, но скажу одно — он ненадолго замолчал, - выбирай ту сторону, которая нравится тебе. Ну, и желательно, мне. Он развернулся, но тут же повернулся обратно лицом к Перси. - Раздери Аид, чуть не забыл, - Арес щёлкнул пальцами и удалился. Под удалился имеется ввиду — исчез в столбе красного огня, опалив Джексону брови и волосы. Перси не надо было поднимать голову. Он и так знал, что над его головой знак Ареса. Джексон бодрым шагом пошёл к Большому дому. Впереди его ждёт опасный поиск, но он знает чего хочет. И Перси знает, чего хочет его Отец. Слава Великому Повелителю Кроносу, их желания совпадают.