«Соболезную»
— Хотя… — я слегка ухмыльнулась, глаза уже не так сильно щипало, да и дыхание вроде начало приходить в норму, — зачем я это спрашиваю? Ответ на этот каверзный вопрос я знала еще в свои неполные четырнадцать, когда потеряла своего лучшего друга, и когда тонкая ржавая металлическая цепь невидимым клеймом обвила мое горло, прочно связав меня с загробным миром. С той поры началась череда смертей, а издевательски позвякивающая цепь становилась все толще, едкая ярко-рыжая ржавчина, казалась, окутывала все мое нутро толстым слоем гнили.«Мне так жаль»
Я прекрасно помнила ту рвущуюся наружу боль отчаяния, когда осознавала, что человека больше нет в живых. Я чувствовала, как тяжело колотилось в моей груди сердце. Я слышала непроизнесённые разумом молитвы о спасении и упокоении души. Я осознавала свою ничтожность перед чертовой фортуной и бесконечностью. И, казалось, я видела, как золотые нити души обрывались от еле ощущаемых прикосновений начищенной до блеска серебра корявой косы, испещренной маленькими зубчиками смерти. Но я ничего не могла с этим поделать. Никак не могла воспрепятствовать тайному обряду. Я лишь смотрела на это все со стороны глазами человека, прожившего не одну тысячу жизней. Я лишь безмолвно плакала, слыша противный лязгающий звук колец, овивающих мою шею, и чувствуя безмерную тяжесть, возложенную на веки и сознание. И я понимала, что с данной секунды моя жизнь изменится в корне. Я погибала на глазах миллиона людей и ничего не могла с собой поделать.«Все мы там будем»
— Так что больнее? Терять близких или сгорать в своих метаниях самой? — раздалось где-то в самой потаенной глубине моей души, и я слегка зажмурилась от резко занывшего из-за бешеной агонии сердца. — Больнее всего — продолжать жить с улыбкой на лице и рвано-раздробленной на жалкие ошметки душой…В память о погибших 28.08.2015