Десять негритят отправились обедать, Один поперхнулся, их осталось девять. Девять негритят, поев, клевали носом, Один не смог проснуться, их осталось восемь. Восемь негритят в Девон ушли потом, Один не возвратился, остались всемером. Семь негритят дрова рубили вместе, Зарубил один себя - и осталось шесть их. Шесть негритят пошли на пасеку гулять, Одного ужалил шмель, их осталось пять. Пять негритят судейство учинили, Засудили одного, осталось их четыре. Четыре негритенка пошли купаться в море, Один попался на приманку, их осталось трое. Трое негритят в зверинце оказались, Одного схватил медведь, и вдвоем остались. Двое негритят легли на солнцепеке, Один сгорел - и вот один, несчастный, одинокий. Последний негритенок поглядел устало, Он пошел повесился, и никого не стало.
Прочтенные строчки ничего ему не сказали, появилось лишь неприятное чувство, которое обычно ведет за собой тошноту. Чувство Страха, - подсказал бы ему внутренний голос, прислушивайся бы МакКолл к нему. — Какого черта? Мужчина напрягся, прислушиваясь. Можно не быть копом, чтобы понять, что здесь он не один. Обернувшись к двери, он положи листок обратно на стол. Дверь была сделана из красивого красного дерева, такую МакКолл никогда бы не смог себе позволить. И хотя он был уверен, что она будет заперта, ручка с легкостью повернулась, выпуская своего узника наружу. Перед ним предстал широкий коридор, на каждой стене которого находилось по пять дверей. Как в общежитии. Его дверь находилась ровно посередине. — Скотт? Он обернулся, но еще до того, как его взгляд столкнулся с напуганными карими глазами Киры Юкимуры, он знал, что это она. — Кира, — выдохнул он, вновь ощущая себя школьником. Будто они никогда и не уезжали из Бикон Хиллз. Будто они все и не разошлись тогда. — О, Боже, — она кинулась к нему на шею, и он вздрогнул от неожиданности и смятения. Но все-таки обвил своими руками девушку, уже женщину, как когда-то делал раньше. — Я не могу поверить, это и правда ты, - пробормотала ему в шею брюнетка, и он почувствовал себя еще более неловко. И чувствуя нарастающую панику. Что они двое делают в этом доме? — Кира, — он мягко отстранил бывшую подругу. – Что ты здесь делаешь? Что мы здесь делаем? Она опустила глаза, как всегда раньше делала, когда была напугана и смущена. Будто и не было этих двадцати лет. Двадцать лет. Неужели так много времени прошло? — Я не знаю. Я проснулась здесь. А на столе лежало это странное стихотворение...И оно такое жуткое...Оно... — Это из Агаты Кристи. Скотт резко поднял голову, оборачиваясь, чтобы увидеть за своей спиной Девочку Которую Преследует Смерть. Лидию Мартин. Её волосы все еще были огненно-рыжего цвета, в её глазах все еще полыхало пламя. Это была все та же девочка, которая всем своим видом показывала свое превосходство. Не самовлюбленная, знающая себе цену. Это была все еще Лидия Мартин. — Это из романа «Десять негритят», — продолжила она, приближаясь к ним. — И это считалочка, а не стихотворение. Она по очереди обняла сначала Скотта, а потом Киру. Её мягкие волосы, которые она так и не обрезала, чуть коснулись его кожи, от чего по ней поползли мурашки. — Я так понимаю, ты тоже не понимаешь, что происходит, — утверждение, а не вопрос. Лидия лишь кивнула, и только сейчас Скотт заметил, что её лицо теперь украшают старческие морщины. Безжалостно напоминая о прожитых двадцати годах. Они говорили: Не обольщайся, идиот. Это уже не тот человек, что был частью твоей стаи. — Не понимаю. Знаю лишь, что не хочу оставлять свою дочь одну. Так что нам нужно со всем разобраться. А еще понимаю, что нужно дождаться остальных, прежде чем начинать собрание. Здесь еще семь комнат......
По подсчетам Скотта прошло около часа, когда все, наконец, собрались. Чуть дальше по коридору их ждала довольно вместительная гостиная. По крайней мере, десять человек она уместила за раз-два. Посредине комнаты стоял продолговатый стол, сервированный на десять персон. Чистая посуда действовала ему на нервы, но избавиться от неё ему не дала Лидия. «Ты что, это же может быть подсказкой, — поджала губы женщина, и Скотт почувствовал себя идиотом. И это чувство усилилось, стоило Мартин, или кто она теперь, произнести. – Разве не ты у нас детектив полиции?» Над столом висели настенные часы, и время показывало, что сейчас около полудня. Обойдя весь дом, они втроем нашли две входные двери, которые тоже оказались не заперты. Выйди за порог и перед тобой предстает великолепный вид на разыгравшееся море, к которому вел небольшой спуск. Дом они решили пока не покидать. МакКолл чувствовал как нервничает все сильнее, то и дело дергая собачку своей кофты. Что немало раздражало Лидию. Но вслух она ничего не говорила, ограничиваясь лишь раздраженными взглядами. Он знал, нервничает и она, однако отлично держит себя в руках. Как только умеет Лидия Мартин. Жаль, он так не сможет. Вместо спокойного ожидания за столом, он мерил шагами комнату. Гадая, кого еще они встретят. Кажется кто-то, кем бы он ни был, решил собрать здесь школьный состав. И не просто школьный состав, их стаю. Его стаю. — Скотт, сядь, пожалуйста, — подала голос Кира. МакКолл послушно присел. Первым вышел Джексон. Кого-кого, а вот его Скотт точно не ожидал увидеть. Кажется, это было взаимно. Обведя глазами их троих своим джексоновским взглядом (двоих, если быть точнее, на Кире он остановился лишь на секунду, без особого интереса), он закатил глаза и выругался. Скотт ожидал более бурной реакции. Остальные шестеро гостей были более ожидаемы. — Наверное, надо начать, — прошептала ему Лидия. Он удивленно кинул на неё свой «разве не ты будешь говорить?» взгляд. Но она отвернулась, сцепив руки в замок. Все остальные также молчали. Дерьмо. Кажется, он все еще Альфа. Пускай уже и без сверхъестественных сил.