Мой мальчик

Слышен звонкий шлепок об ягодицы, и омега выгибается дугой, чувствуя скорую разрядку. Он тихо стонет, когда задевают заветный комочек нервов, и откидывает голову назад, подставляя шею для поцелуев. — Чтобы я никогда больше не видел тебя рядом с этим парнем, — сквозь сбитое дыхание слышно шипение альфы, и Бэкхён в эйфории кивает, зажимая член в себе и пачкая кафель в ванной белесой жидкостью. Чанёль делает еще пару фрикций и кончает следом, выходя из омеги с характерным звуком. Оба парня тяжело дышат, а Бэкхён и вовсе держится обеими руками за альфу, чувствуя что ноги еле держат его. — Ревнивец, — лениво ухмыляется он, оставляя легкий поцелуй на уголке губ Чана. — Ты только мой! — Чанёль недоволен таким поцелуем и поэтому перехватывает губы омеги и целует уже сам. Настойчиво, жарко, влажно. — Мы просто разговаривали, — Бэк разрывает поцелуй. — Не надо со мной спорить, — хмурый взгляд Чана говорит сам за себя, и Бэкхён, чуть вжав голову, послушно кивает. — Хороший мальчик, — Пак наклоняется, зубами оттягивая нижнюю губу и проскальзывая языком во влажный рот омеги. Бэкхён затягивает галстук, поправляет прическу и выбегает из дома и, видя Чанёля, улыбается ему. Последний вновь приехал к нему на мотоцикле, что вызывает восторг у младшего. Он просто с восхищением разглядывает высокого, накаченного альфу с копной волос пепельного цвета и, не сдерживая эмоций, развязно целует его прямо посреди улицы. — Ты чего это? — интересуется старший. — Соскучился, — пожимает плечами темноволосый и берет из рук любимого шлем, ловко надевая его и садясь сзади. — Держись крепче, опаздываем, — басит Чанёль, усмехается, когда тонкие руки обхватывают его, и чувствует горячее дыхание омеги на своей спине. Бэкхён жмурится, чувствуя мелкие вибрации, расползающиеся по всем телу, слышит рев мотора и крепче цепляется за паковскую футболку. Бэк безумно любит скорость. Особенно, когда он едет так, рядом с Чанёлем. Альфа ловко маневрирует меж машин, а у омеги от этого адреналин в крови скачет. Он утыкается меж лопаток, вдыхая еле уловимый запах любимого, и приоткрывает рот, чтобы обдать его спину своим горячим дыханием. — Сехун, наш новый участник, — Бэкхен вежливо улыбается новенькому, сжимая ладонь Пака. Чанёль в это время что-то обсуждает с Ченом, и Бён улавливает в их разговоре слова о новой песне. Чан играет в рок группе, а Бэкхён - его парень. Между ними разница в четыре года, да и уровень благосостояния их семей довольно сильно отличается. Семья Бэка является одной из самых богатых в Южной Корее, в то время как Пак живет в маленьком трейлере, стоящем на берегу реки Хан. Между ними нет ничего общего, кроме любимой музыки. Они даже не истинные, но при этом связаны духовно. По крайней мере, они так думают. Их познакомили на фестивале рок-музыки. Кругом бесновала толпа безумных подростков, а Бэкхён и Чанёль чувствовали, как между ними проскальзывают искры страсти, разжигая пламя любви с каждой секундой все жарче и жарче, раскаляя воздух и наполняя их сердца чувством эйфории. Новенький смотрит на омегу с явным интересом в глазах, а Бэкхён смущенно отводит взгляд, что не ускользает от внимательного Чанёля. Пак, словно волк, защищающий своего ребенка, возникает перед Сехуном, пряча Бэка за своей спиной. — Он мой! — взгляд альфы полон злобы и ревности. — Да не волнуйся ты так, — ухмыляется Сехун, лениво садится на диван и продолжает прожигать взглядом Бэкхёна. Бён, как маленький, потерявшийся малыш, цепляется за пальцы Чанёля, мысленно умоляя его не продолжать этот спор. Омега не хочет, чтобы из-за него возникали конфликты между друзьями. — Он смотрел на тебя, — Пак тяжело дышит, кусая губы постанывающего от возбуждения Бэкхёна и сжимая его бедра так, что наверняка завтра останутся синяки. — Перестань, — шепчет Бэк, обхватывая шею альфы, и ведет по ней языком, чуть прикусывая пульсирующую жилку. — Я ведь только твой. — Мой, — вторит ему Чан, утробно рычит и, подхватывая омегу, позволяет ему обвить ноги вокруг талии, делая первый толчок, который выбивает громкий стон из груди любимого. — Откуда у тебя эти синяки, паршивец?! — звук пощечины раздается по всему просторному залу, а за ним громкое оханье папы и шипенье отца Бэкхёна. — Вновь развлекался с этим недорокером?! — злобно продолжает старший. Омега молчит, опуская голову вниз и пытаясь не расплакаться. Щека неприятно ноет и горит, а омега еле сдерживается, чтобы не приложить к ней ладонь. Бён мелко подрагивает, когда отец вновь попрекает его, обвиняя в том, что сын позорит семью. — Мы отправим тебя в Америку! — в приступе гнева продолжает старший альфа. У Бэкхёна глаза округляются, и он в удивлении поднимает голову. Во взгляде столько мольбы, что отец громко вздыхает и, не выдерживая жалостливого выражения лица Бёна, отводит глаза. — Это не обсуждается. Я не позволю вам быть вместе. Только через мой труп. Мир рушится... Омега всхлипывает, утыкаясь носом в подушку, и не верит тому, что было услышано им ранее. Они разлучают его с Чанёлем. Они не позволят ему быть с любимым человеком. Пак готов разорвать всех, кто встречается ему на пути. Все потому, что Бэкхёна нет уже неделю. О нем ничего не слышно, знакомые не знают, почему Бэк не посещает занятия, а лучший друг До Кенсу отводит глаза, когда Чанёль подходит к нему вплотную. — Где он? — цедит Чан. — Не знаю, — Кенсу жмурится и испуганно вздрагивает, когда слышит громкий удар. Альфа со всей злости бьет ногой по стене, а затем, зажмурив глаза от резкой боли, злобно шипит. Бэкхён ходит из одного угла комнаты в другой, судорожно размышляя над тем, что можно сказать отцу, чтобы его выпустили из дома. Всю неделю он только и делал, что умолял родителей позволить ему выйти из дому, но каждый раз слышал в ответ категорическое «нет». Парень невольно вздрагивает, когда слышится тихий шорох, и подбегает к окну. — Чанни, — негромко выдыхает он, замечая в темноте силуэт любимого. Он подставляет палец к губам, негромко шикает и просит альфу вести себя как можно тише. Омега оглядывается по сторонам в поисках того, что могло быть послужить для него веревкой. Недолго думая, он хватает простынь со своей постели. К ножке кровати парень привязывает один конец ткани, а второй сбрасывает вниз. Бэкхён шумно сглатывает, когда видит, что простынь довольно-таки сильно не достает до земли. — Я тебя поймаю, — шепчет Пак, вставая прямо под окном, и тянет свои руки вверх. — Обещаешь? — голос Бэка невольно дрожит, а по телу проходят сотни мурашек. — Обещаю, — кивает Чанёль и облизывает пересохшие губы. Бэк жмурится, но позволяет одной слезе скатиться по щеке, когда чувствует, как его крепко обнимают, целуют в висок и шепчут: — Поймал, как и обещал. — Не отпускай меня, — омега смотрит доверчивым взглядом, и Чанёлю кажется, что весь мир заключается в одном лишь Бэкхёне. — Никогда! — теплые губы Пака накрывают дрожащие от страха губы Бёна, затягивая в нежный, но настойчивый поцелуй. Они сидят на берегу моря, наблюдая, как солнце виднеется из-за горизонта. Пальцы переплетены, а сердца бьются в унисон. Бэкхён больше всего на свете хочет кричать о том, как он сейчас счастлив. Лучи солнца переливаются на красивом лице альфы, и Бэк восхищенно разглядывает его, любуясь и стараясь запомнить каждую морщинку. — Я не хочу возвращаться назад, — шепчет омега, слегка проводит кончиками пальцев по скуле и поправляет волосы Чанёля. Паку кажется, что кожа горит там, где только что коснулись подушечкой пальцев любимого и слегка наклоняется для того, чтобы запечатлеть короткий поцелуй на кончике носа. — Давай сбежим? — Чанёль уверен, что Бэкхён откажет ему. Но не потому что не любит его и не хочет быть с ним, а из-за родителей. Его мальчик уважает своих родителей и вряд ли пойдет против их решения. Пак не сомневается, что это возможно их последняя встреча, и поэтому утыкается носом в шею Бёна, вдыхая запах апельсинов. — Давай. Чан распахивает глаза, недоверчиво смотрит на омегу и, когда тот смущенно улыбается, преданно смотрит ему в глаза. Он хочет закричать от счастья. Пак покрывает лицо смеющейся омеги короткими поцелуями, улыбается и тонет в море с запахом апельсина. — Думаешь у нас получится? — Бэкхёну страшно. Омега постоянно смотрит по сторонам, пытаясь увидеть в толпе своих родителей, боится, что его уведут в последнюю секунду. Когда подходит его очередь, парень нервно кусает губы и оттягивает рукава паковской толстовки. — Бэкхён, посмотрите на меня, — усталым голосом говорит сотрудник аэропорта, и омега несмело поднимает голову. Работник недоверчиво смотрит на него, отчего тот невольно поджимает губы. — Следующий. Бён никогда так не переживал, как сейчас. Его еле ноги держат, и, когда через несколько минут его ласково обнимают, слышится облегченный вздох. Чанёль не отпускает руку омеги, даже когда они поднимаются на борт самолета и рассаживаются по своим местам. Пак просто боится, что если отпустит, то его Бэкки заберут. Через час они уже на Чеджу. Абсолютно счастливые и свободные. Проходит два месяца жаркого лета, во время которого парни живут в небольшом домике в глубине острова. Чанёль подрабатывает в местном кафе официантом, а после трудного рабочего дня возвращается домой и нежится в горячих объятиях Бэкхёна. Омеге страшно. Парень все время боится, что кто-то вот-вот ворвется в их мир и разрушит его. Он постоянно нервно дергается, слыша различные шумы за окном, и боязливо подглядывает в маленькую щелку на улицу. Чанёль сидит, зарывшись пальцами ног в прохладный песок и уткнувшись носом в макушку Бэка. Их пальцы переплетены, а дышат они в унисон. Оба молчат. Бэкхён крепче сжимает слегка шершавую ладонь Чана, согреваясь его теплотой, и чувствует себя самым счастливым на свете. Влюбленные наблюдают за солнцем, которое, только что выглянув из-за горизонта, рассыпает лучи по гладкой поверхности моря. — Чанни, — шепчет омега, приподнимая голову вверх. — Да, — Пак улыбается, разглядывая любимое лицо вблизи. — Я хочу, чтобы ты поставил свою метку, — Бэк краснеет, пряча лицо в ладонях, и смущенно бормочет, — если ты, конечно, не против. — Ты точно этого хочешь? — Чан, держа омегу за плечи, поворачивает его к себе и заглядывает в глаза. — Да. Я люблю тебя, — губы предательски дрожат, потому что Бэкхён неожиданно для себя осознает, что, возможно, у Чанёля намерения не такие серьезные, как у него. — Я боюсь, что когда-нибудь ты исчезнешь, как морская пена, не оставляя после себя никаких следов. — И я тебя люблю, — Пак облизывает свои губы, медленно приближаясь к лицу любимого, и накрывает его рот своим. — Никуда я не исчезну, глупый. Бэкхён послушно приоткрывает рот, когда Чанёль чуть прикусывает его губу и проскальзывает влажным и горячим языком во влажный во внутрь. Языки сплетаются в безумном танце, руки омеги обвивают шею Пака и притягивают ближе к себе, отчего в нос альфы ударяет умопомрачительный запах апельсинов. Возбуждение Бэка сильно сказывается на его запахе, который сейчас чувствуется еще острее. Альфа аккуратно укладывает любимого на спину, спускаясь влажной дорожкой к ключицам, слегка прикусывая нежную кожу. Бэкхён дрожит в его объятиях, предчувствуя, что скоро он станет принадлежать только Чану. Омежка пальцами зарывается в густые волосы и тянет на себя, слыша, как утробно рычит Чанёль. Бэк выгибается дугой, когда рука проскальзывает в шорты, и сжимает полувозбужденный член, а горячие губы смыкаются вокруг соска. Чан слегка кусает их, продолжая водить рукой по плоти и вырывая из груди Бэкхёна томные вздохи. — Чанни, пожалуйста, — осипшим голосом просит Бэк, кусает губы и сильнее сжимает пальцами волосы. Альфа усмехается, одним движением стягивая шорты и наклоняясь, облизывает покрасневшую головку, на которой виднеется смазка. Бэк бессвязно мычит, закатывает глаза от удовольствия и чуть двигает бедрами вперед, прося о большем. Чанёль отстраняется на несколько мгновений, чуть приспуская шорты, раздвигает ноги Бэка, поочередно целуя колени, и устраивается посередине. — Я люблю тебя, — выдыхает альфа в опухшие, покрасневшие губы и входит одним резким толчком, полностью наполняя любимого и покрывая открывшийся ему участок шеи поцелуями. — Чанни, — шепчет младший, извиваясь под Чанёлем и сильнее прижимаясь к нему. Пак двигается медленно, с каждым разом ускоряя темп. Бэкхён вскрикивает, пачкая живот своего альфы и блаженно улыбается, потому что чувствует, как острые зубы Чана вонзаются в шею, оставляя на ней его метку. — Теперь ты только мой, — сбивчиво шепчет Пак. — Мой мальчик. Бэкхён теперь принадлежит Чанёлю. *** Все меняется также быстро, как и начиналось. Бэкхён лишь помнит взгляд Чанёля, когда его скручивают, надевают наручники и ведут к выходу. Омега кричит, вырываясь из рук родителей, тянет к нему свои руки и плачет. Омега не понимает, как все так быстро произошло, как его родители нашли их. Он может лишь рваться к любимому, крича о том, что тот его альфа и  что никто не помешает ему любить его. Отец Бэкхёна кричит на него, обвиняя Чана в совращении несовершеннолетних, и грозит упрятать рокера за решетку. Бэк закрывается в своей комнате, отказывается есть и не разговаривает с родителями. Чанёля осудили на три года, и все из-за него. Именно он виноват в том, что Чанёль сейчас не на свободе. Омегу скручивает от тоски, когда он захлебывается в собственных слезах. Словно его режут в живую без наркоза и анестезии. Бэкхён нуждается в своем альфе, как в глотке воздуха. *** — Пак Чанёль! — раздается строгий голос, отчего альфа резко встает. — На выход! Огромные железные ворота смыкаются за спиной альфы. Чанёль щурится, оглядываясь по сторонам и надеясь, что увидит знакомую фигуру. Вдыхает полной грудью и закрывает глаза от чувства свободы. Три года прошли мучительно медленно, наполненные воспоминаниями о Бэке, об их последнем лете и клятве, которую они когда-то произнесли в церкви на острове Чеджу. — Папа! — до ушей альфы доносится звонкий детский голос, отчего он искренне удивляется, потому что только он сегодня вышел на свободу. Навстречу ему бежит маленький мальчишка с кучерявыми светлыми волосами и большими глазками. Ко всему удивлению Чанёля малыш кидается к нему, обхватывая ноги альфы своими маленькими ручонками, и громко смеется. Пак обескураженно молчит, так как не в силах даже пошевелится от действий малыша. Он отчего-то боится, что если ребенок ошибся, то, наверняка, потом малыш будет плакать. А Чанёль совсем не хочет этого. Взгляд альфы цепляется за худощавую фигуру невысокого паренька, чье лицо скрыто под козырьком кепки. Тот практически бежит к нему, и уже за пару метров Чанёль чувствует запах апельсинов. Бэкхён.... Сердце с грохотом бьется об грудную клетку, грозясь вырваться наружу, а глаза застилает влажная пелена. Так это его сын. Бэк останавливается в паре шагов, не смотря на Чана и наблюдая, как малыш продолжает прижиматься к Чанёлю, который словно статуя застыл на месте. У омеги все начинает расплываться перед глазами, когда он смотрит на ошарашенное лицо Пака. — Папа, а почему ты не обнимаешь его? — сын вопросительно вскидывает бровь, надувая щеки. — Жду, когда ты наобнимаешься с ним, — пытается отшутиться Бэк. — Я тебе дам только две минуты, — забавно растопыривая пальчики, отвечает маленький омега и отходит в сторону. — Боюсь, что этого мне не хватит, — выдыхает Бён, подходя вплотную к Паку. Привстает на цыпочки и обвивает его шею руками. — Любимый. Чанёль срывается. По щекам текут слезы, а губы лихорадочно покрывают мелкими поцелуями лицо омеги. — Я думал, ты меня не дождешься. — Глупый, — улыбается Бэкхён, наблюдая, как альфа опускается вниз, чтобы по-лучше разглядеть своего сына. — Папа говорит, что я на тебя похож, — смущенно говорит мальчишка. — Нет, ты такой же красивый, как и он. Как тебя зовут? — Пак Джонхён. Чанёль поднимает глаза на своего омегу, смотрящего на них с такой любовью в глазах, что вновь на глазах невольно выступают слезы. Пак осторожно тянет маленького омегу к себе, целуя его в висок, и крепко обнимает. — Ой, пап. Задушишь, — лопочет малыш и хихикает, когда Чан отстраняется и встает в полный рост. — Джонхён, подожди нас в машине, — Бэкхён растягивает губы в улыбке, а альфа еле сдерживается, чтобы не поцеловать его при сыне. Малыш послушно идёт к машине и залезает в нее. — Чанни, — омега не успевает договорить, как Пак, резко поддавшись вперед, обнимает его, утыкаясь носом в шею. — Я скучал. — Ты дождался меня! - Чанёль чувствует мокрые капли на своей футболке, значит его любимый плачет. Альфа отстраняется, чтобы рассмотреть похорошевшего Бэкхёна, заставляя того смущенно потупить взгляд. — Конечно, — улыбается младший. — Я ведь твой, помнишь? Поцелуй меня, - требовательно говорит омега, растягивая губы в улыбке. Чан целует его коротко, отчего омега хмурится. — Сын увидит, — смеется Чанёль. — Он так похож на тебя, — Бэкхён выглядывает из-за спины альфы и машет сыну. — Я люблю тебя Бэк, — Пак сжимает разомлевшего омегу в объятиях. — Мой мальчик! Я безумно люблю вас! — Твой, — омеге хочется утонуть в надежных руках своего альфы, раствориться во времени и увязнуть в болоте, которое зовется Пак Чанёлем.